Lands of confusion

Утро для Лили Луны Поттер началось с холода, крепкого запаха кофе и ласковых поцелуев Скорпиуса. Лили нежно улыбнулась, попыталась поворочаться, чтобы сбросить назойливую руку жениха, но когда его холодные губы коснулись её лба, она расплылась в робкой улыбке. И смутилась. В общем-то, они вместе никогда и не спали. Нет, в смысле, что после секса она никогда не оставалась у него, а всегда сгребала в груду одежду и исчезала. И не была избалована его «завтраком в постель». Сверху на неё смотрели чёрные глаза Скорпиуса Малфоя. Его светло-снежные волосы как всегда идеально причёсаны, и на него уже была наброшена лёгкая белая рубашка с закатанными рукавами и серые брюки. Лили всегда удивляло это, он выглядел так идеально, когда она была похожа на переболевшего оспой пикси. Лили растерянно улыбнулась. — Доброе утро, Скорп. Малфой улыбнулся своей чарующей улыбкой и нежно погладил её по щеке. Девушка смутилась и немного отпрянула. Конечно, это было ненормально, вот так жить с человеком, собираться выйти за него замуж, но сторониться его. Хьюго бы назвал это придурью. Впрочем, Хью всегда был умней Лили. — Доброе, милая, — тихо выдохнул он. — Эм... И тут... раздался стук. В окно, а не в дверь, чтобы вы правильно подумали. А то мало ли, к примеру, бабушка Скорпа очень любила иногда постучать к ним по какой-нибудь очередной несомненно важной проблеме, которую в итоге можно было исправить за несколько секунд. Но она же, чёрт возьми, «важная»! А Нарцисса Малфой просто ненавидит Лили и не может терпеть её в этом доме. За что? Ну, наверно за то, что Лили умудрилась довести её до ручки, когда один раз на общем обеде в шикарном летнем поместье Малфоев резко выпрыгнула из-за стола и стала распевать «Accidentally in love» на всю столовую. А всё Хьюго, сволочь, виноват. Ведь надо было в с ним в карты играть, а? Дура и дура! Да и голосовыми данными, если честно, Лили Луна обделена. Так вот, Лили потянулась, кинула извиняющий взгляд на жениха, чьё бледное лицо исказила гримаса вселенской усталости, и про себя подумала, что их брак с Скорпиусом долгим не будет. По крайней мере, пока жива его бабушка. Новое изобретение Отдела Тайн, где и работала Люси — тоненькое, перламутровое зеркальце размером с Лилину ладошку, призывно сверкало холодным голубоватым светом. На самом зеркальце мелькало улыбчивое лицо Люси Уизли. Лили не любила эту штуковину, поскольку помнила, как в детстве все письма, газеты, сообщения отправлялись совами. А сейчас... вот эта металлическая дурь и банкротство магазинов сов. Так вот, продолжим. Лили нажала пальцем на блестящий экран, и сразу же возникло улыбающееся лицо Люси с всё той же идеальной причёской и горящими превосходством глазами. Лили, даже не соображая, скорчила губы в презрительную гримасу. Люси ей жутко надоедала. «Лилси, привет, куда ты вчера пропала? Я к тебе заходила, а мне сказали, что тебя перевели. Что ты опять натворила?» Лили закатила глаза. Люси не переставала поучать её о том, какая она невежа и позор семьи чистоплюев. «Но я не за этим звоню. Ты же помнишь, мы говорили, что в Норе сегодня праздник в честь Теда и Вик. Я помню, ты обещала прийти! Дай подумать, я заскочу к тебе в шесть, хорошо? Удачи, Лилси!» Когда слащавый и пропитанный никому не нужной фальшью голос Уизли затих, Лили с благодарностью вздохнула и упала в кресло, мысленно костеря Мерлина на чём свет стоит за то, что он послал ей таких доставучих родственников, да ещё и эта головная боль... А ей к черту не нужен ни этот чертов праздник, ни Тедди, которого она ненавидела, ни самодовольная Виктуар, что смотрела на неё как флоббер-червя, никто! Лили Луна Поттер не появлялась на семейных праздниках вот уже два года, чем расстраивала только, пожалуй, отца да братьев. А остальные... ...остальным было просто наплевать на ЛиЛу. Не зря же они так любят над ней посмеяться заодно с Тедди. Лили подняла озлобленные зелёные глаза. Озарение, смешанное со вчерашним виски, нападками Люпина, унизительной должностью на работе и словами Паркинсон, что она должна себя уважать, вылились в одно. Во всём виноват Тедди. Да, точно, он виноват во всех её проблемах. А потом она улыбнулась. Да так хищно, что Скорпиус, держащий её за руку, побледнел и спросил: — Всё в порядке, Лили? Лили мило ему улыбнулась и поцеловала в уголок холодных губ. — Ничего, просто я поняла, что ты меня любишь, — пожала она плечами. Скорпиус поднял в немом удивлении светлые брови, и Лили сразу увидела в нём того заносчивого слизеринца, в которого влюбилась лет пять назад. — А раньше ты этого не знала? — насмешливо произнес он, обнимая её за худую талию. Но Лили Луна только кокетливо пожала плечами, вырвалась из его объятия и бросилась к резному шкафу с одеждой. — Мы опоздаем на завтрак, помнишь? Не хочу, чтобы Нарцисса опять жаловалась, что я тебя развращаю, — надевая лёгкое белое платье, произнесла она. Вообще-то, леди Нарси так никогда не говорила, но весьма ощутимо намекала, что её обожаемому внуку куда больше подойдёт та же Корделия Паркинсон или даже Элеонора Флинт, но уж точно не рыжее разочарование Поттер. За глаза она вообще любила её называть плебейкой. Лили Луна старалась об этом не задумываться, но неприятный осадок оставался. — Хорошо... — эхом отозвался удивлённый голос Малфоя. Последнее время Лили Луна подавала столько же признаков активности и радости, как какой-нибудь морской гребешок. И сегодняшняя весёлость Лили была для него в новинку. Но Лили всё равно в отражении зеркала отметила, какими влюблёнными глазами он на неё смотрит и тихо, чтобы он не заметил, вздохнула. Всё же, даже если ей придётся умереть, свадьба с ним должна случиться. Лили не простит себе, если его влюблённые глаза превратятся в разочарованные. И плевать, что там Паркинсон говорила. Жить в своё удовольствие слишком дорого стоит. Первым, что увидела Лили, когда под руку вошла в Главную столовую семьи Малфоев, было перекошенное лицо Нарциссы Малфой, отсутствующее её сына — Драко Малфоя. Сколько Лили себя помнила, у него оно было всегда такое, а синеватость кожи и тёмные мешки под глазами только увеличились, когда умер его отец. Только черноволосая и эффектная Астория Малфой ей улыбалась и была приветлива. Лили из всей семьи Малфоев, пожалуй, она только и нравилась. Ну, ещё и Скорп. — Всем доброе утро, — раздался весёлый голос Поттер. Нарцисса глянула на неё с подозрением, будто Лили сейчас вскочит и утащит какую-нибудь особо важную вазу из поместья, но правила этикета не давали ей права не отвечать. Сквозь шипение, она всё же произнесла: — Доброе, Скорпиус... и Лили, — звук скорее походил на гудок Хогвартс-экспресса. Но Лили было плевать. Она громко поцеловала своего жениха в щёку, когда тот отодвинул для неё стул, радостно присела и начала накладывать пищу на тарелку, изредка кидая взгляды на Асторию, что улыбалась ей и благодушно сверкала глазами. Драко Малфой тем временем читал «Ежедневный пророк». Но когда Лили уже положила кусок аппетитного бекона в рот, он обратился к ней и сыну. Его серые, металлические глаза в кои-то веки выражали заинтересованность. — Так когда вы решили пожениться? Лили с удовольствием отметила, что Нарцисса при этом вопросе скривилась. — Через две недели, отец. Двадцать третьего августа. В Лилин день рождения, — сдержанно ответил Скорпиус. Мистер Малфой задумчиво кивнул и обратился к жене. Лили видела, что когда его взгляд опускался на нежное и красивое лицо Астории, её тёмные волосы и чёрные глаза, его лицо разглаживалось и губы немного расправлялись в улыбке. — Приготовления уже начинаются? Астория отпила из бокала и кивнула. Её голос как всегда звучал по-доброму, с капелькой насмешливости и дерзости. — Да, милый. Сад уже готовится принять гостей, список мы уже согласовали, а свадебное платье Лили мы пойдём выбирать в пятницу. Пятница лучший день для покупок, не так ли, Лили? Лили кивнула, мысленно соглашаясь, что с её рабочим графиком время для покупок хорошо только после полуночи, если ещё не позже. Драко Малфой одобрительно кивнул головой и снова уткнулся с головой в эту жёлтую газетёнку под названием «Ежедневный пророк», а его мать в раздражении закатила глаза. Сама мысль, что её бесит их свадьба, уже радовала Лили Поттер. На этом разговор в холодной, пропитанной роскошью и кровью, столовой Малфой-мэнора закончился. Лили помнила, как Скорп холодно и сдержанно рассказывал им с Альбусом на летних каникулах, что тут Волдеморт запытал до смерти профессора магловедения Чарити Бербидж. Поэтому его бабушка и отец лишний раз рот в этой столовой не открывают. А остальные с ними солидарны. Лили же с наслаждением продолжала поедать фруктовый салат, изредка запивая его тыквенным соком и радуясь, что в кои-то веки у неё выходной, и что тут нет Тедди Люпина и унизительного отношения к ней. А ещё стало легче, что она наконец-то поняла, что ненавидит его. Будучи доброй и имеющей черты Мать Терезы, она прощала всех, но сейчас. Сейчас, хватит. Он её ненавидит — и она ответит ему взаимностью. Хватит уже ему потакать и отводить глаза. Решено, Тедди Люпин для неё никто. Лили улыбнулась и взглянула на мило поедавшего завтрак Скорпиуса. Скоро у неё свадьба, почему бы не порадоваться?

***

Весь день Лили занималась только тем, что помогала Астории Малфой пересаживать и подстригать искусные самшитовые кусты, поправляла клумбы с фрезиями — её любимыми цветами, поливала белые розы и кормила чванливых павлинов, которых Астория и Лили хотели общипать, и вела дружеские беседы с матерью Скорпиуса. Сам юный Малфой обсуждал с отцом дела Гринготтса и возможность аннулирования какого-то сейфа, в чём Лили не смыслила. В общем, день пролетел так быстро, что Лили не заметила, как по небу разлилась чернота, будто вылилась из чернильницы, как часто случалось в школьные времена Поттер, и засверкал Сириус. Повеяло ночной прохладой. И появилась в элегантном серебряном платье Люси Обри Уизли. Лили, что комфортно попивала горячий чай под тенью массивных дубов, только вздохнула. А она так надеялась, что та про неё забыла. Люси же, чье лицо наливалось краснотой, от того, что она видела кузину не в праздничном платье, а в обычных джинсах и футболке, подбежала к ней, мастерски минуя защитные чары Малфой-мэнора. — Что это такое? — заголосила она, как раненая мантикора. Лили только сморщилась. Ещё со времен квиддича ненавидела громкие звуки. — Отдых, — просто произнесла она, отпивая чай. Люси сощурилась. Голубые глаза налились гневом. — Ах, отдых! Отдых, черт возьми, у неё! А то, что её кузина и друг семьи, которого ты между прочим знаешь с рождения, женятся — это не так важно, как мать её, королевский отдых несравненной Лили! — закричала она. Лили, переполненная гневом, вскочила и приблизилась к кузине. Зелёные глаза опасливо сузились, а лицо побледнело. Гнев так и плескался в глубине глаз. — Не! Смей! Так! Со! Мной! Разговаривать! — тихо прошептала она, но так, чтобы каждое слово врезалась в бедный мозг Люси. Её спина распрямилась, и в этот момент, она могла поклясться, стала похожа на ненавистную Нарциссу Малфой. — Мне плевать на Тедди и Вик. Люси отступила, прикладывая руку к губам. Её побледневшее лицо исказилось. — Хорошо, я уйду. Но запомни, Лили, семья ничего не забывает. И сверкнув холодными глазами, она аппарировала, а Поттер упала в плетёное кресло, зажимая лицо в холодных руках. Опустошённость и усталость так и плескались в ней. Вечно она попадает в такие истории. А ведь так каждый раз... Иногда Лили даже задаётся вопросом, а будет ли когда-нибудь легче. Духи Люси всё ещё витали легким флером в воздухе, принося Лили только грусть и разочарование. Неужели права была Молли, и это она просто не может ни с кем ужиться, да и сама Лили до ужаса высокомерна. Молли, наслушавшись в детстве рассказов о родителях её отца — храбром Джеймсе и доброй Лили, потом долго не отходила от самой Лили Луны и Джеймса, считая их живыми воплощениями предков. Но в том-то и дело, что они были совершенно не похожи на них. Все видели в Джеймсе шутника, балагура и храброго мальчишку, а на самом деле брат любил вертеть девчонками как хотел, не заморачиваясь их чувствами, он ненавидел квиддич и сам по себе был одиночкой. А Лили... она не была доброй, не помогала тем, кто попал в беду. В Хогвартсе она часто сама устраивала всем проблемы, грубила и плохо училась. Постоянно попадала в кабинет к МакКошке, где на неё косился Дамблдор и противно кривил губы Снейп. Ух, как она его ненавидела! Даже один раз чуть не подожгла. Итог был один — они на них не похожи. Так шептались все о них. А Джеймс и Лили старались это терпеть. И хотя бы покрываться той змеиной шкурой, за которой не видно слёз. И вот даже сейчас, спустя чёртову кучу времени, слёзы скатывались по загорелой коже и падали на ткань цветастого платья. Глаза покраснели и болели. Лили не любила плакать. Это неприятно, и легче не становилось. Руки Скорпиуса легли её на плечи, и она вздрогнула. Ярко-чёрные глаза почти что мужа ласково ей улыбались, а ладонь стирала прозрачные капли. Мягкая улыбка озарила её лицо. Её Скорпиус. Она ему нужна. — Кто это был? — спросил он, присаживаясь на соседнее кресло. Он уже успел закутать её в легкий клетчатый плед, хотя на дворе был июль, а её била дрожь от слёз и гнева. Язык заплетался, но она сказала. — Л-люси. Он удивился. — Твоя кузина? Ты ж её не любишь. Лили Луна обессиленно прислонилась к сильной груди жениха, согреваясь и успокаиваясь. Он крепко её обнял, и она взглянула на него. Глаза тревожились за неё, а светлые волосы трепал лёгкий южный ветер. Пусть она его и не любила, но он был ей дорог. Понимаете, как дорог самый лучший друг и даже своя собственная рука. Он был частью неё, а она надеялась когда-нибудь стать частью него. — Теперь и она меня не любит, — тихо сказала она, а потом добавила: — Что бы я без тебя делала. Скорпиус вздохнул. — Я тоже тебя люблю. Так они и просидели, согретые теплом друг друга, наблюдая как тёплый туман вьется в вечернем небе, как светятся светлячки, распускаются любимые Асторины ночноцветы. А потом Лили уснула. Как позже вспоминала Поттер, сон был спокойный, что она даже подскочила на месте, потому что серебристо-голубой волк смотрел на неё немигающе, синие искры магии разлетались от него во все стороны, освещая сад. Патронус! Лили Луна осторожно посмотрела на спящего Малфоя, осторожно выпуталась из пледа и приблизилась к призрачному волку. В горле неприятно саднило — это был патронус Тедди. Что ему от неё понадобилась? Что-то она не помнила, чтобы он хотел её видеть на празднике. Или он опять хочет её сказать что-то мерзкое? Но волк только обеспокоено смотрел на неё, призрачные глаза светились тревогой. — Говори, — шепнула Лили, ни на что особо не надеясь. «Поттер, живо в поместье Паркинсонов. Совершено убийство. Координаты знаешь, твой бешеный чайник Кронфаут через две улицы от них. Люпин». Пробасило сообщение, и волк растаял, будто бы его тут никогда и не было. Лили прикрыла глаза и вздохнула. Тревога распространилась по телу, точно лихорадка. А если убили... Корделию? Пусть она её и знала близко, только один день, но... Всё равно было страшно. Лили мотнула головой, выгоняя все тревожные мысли. Голова должна оставаться холодной, повторял голос Тедди у неё в голове. «Всё будет хорошо», — как-то говорил ей отец. А Лили только огрызалась. Всё же отец всегда был прав.

***

Корделия полусидела, полулежала на полу, её кожа смугло блестела в свете ярко-рыжих софитов, черные волосы спутаны, закрывали её лицо, а вся она содрогалась в рыданиях рядом с телом Персефоны, по-иному Панси Забини, бывшей когда-то Паркинсон. Рядом с ней стоял её муж — итальянец Блейз Забини, к Корделии прислонился её брат и носитель фамилии Забини — Кадмус. Лили отрешенно смотрела на них, слушая доклад Соммерсби о убийстве матери Корделии. Люпин стоял рядом с ней, аврорская мантия еле-еле накинута на плечи, его праздничная, по случаю праздника в Норе, одежда была прекрасно видна Лили. Они оба смотрели на красную жуткую надпись на персидском ковре рядом с телом.

«Она поплатилась за всё»

— Вы сделали анализ крови, Эрик? Это кровь миссис Забини? — спросила Лили, подходя ближе к телу. Её золотой аврорский значок сверкал, но Лили кинула взгляд на точно такой же у Корделии, отброшенный в порыве злости в угол. Лили прибыла сюда тридцать минут назад и попала под крики и рыдания Паркинсон, которая злилась и проклинала всех. Её мать мертва. Лили понимала её, сложно терять кого-то близкого. Она чувствовала себя так же паршиво, когда умер Хьюго. Её радость, тот кто её понимал, пал жертвой какого-то дурацкого магловского парня, что ради пары монет перерезал ему горло. Горло у Персефоны Забини тоже было перерезано. Да и не только оно. Бледное лицо всё в синяках, на лбу кровавая надпись «Ненавижу», руки в порезах, будто она резала себе вены, а двух пальцев на левой руке вообще не было. Лили начало подташнивать. — Да, Лили. Это её кровь. Никаких следов другого человека не обнаружено, — сдержанно сказал Соммерсби, захлопывая жёлтую, уже пухлую от фотографий папку. — Это и я вижу, — гневно произнёс Тедди. — Вы опросили свидетелей? Эрик замер, его чёрные брови взлетели вверх, а кожа сморщилась. Лили отвернулась. Было видно, что нет. Люпин за её спиной напрягся, желваки проступили на его лице. Лили подумала, что он наверное злится, что его оторвали от любимой Вик в столь важный день. — Живо за работу, Соммерсби. Иначе следующий год ты и твоя команда не вылезете из отдела нарушений, — жестко приказал он. Эрика как ветром сдуло. — Даже от Поттер больше пользы. — Приму за комплимент, но вообще-то в отделе уже мы с Корделией работаем, — прохладно отозвалась она, внимательно разглядывая надпись. Тёмно-кровавая, уже засохшая, — она приводила в ужас. Сзади послышался стон. — Я не это имел ввиду, цветочек. Лили пожала плечами, будто говоря ему, что ей наплевать на него. Лили сама надеялась, что ей наплевать, но сердце предательски замирало, когда он был рядом, когда его уставший голос касался её ушей, дрожь бежала по бледной коже. Лили с презрением думала, что она похожа на оголённый нерв. Нет, не подумайте, что он ей нравился. Скорее, он её бесил... и одновременно заставлял чувствовать что-то такое, не поддающееся описанию. И ещё это его «цветочек». Ох, как же всё трудно. — Я поняла, — спустя минуту отозвалась она. В этот же момент в кармане мантии Тедди что-то заголосило, и Лили вспомнила, что точно такой же звук был, когда ей утром «звонила» Люси. Тедди дернулся, но не обратил внимания. Работа превыше всего. Лили всё поняла. Милашку Тедди потеряла его красотка Виктуар, пока ещё Уизли. — Советовала бы я тебе ответить, а то ещё свадьба сорвётся, — тихо произнесла она. Тедди посмотрел на неё своими волчьими глазами, в глубине их играла какая-то странная печаль, будто бы она глубоко предала его. Лили сохраняла на лице маску холодного спокойствия, будто ни плач Корделии, ни взгляды Тедди её не трогали. — Вик переживёт, — отозвался он. Лили фыркнула. — Знаешь, когда мне было тринадцать, мы собрались — все кузины: я, Дом, Рокси, Люси, Молли, Вик, Роза даже была. Так вот, Вик предложила нам искупаться в пруду около разрушенного дома Лавгудов, ну знаешь, того, где по слухам бродит привидение матери тёти Луны. Мы, конечно, все испугались, но Вик же всегда добивалась своего. Мы пошли, даже прыгнули в этот чертов пруд, весь заросший серебристой тиной. От него ещё исходил странный голубоватый дым, но мы подумали, что это туман. Всё было хорошо, мы веселились. Вик в воду не заходила. Лили горько улыбнулась, вспоминая, что было дальше. Тедди внимательно слушал её, не обращая внимания на Эрика, который уже принёс ему пятистраничный опрос свидетелей происшествия. Его лицо с каждым словом всё сильнее хмурилось, противная складка (которая совершенно ему не шла), появилась на лбу. — Можно было тогда ещё догадаться. А потом раздался крик. Роза всегда хреново плавала. Мы с Дом были ближе всего к ней, я помню, как она захлёбывалась грязной водой, как кричала. Я тогда так перепугалась. Роза была моей любимой кузиной, как старшая сестра. И видя её полузакрытые глаза, я поплыла за ней, Дом была рядом, где-то примерно в двух шагах, так сказать. Ты же помнишь, с Розой всё было хорошо. Тедди кивнул, видя обречённый взгляд Поттер. Как и прекрасно помнил, как тетя Гермиона кричала на Лили, как смотрели на неё взрослые и как плакала сама малышка Лу и твердила, что она не виновата. «Это Виктуар нас туда повела», — говорила она. И ей никто не верил. В том числе и Тедди. — Мне никто не верил. Взрослые нашли нас тогда, когда я вытаскивала Розу из воды. Они думали, что это я всех туда повела. Ты же знаешь, я отличалась страстью к приключениям. Помню, я доказывала, что это Виктуар нас туда потащила, потому что это она и была. Она и виновата. Но никто не верил, ведь Вик божий одуванчик, ангел с вейловской кровью. А кто я? Просто сумасбродная рыжая девчонка. — Лили... — перебил её голос Люпина. Весь его тон так и сочился жалостью. Поттер неприятно поёжилась. Она ненавидела эту жалость, с которой смотрели на неё каждый раз. Жалость к дурочке Лили, жалость, что она не похожа на Лили Эванс. Жалость — третье имя Лили Луны Поттер. Лили обернулась к нему, сверкнув зелёными глазами. — Понял мораль истории? Не надо злить Виктуар, иначе она сделает с тобой что-то подобное. Глотая горькие слёзы, Лили отошла. Корделия прекратила плакать и теперь просто сидела на полу, гневно сверля взглядом ту самую надпись. Её губы тихо повторяли и повторяли: — Отомщу! Отомщу! — её глаза горели огнём. Лили замерла. Тогда, лет десять назад, у тринадцатилетней девочки, что плакала и смотрела в зеркало, так же горели зелёным огнём глаза. Она тоже твердила это горькое слово, только вот она не отомстила. А убийство Панси Паркинсон тем временем набирало серьёзный оборот.