Случайности

Таможню прошли без задержек, Денис сходил на пристыковавшийся катер, заплатил сборы и пошлину. Вернулся. Все это Руфь видела по сообщениям корабельного искина. Сама она сидела в медотсеке. Бездеятельно и бездумно, хотя стоило подготовить криокамеру. Когда пришла Маруся, Руфь все еще ничего не сделала. Только сканер застелила одноразовыми простынями. Двойным слоем. И перевела работу вентиляции в режим «пациент с инфекционным заболеванием», хотя диагност, которым она проверяла воздух после уноса уродливого тела, не сообщал о биологической опасности пришельца. — Помочь? Ты говори. Я с изоляцией закончила и сейчас свободна. Тебе Дафна список поломок скинула? Он предварительный, но… Руфь кивнула. И внезапно разревелась. — Ну ты чего? Тебе его жалко, да? Мне тоже жалко. Руки б его хозяину оторвать… — Руська подошла, приподняла со стула девушку, обняла, прижимая к себе и поглаживая по спине. — Ну, успокойся, успокойся. Дэська думает: его к нам подослали, но я думаю, он Мишкину наклейку прочитал. Правда, не обратился почему-то, а просто зайцем пролезть решил. Совсем глупенький, если б не датчик массы и газоанализатор, он бы там замерз совсем. — Холод показан для остановки кровотечения, — провыла Руфь цитату из конспектов, утыкаясь в грудь Марусе. — Нельзя греть при травме, перитонит может начаться. Глюкоза при внутривенном может вызвать флебит. Я не знаю, что с ним делать! Я не умею лечить от смерти! — Тихо, тихо, ну успокойся, — Маруся обнимала рыдающую и дергающуюся девушку, гладила по спине. — Не надо от смерти. Дафна тебе скинула от чего надо. И мы его мало поломали, там большая часть давно поломана, и ничего, вон он к нам прилез, мы его совсем чуть-чуть порвали, и случайно. Но надо же исправить, хотя бы то, что мы поломали, правильно? — Неправильно! Да лучше эвтаназия чем до такого! — Руфь попыталась вырваться. Но Руська ее удержала, погладила, воющую: — Я не хочу! Я не умею! — по голове, приговаривая: — Умеешь, ты не бойся, ты умница, ты все умеешь, все знаешь, ну как же мы без тебя. Никак. А у тебя все получится. Ты умница. Ну успокаивайся, а то Дафна скоро закончит, и Дэська разрешит Няшику его сюда тащить, а мы не готовы. Ну? — Я не хочу! — Руфь уже не плакала, но дрожала. — Я не хочу! Я его боюсь! Я умру, его трогая! Понимаете?! Меня тошнит от него! — Ну да, меня тоже, и Даф. Воняет он как сволочь. Согласна. Но мы его помоем. Мишку заставим. Его наклейка, он у нас киборгов разумными считает, вот пусть и борется за права — отмоет вонючку. Дашь чем? Мишка помоет, вонять не будет. — Я все равно боюсь!!! Я не смогу! Маруся, я плохой врач! Не могу я его видеть! Я не знаю, как его лечить! Не умею. Я его даже осматривать боюсь! Маруся, миленькая, пожалуйста, — Руфь умоляюще схватила техника за руки, попыталась встать на колени. — Я вам сейчас покажу как криокамерой пользоваться, загрузите его сами! Няшиком! Пожалуйста! Я все сейчас покажу, у вас самой получится! Только не заставляйте меня это трогать!!! Пожалуйста! Увольняйте хоть здесь, хоть на орбите в капсуле бросьте, только не могу я это трогать! Не могу! — Тихо, тихо, ну ты чего. Ну, не можешь, ну, бывает. Никто тебя не уволит и не выбросит. Все хорошо, успокойся. Дыши, вдох-выдох, вдох-выдох… — Маруся дергающуюся Руфь удерживала около себя легко, когда та согнула колени, намереваясь упасть на них, подхватила, борясь с искушением взять на руки как ребенка. Гладила по спине, по голове, вытирала слезы с лица. — Не можешь трогать — не трогай. Только понимаешь, какое дело… Дэська меня не просто так тебе помогать отправил. Нельзя его в криокамеру. Ты не дочитала, да? Там мина есть. Взрывчатка. На остановку сердца срабатывает. Дафна пытается найти, как отключить, но не находит пока. А в желудке у него шесть с лишним килограмм непонятно чего, понимаешь? — Максимальная емкость желудка взрослого мужчины четыре литра, — всхлипнула Руфь, сжимаясь в руках у Маруси. — Излишнее растяжение вызывает сильный дискомфорт, чувство вздутия, тошноту, отрицательно влияет на работу внутренних органов, легких… — Угу, вот-вот… Отрицательно. А живот его ты увидела. Дэська говорит плотность гексогена один и восемь. Короче надо вытащить, что у него там. Руфь снова нервно задрожала, и Маруся снова ее прижала к себе и погладила. — Я поняла, поняла. Не можешь — не надо. Никто тебя силком не заставит. Ну, бывает, ну, не можешь. Дафна вот медуз, даже безвредных, не переносит, алькуявцев все шарахаются, а тебя это… Бывает, ничего. Ты его трогать не будешь, обещаю. Но без тебя мы не справимся. Сможешь подсказывать что и как? А? С оборудованием-то я разберусь, а вот как людей правильно собрать-разобрать, не знаю. — При обширных повреждениях… — снова всхлипнула Руфь. Осеклась, шмыгнула носом. — Я не хирург! Я не умею! — Да, это — да. Никто и не требует от тебя уметь. Но ты же знаешь, как его правильно собрать? И чтоб сердце билось. Есть же устройства? Ну помнишь, ты сама мне показывала! Вместе проверяли... Вот мы его ко всему подключим, лишнее выкинем, нелишнее соберем как надо... А там Мишка с этими из общества спасения свяжется, мы его им отдадим и пусть уже окончательно чинят, спасают. Нам сейчас главное, чтоб он не взорвался. А то Дэська его за борт выкинет. Жалко же. А Дэська может... Поможешь? Руфь всхлипнула еще раз. Сглотнула. — Надо хирургический комплекс над столом повесить. И все равно, сначала просканировать, определить картину, катетеризировать мочеиспускательный, еще одну капельницу, анестетик… Легкие подстраховать интубацией... — Руфь метнулась к шкафчикам и начала выкладывать на рабочий столик препараты и инструменты. Когда появились гравиносилки с телом, Денис, Мишка и Дафна, виновато и отрицательно мотающая головой: — Хозяева переписались, подчиняться программа будет, посторонние предметы извлечь можем, имплантаты будут блокировать лишние движения, но условие ликвидации тела ни в какую не сносится, и не пойму почему! — на вопросительный взгляд, часть корабельного медотсека превратили в операционную. А Руфь с Марусей были с стерильных хирургических комплектах, перчатках и в масках. Раздевать и обтирать киборга дезсалфетками, действительно, заставили Мишку. Мишка против работы санитаром не возражал. Дениса и Дафну отправили переодеваться, превращая в ассистентов.