***
На лестнице послышались шаги. Ира прислонилась спиной к стене и медленно сползла по ней, прикрыв глаза. Фил прислушался. Кто-то потоптался за дверью, после чего пошел на следующий этаж. Мужчина потянул девушку за руку, заставляя встать: - Идем на кухню, расскажешь, что случилось. Кто там был? Но в этот момент из кухни показалась Таня: - Господи, Дим, да ты с ума сошел. Ваши тайны полчаса подождут, не помрете! А вот воспаление легких она заработать вполне может! Так, - она подтолкнула девушку в ванную, - раздевайся быстро и под горячий душ! Дим, - Татьяна обратилась к мужчине, - дай ей что-нибудь сухое и теплое одеть. - У меня тут, знаешь ли, не магазин женской одежды, - буркнул Фил. - А у нас тут, знаешь ли, не показ мод, - в тон ему ответила Птица, - свитер свой какой-нибудь дай, халат махровый, ну или еще что-нибудь. А я пока чай погрею, а то он уже остыть успел.***
Михей сидел на диване. Выглядел он очень растерянным и задумчиво складывал из рекламного листка, валявшегося на журнальном столике, гармошку. У Ильинского вообще была привычка постоянно что-нибудь крутить в руках или теребить - ему так лучше думалось. Фил открыл шкаф, мучительно вспоминая, что там есть такого, что можно хоть как-то приспособить на хрупкую барышню. Он, конечно, не Шварценеггер, но тем не менее... Дима мельком глянул на Михея, который был одет в его джинсы и футболку, поскольку его собственная одежда годилась разве что для бомжа, и с тоской подумал, что, если заявится кто-нибудь еще, ему просто не хватит на всех одежды, будут в пледы заворачиваться, как римские патриции в тоги. Мужчина усмехнулся про себя, представив в таком виде Волынского или Валентину Павловну. Впрочем, он бы уже ничему не удивился. Дима откопал внизу шкафа старые вельветовые брюки, которые давно собирался выкинуть, да все рука не поднималась. Вот, теперь пригодились. Достал с полки мягкий синий свитер. Подошел к двери ванной и стукнул костяшками пальцев: - Ир, я одежду под дверью положу. Возьмешь потом. Он оставил брюки и свитер на табуретке, рядом с тапочками, а сам направился на кухню. Дверь ванной комнаты была оттуда видна, поэтому можно было не опасаться, что девушка незамеченной выйдет и направится в комнату.***
В Диминой одежде, которая была ей велика, Мишкина блондинка смотрелась как мышь в сарафане. Она прошлепала на кухню тапочками 44 размера и плюхнулась на табурет. Татьяна поставила перед девушкой большую дымящуюся чашку чая с медом. - Ну, давай, рассказывай, во что ты ввязалась, - Фил пристально посмотрел на нее. - Вот будешь смеяться, сама не знаю! - она пожала плечами, - два каких-то амбала, такие, знаешь, шкафы с антресолью, а антресоль - это челюсть, при этом интеллекта в глазах - как у тумбочки... Бред какой-то спрашивали, в машину пытались затащить. Я одного укусила, убежала, спряталась, час наверное проторчала на крыше гаража, думала ушли, промокла вон вся, а они опять... Если бы не вспомнила, что ты тут живешь поблизости... И главное ведь, улицы, зараза, пустые! Когда не надо - не протолкнешься, а как нужна толпа - так ни души! - она отхлебнула большой глоток горячего чая, закашлялась, отдышалась. - А что за бред- то? - подбодрил ее оперативник на продолжение рассказа. - Вроде как искали кого-то, - не очень уверенно ответила она. - Ну, так может это по душу кого из твоих клиентов? - спросил он, памятуя о ее адвокатской практике. - Да брось, Филиппов! Какой смысл искать человека через его адвоката? Домашние-то по любому больше о нем знают. Ну, только если уж совсем криминал какой, а я такими не занимаюсь. Да и похищать адвоката точно нет никакого резона... Знаешь, у меня сложилось впечатление, что я им была больше интересна... как приманка, что ли, чем как источник информации... Поэтому толком не объясняли, кого ищут... Так, несколько раз "на дурачка" спросили, припугнули - а вдруг знаю и расколюсь, но не особо упорствовали... И я вот теперь гадаю, кто им нужен был. Уже всю голову сломала. Понимаешь, нет у меня настолько близких людей, кого можно было бы именно мной шантажировать... Ну, родители, только... Но они вообще из другой песочницы... И ничего криминального с ними не происходило в последнее время: дачу никто не хотел выкупить, квартирой не интересовался... Ничего такого... Денег у них тоже особо нет... Я имею в виду - таких денег. Шефа проще шантажировать его детьми... - Ну, можно было бы шантажировать, например, меня...- предположил Фил. - Димочка, я верю, что ты за меня и в огонь и в воду, но значительно логичнее шантажировать тебя Таней... Понимаешь, дело не в том, что я никому не нужна, просто у всех этих людей есть кто-то ближе меня, и логичнее было бы... В общем, сам понимаешь... - девушка задумчиво медленно поворачивала в руках чашку, натянув рукава Диминого свитера почти до самых кончиков пальцев. Трезвый анализ ситуации ее явно успокаивал. - Знаешь, если бы Мишка, - она запнулась, - если бы с Ильинским все было в порядке, я бы была уверенна, что им нужен именно Миша. И вопросы... В духе: "где этот твой"... Понимаешь, ну, про клиентов или приятелей так не спрашивают... Но я... После Мишки я пока ни с кем не могу... В общем, ты понимаешь...***
Фил опустил глаза. Вспоминать о ТОМ вечере у него не было никакого желания. Загадок хватало и без этого. Причем, он-то понимал, что версия о поиске Михея вполне имеет право на существование. Кроме того, в свете последних событий, эта версия действительно была одной из самых вероятных. Оставался вопрос: что теперь с этим делать? Ничего не говорить - подставить Иру, рассказать - подставить Ильинского. Кроме того, нельзя забывать и о том, что есть родные Михея - мама и сестры... Если они нашли его девушку, то получить информацию про семью - вопрос времени, и не самого продолжительного. Это скорее счастливая случайность, что начали они с бойкой адвокатши, а не с Мишкиной матери, например. Нужно было что-то решать, и решать быстро. Впрочем, как оказалось, все уже решили за него: - Таня, звони Волыне! Ты же с ним в хороших отношениях. Он мужик адекватный, объясни ему вкратце, что девочек и маму надо спрятать, им грозит серьезная опасность. Не хочу их отдавать в лапы коллег из большого дома, пока не разберусь, кто на чьей стороне, - Ильинский стоял в дверях кухни, тяжело привалившись здоровым плечом к косяку. Голос у парня звучал уверенно, но пальцы нервно подрагивали, выдавая внутреннее напряжение. Птица кивнула и вышла в коридор, взять из сумки мобильный. Дима посмотрел на Иру. Девушка побледнела. Она сидела на табурете не шевелясь, вцепившись в чашку обеими руками и пристально глядя на Михея.***
Вернулась Татьяна: - Да, товарищ полковник... Нет, Петр Сергеевич, я понимаю, но... Нет, я не могу всего объяснить... Нет, я Вас очень прошу... Но как вы не понимаете, им грозит опасность... Нет... Да, прямо сейчас... Нет... Нет... Что значит: с какой радости?!! Вы что, не понимаете?! Людям угрожает опасность! Что значит: выдумываю?! Нет, не могу, но поверьте мне... - девушка закусила губу, очевидно, ей никак не удавалось убедить полковника. Миша напряженно смотрел на психолога. Таня покачала головой, не отнимая трубки от уха. Ильинский протянул руку за телефонным аппаратом. Птица посмотрела на парня вопросительно, Фил покрутил пальцем у виска. Миша практически вырвал у девушки телефонную трубку: - Алло, Петр Сергеич, - он замолчал, на той стороне, очевидно, тоже замолчали, наконец, молчание прервалось, - да, я. Долго объяснять. Полковник, ты же нормальный мужик! Помоги мне! Да... Да... Нет... Да... Спасибо... Да, Тане... Да, Фил тоже в курсе... Понял... Спасибо...- парень опустил телефон и облегченно выдохнул. - Волынский согласился? - спросила Птица. - Да, - парень протянул ей телефон. - Татьян, тебе пора. Ты и так слишком надолго здесь задержалась: чем дольше ты тут остаешься, тем сложнее тебе будет придерживаться нашей версии, что Фил на тебя дуется и не пустил дальше кухни. Фила опять резанул по уху абсолютно нетипичный для Михея тон. Миша четко раздавал указания, принимал решения... Помнится, когда их отдел остался без начальника, и они гадали, кого поставят во главе отдела, Михей заявил, что роль начальника не для него. Тогда Филиппов был с ним абсолютно согласен. Сейчас он видел перед собой совсем другого Ильинского. И он уже вполне допускал, что из него мог бы получиться неплохой начальник. Только вот как-то странно и противоестественно было видеть такого Михея. Впрочем, Диме вспомнилась сцена в отделе, когда они ловили семейную чету маньяков и Анна, лейтенант из Кировского УВД, которая Мише очень понравилась, собралась с ними на задержание... Ильинский тогда рявкнул так, что вздрогнула даже Калитникова. Да, когда речь шла о безопасности близких Михею людей, парень очень менялся. Вся его бесшабашность и безответственность куда-то исчезали. Таня кивнула и, не дойдя до дверей кухни, спросила: - А как же Волынский? - Волына не будет болтать, пока не разберется, что к чему, - ответил Миша. - У него чуйка на такие вещи, да и опыт немалый. Девушка еще раз кивнула. - Жду от тебя информации. И, да, с Волынским связь держим через тебя и Фила, - парень посторонился, пропуская ее. Птица слегка задержалась в прихожей, одеваясь. Потом хлопнула дверь, и щелкнул автоматический замок. В кухне за это время никто не сказал ни слова.***
Наконец Миша посмотрел на Иру, искоса, слегка исподлобья, виновато. Девушка продолжала все также неестественно прямо сидеть на табуретке, закусив нижнюю губу и сжав в руках ни в чем не повинную чашку так, будто пыталась ее придушить. - Ну, привет, - Михей произнес это очень тихо, облизнул губы и криво ухмыльнулся. Она еще какое-то время продолжала на него пристально смотреть, потом, не поворачиваясь к Филу, спросила: - Дим, ты знал? - С какого-то момента стал догадываться, но тогда - нет, не знал, - ответил мужчина. - Понятно... Значит тоже не заслужил доверия, - девушка попробовала улыбнуться, но из-за плотно сжатых губ у нее получилась какая-то странная гримаса. - Я в комнате буду, - Фил чувствовал себя неловко, хотя и понимал, что каждому из приятелей не хотелось, чтобы он уходил, потому что оба боялись предстоящего разговора начистоту. Мужчина встал и направился к выходу. - Фил, подожди, я с тобой, - девушка вскочила со стула.***
- Стой! - Михей ухватил ее за локоть. - Ирчонок, подожди... - Чего ждать, Миш? - она резко вырвала локоть, отступила к стене. - Мне все равно, что там было! Я верю, что так зачем-то было нужно. Только вот я тебя уже похоронила! Все! Точка! Я свое отревела, и в моей жизни для тебя места нет! Впрочем, очевидно, и в твоей - для меня тоже! О чем нам говорить, если ты мне не доверяешь?! - она сорвалась на крик, накопленное напряжение вырвалось наружу и ее уже буквально трясло в истерике. - Ир, - Михей старался говорить очень спокойно, - ты не права. Я понимаю, что ты переживала... - Переживала?! - она не дала ему договорить. - Переживала? - девушка начала хохотать. - Ильинский, ты бесподобен! Значит, вот это ты называешь "переживала"? Переживала! Только не о тебе! Слишком много чести! А вот мать твоя лет на 10 сразу постарела! Ты хоть подумал вообще, что у нее сердце больное?! Ладно, на меня тебе плевать было! У тебя всегда баб было полно, одной больше - одной меньше! Я тебе никто! Но с ними-то ты так за что?! С Филом?! Миша сделал к ней шаг и попытался неловко из-за больной руки обнять девушку. Ира резко оттолкнула парня и начала кулаками бить по плечам. Ильинский скривился и здоровой рукой сгреб ее запястья. Девушка болезненно охнула и закусила губу. - Пусти, больно, - попросила она сквозь слезы. Миша сразу разжал пальцы и, подтянув рукава Диминого свитера, увидел на запястьях красные следы, которые уже начали синеть. Он испугано посмотрел на нее. - Нет, это не ты, - она шмыгнула носом, - это те... Ну, которые на улице... Он нежно погладил пальцами следы на ее руках, девушка отобрала у него руки: - Миш, не надо... Михей ухватил ее под локоть и осторожно, но настойчиво потянул в сторону комнаты. Парень, конечно, предпочел бы отнести ее туда, как обычно и поступал, когда она начинала выпендриваться и протестовать, но сейчас ему стоило определенных усилий просто стоять на ногах. Фил перевел дух и плюхнулся обратно на табурет. В том, что приятели не поубивают друг друга, он был уверен, а вот присутствовать при разборках и скандалах ему совсем не хотелось, так что изменению локализации ругающейся парочки он был рад.***
Михей прикрыл дверь комнаты и присел на диван. Иру он притянул за руку и постарался усадить к себе на колени. Она начала сопротивляться, но, даже раненный, мужчина был сильнее, и она устало опустилась к нему на колени, однако осталась сидеть прямо, не прижимаясь к его груди, как обычно. Ильинский обнял ее за плечи здоровой рукой, слегка притягивая к себе, надеясь, что в процессе разговора она немного расслабится и перестанет сопротивляться. - Миш, не надо, - попросила она, - пусти меня. Это все лишнее. Я верю, что так было нужно. Я верю, что ты хотел, как лучше... Но... Понимаешь, дело даже не в обиде... Просто... Если в действительно сложный момент ты решил, что тебе одному будет проще... - Котенок, ну при чем тут «проще»? - перебил ее Михей, - ну, не мог я свои проблемы на тебя перекладывать! Не мог! Мужчина должен свои проблемы решать сам, а не перекладывать на свою женщину. - А я тебе тогда зачем? - она повернулась к нему.- Для мебели? Или для красоты? - Понимаешь, если бы ты знала... Это могло быть опасно, для тебя в первую очередь. Я просто пытался тебя от этого защитить... - Защитить? - на этот раз она его перебила. - Защитить, Ильинский? Миша, а ты знаешь, как сходят с ума? Просто в какой-то момент ты обнаруживаешь себя сидящей на полу с лезвием в руке... кромсающей свою верхнюю конечность и подвывающей от боли... Но другого спасения у тебя нет... По-другому не получается хоть как-то заглушить ту боль, которая грызет внутри... Смотришь на себя и понимаешь: все! Следующая остановка - психушка... Только вот это не кажется чем-то ужасным... Какая разница, если там тебе помогут заглушить эту боль? Забьют какими-нибудь лекарствами... А то, что ты станешь там овощем - не беда, это даже хорошо - овощи не чувствуют боли... И вот в этот момент у тебя есть два выхода: либо ты загоняешь свою боль глубоко внутрь, встаешь, перевязываешь руку и учишься жить так, как будто внутри тебя не разрывает все каждую секунду в клочки... Как тот спартанский мальчик, держишь лицо... А потом и сама учишься верить, что с тобой все в порядке... Либо - бритву поглубже, а там - как получится... Или комната с белыми стенами, или гроб с черной обивкой... Впрочем, особой разницы, кроме цвета, не будет... Но тебе уже будет все равно... Хотя, ты же еще жива, можно написать записку и попросить обить гроб веселеньким ситечком в цветочек... Ну, чтоб покойничек порадовался... А впрочем, какая уже разница... Что гроб 2*1,5, что комнатка 2*2... Тебя-то на деле не будет ни там, ни там... Ты все равно уже умерла... Тебя и сейчас-то нет... Но если все же попробовать обмануть саму себя и притвориться, что ты еще жива... Если тебе удастся убедить в этом себя, обмануть себя и поверить себе... Что ж, тогда тебе уже вообще все станет по плечу... Главное - удержаться от соблазна и не полоснуть глубже... Но, Господи, как же хочется иногда! И как же страшно, что ты поддашься этому желанию, не сможешь удержаться... Страшно и вместе с тем пугающе желанно... Ты ведь знаешь, что на этом все закончится... Действительно закончится, а не как обычно - до нового раза... А еще, ты знаешь, что, если не удержишься, то ты не будешь в ужасе звонить в скорую или друзьям... Ты наконец-то сможешь расслабиться и просто ждать... И страшно, что тебя, на самом деле, ничто не держит... Не держит на плаву... Вот так и сходят с ума... Главное тут - суметь обмануть себя, придумать, зачем ты тут очень нужна... Тогда есть шанс остаться...***
Она говорила очень тихо и отстранено, как будто пересказывала скучный фильм. Но Михей почувствовал, что тонкие пальцы под его рукой напряглись. Парень растерялся - он не знал, что делать с Такой Ирой. Он привык, что любые ситуации она воспринимает с добродушной иронией и легким цинизмом, и, что бы он ни натворил, максимум, что ему грозило - это получить подзатыльник или шутливый выговор в духе "Ильинский, какого нестабильного атома, импичмент тебе в Думу?!..." Он даже обижался иногда на флегматичность подруги, на ее ироничные подколы на тему окружающих его девиц... Вроде бы как она его в серьез не воспринимает... И не пускает в свой внутренний мир, прячась за сарказмом. А вот что делать теперь, когда ему немного приоткрыли дверь, он абсолютно не понимал... И, кстати, продолжал считать, что поступил абсолютно верно. Только вот доказывать это после сказанного ею как-то язык не поворачивался. Он осторожно прижал притихшую девушку к своей груди, она ткнулась носом ему в плечо. Так они и сидели какое-то время. Потом Ира отстранилась: - Миш, не надо. Я не хочу опять... Мы с тобой прекрасно смогли прожить друг без друга почти год... Проживем и дальше, - она криво усмехнулась, - я, так вообще - очень живучая тварь, по большому счету могу обойтись без чего и без кого угодно. Да и ты тоже... Так что не зачем... Не хочу снова...- она замолчала. - Ирчонок, - начал парень. - Все! - она резко отстранилась чуть дальше. - Миш, все. Я тебе помогу, не сомневайся. Ты мой друг, и кроме того, я помню, что обязана тебе жизнью. Но между нами ничего нет. - А с чего ты взяла, что мне твоя помощь нужна? - так же резко спросил Михей.- Сам разберусь! - Мих, это не обсуждается, - она дернула плечом, - в это уже влезла куча народа и я в том числе, хочу тебе напомнить. А быть безмолвной жертвой меня точно не устраивает. Так что разгребаем это вместе, нравится тебе это или нет! - девушка резко оттолкнула его, чтобы встать. Ильинский непроизвольно охнул и поморщился. - Миш, что с тобой? - она тут же встревоженно склонилась над ним. - Да, ерунда. Бандитская пуля зацепила, - он усмехнулся и подмигнул ей. - Ильинский, я серьезно! - Да я тоже, - Михей улыбнулся. - Показать? - он начал расстегивать рубашку. Девушка всплеснула руками: - Господи, Мишка! Ты почему сразу не сказал? - Да ерунда! На вылет прошла. Фил уже все сделал, что надо. На мне, как на собаке, заживает! - он перехватил ее пальцы, аккуратно ощупывающие повязку, и нежно погладил. - Миш, не надо, - она отобрала у него свою руку, - не начинай. Пойдем лучше выпьем чаю, и ты мне максимально подробно расскажешь, что происходит... Хотя бы то, что посчитаешь нужным рассказать. Но чем больше у меня информации, тем лучше я смогу разобраться в ситуации и, возможно, что-то сделать. Все, работаем! - она тряхнула еще влажными волосами и первая направилась к двери.***
Вечером возникла серьезная проблема. Ильинский, по здравом размышлении, не хотел отпускать Ирку, тем более на ночь глядя, справедливо опасаясь, что на нее опять могут напасть. Фил, правда, предложил проводить девушку или поручить сию почетную миссию тому же Волынскому, ну раз уж полковник все равно посвящен в их проблемы. Однако Михей этот вариант отверг, поскольку прекрасно понимал, что она дома сидеть не станет, ну или куда там ее решат спрятать товарищи, а приставить к ней постоянный конвой, возможности нет. А значит, пусть лучше будет на глазах. Но в связи с этим нарисовались неожиданные сложности: квартира, которую снимал Фил, была небольшой, собственно Дима вообще планировал сначала однокомнатную, ему больше просто было не нужно. Но подвернулась через знакомых эта. Комнат тут было две: гостиная с диваном, на котором разместился Михей, и спальня. Соответственно спальных мест тоже два. Филиппов предложил друзьям перебраться на более широкую кровать, а сам хотел лечь на диване, но Ира неожиданно воспротивилась. Фил с досадой вспомнил, что прошлую ночь он так и не сомкнул глаз. Пожалуй, вторая ночь подряд на табурете в кухне - это перебор. Впрочем, количество вариантов не впечатляло, так что видимо придется. - Дим, - девушка тронула его за рукав, - давай я на полу посплю. У меня спина вечно болит, так что мне только на пользу будет на жестком... Мужчина отмахнулся: - Тогда уж я сам на пол лягу, зимнюю куртку брошу и прекрасно переночую. - Ну, нет, - начала она, но Ильинский ее перебил: - Фил, ложись на диване, а мы разберемся. Хозяин квартиры пожал плечами и решил не вмешиваться в выяснение отношений между парочкой. Тем более что спать Диме хотелось зверски. Он растянулся на диване, который был немного узковат, но в остальном вполне удобен, и практически моментально отключился.***
- Миш, я на полу прекрасно высплюсь, - девушка остановилась на пороге спальни с широкой кроватью. - Значит так, варианта у нас два, - Ильинский присел на край вышеозначенной мебели, - либо на полу сплю я, либо мы оба спим на кровати. - Да я просто сюда не лягу, и вариантов прибавится, - Ира скрестила руки на груди. - Ошибаешься, - спокойно возразил парень, - в таком случае я все равно буду спать на полу, пусть кровать стоит пустая, - было видно, что он еле сдерживает улыбку. - Ильинский, не выдумывай! Обалдел совсем? Какое "на полу"? Тебе сейчас нужен постельный режим в прямом смысле этого слова. Ты хочешь заразу какую-нибудь подхватить? - она явно начинала раздражаться. - Не хочу. Но я тебе уже сказал, какие есть варианты. Выбирай сама, - Михей спокойно ждал, не делая попыток как обычно притянуть ее к себе. - Я же тебе русским языком сказала, Мих, что все, - она досадливо поморщилась. - И что? Это тебе мешает как-то спать на кровати? Меч мы, конечно, у Фила вряд ли найдем... Ну, что б как в рыцарских романах... Но можем положить посередине кухонный ножик, или, вон, кактус поставить, - парень иронично дернул подбородком в сторону подоконника с растением. - Чтобы я потом полночи из тебя иголки вытаскивала? - девушка не удержалась и фыркнула, - кактус-то хоть пожалей. Он-то ни в чем не виноват. - Ну, так что? - Михей вопросительно посмотрел на нее исподлобья. - Ладно, Ильинский, черт с тобой! - она обошла кровать с другой стороны и, скинув тапочки и не раздеваясь, залезла под одеяло, - но помни: без глупостей! Парень усмехнулся: - Само собой...***
Ночь была хоть и влажная, но не холодная, и в свитере, да еще и под одеялом Ире быстро стало жарко. Девушка откинула край одеяла и, приподнявшись на локте, посмотрела на лежащего рядом парня. Михей лежал на спине, слегка посапывая. Лицо его даже во сне было напряженным и сосредоточенным. Ира отметила, как углубились складки у рта, под глазами появились морщинки. За то, в общем-то, непродолжительное время, пока она не видела его, Ильинский стал выглядеть значительно старше. Девушка протянула руку и нежно погладила его по спутанным волосам, отметив, что его лицо немного расслабилось. Очень захотелось, как раньше, обрисовать пальцем контур знакомых губ, сейчас искусанных и опухших от побоев, нежно поцеловать его в их уголок, дотронуться до его лица, уткнуться носом в шею, но она подавила в себе это желание и, прошептав едва слышно, так, чтобы не разбудить его: "Ох, Мишка, Мишка...", - опустилась обратно на подушку. Ира нашла под одеялом Мишины пальцы и, ухватилась за ладонь обеими руками, уснула, даже во сне чутко прислушиваясь к неровному ритму его дыхания.