Искры

Личный доклад Сноуку закономерно откладывается до получения данных дальней разведки. Запрошенная партия дройдов прибывает через двое суток вместе с транспортником и еще одной эскадрильей пилотируемых разведчиков. В ангарах «Финализатора» становится тесно, а расписание Хакса снова трещит по швам — люди полковника Конне работают круглосуточно, отбывая по две смены вместо одной. Но даже при таком напряжении сил быстро становится очевидно, что охватить все возможные направления невозможно — нет ни времени, ни ресурсов, и командующий, после очередного совещания на повышенных тонах в штурманской рубке, приказывает в первую очередь проверять самые перспективные маршруты, позволяющие провести как минимум линкор. Все прочие гиперпространственные пути могут и подождать. По крайней мере, такова официальная версия. Неофициально же «на охоту», кроме автоматов, принадлежащих дальней разведке, выходят и дройды с самого флагмана, проверяющие те пути, которые кажутся наиболее важными Рену. Генерал прекрасно понимает, что магистр ищет в первую очередь своего бывшего наставника, в надежде принести его голову Сноуку и тем заслужить прощение. Точнее, Кайло озвучивает свое предположение, что это сможет хоть немного поправить ситуацию. Верит ли, остается под вопросом. Но при этом Хакс подозревает, что их молчаливого соглашения для того, чтобы Рен в нужный момент вспомнил о спасении не только себя, может оказаться недостаточно. И поэтому старший навигатор и генерал устраивают внеплановые совещания в узком кругу, вызывающие легкие смешки у тех, кто в курсе их давней связи. Эрна все чаще остается на ночь, но никакой романтики в происходящем нет, поскольку Рутгер обычно отключается на полуслове свежей теории о том, какой из найденных Реном путей может оказаться наиболее перспективным. И хорошо если в кровати, а не за рабочим столом. На чем держится сама Ойги, Хакс предпочитает не спрашивать. Как и задаваться вопросом о том, кто из них свалится первым. Перелом наступает две недели спустя, когда командующий поджидает рыцаря после очередного сеанса слияния сознаний у штурманской рубки. Неладное Хакс замечает сразу, соотнеся красные от переутомления глаза Рена с его же на удивление нормальным цветом лица. Кажется, Кайло решил во всем следовать примеру давнего соперника и тоже воспользовался маскирующими усталость составами. Не самый разумный выбор, но когда на кону так много, можно и рискнуть, раз уж носить шлем на борту «Финализатора» рыцарь категорически отказывается. — Успехи? — привычно интересуется генерал, глядя на серую дверь лифтовой кабины и мечтая ткнуться лбом в холодный металл — головная боль давно перешла в хроническую, усугубив и без того гадкое самочувствие командующего. Но вместо ответа раздается лишь сухой шелест ткани, с которым магистр за его спиной молча оседает на пол. — Рен? — Хакс успевает поймать рыцаря за плечо, не давая ему упасть лицом вниз, и вздрагивает, едва сдержав порыв отшатнуться, когда тот открывает глаза. Взгляд одаренного тяжелый, но абсолютно пустой и бессмысленный. В расширенных зрачках нет и следа Силы, вместо них там ровно горит животный голод, словно у какой-то безмозглой, но определенно хищной твари. Генералу некстати вспоминаются слова Эрны, пытавшейся объяснить ему принцип совмещения образов при слиянии сознаний, и черный нексу на поводке. Кажется, Рен весьма своеобразно подходит в выбору тех, кому этот поводок стоит вручать. И на каких условиях. — Магистр? — Хакс едва заметно сжимает пальцы на плече Кайло, стараясь не выдать свой страх ни голосом, ни жестом. И одновременно понимая всю бессмысленность этой попытки. Рен смотрит не мигая, скользит взглядом по лицу склонившегося над ним человека, медленно опуская глаза. Сила молчит — нет ни потустороннего холода, ни внезапного сквозняка, но генерал и так может сказать, куда смотрит рыцарь — на горло. — Магистр! — осипший голос неожиданно срывается, а Рен, наконец, моргает. И вздрагивает всем телом, прислоняясь спиной к стене. — Никогда... — Кайло обхватывает себя руками, походя стряхивая чужую ладонь с плеча. — Слышите, никогда не трогайте меня, если я вот так отключаюсь или засыпаю. Кричите, поливайте водой, но не прикасайтесь и не подходите на расстояние удара. Ясно? Хакс кивает, чувствуя, как его потихоньку отпускает, как разжимаются невидимые когти иррационального страха где-то глубоко внутри. Сейчас ему хочется всего сразу — наорать на этого ненормального, загнавшего себя до полного изнеможения, сломать ему нос и пару ребер за то, что он делает с Эрной, и запереть в каюте до ближайшей необитаемой планеты. — В лазарет? — это единственное, что он способен сейчас сказать без бессильной ругани и криков. — Нет, я пойду к себе, — Рен поднимается одним плавным движением, но едва удерживает равновесие в последний момент, машинально отставляя руку в сторону. И удивленно вздергивает бровь, когда от этого простого жеста Хакс шарахается, вжимаясь лопатками в стену кабины. — Принесите мне отчет навигаторов через час, генерал. Тогда я буду уже... не опасен. Хакс тупо смотрит на сменяющиеся цифры уровней, ощущая, как по виску стекает капля пота, и с запозданием понимая, что все произошедшее заняло меньше двух минут. Закрывает глаза, до хруста стискивая датапад, который все это время держал в левой руке. И молчит, изо всех сил молчит. Даже мысленно, хоть это и неимоверно трудно — все невысказанное рвется на волю, ломая хваленый самоконтроль, как сухую травинку. — Не тратьте слова зря, генерал, — вкрадчиво шелестит прямо над ухом, — вряд ли вы сможете сказать мне что-то новое. Через час Хакс стоит у каюты магистра, борясь с собой и впервые так позорно проигрывая — ему категорически не хочется приближаться к Рену. Ни сегодня, ни когда-либо еще. Но дверь открывается сама, лишая генерала возможности уйти. — Доклад, который вы просили, — командующий в три шага пересекает помещение и кладет датапад на столешницу, стараясь не смотреть на хозяина каюты. Но против воли возвращается к разглядыванию бледного лица, прочерченного полосой шрама, теперь уже не красной, а просто белесой. Влажные пряди отросших волос зачесаны назад, позволяя рассмотреть детали и выхватить взглядом тонкую линию следов от уколов на висках и под скулами. «Сколько же дней он это делает?» — Спасибо, — негромко произносит Кайло, со щелчком загоняя последнюю капсулу в медицинский пистолет. — Я прочту чуть позже. Магистр на секунду прикрывает глаза, после чего переводит взгляд на генерала: — Не могли бы вы мне помочь? Хакс с долей неверия смотрит на протянутый ему инъектор, машинально считывая пиктограммы с капсул и холодея от осознания того, какое должен подобный коктейль оказывать действие на обычного человека. Но окончательно его добивает вид ногтей Кайло, аккуратно подпиленных и покрытых чем-то матово-черным. — А с руками у вас что? И кто автор этой... идеи? — интересуется он, поудобнее перехватывая медицинский пистолет и примериваясь к подставленной шее. Рен чуть запрокидывает голову, чтобы колоть было удобнее, наблюдая за Хаксом из-под прикрытых ресниц. — Фазма, она же красила, — отвечает он, морщась, когда содержимое последней капсулы перекочевывает внутрь организма. Витаминный коктейль обжигает холодным огнем, но боль приводит в чувство. — Право, мне хватает по утрам собственного отражения, чтобы еще каждый раз вздрагивать, глядя на руки. — И как долго вы собираетесь продолжать в том же духе? — генерал вытряхивает из инъектора пустые капсулы и педантично выставляет их в ряд на столе. — Вы ведь почти сорвались сегодня. — Знаю, — резко отвечает Рен. — Но «почти» не считается, а о седых волосах будете плакать, если до них доживете. Хакс против воли закатывает глаза — магистр не только совершенно не стесняется в чтении мыслей, для которых не нужно концентрироваться и пытаться сломать внутренние щиты, но и столь же бестактно озвучивает подслушанное. С другой стороны, весь этот шум чужих сознаний должен очень мешать Кайло, и командующий едва ли не впервые задумывается над тем, как же видят мир одаренные. — Думайте чуть потише или говорите вслух, — Рен вздергивает уголок губ в фальшивой улыбке. — Вы не любите физических прикосновений, поэтому носите перчатки и делаете брезгливую мину, а я не люблю прикосновений ментальных и не умею держать лицо. Магистр с интересом наблюдает за эффектом, произведенным своими словами, и после крошечной паузы продолжает: — Но маска и броня для меня не выход, скорее ритуал или что-то вроде. Куда важнее внутреннее равновесие, позволяющее ограждать себя от воздействий внешнего мира. А моя защита... в силу разных причин сейчас совершенно не годится для серьезных разговоров с учителем, — Рен страдальчески морщится, явно пропуская какую-то часть заготовленной фразы. — Я бы попросил у вас еще парочку дройдов-пауков, собратьев того, которого вы на меня прицепили на тренировке, но боюсь, что будет слишком заметно. Поэтому мне нужно улететь на пару дней, а вы меня прикроете. Рыцарь произносит это с такой уверенностью, что Хакс изумленно моргает, с трудом давя желание иронично предложить еще и кофе в постель магистру по утрам носить. Но его отрезвляет воспоминание о темном и пустом взгляде и собственном, еще не потускневшем, страхе. — Данные от дальней разведки, и ваши данные тоже, — генерал мрачно размышляет над тем, готов ли он сам предстать перед Верховным лидером, — будут готовы через трое, максимум четверо суток. Я надеюсь, к этому моменту вы вернетесь и будете в порядке. Если не для доклада, то хоть для дальнейшей работы. — Прекрасно, — Рен сразу начинает выглядеть лучше, в глазах зажигается хищный огонек, а Сила легко отзывается на зов, позволяя взять принесенный Хаксом датапад прямо из воздуха. — В таком случае я вылетаю через четыре часа. — Уверены? — командующий с сомнением смотрит на отчетливо подрагивающие руки магистра. — И, кстати, на всякий несчастный случай — где вас искать, если не вернетесь? Кайло переводит взгляд с текста, который уже начал читать, на свои пальцы и кривится. — Ладно, через восемь часов. Дольше тянуть некуда, — Рен делает плавный жест рукой и Хакс вздрагивает, когда невидимая ладонь мягко толкает его в грудь. — А вот куда я направляюсь, вам знать не обязательно. Лучше позаботьтесь о том, чтобы мне не пришлось искать вас, генерал. Давление чуть усиливается, уже недвусмысленно намекая на движение в сторону двери. — Продуктивного дня, генерал, — магистр снова утыкается в экран, показывая, что разговор окончен. А отчетливо слышимый во внезапной тишине скрип кожи перчатки, натянувшейся на сжавшейся в кулак руке командующего, не имеет к нему никакого отношения. «Восемь часов... высокомерный, самовлюбленный и незаменимый сейчас хаттов сын», — Хаксу, изнывающему под весом ящика с инструментами, хочется ругаться вслух, благо в техническом коридоре нет даже дройдов, но подобное поведение недостойно генерала Первого Ордена. По его собственному мнению, по крайней мере. Несколько команд, быстрой дробью рассыпающихся по клавишам пульта управления, и персональная ключ-карта блокируют шлюз и входные двери, попутно отключая камеры наблюдения. После получения подтверждения Хакс ждет еще с минуту-полторы, после чего открывает дверь технического коридора и шагает в ангар, быстро осматриваясь. Но все как обычно — «Бегущий за тенью» стоит на своем месте, баррикада контейнеров, прикрывающих от любопытных глаз подозрительно чистую панель, за которой скрыт проход в технические помещения, тоже никуда не делась, а значит все в относительном порядке. Генерал ставит свою ношу на пол, снимает шинель и китель, аккуратно складывая их на соседний контейнер, и открывает ящик с инструментами. Основное место в нем занимает массивный бублик гиперпространственного маяка, который Хакс освобождает от внешней оболочки и проверяет еще раз — потерять вверенного его заботам магистра он не хочет, вне зависимости от того, Сноуку тот может понадобиться, или Сопротивлению. Хотя мысль в один прекрасный день стукнуть Рена по голове и, перевязав легкомысленным бантиком, отправить к маме, время от времени посещает командующего. Последние дни — все чаще. «Правда, тогда и самому надо пускаться в бега... но это как-то не коррелирует с планом по захвату Вселенной», — Хакс поворачивается к яхте, глядя, как опускается трап, и, подхватив маяк, направляется к рампе. Получасовое копание в двигательном отсеке убеждает генерала, что техническое образование это такая вещь, которая в отсутствие практики быстро становится бесполезной, но немного фантазии и ловкости позволяют ему решить проблему размещения маяка так, чтобы его не было видно ни на первый, ни на второй взгляд. Осталось только извернуться и запихнуть этот криффов бублик под дублирующий мотиватор гипердвигателя. Хакс закатывает рукава и, проверив предварительно чистоту пола, укладывается животом на решетчатую панель, опасно свешиваясь через край. Отстраненно размышляя о том, что Рен сюда точно не протиснется — ширина плеч не позволит. А отдирать маяк Силой, не видя, как он крепится, не станет даже магистр, при всей его склонности к необдуманным поступкам. С размещением маяка приходится промучиться еще с четверть часа, но генерал умудряется не только не уронить тяжелый бублик на переплетение трубопроводов, но и не упасть туда самому, хотя от неудобной позы у него уже заметно кружится голова. И тем страшнее неожиданно обнаружить, что его кто-то крепко держит за щиколотку характерным ледяным захватом Силы. Хакс не успевает даже ахнуть, когда ему пережимает горло, а все та же Сила резко выдергивает его из недр двигателя, роняя под ноги человеку, чей шлем хранится у Рена на самом почетном месте. — Полагаю, вам тоже не стоит беседовать с Верховным лидером по душам, генерал, — с заметным сарказмом произносит призрак Анакина Скайвокера. — Ни сейчас, ни в дальнейшем. От взгляда янтарно-золотых глаз Хакс цепенеет, ощущая себя пришпиленной к стене бабочкой. А чужая воля, без труда взламывающая его сознание, выбивает из него не крик, а какой-то жалкий писк. «Как глупо получилось», — успевает подумать он перед тем, как потерять сознание.