***
— Ну почему замок в зимнем биоме? — вопрошал Стив и страдальчески хлюпал носом. — Мне его с лихвой хватило, спасибо. Эх, кажется, он простужается… Наверное, зря я настояла на прогулке. Но на одном месте сидеть так скучно, а прогулки должны были помочь выздороветь человеку. Или хотя бы почувствовать себя лучше. — Не любишь зиму? — спросила я, чтобы поддержать разговор. — Ненавижу. Есть более приятные для жизни места. Там не окоченеешь, там солнышко греет, еда сама растет и мяса много-много. А тут? Ни одной коровы, только пара худых овец роют снег в поисках еды, — как будто соглашаясь, белая овечка неподалеку вскинула голову и жалобно заблеяла. — А я люблю зиму. Чувствуешь, как пахнут замерзшие ели? Сказка! А ночи? Ночи везде прекрасны, особенно небо с луной и миллиардом звезд! Стив посмотрел на меня как на сумасшедшую и чуть не покрутил пальцем у виска. — Да, соглашусь, что ночью вылезает всякая пакость, но это не уменьшает ее красоты. Всё как будто замирает, успокаивается, и можно просто посидеть и посмотреть вдаль, размышляя и наслаждаясь тишиной. Ночи хороши везде, а зима хороша во всем. А ещё я грозу люблю. — Не могу поверить, что ты серьезно. Как можно отдаваться красоте, если она тебя убивает? — Так ведь главное, всё в меру…***
Стив поправлялся не по дням, а по часам. Уже отказывался принимать зелья, самостоятельно ходил по замку… Как-то раз даже намылился сходить на охоту или нарубить дров, но я его быстро отговорила. Наконец, он заперся на кухне, предварительно выгнав меня, и повелел приготовить стол к ужину. — Хоть раз нормально поешь, а то все время одно и то же, — сказал он и хлопнул дверью. — Я сладкое люблю! — крикнула я и посчитала себя свободной до вечера. Махнула рукой, и в зале появился стол с белой скатертью и стульями. Зизи страдальчески скреблась в дверь на кухню, чувствуя аромат мяса… Хотела бы я тоже так. Я упоминала, что не чувствую голода? Так вот, со временем начал теряться вкус. Без понятия, в чём причина и как с этим бороться. Я надеюсь, это потому, что я больше не чувствую насыщения. Вроде, как если ты хочешь пить, то вода на вкус будет вкуснее любого напитка, а когда ты напилась, то абсолютно безвкусно… Ужин прошёл весело и беззаботно. Стив, как и любой мужчина, наверное, отдал предпочтение блюдам из мяса. Три основных блюда, два супа, несколько салатов и компот из яблок. Наготовил он как на десятерых, но и сам ел за троих. Я настаивала, что злоупотреблять этим не стоит — кто знает, как отреагирует организм — но Стив только отмахнулся. — Я не проживу больше на диетическом супе. Мне нужно мясо. Зюзе тоже досталось, и она ела с такой жадностью и упоением, как будто я её только черствым хлебом кормила. Мерзавка. Но под конец веселье отступило. — Алекс, — начал невозможно серьезным тоном мужчина. — Мои раны затянулись, и сегодня я уйду. Эти слова заставили пробежать по мне табун мурашек. Почему? Разве ему тут плохо живется? Я ему надоела? — Вижу, ты расстроена, но это для твоего же блага. Я надеюсь, что Херобрин тебя не заметил, и я не привлек к тебе его внимание, но чем больше я здесь нахожусь, тем опаснее для тебя. Я не могу так рисковать. — Куда ты ночью пойдешь? — спросила я, переваривая информацию. А о Брине я совсем забыла. И он прав, он может привести его сюда… Кто знает, на что тот способен. А вдруг он меня убьет? — Оставайся на ночь, я настаиваю, — я встала из-за стола и сухо продолжила: — Я приготовлю тебе вещи в дорогу. Я вышла и быстро скрылась в своей комнате. Что же делать? Силой его задержать? Не катит. С ним пойти? Так он откажется. И этот Херобрин… Страшно, конечно, но не могу же я человека бросить? Он один раз чуть не умер. В мою очаровательную и одаренную головку пришел план… Но сначала надо собрать ему вещи и за ночь приручить и пригнать коня. Слава Нотчу, один табун пасется неподалеку.***
Стив все же послушал меня и остался до утра. Утром расставание было натянутым и, кажется, он немного обиделся на это. А у меня голова была занята другим. — Стив, пойдем за мной. У меня для тебя есть подарок… Я вывела его к воротам, где оставила на привязи жеребца. Он слегка устал из-за ночного путешествия, но у него было два часа на отдых, мешок с овсом и корыто с теплой водой. Конь был рыжим в белые яблоки. — Довольно норовист и быстр, но устал из-за ночного перегона… — конь тряхнул головой, переступил под тяжестью сумок, которые я повесила на него. — Алекс…— мужчину обуяли чувства, и он обнял меня. — Спасибо. Спасибо большое, Алекс. Ты так помогла мне, вернула надежду и цель в жизни. Я убью Херобрина, чтобы защитить тебя. Это всё, что я могу сделать. Он вскочил в седло, конь под ним сделал круг, пытаясь сбросить, но человек мастерски его пришпорил и направил в лес. Как он скрылся из виду, я молнией ринулась в замок. Заперла все окна и двери, оставив одну дверцу наружу для кошки. Сделала вход в ледник, где хранила мясо для неё же, рассыпала по всем залам зерно. Зачем я это делаю? Я не знаю, когда вернусь, а оставлять Зизи голодной я не намерена. Пшено привлечет мышей, и она сможет охотиться; вход в ледник, если она не сможет поймать мышь или грызуны не расплодятся по какой-либо причине; выход наружу, если она пожелает покинуть замок. Вдруг он обрушится или загорится? Плюс, снег — это свежая вода. Жаль, нельзя её взять с собой… Осмотрев замок, я осталась довольна. Надела походную одежду, накинула плащ, спрятала на поясе свой любимый кинжал. Посмотрела в зеркало и обвела глаза сурьмой. Это не для красоты, это чтобы солнце не слепило глаза! Видели «слезы» у гепарда? Они позволяют смотреть на солнце, поглощая вредные слепящие лучи. Но это не помешало мне сделать стрелки. И вот я была готова броситься в погоню за Стивом. Выпила залпом зелье невидимости и понеслась следом за рыжим конём.