Путь к счастью сквозь тернии

Видимо, их не устраивает роль безучастной куклы. Волны боли совпадали с биением сердца. Страх и ужас – всё, что осталось во мне. От слёз щипали глаза. Мне казалось, что после рыболовных крючков мне нечего бояться, но нет. Вэнс достал из сумки вакуумный массажёр для пениса. И тут мне вспомнился тот момент, когда мы с Линдой смотрели в интернет-магазине секс-игрушки. Она спрашивала меня, не хотел ли я попробовать этот прибор. Тогда я согласился. Господи, почему? Мне стоило волноваться о том, как они будут использовать эту вещь, но меня поразил масштаб её предательства. А тем временем Вэнс уже надел её на меня. Меня бросило в дрожь. Я почувствовал, как резко кровь прилила к члену, хорошо, что хоть резинку сняли. Ощущение приятное, в животе тянет, руки и ноги стали неметь и покалывать, томящее чувство усилилось и стало не хватать кислорода. Ощущение перед оргазмом мне всегда нравилось, но разрядки с этими извращенцами мне не видать. Прибор убрали от греха подальше. И вот на мне снова резинка. Больно, головку распирает. Вены вздулись буграми, орган отяжелел, семенники набухли и начали «ныть». - Я для чего это сделал, - как-то извиняясь, сказал блондин, - Леон любит по твёрже, - Вэнс улыбнулся рыжеволосому. Юджин убрал зажимы с сосков, сразу стало легче дышать. Я не думал, что Леон может быть таким садистом, но собственный опыт мне уже доказал, что нельзя судить по внешности. Мне захотелось отвернуться от физиономий блондина и Бенсона, но там увидел ещё более неприятную картину. Юджин растягивал Леона. Тот жмурился, но молчал, а потом как начал стонать. В руках у брюнета был немаленький фаллос. Он всё лил на него смазку. Рыжеволосый выгибал спину, подмахивал навстречу. Брюнет не щадил сил, чтобы поглубже вставить ему, вызывая у меня очередной рвотный позыв. Это отвратительно. Но не успел я отвернуться, как всё стихло, и Леон подошёл ко мне, беря в руки цепи. От испуга заколотилось сердце, а тело похолодело. И тут он сел на мой член. Меня передёрнуло от боли, когда на сухой орган натянулась прямая кишка, головка легко преодолела анальное отверстие. Рыжеволосый натянул цепи, заставив меня заорать. Мне было тошно, что не могу молчать, но жуткая режущая боль с острым щипанием и зудом брала своё. Я чувствовал, как острие крючка царапает кость. Глаза не могли поверить в выражение этих лиц. Они смотрели, как он насаживается на меня, подтягивая крючья на себя, с каким-то неведомым мне вожделением. Если говорят, что ко всем ощущениям можно привыкнуть, то нет. Это будет больно всё равно. Леон двигался быстро, не останавливаясь и не забывая мучить меня. Я прокусил губу, которая тут же защипала и стала кровоточить. Несмотря на это член тут же вогнали мне в глотку. У меня нет сил сопротивляться. Бенсон вошёл в меня, обняв рыжеволосого, а Вэнс держал его голову, чтобы тот глубже брал член в рот. Юджин не собирался сдерживать своё обещание. Вновь мне не хватало кислорода, вновь я стал душиться всевозможной болью. Мысли не отставали от тела. Почему не отказал Линде? Деньги. Всё это дерьмо собачье, они мне не нужны, уж лучше, подождал звонков из других фирм, а ещё лучше, бросил бы её, сразу после того случая, когда она под утро вернулась домой, оправдываясь тем, что была у подруги. Меня до такой жизни никто не доводил, я сам попался. Жгучая злость расползалась по телу, хотелось отомстить им за все свои страдания, страхи и эти изнасилования, но боюсь, после этого скопычусь. Мне больно, мне так больно и этой боли не видно конца. И ведь не один я попал на это растерзание. Скорее бы всё закончилось. Леон ускорился, заставляя меня орать, и дело не только в крючках. Резинка на основании члена держала весь собравшийся поток спермы внутри. Рыжеволосый двигался рвано, продолжая сосать и даря мне ощущения растянутых мышц в паху. Всё разрывалось в животе, а член запихивали мне всё глубже и в рот и в меня, разрывая анус и травмируя горло. Я начал кашлять от того, что Юджин кончил почти в пищевод. Опять эта солоновато-горьковатая сперма, от которой сводит всё во рту. Бенсон стал двигаться сильнее. У меня сложилось впечатление, что все продукты моей жизнедеятельности возвращаются в желудок. Мышцы ануса резали кожу от быстрых движений, член разрывался на части. Я чувствовал, что вот-вот потеряю сознание, но Леон неожиданно слез с меня, начиная дрочить и себе и мне. Кончил быстро с болезненным криком от горячего потока спермы, который, казалось, смёл все мягкие ткани на своём пути. На пальцах рыжеволосого была кровь. Громила продолжал долбиться, стараясь при этом стимулировать Леона. Тот буквально через минуту натянул цепи и кончил, смотря в мои полные слёз и отчаянья глаза. Бенсон вышел, что меня удивило сперва, а затем напугало. Предмет, который он извлёк из сумки, был мне знаком. Груша-клизма с тоненьким шлангом. - Чистая попка гораздо лучше, малыш, - ехидно сказал громила. Я видел, как он вылизывал наконечник, смотря мне в глаза и улыбаясь. С каждой секундой мне становилось всё хуже, и даже уже можно не смотреть на физическое состояние – оно было отвратительным, эти люди добивали меня морально. Зачем? Своего рода тоже удовольствие? А трахать меня во все отверстия и пытать мало? Бенсон протолкнул шланг внутрь. Я даже не почувствовал. Всё смешалось внутри и этот кусочек резины явно не то, на что нужно обратить внимание. Зато когда пошла холодная вода, понял, чтобы они не сделали – это будет адски больно. Острая, резкая, она разрывала моё нутро, а жидкость, казалась, достигала желудка. Кусок тестостерона лишь гладил меня по ягодице, что-то говоря под одобрительные кивки других извращенцев. Изображение расплылось, в глазах были слёзы, жгучие. От них щипали веки, под ними исчезала моя мужественность. Ведь я никогда не плакал столько, сколько в этот момент. Мне приходилось видеть, что происходит после того, как сделают клизму. Бенсон уже надел презерватив, значит, сейчас начнётся ещё один сеанс боли. И за всё это, можно сказать, спасибо Линде. Мне тогда можно было и не приходить на этот день рождения, она уговорила. Стерва. Шланг исчез, а вмести с ним и это неприятное чувство постороннего предмета внутри. Громила вошёл резко, двигаясь, будто обезумел от возбуждения. Мои крики вторили толчкам. Уже тёплая жидкость текла по ягодицам вниз под меня, но мне наплевать. Я чувствовал лишь ужасающую боль, в том числе и от натягиваемых Леоном цепей. Мои крики путались с бессвязными словами. Я молил о прекращении, а Бенсон продолжал иметь меня в полную силу, мне казалось, что от анального отверстия ничего не осталось. Смотреть на них выше моих сил, потому что эти люди могли уже миллионы раз остановить это бессмысленное насилие. Мужчина толкнулся ещё несколько раз и вышел, тут же потоком из меня потекла вода смешанная с частичками содержимого кишечника и крови. Я её видел, ужасаясь. Вэнс вновь вставил в меня вазелиновую свечу. Когда он её вытащил, она была розового цвета. Меня порвали и уже не единожды. Умру здесь, они замучают меня до смерти. - Осталось немного, Джер, - сказал блондин, я чувствовал его улыбку, не открывая глаз. Мне так плохо, что организм готов был отключиться от этого всего. Юджин смазывал мне член, его касания вызывали новую порцию боли. Я дёргался и стонал не в силах терпеть её. Уже ничего не могу терпеть. Бенсон подготавливал себя, продолжая пожирать меня глазами. Это место пропитано похотью. Скольких они уже покалечили? - Осталось удовлетворить старичков, - улыбнулся Леон, беря цепи от крючков в зубы, становясь на четвереньки. Сзади него был Вэнс, ехидно улыбавшийся. Юджин протёр тряпкой кожаную кушетку, сел, лаская рукой нас обоих. Я шипел, зажмурившись. Мне с силой открыли рот и заставили сосать. Это был громила, и член у него был соответственного размера. Леон натянул цепь, заставив меня шире разжать челюсти, тут же, взяв звенья от ошейника, вошёл Юджин. Чувство, что меня раздирают на куски, переполняло меня. Боль смешалась, моё тело стало её сосредоточением. Я периодически чувствовал, как отключаюсь. Буквально несколько мгновений темноты, затем возвращалась жестокая реальность со всей этой болью. Стоны рядом давали понять о хорошем времяпрепровождении других. Хотел бы и я наслаждаться, а не страдать, но мне изначально готовили другую участь. Ошейник душил, а член во рту не способствовал свободному дыханию. От недостатка кислорода в глазах темнело, даже когда закрыл их, чувствовал эту неприятную слабость. И лишь мгновения забытья были мне отрадой, но меня возвращали снова. Они наверно поняли, что это мой предел, поэтому Бенсон так и держал вату с нашатырём возле носа. Теперь я задыхался и от резкого запаха. В местах натягивания цепи начало неметь и когда мне стало не на что реагировать, звенья натянули вдвое сильней. Хотелось закричать, выпустить из себя всё. В заду всё жгло и резало. Юджин стал стимулировать меня, двигая рукой по стволу. Мне скручивало низ живота. Боль пронзала всё моё существо, она была везде и внутри и снаружи. Их движения ускорились, и всё закрутилось перед глазами, я даже не понял, когда Бенсон кончил мне на лицо, когда Леон выдрал из меня крючки, а уж когда покинул моё измученное тело брюнет тем более. Я всё видел, но ни на что не мог реагировать. У меня закончились силы, это состояние похоже на коматоз. Они были довольны, улыбались, шутили. Мне это понятно по их физиономиям, хотя ничего не слышал. Мне было всё равно, даже когда увидел «дядю». Он смотрел на меня с приветливой улыбкой. Даже слёз не было, они высохли. Ничего не осталось, ни от моего тела, ни личности. Я чувствовал себя безвольной куклой, которую развязали, закинули на плечо и понесли на выход. Вдруг стало так темно и тихо, а главное, блаженно-хорошо. «Я умер…».