Дорогой, у нас двойня!

«Знаете, в тот момент, я вдруг перестал думать о чём бы то ни было. Все мои мысли улетучились, словно бы их и не было. Моё сердце и разум перестали что-либо чувствовать кроме безграничного покоя и блаженства. Это было. Так чудесно.»

***

В белой чистой родильной палате, наполненной запахами свежей крови и медикаментов, укрывшись в простыню, лежала королева Набу- уже пару минут как мать двоих прекрасных детей. Рожать тяжело, особенно когда у тебя двойная, так что детей у неё сразу забрали роботы-медики, оставив её отдыхать и собираться с силами. Голова сенаторши была обессилено опущена на подушку, лицо было потным и бледным. Затуманенный взгляд полузакрытых карих глаз был направлен в пустоту, а губы растянулись в едва заметной улыбке, как бы говорившей:« Я справилась.» Она дышала медленно и мерно- организм начал потихоньку отходить. Падме уже не терпелось вновь взглянуть на своих малышей. «Люк и Лея. Лея и Люк. Мои малыши.» — непрерывно твердила она про себя, стараясь наконец понять, что она- мать. Сколько ответственности в одном этом слове, но как сладко слышать его из уст своих чад, как нежно становится, когда их любящие глаза смотрят на тебя, как трепетно душе от прикосновения их маленьких ручек. Ах, как же хотелось это всё ощутить сейчас, но упрямый голос разума твердил:« Подожди. Тебе надо собраться с силами. Отдохни немного». В коридоре послышались быстрые твёрдые шаги и чей-то суетливый голос. -Погодите, сэр, к рожанице ещё нельзя! Судя по металлическому звуку, голос принадлежал одному из дроидов-медсестёр. Но, судя по всему, того, к кому она обращалась, совершенно не волновали её слова. Он просто отпихнул её с дороги, буквально ворвавшись в палату. -Энакин? — слабым голосом позвала его Падме. Подняв на него глаза, она улыбнулась. И ситх, можно так выразиться, почти что растаял. На его лице больше не было страха и злобы, его глаза не метали молнии. Нет, в его взгляде была лишь нежность и покой, каких он давно уже не ощущал. Падме жива. Она не умерла при родах- вот что было сейчас важно. Хотя прилив теплоты был недолгим. Спустя пару секунд, он осознал, что чего-то не хватает. -Где. Где наш ребёнок? — испуганно произнёс он, мысленно готовясь к худшему. Возможно, если бы сейчас он не находился в состоянии шока, он бы и прощупал их сквозь силу, убедившись, что всё в порядке, но его разум слишком помутился, чтоб хоть что-то соображать. Амидала невольно хихикнула от вида растерянного Скайуокера. -Наши дети-, сказала она, делая акцент на последнем слове. -Да, да, дети. Стоп. ДЕТИ? — с опозданием пришло к нему осознание ею сказанного. Почувствовав, что уже восстанавливается, Амидала приподнялась на локтях и села на кровать, опираясь спиной о подушку. -У нас двойная, Энни.- После этих слов, бывшему джедаю потребовалась перезагрузка. Он словно впал в спящий режим. На его лице выразились все и, вместе с тем, ни одной эмоции одновременно. Он был в ступоре. «Двойня. Это же...Это...Двое маленьких шумных существа на одной жилплощади! В два раза больше ответственности..А ещё пелёнок, сосок, лекарств если они вдруг заболеют! Интересно, а алименты тоже увеличиваются, если ребёнка два?!» — подумал Скайуокер, сразу поняв, что лучше отогнать эту мысль- лучше растить двух детей, чем батрачить на должности ученика Палпатина. Император был со странностями, да к тому же стар, так что задания из серии:« Слетай в аптеку на другой конец галактики за средством от геморроя» от него можно было спокойно ожидать. — Энни? — негромко позвала его Падме, так как тот уже в течении минуты безучастным взглядом смотрел куда-то сквозь стенку. — Да. Я.- он снова обратил свой взгляд на жену.- Я просто пытаюсь представить, как… Счастливо мы будем жить. Он сделал небольшой акцент на слове «счастливо». — Хочешь на них взглянуть? — нежно улыбаясь спросила, сенатор, хотя под ответом в любом случае понималось « да». Немного встряхнувшись, окончательно отгоняя дурные мысли, Энакин кивнул. — Да, конечно. Падме повернулась в сторону. — Дроид, можешь принести мне моих детей? Что-то проскрипев на своём непонятном роботическом языке, медик уехал, а через пару секунд вернулся, неся в своих извивающихся, подобно двум металлическим змеям, руках двух аккуратно завёрнутых в пелёнки новорождённых- уже не плачущих, сытых и мерно сопящих. Сенатор аккуратно взяла на руки один «комочек», лёгким кивком предлагая мужу взять другой. Энакин немного дёрнулся, но подошол к медику и, стараясь делать это как можно аккуратнее, поднял на руки свою дочь. Она была ещё очень мала и беспомощна. Сейчас ей хорошо и спокойно, но всё в этом мире представляло для неё потенциальную опасность, Энакин понимал это. Он немного с опаской коснулся её лица той рукой, которая была настоящей. От этого она проснулась, открыв свои большие тёмные глаза. Такие бездонные, как ночь. Такие любопытные, как у зверька, но при том спокойные и такие знакомые. — У неё твои глаза-, сказал Энакин. Он нежно улыбнулся своей маленькой принцессе. Принцессе Лее.- Привет, малышка. — Как ты узнал, что это девочка? — спросила сенатор, укачивая малыша Люка, тоже проснувшегося и с непониманием глядящего в её доброе приятное лицо. — Она слишком на тебя похожа-, ответил ей муж.- Как ты их назвала? Они пересеклись взглядами. — Девочку- Лея. А мальчика- Люк. Скайуокер подошёл ближе к постели, чтоб лучше рассмотреть своего второго ребёнка. Ему казалось, словно все проблемы и страхи вмиг ушли. Существовал лишь мир, где были он, Падме и их двое прекрасных малышей. И ему хотелось так стоять тут вечность, наслаждаясь нежностью и покоем, исходящим от его жены и двух новорождённых младенцев, вдыхать запах молока, которым веяло от каждой кормящей грудью женщины, ощущать прикосновение их маленьких ручек. — Мэм, могу я их забрать? — роботическим голосом спросил дроид-медик, явно собираясь настаивать на своём предложении. — Ах, разве это обязательно? — разочарованно спросила его Падме, всё ещё улыбаясь малышу Люку. — Да, мэм, детям сейчас не нужно молоко, они сыты, а вам бы не мешало поспать. Будет лучше, если на это время я их заберу-, проскрипел дроид и Падме с Энакином с явной неохотой отдали ему детей и тот увёз их снова, оставив пару одну. -Я, конечно, ничего не хочу сказать-, спокойным голосом сказал Кеноби, неожиданно появившийся в дверях палаты.- Но кто-то, как мне казалось, недавно убил всех юнлингов из Храма. Падме посмотрела на Оби-Вана, потом на Энакина, потом снова на Оби-Вана. Взгляд её выражал недоумение и негодование, но скорее имел за собой слова из серии « ой, да ты издеваешься, что ли?», чем какие-либо упрёки или осуждения в адрес мужа. Амидала так и смотрела на них, не в силах выдавить из себя ни единого слова. В конце концов, видимо, решив не вмешиваться в дела джедайские (в прошлый раз это так себе кончилось), сенатор с обиженным видом развала руками, накрылась одеялом и легла на бок. Энакин и Оби-Ван молчали, мысленно, возможно, отрубая друг другу конечности. Не то чтобы Кеноби жаждал разрушить счастье бывшего падавана, и не то чтобы сам Скайуокер сейчас мечтал накостылять учителю, но определённое напряжение в их взаимоотношениях вызывал тот факт, что Скайуокер недавно предал кодекс, джедаев, Республику, и обычного «прости» будет явно недостаточно. Мужчины решили выйти из палаты, чтоб как следует разобраться. Затворив за собой дверь, Кеноби заговорил: — Ты ведь понимаешь, что Палпатин просто так не оставит тебя? — в голосе его не было осуждения, скорее усталость и, возможно, сочувствие. Энакин кивнул. Он стоял немного сгорбленно, виновато смотря слегка вниз, но при этом голос, взгляд и всё его существо выглядело сдержанно, спокойно, будто полно раскаяния. — Ты понимаешь, что другие джедаи просто так не простят тебя? Он снова кивнул. -Тебе придётся скрыться, Энакин, если не хочешь умереть… Сразу-, со вздохом Кеноби опустил глаза. Он не хотел давить на и без того ощущающего безвыходность своего положения юношу. — Не волнуйтесь, у меня есть план-, с грустной улыбкой сказал бывший джедай. Он не отваживался сейчас посмотреть в глаза Оби-Вана. Видимо, боясь увидеть всю эту скорбь и жалость. — Какой? Такой же превосходный, что и в прошлый раз? -, саркастически спросил джедай. Энакин покачал головой. Слегка приподняв голову, он улыбнулся той же грустной улыбкой.- Я сделаю то, чем раньше пренебрегал. Кеноби вопросительно на него посмотрел, хотя уже знал ответ. -Я попрошу помощи.