Усмирить любовь
3 мая 2016 г. в 22:43
– Инквизитор? – от чтения меня отвлек чей-то едва заметно подрагивающий голос, и, подняв голову, я обратила лишенный какой-либо заинтересованности взгляд к источнику звука. Передо мной, прямой как посох, который он держал в руках, стоял Солас, и смотрел так, будто видел впервые.
– Привет, – поздоровалась я и снова вернулась к книге, рассказывающей мне очередную историю страница за страницей. Собственно, ничего сколь-нибудь занимательного там не было, но бросать фолиант на середине определенно не стоит – дочитать его до конца и вернуть, наконец, обратно на полку будет куда правильнее.
– Инквизитор, – уже во второй раз полную тишину нарушил голос эльфа. Присев прямо напротив меня, он пристально всматривался в мое лицо, словно надеяться отыскать нечто давно забытое. Это сильно не мешало, но вызывало некоторое неудобство.
– Да, Солас? – все-таки решив уделить внимание давнему знакомому, спросила я. Ничто во мне не говорило о прежних эмоциях, что я испытывала когда-то. В душе царило абсолютное спокойствие. Меня интересовали только старые тома сочинений древности, свитки и люди, которые могли ответить на вопросы, решения которым я искала по всему Тедасу.
– Что с тобой? – спросил он, хмурясь. Морщинка пролегла между бровей Фен'Харела – я абсолютно точно знала, что именно потерял эльф в облике некогда знакомой ему Лавеллан.
– Все нормально, – ответила я, на всякий случай прислушиваясь к себе. Да, как и обещал старый чародей, меня больше ничего не беспокоило.
– Я изучаю историю... твою историю, Солас, – добавила я, не преминув потратить пару секунд своего времени для совершенно не обязательного уточнения.
Весенний капризный ветерок налетел на нас, неосторожно взметая мои порядком отросшие волосы. Я несомненно могла бы насладиться картиной ужаса на лице эльфа, если бы что-то чувствовала в ответ его искренней реакции, но сейчас… сейчас было все равно. Эмоции сменяли одна другую. Хм, никогда раньше не замечала в нем такую выразительность.
– За что? – севшим голосом вопросил он, дотрагиваясь до тусклого рисунка солнца на моем лбу. Опасливо, так, будто его лучи могли обжечь.
Я лишь только дернула плечом. К чему ответ?
– Я вернусь, – вскочив с места, эльф стремительно удалился, не сказав больше ни слова прощания. Но какая этому разница? Вновь распахнув изрядно потертый переплет, я продолжила чтение. Добравшись до последних страниц спустя какие-то незаметные полчаса, я сделала очередную запись в своих исследованиях и, вернув фолиант в библиотеку, покинула помещение – впереди меня ждала долгая дорога.
Эльф догнал меня на следующий вечер в таверне, где я остановилась на ночлег. Утром невыспавшийся и хмурый маг позавтракал вместе со мной, после чего вновь исчез без следа, а я продолжила свой путь.
Дорога стелилась предо мной бесконечной лентой. То и дело обгоняли телеги или отряд стражников, но Соласа я встретила дня через два. Словно ожидая меня все это время, он крепко схватил меня за руку, уводя к реке сбивчивым шагом, где, наконец, повернулся ко мне и замер. Сцена была знакомой, знакомыми были и слова, некогда убравшие валласлин с моего лица.
Не знаю, на что надеялся эльф, но явных изменений я не почувствовала. Убедившись в этом, Солас, отшатнувшись, снова погрузился в молчание.
– Ты идешь со мной, – произнес он как-то утром не терпящим возражения тоном. Я же только пожала плечами и несколько минут раздумывала, идти мне с ним или продолжить свой путь. Решила в пользу отступника: он многое знал, и я по-прежнему хотела задать ему пару-тройку вопросов. Проскальзывали мысли, что он рассказал мне все уже тогда, четырнадцать лет назад, но, может, теперь я услышу нечто другое?
Через месяц мы прибыли в Халамширал.
– Пошли, – как ребенка он взял меня за руку и повел к смотровой площадке.
– Ваше святейшество, – негромко произнесла я, безошибочно узнавая женщину.
– Инквизитор, я рада тебя видеть, – на лице Кассандры появилась сожалеющая улыбка, и я в который раз произнесла, сдержанно кивая новой Верховной Жрице: «Все хорошо, Кассандра, теперь все хорошо.».
– Искательница, как такое случилось? –эльф тут же нарушил наш обмен приветствиями, не дожидаясь его логичного завершения.
Сестра Виктория удивленно посмотрела на меня.
– Он не спрашивал, – ответила я на ее немой вопрос, ставший понятным каждому из присутствующим без каких-либо объяснений.
– Солас, я уважаю тебя, но то, как ты поступил с ней… этого я тебе никогда не прощу.
Непонимание и готовые сорваться с губ слова убеждения явственно читались на его лице, и Кассандра вновь молчаливо оглянулась в мою сторону. Я кивнула и отошла, не мешая долгому разговору.
– Она сама захотела, чтобы ее усмирили, и никакие наши уговоры не могли ее переубедить... – начала Искательница свой рассказ.
Усмиренные маги лишаются эмоций и способностей, но не памяти. Как сейчас я могу воспроизвести в сознании все то отчаянье и боль, что разрывали тогда меня на части. Я билась в истерике и неделями ходила в апатии, чтобы снова выть и ругаться от невыносимой боли и непонимания уже через несколько часов после временного успокоения. Каждый день в течении двух лет друзья не выпускали меня из виду, сменяя друг друга на страже, чтобы я, – не дай Создатель, – не бросилась вниз с открытого балкона Скайхолда. Будучи истощенной не только морально, но и физически, я не хотела, а потом и не могла есть. «Лучше бы меня убил Якорь», – все громче и громче повторяла я, день за днем пытаясь забыть болезненные минуты расставания. Теперь же я по-прежнему все помнила, но уже не чувствовала. Усмирение провела сама Кассандра, не в силах больше смотреть на меня и раз за разом утихомиривать бушующую во мне любовь к отступнику, которая вырывалась стихией и калечила, и разрушала все вокруг.
– Искательница, я знаю, что ты изучала этот ритуал. Ты можешь вернуть ее? – перебивая Искательницу, спросил эльф.
– Зачем, Солас? Я не хочу видеть, как она страдает, к тому же прошло столько лет. Я не уверена, что это подействует, – качнула головой ее Святейшество.
– Я больше не хочу любить тебя, Фен'Харел, – сказала я, подходя к ним, – больше не хочу ничего чувствовать. Мне сейчас хорошо, я многое знаю и хочу узнать еще больше. Чувства мне будут только мешать.
– Я больше тебя не покину, – сказал он, приближаясь и беря мою руку в свои, всегда такие холодные, ладони.
– Ты уже обещал мне это, – напомнила я ему его же слова, равнодушно избавляясь от его ласковой хватки.
– Мне нужно идти, приходите завтра, – Кассандре пришлось вернуться к своим обязанностям в то время, как эльф повел меня в таверну – ту самую, где утром мы сняли комнаты.
– Ма венан, я не оставлю тебя больше, вернись, – произнес он, входя ко мне в комнату.
– Я сейчас здесь, Солас, что тебе не нравится? – спросила я, даже не удивляясь этому поистине глупому вопросу.
– Ма венан, – снова он назвал меня так, как называют любимых, которых не бросают ради нового мира для старых богов, – я хочу, чтобы ты была со мной, когда я разрушу завесу.
– Мне нет места в твоем мире, Солас. Мне сейчас хорошо. Я не хочу возвращаться к прошлому, – сегодняшний день выдался тяжелый, и я ужасно хотела спать, о чем и сообщила эльфу, заставляя его покинуть мою комнату.
В какой-то степени мне хотелось быть живой и ощутить былой восторг, мчась на лошади, обгоняя ветер, и наслаждаться теплым солнцем, купаясь в ледяном озере. Но я определенно не хотела испытывать ту боль, что толкнула меня на усмирение.
– Леди Инквизитор? – донесся легкий шепот из раскрытого окна. Встав с кровати и высунувшись наружу, я увидела Хардинг.
– Леди Инквизитор, ее Святейшиство ждет вас, я провожу, – разведчица отступила в тень, сразу теряясь в ночном полумраке.
Спустившись вниз, я последовала за поразительно незаметной гномкой, которая и привела меня в небольшую часовню.
– Ты хочешь, чтобы я провела этот ритуал? – спросила Кассандра сразу же, как Хардинг ушла. Прямолинейность ее Святейшиства была поводом для многих шуток и головной болью ее подданных.
– Я не знаю, – честно ответила она в ответ на мое молчание. Я тоже не знала. Отсутствие страха, наверное, позволило мне согласно кивнуть, после чего Искательница медленно направила меня по сырому подземелью, вход в которое скрывался во всеми забытой старой часовне.
Утро я встретила в слезах.
Чувство голода, счастья от встречи с Кассандрой, от предвкушения восторга, расцветающего в сознании вместе с бешеной скачкой на давно полюбившейся лошади. Вместе с ними пришли и трепетные осторожные мечты, обещающие навестить всех друзей и рассказать им, как я все-таки соскучилась. Силы возвращались медленно. Кассандра говорила, что Солас может помочь ускорить процесс, но я все еще избегала встречи с ним.
И вот я на балконе Скайхолда. Я ждала этого, гадала о способе отмщения, что выберет он. Все как тогда, но теперь я точно знала, что происходит на самом деле, и понимала, что люблю его. Просто приняла это чувство, и оно больше не мешало мне жить, а может, все дело было в том, что эти долгие четырнадцать лет, наконец, помогли мне успокоиться.
– Ма венан, – эльф прикоснулся к моей щеке, а я, как и прежде, прильнула к его ладони. Обняв, – нет, схватив, – меня за талию и прижимая к себе, он уткнулся мне в макушку и замер. «У него такая широкая спина, такая сильная», – думала я, рассеянно скользя ладонью по родным плечам и шее. Эльф дернулся и резко выдохнул – на ухо мне упало несколько капель, скоротечно скатываясь к самой мочке, и я подняла взор к небу, не сразу вспоминая, что в Тени не бывает дождя. Фен'Харел тихо плакал, сжимая в кулак ткань моей мантии.
– Я прощаю тебя, – тихо произнесла я, просыпаясь усилием своей воли.
Ранним утром стражники Хламширала имели удовольствие наблюдать, как, весело улюлюкая и распугивая ворон, через двор неслась эльфийка, которая, добежав до конюшни, вскочила на чью-то оседланную лошадь и понеслась прочь. К вернувшемуся счастью и долгожданной свободе.