Dragon Age. Origins - Dragon Age. Inquisition

Иногда при взгляде на Инквизитора у Каллена мелькала мысль, что ему очень везет на героев, от которых зависит будущее Тедаса – на магов в целом и на эльфиек в частности. Нерия Сурана, будущая Героиня Ферелдена, когда-то была всего-лишь воспитанницей Ферелденского Круга магов, да, выдающейся, но он знал ее ещё до того, как ее кровь отравила скверна. Для него она была девушкой, пожалуй, даже молодой женщиной, в которую он был так по-робкому влюблен, но их роман закончился, так толком и не начавшись – воспользовавшись Правом Призыва, Серый Страж Дункан забрал ее из Башни. С Мариан Хоук, Защитницей Киркволла, он общался редко и в основном по делу – думая об этом сейчас в таком контексте, он усмехался, мол, это все потому, что она человек. Вот была бы эльфийкой… Но об этом думать уже не хотелось, особенно когда вспоминалось, что та использовала свой посох не только для колдовства, но и хорошенько могла огреть им по голове, используя его в качестве дубины. И вот, Эллана... При мыслях о ней Каллен терялся. Эллана Лавеллан, только-только вышедшая из подросткового возраста эльфийка, сколько бы не храбрилась, была не готова к свалившейся на нее ответственности. Наблюдая за ней, командир часто ловил задумчивый взгляд Соласа, обращенный ей в спину. Дружная со всей командой, она одолевала эльфа вопросами обо всем на свете, приставала к Варрику и Быку, чтобы они рассказывали ей истории, тихонько хихикала, читая вместе с Кассандрой новую книгу Варрика, могла вести долгие и задушевные разговоры "о своем, о женском" с Жозефиной и Вивьен, от ее проказ с Сэрой страдали все... А рядом с ним она была необычно молчалива, и вздрагивала каждый раз, как он к ней обращался. Что уж греха таить, Каллен чувствовал себя уязвленным, не понимая, чем мог вызвать такое отношение. И, тая обиду, он старался не подходить к ней лишний раз, передавая донесения войск через посланников или Жозефину. С одной стороны, он понимал, что поступает глупо, обижаясь на нее, но с другой – он ничего не мог с собой поделать. Причина этому была банальна – она ему нравилась. Нравилась ее ещё оставшаяся детская непосредственность, сочетающаяся с решительностью и смелостью на поле боя, ее вечно взъерошенные каштановые волосы, медью отливающие на солнце, и ее голос, с проявляющейся небольшой картавостью в моменты, когда она нервничала, заставлял его сердце пропускать удары. В какой-то момент он понял, что пугает ее. Наверное, это случилось в тот день, когда, закончив тренировку, Каллен шел к себе по коридорам Скайхолда. Она неслась навстречу по каким–то своим делам, но стоило ей его увидеть, как она шарахнулась в сторону – Каллен не успел и рта раскрыть, как Эллана, что-то пробормотав, скрылась за ближайшей дверью. Ему осталось только, вздохнув, продолжить путь и погрузиться в работу. Отчеты, бумаги, отправление рейдов – совмещая приятное с полезным, он не только отвлекался от сердечных мук, но и делал все для того, чтобы Инквизиция была максимально готова ко всему. Одним поздним вечером, стоя на мосту с ворохом очередных бумаг в руках, он поднял голову и неосознанно посмотрел на ее балкон. Злое, не поддающееся никакому контролю чувство ревности кольнуло в районе груди, когда он заметил, что Эллана была не одна – рядом с ней стоял Солас. В голове командира замелькала назойливая мысль отправить отступника куда-нибудь подальше, на задание, желательно такое, с которого не возвращаются. Не став наблюдать дальше, чтобы не травить себе душу ещё больше, он развернулся и ушел в свою комнату... если так можно было назвать эту проходную. Опираясь руками на стол, невидящим взглядом Каллен смотрел вглубь небольшой шкатулки, стоящей перед ним. Лириум, даже находясь в закрытой колбе, манил и притягивал его к себе, подобно магниту. Эту тягу он мог сравнить разве что с алкогольной или с тягой к вытяжке из глубинных грибов, но даже они меркли перед этими кристаллами. – Карлен? – тихий голос с лёгкой нервной картавостью застал его врасплох. Храмовник от неожиданности вздрогнул и, вздохнув, поднял взгляд на эльфийку: – Как глава Инквизиции, – без приветствий, сразу к делу, начал он. От его слов Эллана сморщила носик, и будь ситуация чуточку менее серьезной, Каллен бы не сдержал умиленной усмешки. – Вы должны кое-что знать. – Плохие новости? – спросила она, подходя к столу. – Как посмотреть, – Каллен пожал плечами, отводя взгляд обратно на шкатулку. Лириум внутри нее пел и манил к себе, но в ее присутствии будто бы меньше и тише, чем раньше. – Лириум дает храмовникам определенные способности, но он и управляет нами. Те, кто от него отказывается, страдают – кто-то сходит с ума, кто-то умирает. Мы обеспечили наших храмовников постоянным источником лириума. Но я… я больше его не принимаю. – Как давно? – Инквизитор нахмурилась, смотря на светлую макушку храмовника. Не поднимая головы, Каллен ответил: – С тех пор, как вступил в Инквизицию. Уже несколько месяцев назад. – Несколько месяцев? И ты говоришь об этом только сейчас? Ты же можешь умереть! – от возмущения Эллана даже перестала картавить. Командир пожал плечами, все ещё не поднимая взгляда на девушку. – Большая ли разница? После того, что произошло в Киркволле, я не могу… – он вздохнул, качнув головой. – Я больше не хочу быть привязанным ни к Ордену, ни к такой жизни. Как бы ни были сильны мучения, я должен выдержать. На секунду замолчав, Каллен выпрямился и посмотрел Лавеллан прямо в глаза. – Но рисковать тобой и Инквизицией я не стану, – когда он снова заговорил, в его голосе звучала уверенность. – Я попросил Кассандру… присматривать за мной. Если мои способности как командира ухудшаться, я оставлю свой пост. – Тебе очень больно? – чуть задумавшись, осторожно спросила девушка, подходя к столу вплотную. – Терпеть могу, – без усмешки кивнул храмовник. Инквизитор бросила взгляд на шкатулку, и кивнула: – Спасибо, что рассказал. Я уважаю твой выбор, – она даже не могла представить, что испытывал Каллен все это время. – Но забота об армии Инквизиции превыше всего. Если что-то случится… я доверюсь решению Кассандры. – Хорошо. И полностью погруженная в мысли о прошедшем разговоре, Инквизитор ушла, даже забыв, зачем вообще приходила к командиру. ~*~*~ Эллана вышла от травника, который подготовил для нее улучшенные снадобья, и потянулась. – Каллен попросил, чтобы я подыскала ему замену, – резко начала подошедшая Кассандра, как всегда прямолинейно и без предисловия, напугав эльфийку. Эллана дернулась, но тут же удивлённо взглянула на Искательницу, взглядом прося объяснить. – Он ведь сказал тебе, что больше не принимает лириум? – Да, – кивнула Лавеллан, нахмурившись. – И я его решение уважаю. – Я тоже, – хмуро кивнула Кассандра. – Хотя меня он слушать вообще не хочет. Искательница вздохнула. Зажав переносицу пальцами, она на секунду крепко зажмурилась, и потом продолжила: – Я отказалась. Потому что нужны в этом нет. Кроме того, это его просто убьет. Он столько сделал и так далеко зашёл... – Мы можем как-то заставить его передумать? – с надеждой спросила Эллана, глядя на Кассандру. Та качнула головой: – Не мы – ты. Если кто и сможет, то только ты. Иногда мы забываем, что храмовники привязаны к Ордену всецело, телом и душой. И кто-то всегда крепко держит другой конец лириумного поводка. У Каллена есть шанс порвать поводок и доказать себе и другим, кто может последовать его примеру, что это возможно. Он может это сделать. Я поняла это, ещё когда познакомилась с ним в Киркволле. Поговори с ним. Решай, может, сейчас как раз подходящий момент. Искательница развернулась и ушла, оставляя эльфийку в недоумении. Эллана растерянно смотрела Кассандре вслед, пытаясь найти ответ на возникший в голове вопрос: "почему я?". Почему Каллен должен послушать именно ее, а не Кассандру, которую знал и уважал больше? Единственной разумной мыслью стал вариант, что это потому, что она Инквизитор, что она единственная, кто может закрыть разрывы. Вздохнув, эльфийка отправилась к Каллену. Но не успела она войти в кабинет, как мимо ее лица пролетела та сама шкатулка с лириумом, и с треском влетела в стену. Ойкнув, она инстинктивно сделала шаг назад и испуганно взглянула на мужчину. – Дыхание Создателя! – испугавшись не меньше, воскликнул Каллен. – Я не слышал, как ты вошла. Я… – его голос стал тише. Командир обошел стол и подошёл ближе к Эллане, чтобы убедиться, что она не поранилась. – Прости меня. – Расскажешь? – осторожно спросила она. – Ты не обязана… – вдруг приступ острой боли скрутил его тело и, пошатнувшись, он отступил назад, опираясь на стол. Инквизитор быстро подошла к мужчине, протянув руку, но так и не решилась до него дотронуться. – Я не предполагал, что это будет так мешать, – на выдохе произнес он, зажмурившись. – Как бы там ни было… мои обещания ничего не стоят, если я не могу их выполнять. Выпрямившись, Каллен отвернулся и подошёл к окну, глядя куда угодно, но не на Эллану. – То, что произошло в Ферелденском Круге… – он горько усмехнулся, качнув головой. – После такого невозможно оставаться прежним человеком. Но я все равно хотел служить, Церкви, которая это допустила! И меня послали в Киркволл. Я доверился рыцарю-командору, и что же? Ее страх перед магами привел всех к безумию. Круг Киркволла пал, мирные жители погибали на улицах. Теперь понимаешь, почему я не хочу иметь к этому никакого отношения?! Наконец он перевел взгляд на нее, серьезный и даже несколько злой. Но эта злость была направлена не на нее, а на самого себя. – Конечно, понимаю. Я... – начала Эллана, но Каллен перебил ее, взмахнув рукой: – Не надо! – командир в раздражении заходил по комнате, воспоминания одно за другим мелькали перед глазами. – Теперь ты имеешь полное право сомневаться во мне. Я думал, что так будет лучше, что я снова стану сам себе хозяином. Но эти мысли не покидают меня… Сколько жизней зависит от того, справимся ли мы? Я не могу быть менее полезен Инквизиции, чем был Церкви. Я должен принимать его, – в порыве злости Каллен ударил по стене. Осознание собственного бессилия приводило его в ярость. – Должен принимать… – Дело здесь не только в Инквизиции. Хочешь ли этого ты сам? – Эллана подошла совсем близко, кладя маленькую ладошку на его плечо. Она впервые видела командира таким. И впервые она проявила смелость, разговаривая с ним. Те страдания, что он испытывал, немного спускали его с пьедестала, на который она его для себя воздвигла, показывая, что он тоже живой человек. – Нет, – выдохнул мужчина, замирая, чтобы не спугнуть момент. – Но... эти воспоминания меня давно преследуют. Если станет хуже, я просто не вынесу… – Ты все выдер-ржишь, Карлен, – произнесла эльфийка, картавя из-за волнения, вызванного такой близостью объекта ее обожания. Командир чуть улыбнулся – тот факт, что он не один, что она тоже хочет, чтобы он больше не принимал лириум, приносил облегчение. – Да. Ты права. Они стали больше общаться. Чувствуя собственную ответственность, и подгоняемая уверенностью Кассандры, что только она может помочь, Эллана часто звала Каллена прогуляться по двору, отвлекая его от забот, или вытаскивала на стену, недалеко от его комнаты, просто помолчать и подышать свежим воздухом. – Цветик мой, ты вся светишься, – с улыбкой сказала ей как-то вечером Вивьен, смущая. – И только наш твердолобый чурбан не замечает, что ты тоже любишь его. Эльфийка уже шла по коридорам Скайхолда, когда до нее полностью дошел смысл сказанного мадам де Фер. – Тоже? – задумчиво пробормотала она себе под нос, выходя на стену, где ее ждал Каллен. – Я хотел поблагодарить тебя… когда ты ко мне приходила… – едва заметив ее, сразу начал командир. Он уже почти справился со своей тягой к лириуму и чувствовал себя намного лучше, почти хорошо. Лишь иногда ему снились кошмары, в которых рыцарь-командор Мередит становилась демоном и топила Ферелденский круг в крови. – Если я могу что–нибудь... – Каллен смущённо утих, когда Эллана подошла ближе, и рассеянным движением взъерошил себе волосы на затылке. – Когда я это репетировал, все звучало гораздо лучше. – Тебе же лучше, правда? – улыбнулась девушка. – Мне? Да. Да, лучше, – уже более уверенно кивнул мужчина. – Боль то уходит, то возвращается. То, что тогда произошло в Ферелденском Круге… Я не горжусь тем, каким я был тогда. Теперь я уже могу немного отделить себя от всего, что со мной произошло. Для начала неплохо. – Я р-рада, что сумела помочь тебе, – от охватившего ее волнения Лавеллан снова начала чуть картавить. – Мне правда лучше, – успокаивающе улыбнулся Каллен. – Я не могу забыть то, что произошло. Но ведь это привело меня сюда. И в моих силах теперь сделать что-то важное. Ладно, я ведь хотел тебя поблагодарить, а не загрузить проблемами. У тебя ведь тоже не все гладко. Как ты, держишься? – Здесь я встретила много хороших людей. Мне легче, когда я знаю, что они на моей стороне, – немного наивно произнесла эльфийка. Каллен усмехнулся: – Да, компания у тебя подобралась и вправду интересная. Полагаю, я тоже в их числе? Каллен повернулся к Эллане, но, смутившись своего порыва, быстро перевел тему: – Так что ты хотела обсудить? – Кар-рлен, я… ты мне нр-р-равишься, и… – очень тихо произнесла девушка, неосознанно делая маленький шаг назад. – Ты больше не хр-рамовник, но довер-ряешь ли ты магам? Можешь ли воспр-ринимать меня не только как колдунью? Эллана подняла руку, и на ней образовался небольшой кристаллик льда. – Могу. В смысле, я… думаю о тебе, – командир сделал шаг к ней, и она невольно попятилась, пока не прижалась спиной к каменной ограде. – Ты Инквизитор. Мы на войне. И ты… я не думал, что так может быть. – Не может так быть, – повторила Лавеллан, глядя в пол, ее плечи опустились, будто у нее отняли все силы. "Сейчас или никогда" – подумал Каллен, глядя на поникшую девушку. Ведь чаще, чем кошмары, теперь он видел сны, где он целовал одну маленькую эльфийку, которую громко звали Инквизитор. – Я хочу слишком многого, – он подошёл к ней вплотную, говоря так тихо, чтобы слышала только она. – Но я хочу… Обняв ее за тонкую талию, он приподнял ее голову за подбородок и прижался к ней с поцелуем. – Эллана, – он впервые назвал ее по имени, но так и не нашел в себе силы выпустить ее из своих объятий. – Ты ведь… не жалеешь? – осторожно спросила она, не веря происходящему. – Нет! Конечно нет, – выдохнул Каллен, и снова поцеловал девушку, выметая все ненужные сомнения из ее головы.