Случайности

Голова не болела. Просто появилось нелепое чувство чешущейся изнутри кости, висок захотелось прижать рукой, потрогать, убедиться, что там не появилось ничего чужеродного. От прикосновений неприятное зудящее чувство будто отступало вглубь черепа, уже там превращаясь в нудную, но терпимую боль. Но как же хотелось вместо неровного выпуклого рубца нащупать что-то, коварного паразита — ускользающую, убегающую, прячущуюся мысль, память. Денис за жизнь терял сознание и приходил в него гораздо большее число раз, чем ему бы хотелось. И больницу узнал еще до того, как открыл глаза. По запаху и собственным ощущениям. А потом уже было: «Вы меня слышите? Понимаете? Не надо ничего говорить, просто моргните. Хорошо. Доктор, шестьдесят пятый — есть реакция! — Здравствуйте, молодой человек! С возвращением! Как самочувствие? — Дэська! Я тебя убью!!!» И… «Нормально. Денис Воронцов «Ариадна» — «Черная Звезда»? Знание и информация. Он привык ценить информацию и превращать ее в знание. Заботливо собирать данные, хранить их, тщательно структурировав, каталогизировав, будто инфокристаллы на полках инфотеки, удобно и быстро отыскивая нужные сведения и используя их. Внезапно выяснить, что в его инфотеке должен иметься стеллаж, которого нет, было… как обнаружить по выходу из червоточины слепое ничто. Страх. Самый сильный и иррациональный страх навигатора — ошибка в расчетах, фатальная ошибка в расчетах, не просто сбой прыжка, не просто попадание в неизвестное место, чужие и незнакомые звезды за бортом — отсутствие ориентиров. Ничто, пустота. Когда невозможно проложить путь, не зная куда и откуда он должен вести. Ничто, пустота на месте знаний внутри собственной головы. Будто коварный враг проник в хранилище и уничтожил часть его содержимого. Стер информацию, разбил голокристаллы. Порой попадались осколки, ранили ощупывающие пустоту пальцы, но при попытке схватить растворялись. Призраки знаний. Призраки смысла. — Денис, вы пейте какао. Оно вкусное. — В руки сунулось что-то гладкое и теплое. Мягкий, но настойчивый голос Руфи. Пить? Хорошо… — Дэська! Не молчи! — голос Маруси, угрожающая интонация. — Дэкс, ау! Ты с нами? Прием! — Мишка. Еще и ладонью перед лицом машет. Пользуется тем что руки заняты… Денис моргнул. Он бы не стал хватать Мишку за руку. Они даже не догадываются, как он боится машинально схватить, отмахнуться, ответить на то, что кажется нападением, а после обнаружить, что он их не узнал. Принял своих за чужих. Если так получилось, что он не помнит события целого года, если он не помнит человека, который подарил ему корабль, которого он не мог не знать… то, кто и как может гарантировать, что подобное не повторится? Что он внезапно не забудет Мишку или Дафну? Руську или Руфь… ее уже вторично. — Извините, — Денис снова с усилием потер висок. — Голова разболелась… Сейчас пройдет. — Дээськ, — Дафна ласково погладила по руке. Кружку с недопитым какао Денис поставил на пульт, и Дафна тут же завладела его ладонью. — Ты не сердись. Но с чего ты взял, что он киборг? Он же совсем не похож на DEX-а. Ты же помнишь, какие у Румеля были? Или… — она замолчала, не договорив «или это тоже забыл». Киборгов Румеля Денис помнил. И в режиме работы, и в режиме охраны, и в режиме бытового безделья. Сегодняшний рыжий прохожий был похож на них… как склиз на фроха или фрисс на авшура. Но и сомнения Дафны были понятны. Опять все упиралось в выпавшую из памяти информацию. Совсем недавно команда, уломашись, точнее уламывались сам Денис, Мишка и Руська вместе с Няшиком, но Дафна с Руфью наблюдали и сочувствовали, на спешной разгрузке, считала личные и корабельные сбережения, найдя в инфранете распродажу бэушного ассортимента DEX-компани. И у них вполне наскребалось на списанного армейского DEX-a с повреждениями рецепторов, зато почти нового — семерку, прошлогоднего выпуска, или на «совсем древнюю» пятилетнюю шестерку с гражданской (якобы) историей. Мишка, правда, настаивал на проверке истории — объяснял, что у гражданских, чисто рабочих, киборгов ниже риск скрытых дефектов и застарелых травм, поэтому за них часто выдают бывшее армейское имущество, «обнуляя» военную эксплуатацию. Денис тогда тоже отреагировал, как сам понимал, неадекватно. Разозлился. Рявкнул что-то про рабовладельцев. Потом самому было стыдно. И голова болела долго. Позже Мишка пытался с ним на тему киберофобии пообщаться. Так же, напоминая про Румеля, про Майю, где Федерация без киборгов не справилась бы совсем, и пришлось бы уступить фармацевтический рай непонятной шайке разновидовых ксеносов-наемников, про их недавнего знакомого и коллегу Итана, повоевавшего на той же Майе и летающего теперь в паре с DEX-ом женской модификации, по имени Клер-Светлячок, и рассказывая про других своих знакомых, кому машины облегчали, а то и спасли жизнь. Денис кивал, молча соглашался, признавая Мишкины доводы. Но на очередном напоминании про крепкую блондинку (Светлячок явно была Мишкиной любимицей, и Денис подозревал, что Итан при знакомстве нарочно приказал киборгу завязать бантиком лом. Исключительно для того, чтоб парень не приставал к его оборудованию), которая настолько продвинулась в развитии, что сама придумала как из обычных хлопьев варить не кашу, а кисель, который вкуснее стандартного из крахмала, раздраженно ответил, что к киборгам равнодушен, а боится исключительно людей с киборгами, и ушел к себе в каюту. Мишка, кажется, обиделся. Денис не знал: передавал Мишка их разговор девчонкам, но вспоминать его было неприятно. Не стоило срываться. Ни тогда, ни теперь. Хотя и предупредить об опасности подруг было необходимо. Чертова авария, стершая из головы информацию! Без нее даже отловленные в пустоте знания становились белым шумом, запеленгованным вместо четкого сигнала маяка. — Я не знаю. Извини. — Денис осторожно высвободил руку. — Русь, убери руки, пожалуйста! — Денис, вам плохо? Принести вам анальгетик? — Нет. Само пройдет. Маруся, отпусти меня, пожалуйста! — Руська была и сильной, и тяжелой, и когда она вроде ласково приобнимала за плечи, просто встать с кресла было невозможно. Можно было бы придавить ей пальцами запястье и сбросить ее с себя как захват, но это был бы уже настоящий болевой прием. Будь она врагом можно было бы и фиксатор спинки отключить и резко подголовником ударить… Именно из-за таких мыслей, упорно лезущих в голову, Денис сам себя боялся и предпочел бы летать с чужими в экипаже, а не с друзьями. Чтобы, если его сорвет, и он вдруг окажется опасен, пострадали бы те, кто ему безразличен. Еще один страх, которого не было до злополучной аварии. — Руська, придержи-ка кэпу левую руку, — Мишка смотрел на Дениса задумчиво, напряженно. Будто просчитывал хитрый маневр или оценивал пояс астероидов на проходимость. А потом медленно потянулся к нему ладонью. — Воронцов, а ведь я, кажется, понял кое-что. Про тебя и киборгов. Помнишь того парня из галополиции, который тебя гипнозом допросить пытался, а ты у них вырубился? А ведь он точно прав. Мишкина рука почти коснулась Дениса. Денис, вроде бы, даже понял, что пилот собирается сделать. И все равно, когда тот, сложив пальцы, попытался, медленно, несильно и совершенно безопасно наметить, практически как учебное касание, удар кулаком в солнечное сплетение, рефлекторно отдернулся, вырвался, вскочил. Все же сообразил в последний момент, да и Маруся тоже школу Румеля проходила и была с Праздника, поэтому успела отвернуться. Удар подголовника пришелся не в глаз, нос или челюсть, а по скуле. Но все равно сильно. — Русь?! — «Извини» «Я не хотел» звучали бы исключительно глупо. А еще Денис здорово злился на Мишку с его идиотскими шутками, на Марусю и Дафну, которую тоже толкнул, хоть и не так сильно, как Марусю, на Рыжика, который выразив голосом все свои кошачьи мысли, вновь принялся крутиться и обтираться в ногах. А больше всего на себя. — Да фигня, — Маруся отмахнулась от Руфи и, шагнув вперед, снова приобняла Дениса. — Дэська, ты же дрожишь! И бледный. Больно? Сказочник, ты совсем идиот?! Да?! — Да! Потому что только сейчас понял, что это было! Дэкс, тебя же просто били там, на этой чертовой «Звезде»! Так, что тебя до сих пор кроет и от намека дергает! Черт! Да я уверен, что они тебя там киборгом били! Головой ты может это и забыл, и вспоминать не хочешь, как тот коп и говорил, а вот так — телом — все помнишь! Та рыжая сука, да?! Он киборгу приказывал?! Ну? Дэкс, ответь! Давай, Дениска, я ведь прав? — начал Мишка почти с крика, потом вцепился Денису в плечи, разворачивая к себе лицом и заглядывая в глаза. Глаза у самого Мишки были зло прищуренные и потемневшие от ярости. Только потом взгляд стал мягким, спрашивающим. Денис замер. Память была пуста и ни на Мишкину злость, ни на вопрос отзываться не хотела. Только голова заболела сильнее. — Киборгом?! Вот так?! В живот?! — Дафна и Руфь переспрашивали хором. Денис пытался высвободиться, хотелось в душ, сунуть голову в холодную воду, спокойно выстроить призрачные осколки своих знаний. Но ничего толкового не получалось: голова болела, а еще мешала сосредоточиться и собраться касающаяся спины грудь Руськи, к которой хотелось привалиться и расслабиться, и чтоб Руська простила за синяк… А Мишка, вглядывающийся в его лицо и удерживающий руки за запястья, кивнул. И девушки выдохнули хором: — Вот уроды!!! Возмущенная Дафна, похоже, напрочь забыла, что пару минут назад отзывалась о рыжем «лучшем навигаторе» с искренней симпатией. — Так… Дэкс, давай такой план, тебе Руфь сейчас что-нибудь от головы даст, и ты пойдешь в каюте полежишь. А мы с Кувалдой пойдем этого «Лучшего» найдем и поговорим с ним. Вдумчиво. По душам. — Нет! — Денис снова высвободился от механика, пилота и трущегося в ногах кота. На этот раз получилось аккуратно. Его отпустили. Отступил чуть в сторону. Прижал ладони к вискам, закрыл на пару секунд глаза, глубоко и размерено вдохнул-выдохнул несколько раз. Повторил уже спокойно: – Нет. Во-первых, никто никуда не идет. Мишка, я не знаю, с чего ты все это взял, я не помню того, чего не помню. Если б помнил, рассказал бы в полиции. Во-вторых, этот парень не приказывал DEX-у. Он сам DEX. Повторяю, я не знаю, откуда и почему я это знаю. Как вспомнил и так далее. Били или не били — это неважно. Это DEX. Киборг. С боевым режимом, программой и имплантатами. Поэтому никто никуда не идет, никого не ищет и с ним не разговаривает! — Дэкс! Дэськ!!! — ЛУФовцы предсказуемо дружно возмутились. — Компьютер, заблокировать шлюз. Членам экипажа запрещается покидать корабль вплоть до отмены мной этого приказа. — Так точно, — отозвались динамики. — Шлюз заблокирован. Членам экипажа запрещается покидать корабль вплоть до отмены капитаном данного приказа. От возмущенной команды Денис трусливо спрятался в санузле. Долго держал голову под краном с ледяной водой, а потом сел на пол, прижав затылок к пластику душевой кабинки и не обращая внимания на текущие с волос под ворот щекотящие струйки. Все-таки быть капитаном он никогда не хотел.