Случайности

Дэн вытянулся на диванчике, уложив ноги на подлокотник. Привычно сворачиваться не хотелось, идти в каюту хотелось еще меньше. Хотелось просто полежать, но растянувшись и здесь. Уровень энергии соответствовал норме, но ощущение полной вымотанности преобладало. — Рыжий, ты обнаглел! — Тед увидел, что пристроиться на диванчике совсем негде, и в кресле рядом тоже — мешают дружеские ноги. — Пригрели на свою голову! Пожалей бесправного киборга, пусти на коврик перед дверью ночевать, станет алькуявцем — на шею сядет и с дивана выпнет! — Ага, — Дэн еще и потянулся плечами и подложенными под голову руками. Подумал: не пнуть ли, действительно, ворчащего друга, слегка, просто в качестве заслуженного ответа на подначивание, но напрягаться и радикально шевелиться было лень, а чтоб рассчитать незначительное воздействие, потребовалось бы всерьез сосредоточиться и проконтролировать движение, иначе могло получиться слишком сильно — киборгов делали не для дружеских игр, а для максимальной эффективности при минимуме затрат, — и Дэн воздержался. Тед нарочно его подзуживал, он мог ответить тем же. И потому просто довольно потягивался на диване, отдыхая. — Эй! Ну, кончай уже валяться, сдвинь задницу! — в голосе Теда появились капризно-требовательные нотки. — А то пива не дам! Дэн легко приподнялся и, крутнувшись на помянутой части тела, сел. — Это ущемление моих прав, шантаж, нарушение регламента отдыха и дискриминация. — Ущемишь тебя!.. — проворчал Тед, плюхаясь на освободившийся диван и протягивая Дэну вскрытую бутылку пива. — На! Вишневое! Пробовал? — И персиковое, и малиновое, и сливочное… — Дэн усмехнулся и взял бутылку. Магазинчик крафтового пива располагался около городского суда. А с переводом Этого Альтернативного Несчастья под опеку Воронцова и компании возникли сложности. И последние несколько дней Дэн усиленно постигал юридическую практику сначала со Станиславом Федотовичем, а после с адвокатом ОЗРК. — Ну, знаешь что! — возмутился Тед. — Мог бы и соврать, жестянка наглая! Я тут стараюсь… Экзотику ему тащу, а он все пробовал! Мне обидно! Вот. — Эй, это ж я тебе эту марку первым принес! — Дэн сделал свой голос слегка похожим на Тедов. — Неужели ты думаешь, что я мог не продегустировать ее продукт на безопасность, а? Хуманс, несовершенный! — Сам ты… хуманс несовершеннолетний! — Тед пихнул его плечом. И Дэн ответил. Пикироваться и обзываться с Тедом все еще было странно и приятно. Дэн помнил, как боялся услышать от друзей что-то подобное тем обращениям, которыми часто награждали его другие люди, как боялся узнать, что он и для них машина, вещь, жестянка, игрушка, оборудование, киборг. «…Размечталось, ценное оборудование! Продам на какую-нибудь отсталую планету, ящики на складе таскать или грядки полоть!..» — как же хорошо, что система автоматически писала обращенные к нему слова человека с высоким приоритетом защиты. Сам Дэн тогда, кажется, только глазами лупал в полной готовности и ящики полоть, и грядки таскать. Тогда его назвали оборудованием, обратились так, как он сам о себе повторял, напоминая свое место и им, и себе, а почувствовал Дэн себя, неожиданно, человеком. Он потом пересматривал запись гневной капитанской речи. Много раз, пытаясь понять, что и почему он тогда испытал и почувствовал. Будто корабль, притянутый тяжелой звездой, которому не хватало мощности покинуть сферу ее воздействия, вдруг получил сильный внешний импульс и оказался выбит на свободу. «…то тебе его оттуда и выводить». Дэн это помнил. — Дэньк, ты чего? — Тед, разом став серьезным и встревоженным, тронул за плечо, разворачивая и заглядывая в лицо. Дэн себя контролировал, дыхание, давление, сердечный ритм, гормональный фон, миоспазмы. Это делал процессор, но и самостоятельно подстраховывать и проверять работу имплантатов, блокирующих излишние реакции, тоже было привычкой, давней и прочно укоренившейся, от которой Дэн не спешил избавляться, и тем не менее его друзья отчего-то читали его едва ли не быстрее и эффективней, чем он мог проанализировать их состояние при помощи своих датчиков и программ. И понять, как они это делают, не получалось. «Да, просто чувствуешь, и все!» — ответила ему Полина. — Дэн, ты чего? Обиделся? Дэн? — Тед забеспокоился всерьез. И Дэн встряхнулся, мотнул головой, отгоняя воспоминания и размышления. — Обиделся! На хуманса! Я — более умная и совершенная раса! — он отобрал у Теда бутылку, и тот просиял радостной улыбкой. — Ах так?! Ну, я тебе сейчас покажу какая ты раса! — Тед навалился, и Дэну пришлось задействовать кибернетическую ловкость и гибкость, чтоб не залить диванчик пивом. — Рассказывай теперь, чего там у вас, — Тед отобрал свое пиво и устроился на диване боком. — Долго еще тут стоять будем? А то мне кажется, что у нас корма к бетону прирастет скоро. Федотыч квартиру себе купит, а Док с концами в клинику переберется. Дэн пошарил в нагрудном кармане и протянул другу пластиковую книжечку. — Ээ… Ого! — Тед повертел ее в пальцах, открыл, прочел и посмотрел на товарища: — Ого! Сертификат помощника юриста. «Прошел обучение и стажировку по направлению «Отчуждение спорного имущества в пользу добросовестного владельца при наличии особых условий до истечения срока законного приобретательства в силу давности владения». Это что за муть? На человеческом объяснить можешь? Дэн кивнул, но, изводя напарника, не спеша забрал книжку удостоверения-сертификата, сложил ее, убрал в карман, отхлебнул пива, жмурясь, раскатал его по языку прежде чем проглотить и ответить: — Вуу сказала, что дело я выиграл практически самостоятельно, а она осуществила акт рекламной благотворительной акции, как представитель кафедры Нью-Хевенского университета и Независимой Коллегии Юристов общего профиля. — Блин, Дэн! Можешь нормально говорить? А не как этот… помощник юриста! — Могу, — согласился Дэн. — Но мне понравилось. — Да ладно?! Дэн кивнул. Когда они с капитаном вышли из палаты Воронцова, написавшего им про проблемного киборга: «Можно перевести ответственность за него на меня?» — с планом передать опеку над DEX-ом от ОЗРК Воронцову, дело казалось им простым. Позвонить Роджеру, все рассказать и оформить документы. Но дозвониться до Роджера не удалось (после, от Полины узнали, что Сигурэ отправлен на два месяца в патруль и связывается только с управлением, сеансами в назначенное время), и пришлось идти в местное отделение Галаполиции — договариваться о смене ответственного за сохранность особенной «улики». Договариваться у Станислава Федотовича получалось плохо. При в третий раз повторенном в иной формулировке вопросе: «Кем им приходится Денис Воронцов, что они занялись его делом?» Капитан начал злиться. Дэн видел, как он закипает, объясняя почему занялся помощью лежащему в больнице человеку и киборгу, который сбежал от опекунов, чтобы быть рядом с этим человеком. На шестом повторе Станислав Федотович зарычал: «Никем! Человеком!» — и вышел из кабинета хлопнув дверью. «А ведь вроде на одном языке говорили, — досадливо вздохнул капитан, посмотрев на Дэна, стоящего рядом с ним, когда успокоился. — Не расстраивайся. Что-нибудь придумаем». Тогда они ничего не придумали. Даже Леночка неожиданно воспротивилась, поддержав чиновников. А глупый воронцовский киборг, действительно какое-то Это, торчал в карцере, заблокировав поступление сигналов извне. Система Дэна по внешним признакам регистрировала у него начальное обезвоживание, и рекомендовала восполнить водно-солевой баланс наблюдаемого, при нежелательности утери им рабочих качеств. Хождение по кабинетам в местной полиции и приемной губернатора не принесло никакого результата. Причем даже те люди, что участвовали в поисках Этого, видели происходившее своими глазами, вроде бы понимающие ситуацию, отводили глаза и советовали оставить все как есть, предоставив ОЗРК и Воронцову выяснять отношения между собой, после выздоровления последнего. Дэн видел, что от слов «Прошение», «Обращение», «Запрос» и «Ходатайство» у Станислава Федотовича начинает дергаться глаз. — Может, я сам попробую все оформить как-нибудь, — предложил Дэн, мучительно пытаясь структурировать бюрократические требования, но с обработкой всех инструкций, методик, пояснений и постановлений, расстановкой приоритетов, составлением последовательности действий даже процессор не справлялся, раз за разом входя в логическое противоречие. Даже в крамарских анкетах и документах проще было разобраться. Больше всего в тот момент боевой DEX, прошедший войну, «Черную Звезду», Степянку, Медузу, приговор к утилизации в DEX-компани, столкновение с Ржавым Волком, боялся, что Станислав Федотович согласится. Реальное взаимодействие с большой государственной машиной оказалось совсем не похоже на введение таможенников в ступор и недоумение алькуявским паспортом. Тут им ни в чем не отказывали и вроде бы «шли навстречу», воздвигая все больше и больше бумажных барьеров. Но и отказаться Дэн не мог. После напечатанного Воронцовым: «Если обидел раньше — был неправ. Спасибо, что нас спасали. Как тот?» и «Можно перевести ответственность за него на меня? Тогда я буду виноват, если что-то опять не так выйдет». Это стало личным делом Дэна. Он бы не смог сформулировать и объяснить «почему», но это было так. — Ну уж нет! — решительно ответил капитан. — Вместе начали, вместе и… У нас все получится! Зазвонивший видеофон вынудил Станислава Федотовича убрать руку с плеча Дэна. Звонила Леночка. Она соглашалась с передачей киборга Воронцову и его друзьям. На следующий день на Кримеру прилетела адвокат Вуудойде Каа Мгойбе. Чернокожая низенькая женщина с непропорционально широкими бедрами, копной разноцветных дредов на голове и большими пестрыми кольцами на всех пальцах рук. Она была совершенно не похожа ни на адвоката, ни на юриста, и вообще противоречила образу деловой женщины, известному Дэну по опыту и по фильмам. — Готов вцепиться им в глотки, малыш, — улыбнулась Дэну адвокатша, продемонстрировав модифицированные зубы с имплантированными драгоценными камнями. — Извини, малыш, но ты — малыш, и именно так я буду тебя звать, — повторяла она Дэну, показывая на какие законы и какие случаи им надо сослаться. Вуу считала, что киборговладение надо приравнять к легализованному рабовладению, применить юридическую практику из истории человечества, а также позаимствовать от тех рас, где активно используется труд недееспособных и неправоспособных или ограниченно-правоспособных членов общества. После приравнивания и распространения обязанностей рабовладельца по отношению к рабу на киборговладельца в отношении киборга, можно поднимать вопрос об эмансипации отдельных киборгов, а затем и тему об отмене и криминализации рабства. Выпросив Дэна себе в помощники по этому делу, Вуу забраковала всех остальных «человечиков», включая Вениамина Игнатьевича, Станислава Федотовича, всех друзей Воронцова и самого Воронцова, обозвав их «слишком однолинейно мыслящими существами». С Дэном же она говорила много и обо всем. То, привлекая его внимание к разным юридическим моментам: «Посмотри, посмотри, малыш, какая восхитительно красивая ловушка! Ты когда-нибудь видел, как охотится юранский псевдокрысохвост? Жертва сама лезет под его ловчую сетку, думая, что спасается от пугающих ее когтей. Хотя, как раз-таки когтями он способен лишь отбиваться, а не ловить. Так и тут вот это правило пугает, и когда напуганный начинает суетиться, он сам себя выдает, прибегая вот к этому пункту…» То, какую-нибудь ерунду: «Знаешь, слышала я в юности такую историю — древний анекдот. Убегают от врагов мужик и баба, лезут через дыру в заборе, мужик пролез, а баба застряла. И вопит: «У меня таз не пролазит!» А мужик ей в ответ: «Да брось ты его, я тебе ванну куплю!» Так вот мне ванну природа обеспечила. А эта ванна еще и поперек стоит: жопа большая, но как доска плоская». То объясняя почему стала работать с ОЗРК: «Сухарь почуял тут непаханый клондайк первым, наверное. Но и я тоже не лыком шита. И если Сухарь работает за оклад, то я готова брать свои услуги с проигравшей стороны, в качестве кары, что не они мои клиенты. Как ни крути, а вы — новая ниша, и отдать ее Сухарю целиком я не согласна». И все же именно Дэну Вуу предоставила перечитывать законы и подзаконные акты, искать зацепки и составлять документы. И постепенно страшный хаос обретал странную логику. Цепляющийся за руку своих хозяев, сутулящийся Это, отвечающий рапортом состояния на запрос контакта, блокируя его, товарищи Воронцова, успокаивающие своего киборга, поглаживая и почесывая его точно Котьку (Дэна передергивало от одной мысли, что его люди, его друзья рискнули бы проделать с ним подобное), все они становились субъектами и объектами права, зависящими от действий Дэна и советов Вуу. Дэн разбирался с местным и галактическим законодательством. Вуу болтала, сидела на столе, хрустя острыми чипсами, макая их в шоколадную сгущенку (Дэн не смог понять, как она выспросила его об этом вкусовом открытии, но она хвалила его за гастрономическое новшество), запивая их энергетиком, красила ногти на руках и ногах, и изредка поправляла Дэна. И вот сегодня эпопея закончилась, ответственными за Это признали Воронцова и его друзей. Вуу поздравила Дэна и вручила ему корочку своего ученика. — Угу, — Дэн отхлебнул пива. — Что теперь и навигацию бросишь? В крючкотворы подашься? — Тед шутил, но все же был насторожен и заметно напрягся. Дэн задумался. Еще раз вспомнил все. Юриспруденция на навигацию была похожа. И Дэн уже не видел сложностей в глобальном ее понимании, у него действительно появились новые навыки, новый опыт, еще один способ постоять за себя. Он посмотрел на крутящуюся у шеста Машу, на свой пульт, на Теда… — Ни за что! И получил тычок локтем в бок.