Случайности

— Рассердился, — прокомментировала Руська обиженный мяв Рыжика, ткнувшегося в закрывшуюся дверь санузла. Кот всем своим видом просто излучал укоризну и недовольство в адрес оставшихся с ним по одну сторону людей. — И расстроился, — со вздохом добавила Руфь, вытаскивая из кармашка в органайзере, висящем на переборке между рубкой и кают-компанией, карандаш мази от ушибов. — Маруся, наклонитесь, пожалуйста, я обработаю вам лицо. — Зато хотя бы не… — Мишка сжал губы в ровную прямую линию и остекленел глазами, — «никого нет дома, с вами говорит блок аналитики». Минут через десять надо будет его выстучать. Больше не стоит, — резко перейдя с пародийно-искинного на деловой тон, посмотрел на Дафну, и та кивнула. Мишка резким шагом пересек кают-компанию, развернулся у дивана. Щелкнул по сенсору, активируя подстройку затемнения, чтобы пригасить бьющее в иллюминатор местное низкое солнце. — Уууу! Ненавижу! — бить в переборку кулаком Мишка не стал, развернулся и подставил под удар собственную ладонь. — Твари! — Ты тоже отжег, Сказочник! — Руська забрала у Руфи мазь и, морщась, втирала ее в начинающую краснеть и опухать скулу. — «Поваляйся в каюте, а мы прогуляемся» — поумнее ничего в голову не пришло? Мишка посмотрел на одновременно кривящуюся и ухмыляющуюся Кувалду, перевел взгляд на ботинки: — Стормозил. Виноват. Не подумал. — «Стормозил», — передразнила Руська, но тут же, прервав движение пальцев по синяку, подняла руку, прислушиваясь и всматриваясь в дверь санузла, перед которой сидел, гипнотизируя сенсор, Рыжик. — Воду выключил. Ладно, проехали. Сейчас-то что делать будем? Даф, ты искин обойти сможешь? Дафна почесала макушку, потом намотала на палец длинную лилово-салатовую расточку, спускающуюся с левого виска. Постучала подточенным, украшенным вплавленной под роговую пластину шестеренкой ногтем по микрофлэшке, которой нитяная косичка закачивалась. — Ммм… Тут все-таки совершенно дикая система, слишком простые и разрозненные блоки данных. Я, когда визуализацию пыталась настроить, убэдесэмила себе весь мозг. И то родила только ту герлу, с которой Дэкса коротит… С другой стороны, неантроморфики вообще влет ставятся. Любые. Я пока барса, что сейчас стоит, выбрала, штук двадцать разных оттестила. В общем, надо попробовать, может и получится. Хотя… Например, можно вообще не париться, а увольнение написать и выходить без проблем. Но я бы лучше с Дэськой поговорила, а не так… Так нечестно. — Знаю! — Мишка широкими шагами несколько раз пересек маленькую кают-компанию, резко разворачиваясь в углах. — Знаю! Сам знаю, что нечестно! Что и бесит! И так гад, и так — сволочь! Только и вот так вот — ничего не делая — не могу! Вы же видели, как он боится?! Ну? Как про этого рыжего речь заходила, у него рука к телу прижималась, будто ему больно… Уууу… Твари! Ненавижу! Убил бы на месте! После того как эту сволочь Уайтера посадили, Рыжий думает, что он и правда мог быть с ними за одно… Поверил копам, что они «доказать не смогли». — Откуда ты все это знаешь, если он молчит? — Маруся сунула карандаш с мазью от ушибов обратно в кармашек органайзера, заступила диагональ Мишке. — А ты не видишь?! Он же мается из-за того, что не помнит! Надо было сразу эту рыжую дрянь ловить! Я ступил! А он вообще всегда молчит. И чем хуже, тем более молча молчит! Хрен поймешь, что там у него в голове крутится. Зараза! Раз ни разу не пожаловался, значит там вообще корочун какой-то творился! А тут мимо живая отмычка ходит… Еще и улыбается! С девчонками заигрывает! — Логин, по-моему, ты сейчас придумываешь себе всякую ерунду. Еще хуже Дэкса. Хотя то, что с этим парнем что-то не то, я тоже скажу. Кинестетика в разговоре однозначная была. Он его узнал, и от него ему было больно. Тут ты прав… — Вот видишь?! К черту все! Надо идти и брать его! Может он сейчас как раз в этой вашей вонючей грязи нежится! Поймаем, допросим, все выясним, разговор запишем, и пусть Воронцов что хочет, то и делает. Пусть и правда выгоняет! За нарушение приказа капитана! Я вам сам хорошего пилота подберу. — Сказочник, ты — идиот. — А ты — Кувалда, тебе по весу сохранять спокойствие положено! Тиц, а ты что молчишь? — Я — думаю! — Дафна наматывала на палец расточку и разматывала ее. — Кстати, уже одиннадцать минут. — Да, пора выстукивать. Нефиг в одиночестве угрызаться! Сами заедим. Маруся решительно подошла к двери санузла и постучала ногтем в декоративную полоску. Звук получился громкий, гулкий и неприятный. Еще более противным фальцетом она пропела: — Расскажи-ка, деточка, где была? Расскажи-ка, деточка, как дела? Ну-ка, давай-ка, в народ выходи! И добровольненько, и по любви… Дэська, если ты оттуда сам не вылезешь, я тебя силком вытащу! Даю тебе минуту на размышление! Минута пошла! Остальная команда, включая Рыжика, голодными хищниками расположилась напротив заветной двери. — Русь, извини, — Денис появился на пороге и обвел всех взглядом. Вздохнул. — Что еще? Маруся взъерошила рукой рыжие мокрые волосы и скользнула за спину. Резко схватила за руки. — А вытереться не судьба была? Мокрый же весь! И холодный, как земноводное! Еще и под вентиляцией поторчал! Опять простыть хочешь?! Холоднющие-то какие! Марш переодеваться! Мишка, проследи. — Русь, ну хватит уже, — Денис отступил от Маруси в коридор к каютам. — Будет хватит, когда схватит! Быстро в сухое переоделся и пришел! Денис передернул плечами и исчез в каюте. Рыжик ввинтился следом в почти закрывшуюся дверь. — Дээська! — противным голосом позвала Маруся через минуту с небольшим. Дверь каюты открылась, и Денис вышел, заправляя рубашку в джинсы. Устало обреченно вздохнул. — Сойдет? — Угу, — Руська, не глядя вытянула руку себе за спину, цапнула протянутое Мишкой полотенце и накинула его рыжему на голову. Вытирая еще влажные волосы, потащила в кают-компанию, к дивану. Руфь принесла свежую порцию горячего какао, а Дафна расправила сложенный плед, закутывая в него рыжего.