Проект "Реформация"

      4.       4.1       Прошло почти полгода с тех пор, как он выписался из клиники. Дни шли за днями в своём невероятном однообразии: дежурства сменяло небольшое время на отдых дома, потом снова шла очередная череда дежурств… Теперь они даже не разбавлялись редкими походами к психотерапевту: доктор сказал, что Джону теперь не обязательно регулярно посещать его. Было ясно, что память, скорее всего, не вернётся, поэтому нужно постепенно учиться жить самостоятельно. И следующий сеанс состоится только в том случае, если в состоянии Джона произойдут какие-то изменения. Ну, или если какое-либо потрясение заставит его целенаправленно искать психологической поддержки…       Джон обнаружил у себя смешанные чувства по поводу окончания сеансов с доктором Кемалом. С одной стороны, он испытал облегчение от того, что официально может сбросить с себя ярлык душевнобольного пациента. С другой — горечь по поводу того, что память к нему, скорее всего, не вернётся, хотя к этому он и был морально готов. А ещё была растерянность — в связи с тем, что он теперь был сам полностью ответственен за свою судьбу. Никто больше не надзирал за ним, не на кого было переложить ответственность в случае чего, не с кем особенно было посоветоваться… Не то чтобы Джон так нуждался в этом, но всё же. Тот же доктор Кемал поддерживал его в его начинаниях, говорил, что перед Джоном открыты все двери, но всегда предоставлял ему самому принимать решения.       Джон почти перестал вести счёт дням. Правда, пара посетителей на работе как-то отвлекла его от привычной рутины. Сначала это была милая девушка с ёжиком тёмных волос на голове. Она принесла ему мороженое и, смущённо улыбаясь, спросила, свободен ли он вечером. Как ни неприятно было это делать, Джон деликатно отказал ей, внезапно пожелав про себя о том, что… лучше бы это был мужчина.       Видимо, желания всё же имели свойство материализовываться, потому что следующим его поклонником действительно оказался парень. Однако дело не дошло дальше пары поцелуев. Впрочем, это тоже навело Джона на определённые мысли. Был ли у него кто-то до его амнезии?       Джон начал обращать больше внимания на окружающих его мужчин, пытаясь определить, какой типаж ему нравился и кого он искал. Если искал вообще. Впрочем, какие-то общие черты стали вырисовываться почти сразу. Во всяком случае, он точно мог сказать, что не хотел видеть рядом с собой свою копию: кого-то такого же бледного и угрюмого.       Не беря в расчёт эти мысли, можно было сказать, что из привычной рутины будней его вытаскивали только две вещи: Раджни и письма Джубала. С того дня, как ящерица предалась разврату в копне салата, она, казалось, чуть смягчила свой нрав. Впрочем, тот раз, когда она пришла к Джону добровольно, был единственным. Что касается писем с Триллиуса, то Джон всегда ждал их одновременно с нетерпением и какой-то внутренней тревогой. Джубал каждый раз ругал его за бездействие и за то, что Джон тратит время впустую…       В один прекрасный день он понял, что нужно действительно что-то менять. Трилл сказал, что путь Джона должен идти в Академию флота. Но что ждёт его по окончании? Звёзды и другие планеты? Космические путешествия? Нужно было это разведать. Может быть, совершенно необязательно будет заканчивать именно Академию, чтобы попасть служить на судно, где ему будет интересно.       Джон сел за компьютер и открыл базу данных Звёздного флота. Насколько он знал, существовала уйма кораблей, в настоящее время бороздящих космические просторы. Конечно, большинство из них составляли огромные грузовые лайнеры, из раза в раз летающие по одним и тем же маршрутам. Джубал наверняка сказал бы, что это слишком скучно.       Вторыми по количеству были туристические суда, работая на которых можно было увидеть множество интереснейших мест квадранта. Однако сколько раз ты сможешь посетить Андорию или Ризу, прежде чем возненавидишь их? Тем более, если ты ездишь не как турист, а как специалист сферы туризма, гид?       Нет, это явно не то. Нахмурившись, Джон перелистнул страницу.       Корабли посольских миссий, задача экипажей которых состоит в налаживании дипломатических и торговых отношений с вновь открытыми мирами. Интересно, подумал он про себя, просматривая списки судов. Можно взять себе на заметку. Но должно же быть что-то ещё, кроме этого варианта?       Джон перешёл на следующую вкладку и замер. Наверное, это то, о чём говорил его друг. То, что ему нужно. Исследовательские суда. Дальние и сверхдальние перелёты в глубоком космосе. Разведывательные миссии без внешней поддержки, связанные с особым риском для жизни.       Он заворожённо уставился на видео, которое автоматически начало воспроизводиться, когда он нажал на эту ссылку.       «Самая интересная работа во флоте именно здесь!»       «Соверши волнующее открытие всей своей жизни!»       «Только у нас — лучшие специалисты квадранта.»       Джон улыбнулся. Да, это действительно была элита Звёздного флота, и несмотря на рекламу, чтобы попасть на любой из этих судов, нужны были не только мозги и отличная физическая форма, но ещё и толика удачи. Впрочем, как гласил рекламный ролик, если ты неравнодушен к тому, что происходит в мире, стремишься к открытиям, смел и готов к упорному труду, то у тебя точно есть все шансы влиться в наши ряды.       Джон хмыкнул. Что ж, рекламная кампания у них что надо, хотя они в ней, по большому счёту, и не нуждаются. Народ выстраивается в очереди, чтобы попасть на любой исследовательский корабль, даже если он находится в самом низу рейтинга. Кстати, а кто занимает первые строки?       USS «Эксетер» NCC-1672, под командованием Юкки Леитайнен. Экипаж: 614 человек. Корабль только что отправился в свою первую пятилетнюю миссию куда-то в сектор Лебедя.       USS «Потёмкин» NCC-1657, командует Николай Эстегаррибия. Экипаж полностью укомплектован. Судно стоит в первом марсианском ремонтном доке и будет готово к отправке в сверхдальнюю миссию через две недели.       USS «Энтерпрайз» NCC-1701, капитан Джеймс Тиберий Кирк. Судно седьмой год подряд занимает первое место в списке лучших кораблей флота. Экипаж полностью укомплектован и составляет 640 человек. В данный момент корабль находится в глубоком космосе в своей первой пятилетней миссии в районе Бетазеда. При содействии капитана Дж. Т. Кирка ведутся активные переговоры по поводу вхождения планеты в состав Федерации.       Джон не смог сдержать восторженного вздоха, увидев изящные, плавные линии судна. Было очевидно, что ни фото, ни видео не передавало его грации. Наверное, при виде этого корабля вживую просто захватывает дух. Значит, не первый год подряд лучший из лучших? Вряд ли корабль называли бы так исключительно из-за его технических характеристик. Вероятно, на нём должен быть как минимум гениальный инженер.       Джон нашёл список экипажа и стал поочерёдно изучать имена и должности тех, кто в данный момент служил на корабле. Лейтенант-коммандер Монтгомери Скотт, главный инженер. Шесть крупных публикаций по релятивистской физике. Разработка подпространственного транспортатора. Действительно, есть чем похвастаться. Но даже на одном гениальном инженере не построишь такого успеха. Кто ещё работал в этой уникальной команде?..       Доктор Леонард Маккой, глава медицинской службы. Окончил Высшую медицинскую школу с отличием. Многолетняя хирургическая практика на Земле.       Лейтенант-коммандер Нийота Ухура. Специалист в области ксенолингвистики, обладает исключительной языковой сенситивностью. Практически свободно владеет двадцатью шестью языками. Высокий индекс эмпатии (8,6 из 10 согласно Всеобщему бетазоидному индексированию).       Коммандер Спок. Имеет смешанное происхождение: наполовину вулканец, наполовину — человек, первый помощник на корабле. Окончил Академию Звёздного флота с отличием. Обладатель высшего за всю историю академии балла по программированию. Чёрт возьми, вот это подборка. Джон провёл ладонью по волосам. Наверное, капитан такой команды должен быть просто гением. Кто же этот Джеймс Тиберий Кирк?       Джон кликнул на имя капитана, в нетерпении забарабанив пальцами по столу. Обычно Джон старался вести себя сдержанно и не выказывал своё нетерпение, так как считал это своего рода слабостью, дающей возможность окружающим манипулировать собой, но сейчас… Сейчас его никто не видел. И ещё ему было безумно интересно.       Когда же нужная анкета загрузилась, он удивлённо нахмурился, увидев дату рождения перед основной информацией. Такой молодой, и уже капитан? Что же он успел сделать в своём возрасте, что снискал себе такую славу и всеобщее обожание?       Действительно, очень интересно. У Кирка явно не было каких-то особых квалификаций или очень высоких баллов по основным предметам, зато имели место многочисленные дисциплинарные взыскания. Хотя нет, заострять на этом внимание было бы не совсем верно. Здесь кратко упоминается, что Кирк был единственным во всём флоте, кто прошёл тест Кобаяши Мару. Как такое было вообще возможно? Джон вздохнул. Интересная это личность — капитан Кирк. От всех остальных его явно выгодно отличала смекалка, способность мгновенно принимать правильные решения, смелость и даже в некоторой степени безрассудство, которые до сих пор выручали его из самых что ни на есть безвыигрышных ситуаций. Он каким-то образом смог выйти сухим из воды после инцидента с Нероном. И хотя защитить Вулкан от полного разрушения не удалось, по меркам обычного человека Кирк всё равно сделал практически невозможное, сумев в последний момент спасти тысячи людей.       Далее случилось то происшествие на Нибиру, в результате чего капитану и его команде удалось спасти от гибели целую цивилизацию. Правда, после этого Кирка заочно отдали под трибунал за нарушение Первой директивы, на время разжаловав до старпома, но… Это уже не имело для Джона большого значения. Кирк показал, что ценил жизнь каждого. И это было главное. Теперь стало понятно, почему именно такой, как он, должен был занять эту должность.       Джон улыбнулся. Нужно посмотреть, как выглядит этот герой. Наверное, это очень известное лицо, которое можно было где-нибудь видеть и ранее.       Он не глядя пролистал остальную часть достижений капитана, решив, что про дело адмирала Маркуса и прочие вещи он прочитает потом, благо, информации об этом всё равно было совсем немного. А вот фотография Кирка здесь быть просто обязана.       Джон начал пролистывать анкету вниз, в нетерпении закусив губу. Ну когда же… О боже, неужели это…       С экрана на него глядели яркие, почти неестественные в своей голубизне глаза, но совсем не цвет делал их такими особенными. Эта искра во взгляде… Её нельзя было погасить даже безразличной поверхностью монитора. Впрочем, нет. Дело было не во взгляде. Дело было в улыбке. Джон готов был поклясться, что никогда не видел ничего более солнечного и обескураживающе искреннего. Увидев такую раз, у Джона уже не осталось никаких сомнений, что Кирк не умел делать что-то неискренне, наполовину или с безразличием. Было в лице молодого капитана что-то, что заставляло просто безоговорочно поверить в него и во всё то, во что верил он. Не оставалось совершенно никаких сомнений, что именно этому молодому человеку на фото принадлежат все невероятные поступки, описанные выше в анкете.       Джон вздохнул, отвернувшись от монитора и попытавшись стряхнуть с себя наваждение. Стараясь отвлечься, он встал и прошёлся по комнате, пытаясь выкинуть из головы странные мысли, сами собой возникшие при виде невероятного лица молодого капитана. Было очень странно об этом думать, и всё же…       Это был тот самый типаж, который Джон подсознательно так упорно искал всё это время. Правильные черты лица, светлые волосы, тёмные ресницы и искра в глазах. Господи, ну за что?..       Он снова потёр глаза, вернувшись в кресло. Взглянув на экран ещё раз, Джон понял, что он сам сейчас расплывается в глупой улыбке. Конечно, за эту минуту лицо на фото совершенно не изменилось. Восхитительные глаза цвета жидких топазов всё так же смотрели на него, смотрели в самую его душу. Ах, капитан… Вы производите впечатление даже заочно. Как же мне быть, если — нет, когда — мы с вами встретимся в реальной жизни? Я прочитал о вас всего лишь пару страниц, но уже не могу дождаться того момента, когда смогу увидеть вас живьём.       Выключив компьютер, Джон взял планшет и переместился на диван, укутываясь в одеяло. Это глупо, подумал он про себя, вводя в поисковик имя Кирка. «Фото и видео». Можно посмотреть пару интервью перед сном, чтобы составить себе картину получше об этом человеке.       Наверное, Джон так и сидел бы дальше, но что-то в окружающей его среде изменилось. Неужели уже светало? Он посмотрел на часы. Четыре утра, и что он делал всё это время? Разглядывал фото и видео человека, которого он никогда не видел? Ласточки, которая летает так высоко, что до неё не дотянуться? В отчаянии Джон кинул планшет на прикроватный столик чуть сильнее, чем было нужно.       4.2       — Следующий! — каркнул Маккой из-за ширмы, и Джим непроизвольно подскочил, сидя на кушетке в приёмной. Он ещё вчера предчувствовал, что сегодняшний разговор будет не из лёгких. Наверняка доктор вызвал сюда Кирка, чтобы обсудить с ним результаты анализов: а иначе зачем ещё Леонарду звать его в свой кабинет? В данный момент на корабле не происходило ничего серьёзного, из-за чего им с Маккоем понадобилось бы укрыться от посторонних глаз.       Значит, это всё увеселения Джима, которые имели место две недели назад. Нужно было тогда меньше пить: был бы Кирк более трезвым, он внял бы голосу рассудка и воспользовался бы соответствующими средствами защиты, но те две блондинки просто заставили его потерять голову. И о чём он только думал?.. Видимо, всё-таки ему мало было ризианского герпеса, трихомониаза и жёлтого орионского шанкра.       Правда, симптомы того, что он подхватил две недели назад, ещё не проявились, и всё-таки у Кирка не осталось никаких сомнений в том, что он чем-то болен, когда доктор с видом более хмурым, чем обычно, появился из-за ширмы сам.       — Ты что, оглох? Или тебе особое приглашение нужно?       — Боунс, я…       — Давай, заходи уже. У меня помимо тебя ещё куча народу.       Кирк уныло поплёлся вслед за Маккоем. Когда дверь закрылась, Джим тут же собрал в кулак остаток храбрости и выпалил:       — Прости, я знаю, что я был как всегда идиотом. Этого больше не повторится, честное слово, я не…       — Ты о чём? — нахмурился доктор, давая Кирку знак сесть напротив.       — Об анализах, — облизнул губы Джим. — Ты же за этим меня сюда позвал, правильно? Давай, скажи мне, насколько всё плохо. Я смиренно готов принять любую кару. Маккой хмыкнул.       — Вот, значит, в чём всё дело! Я должен был догадаться. Нет, на этот раз тебе повезло: ты полностью чист. Впрочем, это не извиняет твоё безответственное поведение две недели назад. С Ориона к нам пришло несколько новых заболеваний, которые оставляют массу осложнений. Нужно быть осторожнее, Джим.       — Да, я знаю, — пробормотал Кирк, потупив взгляд. Внутри же него всё просто переворачивалось от восторга. Он здоров! Боже, какое счастье!       — Я хотел поговорить с тобой по поводу последнего нейросканирования, проведённого в рамках всеобщей диспансеризации. Есть вещи, которые показались мне… необычными.       Джим удивлённо поднял брови.       — Я не понимаю. Ты хочешь сказать, что у меня не всё в порядке с головой? Тогда я тебя разочарую: многие и так бы тебе это сказали, без всяких анализов. Спроси об этом хотя бы у Спока, он назовёт тебе конкретный процент идиотизма в моей крови.       — Джим, я не шучу, — серьёзно ответил Маккой. — Я жалею, что не сделал этого сканирования ещё раньше. Два года назад всё было в порядке, но теперь…       — Подожди-ка. Ты говоришь, два года назад. Ты имеешь в виду, что это как-то связано с… моим чудесным воскрешением?       Кирк не решился произнести фразу «с моей смертью».       — Да, — неохотно кивнул Боунс. — Видимо, должно было пройти какое-то время после того, как тебе было сделано переливание крови. Я не думал, что это может повлечь за собой какие-то долгосрочные изменения. Признаю: я ошибся.       — Вот это да… — пробормотал Кирк. — Теперь уже и я напуган. И что конкретно со мной не так?       — Я не могу сказать, что что-то не так, Джим. Просто дело в том, что… как бы сказать это попроще… нейронные связи в твоём мозгу претерпели некоторые изменения. Ты — это по-прежнему ты, но… По своим механизмам, по скорости передачи информации и реакции ты теперь больше аугмент, чем гомо сапиенс, Джим. Вот в чём дело.       Кирк открыл рот, чтобы что-то сказать, но все слова куда-то испарились. В недоумении капитан затряс головой.       — Нет. Нет, этого не может быть. Я не чувствую никаких изменений, Боунс. Я всё тот же Джим Кирк. На мне не заживают синяки и царапины за несколько секунд, я не стал выжимать двести килограммов одной рукой. Да что там, я по-прежнему не могу победить Спока в спарринге! Я…       — Речь идёт не о физических качествах, Джим, я ещё раз это повторяю. Ты разве не начал замечать, что ты стал… умнее, чем раньше?       Кирк закатил глаза.       — Умнее! Вот уж спасибо!       — Возможно, я неправильно выразился, — насупился Маккой. — Но посуди сам: тебе удалось за какие-то мгновения предотвратить катастрофу на том андорианском грузовозе, просчитав необходимое количество антиматерии за считанные секунды — вещь, которую не смог бы сделать даже Спок, будь он тогда в состоянии адекватно соображать.       — Случайность, — ответил Джим, пожав плечами. — Мы со Скотти до этого примерно прикидывали нужную цифру, так что я лишь слегка откорректировал расчёты.       — Хорошо, пусть так. А что с тем фазером, который чуть не взорвался, но ты в самый последний момент успел предупредить несчастье?       — Повезло.       — А экипаж «Пенелопы»?       — Мы все тогда хорошо поработали.       Кирк на автомате продолжал отрицать всё, что говорил ему доктор, чувствуя, как сомнения начинают закрадываться в душу.       — Я надеюсь, допрос окончен?       Маккой вздохнул, взяв в руки ПАДД и что-то набрав на нём.       — Джим, извлеки в уме квадратный корень из 195335.       Кирк уставился на доктора и два раза моргнул.       — 441,97, — ляпнул он прежде, чем сообразил, что только что сделал.       Губы Леонарда сложились в тонкую линию.       — Я так и думал. Не уверен, что Спок мог бы посчитать это с такой же скоростью. А уж я-то вообще не смог бы обойтись без калькулятора.       — Боунс, — Кирк почувствовал укол паники, — я знаю, что как глава медслужбы ты не можешь утаивать такие вещи и всё же… Я обязан хотя бы попросить тебя: не говори никому, что со мной. Пожалуйста. Ты же знаешь, что я — это я. Разве за последние два года я давал хоть какой-то повод усомниться в том, что я всё тот же?       — Успокойся, Джим. Я не собирался никому ни о чём сообщать, — примирительно ответил доктор. — Во всяком случае, пока. Я не вижу никакой опасности в произошедшем. Я просто… озабочен. Я ведь никогда подобного не видел, понимаешь.       — Да… Да, наверное.       — Вот. Какая ирония! — усмехнулся доктор.       — Ты о чём?       — Кто бы мог подумать, что тебе придётся благодарить своего врага за такие способности, правда?       Кирк опустил взгляд.       — Надеюсь, мне никогда не придётся иметь с ним больше никаких дел, Боунс. Не то, что благодарить.       — Ты понимаешь, что я имел в виду, — буркнул доктор. — Я собираюсь наблюдать тебя раз в месяц. Если что-то изменится, тогда будем думать, что делать. А пока можешь идти. И да, кстати: будет только справедливо, если ты возьмёшь у Спока часть той бумажной работы, которую ты на него свалил. Думаю, теперь ты гораздо эффективнее него сможешь проверять отчёты команды.       Кирк неохотно поднялся со своего места и поплёлся к выходу, думая о том, что, возможно, лучше бы это было одно из тех орионских заболеваний, о которых упоминал Боунс в начале разговора, чем этот нежданный подарок от Хана. Нужно было признать: теперь Джим чувствовал себя в некоторой степени обязанным аугменту. Это было странно и неприятно. Кирк только сейчас осознал: благодаря своим новообретённым способностям ему удалось спасти десятки жизней просто потому, что теперь он соображал в разы быстрее прежнего.       Это наводило ещё на одну, не менее странную мысль: второй шанс, который они дали Хану, стоил того. Потому что если Кирк — с десятой частью истинных способностей аугмента — мог сделать столько всего для людей, то сколько всего мог привнести в этот мир Хан, если его сила будет направлена в мирное русло?