Второй шанс

       То, куда попала Кора, ничуть не было тем, что она собиралась увидеть. Она думала, что там будет какой-нибудь флаер, флиппер, или по крайней мере яйцо гигантского динозавра. Но там было другое: стены было отделаны неким материалом...        — Против огня, холода и шума, — пояснила младая спутница, нажав рычаг...        Процессор запустил систему, система — механизмы, а в частности некую сферу, которая сразу же открыла доступ внутрь.        — Темпоратор, — пояснила ей девушка.        "Ага, — подумала Кора, — ещё бы сказала "плюним"!"        Не спеша туда заходить, девушка натерла своё тело белым порошком.        — Для лучшего скольжения, — снова пояснила та.        Кора не успела ничего предпринять, как её система тут же повторила за девушкой... а в помещении раздался женский голос (это говорила машина):        — Внимание, до запуска осталось шесть секунд... пять... четыре...        — Быстрее!        Коре не надо было повторять, в миг, она была в сфере.        — А нельзя было проще долететь до МИВа, а там и?..        Но машина не дав договорить опередила:        — Возьмитесь за руки... закройте глаза... доброго вам пути!        Антарктида        — Когда?.. Почему не остановили нарушителей?.. как это никак! — паниковал комиссар. — Отзовите из отпуска Кору!.. снова нет?.. Да вы понимаете...        Через миг на объект 211 заявилась голограмма Милодара. В это время доктор Хандлозер стоял, напротив некой висящей в воздухе и светящейся неоновым светом сферы. Поверх военного мундира был надет белый халат. Он ей что-то шептал, а та отвечала ему приятным глазу мерцанием.        — Доктор, у нас неприятности! — воскликнул Милодар, "подлетая" к другу.        Сфера же на визг комиссара отреагировала весьма обычно для умного создания, покрывшись неким защитным полем (как экраном), через что невозможно было что-либо увидеть или услышать.        — Ну вот, видите, вы мою малышку испугали.        — И вы спокойны? Да вы знаете что...        Не обращая внимание на панику комиссара доктор подвёл того к экрану, на котором отображался пульт управления.        — По этим датчикам я отслеживаю состояние своей пациентки.        — Пульт управления! А вы понимаете, что она — человек, который...        Он остановился на полу-слове, потому, что вспомнил, какой она "человек".        — Да, комиссар, вы всё правильно поняли. И когда вернётесь, не распространяйтесь о деталях.        — Запрещённые технологии?        — Которые привели к гибели целую цивилизацию. Я ей всё показал.        — И тем не менее мне эта девушка очень дорога.        — А с ней дорогой моему сердцу человек.        Комиссар ушёл. А вокруг доктора развернулась как буд-то бы панорама с различными реалиями того мира, в который Кора с Настей попали...        Тот мир        Настя пришла в себя, потому, что её качало из стороны в сторону. Но она не ожидала, что проснётся в карете, разодетой по русской моде начала XV века. А её спутница и вовсе как-то умудрялась в такую тряску ещё и читать. В руках у той была книга, точнее — свиток, копия путевых записей "Хождение за три моря" Афанасия Никитина. До её слуха дошли слова:        "За молитву святыхъ отець наших, господи Исусе Христе, сыне Божий, помилуй мя, раба своего грешнаго Афонасья Микитина сына. Се написах свое грешное хожение за три моря: 1-е море Дербеньское, дориа Хвалитьскаа; 2-е море Индейское, дорея Гундустанскаа; 3-е море Черное, дориа Стебольская. Поидох от Спаса святаго златоверхаго и сь его милостию, от государя своего от великаго князя Михаила Борисовича Тверскаго и от владыкы Генадия Тверскаго, и Бориса Захарьича...*".        (* примечание: не совсем современный, зато понятный перевод летописи; отрывок взят из викицитатника)        — И как ты можешь в такой тряске читать?        — Просто.        — А откуда всё? — спросила Настя, разведя руками.        — Молния убила двух женщин и одного кучера. Осталось два коня, карета и кучер, который нем как рыба.        — Ты уверена?        В подтверждение сказанного Кира обратила внимание спутницы на свою руку. Кисть той перед глазами Насти трансформировалась в острое лезвие... и обратно в руку.        — Всё своё нашу с собой!        — Ты киборг? — спросила у неё Настя.        — Буд-то ты первый раз о том слышишь!        Вспоминая свои догадки Настя усмехнулась. А та как прочитала мысли подруги:        — Это не я. Петро много болтал лишнего. Это хозяин ему... вместо наказания.        — Жестоко, — сказала Настя, и замолчала на какое-то время.        Она подъезжали к постоялому двору, как Настя спросила:        — Откуда ты знаешь, куда мы едем, и зачем?        — Завтра Батюшка-Царь Иван Васильевич объявит наследника. Княжна Анастасия Фёдоровна, то есть ты — в числе приглашённых.        — А ты — моя подруга?        — Да, Кориандра из Великого Гусляра, дочь Максима и Алины, из поляков. А для тебя — Кора. И да, увидишь Царя, скажешь, что ты помолвлена с польским княжичем, и ждешь своего двадцатилетия, чтобы выйти замуж.        ...        На постоялом дворе княжну приняли хорошо. Конечно, не царские хоромы, но всё же: прибрано, вымыто, чистое бельё, еда...        — Доброго вам здравия, девицы! — сказала хозяйка, оставляя девушек одних.        — Спасибо, матушка! — вежливо ответили девицы.        — И не болтайте до полуночи, не забудьте, что сразу после завтрака вы должны выехать, ибо к обедне вы должны быть в царских палатах.        — Откуда вы знаете?        — Приказание о вас дали. Я бы вас расселила, но увы!        — Не тревожьтесь на счёт этого. Как-то нам пришлось и в карете спать.        — А как-то и на сеновале... — сказала другая, совсем мечтательно.        — На сеновале! — вздохнула женщина. — Эх, вернуть бы мне мою молодость... да у меня две замужних вертихвостки. Только Гаврошек со мной. Спокойной ночи, лапочки!