Сахарная булочка

Чимин пытается высвободить связанные руки, но ничего не выходит. Рот закрыт надежным кляпом, а ноги широко разведены. Омега скулит и извивается от длинных пальцев, что скользят по его телу, очерчивая каждый сантиметр. Жарко, пошло, развратно и слишком сексуально. От этой смеси коленки дрожат, а член твердо стоит – упирается в чужой живот. Горячие губы скользят по груди, и Чим с удивлением отмечает, как красиво гармонируют белые волосы с бледной кожей. Пак цепляется пальцами за решетку, к которой привязаны его руки, и выгибается дугой, не сдержав громкого стона. Запредельно близко и невыносимо желанно. Парень проникает медленно и осторожно, словно боясь навредить. Чимин чувствует его собственной кожей и задыхается, когда он входит полностью одним толчком. Тело дрожит и извивается, и Чимин готов с ума сойти от нежной близости. Пак почти стонет имя любимого – Чон Чонгука, естественно – но сталкивается с глазами-полумесяцами. Страх сковал все тело, когда Чимин заметил блаженную ухмылку Шуги и его растрепанные волосы. Растрепанные. Блондинистые. Волосы. Мин. Юнги. Пак в ужасе открывает глаза и с криком вскакивает, но это ему не удается – тяжелая рука альфы надежно прижимает его к кровати своим весом. Чон рядом вздрагивает и растерянно смотрит на ошарашенного и взвинченного Чимина. – Ты чего? – тихо шепчет Гук. – Д-да так, н-ничего, – бормочет Чимин, тяжело дыша и слыша собственное учащенное сердцебиение в ушах, и натягивает одеяло по самые глаза. – Кошмар приснился? – мягко улыбается старший и притягивает Чимина к себе, целуя его в макушку. – Угум, – слабо кивает Пак, прижавшись вплотную. – Ммм, какой плохой кошмар, довел моего маленького до возбуждения, – засмеялся Чон, упираясь коленом в пах младшего, отчего Чим пристыженно стонет, со страхом осознает весь ужас происходящего. – Боже, нет, – шепчет Чим, закусив губу. – Что за кошмар такой, заставляющий моего ангелочка стонать во сне? – не унимается Чонгук, забираясь руками в домашние шорты Чимина. – Н-не надо, – сладко простонал Пак, выгибаясь от прикосновений Чонгука. – Почему это? – хмыкнул старший, раздвигая пальцами половинки аппетитной задницы младшего. – Я тебе изменил во сне, – бормочет Чимин и утыкается носом в крепкую грудь, пряча покрасневшее лицо. Альфа задумался, поглаживая сжавшийся анус омеги. – С кем? – ухмыляется Чонгук, нависая над смущенным Чимином. Омега отводит взгляд и нервно кусает губу, перебирая пальчиками одеяло, отчего Чонгуку становится смешно, но он подавляет смешок. – С Юнги-хеном, – на одном дыхании выпаливает Чим и закрывает лицо ладошками, боясь смотреть на Гука. Альфа хмыкает, пряча улыбку и вводит в омегу палец – на сухую. – Аай! – дергается Чим и обиженно поджимает губы, смотря в потемневшие глаза альфы. Чим испуганно сглатывает и напрягается, отчего Чону сложнее двигать пальцем, но он не останавливается. – Вот, значит, как, – Чонгук неплохо играет злость, желая проучить младшего и боясь налажать – надо держать лицо и голос устрашающий делать. – П-прости, я не специально, прости, – захныкал младший, когда Чонгук поспешил добавить второй палец, с трудом вводя его. Чимин захныкал от неприятных ощущений, ведь задница жутко ноет после недавнего в ванной. – Б-больно-о-о… – А трахаться с Юнги-хеном не больно? – рычит Чон, но пальцы все же вынимает. Чимин хлюпает носом и крепко обнимает Гука, утыкаясь в его шею. – Прости, пожалуйста, – от страха и ужасающего осознания возбуждение как рукой сняло, поэтому Чимин тяжело вздыхает. – Я ведь никогда о нем не думал в таком плане. Я лучше больше спать не буду… – Дурак, – все же не выдерживает Чонгук, заливаясь смехом. – Ч-что? – теряется Чим, изумленно смотря на альфу. – Как можно быть таким глупым и милым одновременно? – Чонгук широко улыбается, заваливаясь на свое место и притягивая к себе Чимина. – Я пошутил же. – З-зачем? – дуется Чим. – Не знаю, было забавно посмотреть на твою реакцию, – пожимает плечами Чонгук, за что Пак слабо ударяет его в грудь. – Я тут, значит, чуть с ума не сошел, а он… Йа! – Чимин дергается, но Чон не позволяет, из-за чего младшему приходится укусить Чона в плечо от бессилия. – Да просто ты так мило испугался, – хихикает Чонгук, поглаживая взбесившегося Чимина по волосам. – Но я ведь… – Пак замолчал, поджимая губы. – Да это же просто сон, – вздыхает Чонгук. – Мне вообще однажды снилось, что Тэ – кролик-омега и я его хочу. – Хэй! – возмутился Чим, поднимая глаза. – Бессмысленно ревновать или злиться из-за того, что снится, – улыбается Гук и щелкает Пака по носу. – А трахать зачем меня было? – хмурится Пак. – Ну, если бы ты еще больше возбудился, то… – Чон поиграл бровями, за что Пак снова его ударил, но уже по плечу. – Извращенец! – Чимин, кряхтя и чертыхаясь, кое-как отвернулся от Чонгука, поворачиваясь в его крепких объятиях. – Это не я трахаюсь со своими хенами во сне, – шепнул ему на ухо Чон, заливаясь смехом, отчего Пак громко завозмущался и задергался, обещая покусать Чонгука. Этой ночью они уснули еще не скоро. После небольшой драки, а точнее попыток Чимина вырваться из лап Чонгука, парни долго обсуждали грядущий день – с самого утра они поедут в небольшой домик за городом, который Чон заказал еще месяц назад. Чимину по часам уже девятнадцать, а по разуму – еще восемь. Чон тихо хихикает, умиляясь с омеги, а после затыкает его поцелуем и заставляет спать. Завтра (а точнее сегодня) тяжелый день.