Путь к счастью сквозь тернии

Моя жизнь была довольно стандартной много лет. Всё как у всех и перспективы те же. Среднестатистическая семья, любящие родители, подруга. Многое изменилось, когда окончил университет, отучившись на отлично, получив профессию программиста. Родители подарили мне квартиру, где я тут же обосновался. Профессия замечательная, но без связей устроиться куда-либо трудно. Поэтому я, разослав резюме, пошёл туда, куда взяли бы и без образования – продавцом-консультантом в компьютерном магазине. Эти заработки не давали большого дохода, но меня всё устраивало, пока моя девушка не переехала ко мне. После пришлось искать ещё одну работу, благо график позволял, но охранник склада – это ещё хуже, чем продавец. И вот вернувшись после ночной смены, где я почти весь день простоял на ногах в магазине, а затем всю ночь просидел в этой каморке перед камерами, меня на пороге встретила Линда. Это немного смутило, потому что обычно она так не делала. - Привет, Джер, как всё прошло? – целуя меня в щёку, спросила девушка. - Всё, как обычно, - выдавил я из себя стандартную фразу. - Тебе не кажется, что пора найти постоянную работу, желательно одну, с нормальным доходом? – вопрос, который слышу уже не в первый раз, начинает раздражать. - Ты опять намекаешь на своего дядю? – закатив глаза, спросил я. - Почему бы и нет? – откинув рыжие локоны за спину, сказала Линда, - Он устроит тебя по специальности, и ты сможешь наладить карьеру за считанные годы, - она подняла на меня свои карие глаза с каким-то не ясным блеском. - Чем тебя не устраивает сегодняшнее положение дел? – я сложил руки на груди, которые без близкого рассмотрения, только для клавиатуры и годились. - Меня всё устраивает, просто «всё это» не постоянно, работаешь на износ, но ты ведь не сможешь так всегда. У тебя нет выходных, а мне так хотелось, чтобы мы были вместе немного чаще. А что ты будешь делать, когда мы поженимся, и у нас появятся дети? - Хорошо, если ты так хочешь, я схожу на собеседование к твоему дяде, - Линда чмокнула меня в щёку и, напевая песенку в знак своей победы, стала разливать фасолевый суп по тарелкам. Вечер прошёл как в тумане в глубоких раздумьях. Ночь была не лучше. Я ворочался, стараясь уснуть, но всё никак не выходило. Такое паршивое состояние, когда смертельно хочешь спать, но не можешь. В голову назойливо лезли мысли об этом собеседовании. Дядя моей невесты мне не нравился, хотя я видел его лишь однажды на юбилее её отца. Он производил впечатление волевого человека с мрачным лицом, блестящей лысиной и живыми синими глазами. Ростом выше меня примерно на полторы головы, широкоплечий. Такой себе шкаф. Хочется подойти, осмотреть его со всех сторон, узнать из чего сделан и для каких целей предназначен, но нечто есть в нём отталкивающее, неприятное. Именно поэтому и не стал с ним знакомиться. Во-первых, дядя Линды всё время находился в компании не менее брутальных мужчин в дорогих деловых костюмах, а во-вторых, я всеми силами старался избежать любых разговоров с её родственниками. Возможно, зря, может быть, упустил хорошую возможность устроиться на самый выгодный для меня вариант. Но кто мог знать, что мы с Линдой продолжим встречаться, и наши отношения перерастут в нечто большее? Завтра и посмотрим, улыбнётся мне удача или нет. С такой мыслью я и заснул. Сон у меня был неспокойный, возможно, из-за волнения, от которого меня бросало то в жар, то в холод. Успокаивало то, что, если меня не примут в штат, то я уже через полчаса буду снова расхаживать по магазину, предлагая различные товары. Проснулся я бодрым и готовым к новым свершениям. Солнце за окном прибавляло мне энтузиазма, а вместе с ним поднималось и настроение. Линда тоже была весёлая, смеясь над моими нелепыми шутками. Но вот я понял, что скоро выходить, а через пятнадцать минут буду на месте. Меня охватила дрожь. Страх встал комом в горле. Мне никак не удавалась справиться со своим волнением. Тело покрывалось холодным потом. Я шёл в офис дяди Линды почти бегом, потому что больше не мог терпеть этого напряжения. Милая блондинка-секретарша быстро разобрала мои бессвязные объяснения: чего хочу и зачем я сюда прилетел. Так и было. Со всей скоростью, рывком открыв дверь и преодолев помещение в два шага, стукнул руками по столу испуганной девушки и начал громко рассказывать, кого хочу увидеть. Поначалу, она хлопала ресницами, прибывая в лёгком шоке, но затем взяла себя в руки, быстренько позвонила шефу, и вот я стою перед его дверью. Внутри всё содрогается, сердце отбивает абсолютно неправильный ритм, а коленки готовы согнуться. Еле-еле стучу костяшкой указательного пальца по шикарной двери из полированного дерева красноватого оттенка. Оттуда раздаётся грозный голос: - Войдите, - и как он только меня услышал? Вошёл, стою, не шелохнувшись, боясь поднять глаза на эту каменную гору, склонившуюся над стопкой бумаг. Он посмотрел мне в глаза, и меня передёрнуло. Внутри всё сжалось, сам не знаю отчего. - Я хотел бы устроиться в вашу компанию, - протянув ему своё резюме, отпрянул, от чего-то не желая находиться даже в такой близости рядом с этим человеком. Дядя Линды буквально окунулся в текст, читая почти не моргая. Это продолжалось какое-то время. В этой тишине и давящей атмосфере, я чувствовал себя крайне неуютно, но продолжал ждать начала экзекуции. Даже если вспомнит меня, не оставит без вопросов. В любом случае молча уйти не удастся. С перепуга мне всё никак не удавалось вспомнить его имя. Я же не могу называть его: «дядя» - это будет невежливо с моей стороны. Наконец, память начала работать. Вильгельм Глостер. Величественное, прямо как у короля. - Джереми Крайтон, правильно? – Вильгельм поднял на меня глаза, увидев мой кивок, продолжил, - Вы окончили университет программирования с красным дипломом, имеете водительское удостоверение категории «Б», отслужили в армии и хотите устроиться сюда по специальности? Я уверенно кивнул, а Глостер снова опустил глаза на лист бумаги. Хотелось стукнуть по столу и сказать: «Не берёшь меня на работу, не тяни кота за хвост», потому что меня трясло, будто при температуре на три градуса выше нормы. Не давал покоя также этот взгляд, впитывающий каждую деталь моего образа. Мне приходилось слышать, что будущие начальники даже тренируются перед зеркалом, чтобы сверлить подчинённых взглядом, запугивая и побуждая работать усерднее. Но это совсем непохоже на то, что я уже видел. Вильгельм рассматривал меня, как будто перед ним не парень двадцати четырёх лет, а молоденькая девушка двадцать годов отроду. - Хорошо. У меня есть, что тебе предложить, - Глостер встал, оглядел меня с ног до головы. Это очень неприлично и заставило поморщиться, - Ты даёшь в свою сладкую попку, а я беру тебя к себе уже сотрудником, а не стажёром. У меня просто челюсть отвисла от подобного заявления. Да, я представлял, что устроиться на престижную работу с хорошей зарплатой - непросто, но это уже слишком. Видимо, у этого «дяди» шарики за ролики заехали. А ничего, что я мужчина с гетеросексуальной ориентацией и не собираюсь подставлять свою жопу, как последняя проститутка. Вильгельм продолжал прожигать во мне дырки. Мне даже показалось, что кожа в этих местах начала гореть. В голове всплывали моменты вчерашнего вечера, где Линда снова пыталась меня убедить прийти сюда. Почему я не проявил характер и не отказал ей? Не знал. Не знал, что такое может со мной произойти. - Ну что? Никак не решишься? Или изменять моей племяннице не хочешь? – если ты вспомнил меня, тогда какого чёрта?! Глостер подошёл почти вплотную, я тут же почувствовал это неприятное чувство, когда нарушают личное пространство. Нахал смотрел мне в глаза, выдавливая из меня решение. - Это ведь ради любимой и ничего в этом такого нет, - он коснулся моего лица грубой большой ладонью. Хотелось убежать и проблеваться где-нибудь в кустах, так дурно мне стало. «Всё это для Линды, нашего будущего с ней и наших детей» - подумал я, стараясь не реагировать побегом на поглаживания моей пятой точки. Начальник запер дверь и вновь вернулся ко мне. Никогда не чувствовал себя более отвратительно, таким униженным я был, когда он жестом приказал опуститься на колени. Подчинился, глаза закрылись сами, но я слышал, как расстегнулась молния, и до носа тут же донёсся запах мужской плоти, более сильный, чем у меня, например. Всё моё естество сжималось от стыда и негодования. Мне было паршиво и до жути неприятно, когда влажная головка уткнулась мне в губы, а сильная рука легла на затылок. Все мышцы сократились сразу, когда Глостер заставил меня заглотить возбуждённый орган. От солёного привкуса и постоянного запихивания члена мне в глотку, к горлу стала подкатывать тошнота. Слёзы невольно выступили через закрытые глаза. Мне противно до глубины души. «Это ради неё» - думал я. А движения мужчины только ускорялись, входя до упора, не давая дышать. Хотелось передышки, потому что челюсть готова была оторваться от такого напряжения, а рвота, казалось, сейчас вырвется на свободу. - Под столом есть мусорный пакет с бумагами, - саркастично сказал Вильгельм, рвя волосы на моей голове. Я впервые почувствовал вкус спермы, хотя буквально через секунду его заменили обычные нотки рвотной массы. Так сильно меня не рвало никогда. Поток грязной серой жидкости не прекращался, казалось, сейчас потеряю сознание от недостатка кислорода. Таким облегчением был последний рвотный позыв. Меня не заботило, что сижу на полу, волновали лишь глотки воздуха, которые я хватал ртом, словно рыба, выброшенная на лёд. Но облегчение быстро сменилось ужасом, когда начальник кинулся к моим брюкам, расстёгивая ширинку и стаскивая их с меня, пачкая о подошву чёрных туфель. Я молил про себя Бога, чтобы всё это скорее закончилось, прекрасно зная, что до этого далеко. Глостер уже успел расправиться с трусами, пока у меня темнело в глазах от одной мысли, что всё это на самом деле происходит со мной. Меня одним махом перевернули на живот, и тут же между ягодиц полилась тягучая прохладная жидкость, которую сильные пальцы втирали мне в кожу, касаясь ануса. Хотелось выть, провалиться сквозь землю, сдохнуть прямо здесь или перенестись сразу в ад. Стыд накрывал меня противными липкими волнами вместе с ужасом. Сердце хотело выскочить из груди, так сильно оно билось. Нелепость и абсурдность моего положения доводили меня до истерики. А пальцы всё так и норовили проникнуть внутрь и лишить меня последней капли самообладания. Мне было уже всё равно на то, что слёзы застилали глаза, когда два пальца, смазанные чем-то жидким, в хаотическом движении пронзали моё нутро. Сзади всё горело, от боли хотелось скулить, а этот «дядя» молча делал свои дела. Мне не хватило бы ни смелости, ни сил обернуться на него, взглянуть в полные похоти глаза. Вот она обратная сторона медали. У тебя есть всё, но хочется ещё больше, а начальники остаются при своих должностях даже вне своего офиса, распоряжаясь другими, как им вздумается. Злость закипала внутри меня. Я уже много раз пожалел, что позволил этому случиться и пошёл на поводу будущей невесты. Но всё это вмиг улетучилось. Он вошёл полностью без должной подготовки, вырывая из меня болезненный вскрик. Никто не придёт мне на помощь, дверь ведь заперта, да и слышал ли меня кто-нибудь? От боли в глазах появились звёздочки, затем стало темно и так каждый раз, когда я пытаюсь разлепить глаза. Зрелище, наверно, жалкое: парень на четвереньках в позе рака стоит посреди кабинета и плачет как ребёнок, пока его в зад долбит лысый мужик. Ужасная боль прокатывалась по телу с каждым толчком. Член, казалось, доставал до желудка. Мне стало дурно, появилась слабость в руках, в глазах темно как бы я не пытался их открыть. Меня перевернули набок, давая лечь. Анус саднил и щипал как будто меня порвали, возможно, так и есть. Потерять сознание, не чувствовать этой боли и скрыться от отвратительных, разрывающих душу на части мыслей. «На что я ещё готов ради неё?» - крутилось у меня в голове. Вильгельм больно сжимал мои бедра, хотя это не сравнится с болью в заду. Ничего приятного в этом не было. Кажется, что там всё разорвано в клочья и горит, словно меня подожгли. Нежная кожа ануса больно пульсирует, а член, вбивающийся в меня по самое основание, только добавляет болезненных ощущений. - Я тебя заприметил ещё тогда на дне рождении своего брата, - негромко сказал мужчина. До меня не сразу дошёл смысл сказанного. Глостер шумно дышал, нравится скотина? Хорошо, что не видел его лица, хотелось растоптать его за подобное унижение, но всё ради будущего. Дикие толчки наконец-то прекратились, начальник толкнулся глубоко в меня, резко выходя, заставляя меня застонать. Всё жгло и болело, невозможно даже перевернуться на спину. Зато Вильгельм был бодрым. Он быстро встал, поправился и сел на своё место, как ни в чём не бывало. Мне же стоило больших усилий просто подняться. Поясница болела нещадно вместе с пятой точкой. От каждого движения я шипел, не в силах терпеть боль. - Поздравляю, вы приняты! – босс улыбался широкой приветливой улыбкой, пока я натягивал на себя штаны, что давалось мне нелегко из-за болей и слабости. Начальник вызвал по селектору секретаршу, отдавая какие-то бумаги и показывая на меня. Мне было тяжело сконцентрироваться, когда мне дали заполнять эти бумаги. Девушка тыкала ручкой в места для подписи и постоянно повторяла мне, что нужно писать и где. Знала ли она, что произошло или делала вид, что не в курсе, не ясно. Должность разработчика-аналитика меня не очень-то радовала. В восторге будет Линда. Именно для неё все эти мучения. Оценила бы она это, если бы знала о случившемся? В любом случае рассказывать не собираюсь, это мои проблемы. По дороге домой позвонил в бывшие места работы и сказал, что больше не выйду и ухожу без расчёта. Они удивились такой моей выходке, но поделать ничего не могли. Шёл медленно, каждый шаг давался с трудом. От боли темнело в глазах. Первым делом я отправился в душ, выслушав все радости Линды и выдержав её прыжки на меня. Завтра новый день и новая работа, которую я хотел и получил так жестоко. «Не хочу возвращаться в это отвратительное место».