Где твои крылья, которые нравились мне?

«Никому не доверяй наших самых страшных тайн, никому не говори как мы умрем.»

      Она сидела за столом, задумчиво рассматривая его лицо. Для нее он был единственным выходом; с виду мальчишка, с светло-зелеными глазами, таял под огнем собственных мыслей. Он был далеко не ангелом, этот мальчишка, но было в нем что-то, что делало его лучше... лучше всех этих пернатых ангелов, святых праведников. Он был чище их..       Он любил умных женщин. Несмотря на ее фанатизм, эту глупую манию, порой странность он видел в ней то, что никто так и не заметил. Ведь под этим обликом чудаковатой ученой скрывалась она... Его единственная, настоящая. Он не смел этого показывать ни ей, ни подчиненным, ни себе...       Все думали, что у него были чувства к той девочке, Петре. Он всего лишь заботился о ней, как о подчиненной. Не было в его действиях никакой нежности, или чего-то для него из ряда вон выходящего. Он не мог позволить нежностей даже для любимой женщины, а тут всего лишь подчиненная, не больше.       — Леви, ты не рад меня видеть? – обиженно спросила Ханджи, подперев щеку рукой.       — М?– оторвавшись от бумаг, он поднял на нее усталый взгляд.       Зоэ взглянула в бледно-зеленые глаза. Он был спокоен, возможно даже рад ее раннему возвращению, но даже она порой не могла понять ход его мыслей. А он все сидел, рассматривая ее лицо, взглядом очерчивая тонкие губы. С ней он был нежным... Когда они оставались наедине, Леви менялся. Пусть так неуверенно, но он пытался говорить ласковые слова, обнимать, хотя больше это походило на боевой захват. Но Леви старался.       А ведь все началось спонтанно. Он всегда смотрел на неё иначе, иногда ему казалось, что она похожа на нее... Изабель. Эта маленькая девчонка, погибшая, так и не познав жизнь. Ханджи, так же как она, была уверена в своей мечте до конца, но только Леви не хотел, чтобы Зоэ закончила так же, как и Изабель. Но она была сильной, она не могла так просто уйти.... Уйти и оставить его совсем одного.       — Ну Леви, оторвись ты уже от своих бумаг! – Зоэ встала, оперевшись на стол, словно нависнув над Аккерманом. Леви поднял усталый взгляд. Он понял, что Ханджи не успокоится, пока не получит желаемого. Составив бумаги в стопку, он встал, приблизившись к её лицу.       — Ну что, ты довольна? – прошептал он, заставляя её невольно вздрогнуть. Он легко дотронулся губам ее щеки, покрывая ровным дыханием бледную кожу. – Этого ты хотела?       Очки Ханджи сползли на нос, глаза нелепо моргали, уставившись в одну точку. Прижав её одной рукой к себе Леви продолжал целовать то в щёку, то в уголок покусанных губ...Стол, ставший ненавистной преградой, непреодолимой и ненавистной был обойден капралом. Воздух будто превратился в нугу, он был вязким, тягучим; алые лучи заходящего солнца еле освещали комнату, оставив двоих в полумраке. Длинные пальцы Аккермана потянулись к пуговицам на рубашке; дрожа, пытались их расстегнуть.       — Ты думал я приду, мы потрахаемся, и все, все довольные разбежались по своим делам? – Зоэ положила кисть руки на плечо Аккермана, отстраняя его от себя. – А как же духовные отношения, как у нормальных людей, взаимосвязь?       — Знаешь, "нормальный" и ты – понятия несовместимые. – Леви слегка ухмыльнулся, глядя в карие глаза.       — Просто... Наши отношения... Дальше секса дело не заходит... – Зоэ неуверенно устремила свой взгляд в угол. – Я хочу полноценных отношений, всех этих соплей, чтобы мы сидели и смотрели на звездное небо, смеялись...       Капрал не переставал удивляться этой женщине, её характеру. Ведь она такая разная; и он любил её всю: от и до. Даже эти нелепые перемены настроения.       Все в ней было прекрасно и в меру, и все эти недостатки выглядели пусть и странно, а это ребячество по отношению к нему было его особенной "привилегией". Но она была одна такая, из всего огромного количества женщин она выделялась. Нет, не прекрасной внешностью, не округлостью форм, не умением готовить, и даже не особой чистоплотностью. Она выделялась своим умом, умением скрывать под образом чудаковатой ученой умную, рассудительную, прекрасную женщину. Она была другой.       — Можно попробовать, – Леви положил голову на плечо Зоэ, – только, если что, это все ты начала.