Путь к счастью сквозь тернии

Не знаю, сколько прошло времени, пока стоял раздетый у холодной стены, чувствуя горячую кожу Кертиса из-за расстёгнутой рубашки. Растворился в ощущениях, наслаждаясь тёплым моментом. Теперь мне нет оправданий. Осталось только одно неприкрытое желание. И что получается? Что эти пытки и душевные терзания лишь ради этого? К этому вела меня судьба? Если это то светлое и хорошее в моей жизни, тогда я согласен. На этой мысли меня оторвали от стены, приговаривая, что холодно и могу простудиться. Он грел спину руками, обдавая жаром ладоней. Идя в сторону спальни, чуть ли не спотыкаясь об окружающие предметы, мы не могли оторваться друг от друга, целуясь. Не знаю, что на меня нашло? Не стесняясь, оглаживал плечи и грудь черноволосого красавца, чувствуя под подушечками пальцев жаркую мягкую кожу. От чужих прикосновений по телу бегали мурашки. Руки тянутся к спине. Хочу знать, что с ним случилось. Он поворачивается, открывая мне вид продольных шрамов, словно от кнута. Пальцы касаются шероховатой полыхающей кожи. Фантазии слишком пошлые, но так хочется воплотить это в жизнь. Кертис оборачивается, улыбаясь. Сглатываю, когда он опирается руками о стену, как бы предлагая сделать с ним Всё. Разве можно от этого отказаться? Нет. Это невозможно. Откуда берётся смелость, не знаю. Обнимаю шикарное тело со спины, давя весом на брюнета, чувствуя, как напрягаются мышцы, на руках проступили синие вены. И забыл даже, что абсолютно голый. Оглаживаю с плеч, до самых запястий. Так приятно. Касаюсь носом затылка, он слегка дёргается. Веду губами вниз, замечая, как выгибается спина. Еле касаюсь, но вызываю мурашки. Обвожу шрамы языком, наслаждаюсь ароматом ванили, исходящей от кожи. И мне плевать, что он смешан с запахом сигар. Вуд всё так же напряжён. Чувствительное место? Или… Не успеваю додумать, как меня валят на кровать. Его выдержка не бесконечна, и я чувствую этот липкий страх. Он смотрит на меня потемневшими глазами. Хочет. Сколько он ждал меня? Касаюсь ладонью небритой щеки. Даже трёхдневная щетина мне кажется красивой. Такое приятное ощущение под пальцами. Кертис закрывает глаза. Руки мужчины дрожат от напряжения, и он слегка придавливает меня, утыкаясь носом в шею. Я чувствую горячее дыхание на коже. Опять мурашки. Обнимаю, прижимая к себе. Такой «домашний» что ли момент? А может всё-таки романтичный? Наверно. Провожу по мягким волосам снова и снова. Мне жарко, а Кертис тяжело дышит. Какая-то задняя мысль даёт понять, что он думает о дальнейших действиях. - Кертис? – он приподнимается, тут же улучаю момент с неоткуда взявшимся порывом поцеловать его. У меня язык не повернётся сказать, что тоже хочу. Слишком стыдно и немного страшно, но уже не вижу ничего неправильного. Будто так и должно быть: голый я, держащийся за сильные руки, и крепкий мужчина, нависший сверху. Поцелуй недолгий, он отрывается от меня, вскакивает с кровати, чуть ли не раздирая брюки, снимая их. Теперь мы в равных условиях. Не могу оторвать взгляда от напряжённого члена. Вновь он сверху смотрит мне в глаза. Кертис целует нежно, воздушно. Под моими ладонями сильно бьющееся сердце. Он так тяжело дышит, что кажется, задыхается. Языки переплетаются, слабо касаясь друг друга. В голове никакой отсылки к горьковатому привкусу сигар, будто так и надо, и это божественно. Брюса нет, значит, буду принадлежать сегодня только брюнету, и чёрт, меня заводит эта мысль. Лишь ему одному. А только ли сегодня? Сознание сносит от ощущения закусываемой кожи на ключице. Кертис рычит, когда я приподнялся, целуя в шею. Какой вкусный одеколон… Свежий со сладкой ноткой, не бьющий по носу. Идеальный. Забыл, какой сегодня день, когда Вуд провёл языком по коже. Не почувствовал, как пальцы лихорадочно впились в сильное плечо, сдавливая. Он вновь поцеловал в губы, я невольно вдохнул и тут же ощутил его улыбку. Горячие ладони обрамляли моё лицо. В этом действии, как мне кажется, столько романтизма. Кертис резко оторвался от меня, тяжело дыша. Это предел. Он обвёл меня взглядом потемневших глаз. Мои руки тянутся к его лицу. Теперь я сверху, и это, мягко говоря, странно. Должно было быть, но нет. Теперь мои пальцы касаются мягкой кожи. С наслаждением оглаживаю рельеф мышц. Ловлю каждую эмоцию. Брюнет то закрывает глаза, то едва слышно стонет, если я целую у основания шеи. Мой член трётся об его. Это вызывает странное чувство слабости. Да ещё и волнение, которое нарастает по мере продвижения к покрывшемуся венами органу. Мне страшно, но не так как в туалете с Юджином, а как в тот вечер. Под моим намерением нет никакой благодарности. Хочу сделать приятно. И откуда только берутся такие желания? Не успел взять в руки, как Кертис дёрнулся, а стоило полностью погрузить головку в рот, как он хрипло застонал. Мне нравится этот звук. Не узнаю себя. Сосу быстрее, помогая себе рукой. Он что-то шепчет. Сдерживаю смех, чтобы ненароком не сделать больно. Руку, лежащую на его животе, накрыла широкая ладонь. Вуд слегка сжал её, выгибаясь от того, что я провёл языком вокруг головки несколько раз. Почувствовал, что член стал сокращаться быстрее, ускорил свои действия. Сквозь тяжёлое дыхание и постанывания слышал какие-то бессвязные слова, а в некоторых местах собственное имя. Снова почувствовал вкус спермы и вновь убедился, что она мне даже нравится. Это тоже слишком пошлая мысль. А ведь он снился мне в таких развратных снах, но я не мог признаться себе, что сам хотел этого и это ещё до «терапии». Ужас, но так и есть. И вновь отрывает от мыслей, целует. Что-то спрашивает про крем, но до меня почти не доходят слова. Хватает только на мотание головой. Кертис заставляет меня лечь, рукой ласкает член. Утопаю в ощущениях, когда пальцы заменяют губами. И вновь эти его штучки, от которых некуда деться. Мне так хорошо и в то же время хочется убежать. Так мучительно сладко, что… Одёргиваюсь, чувствуя палец около ануса. Мне страшно. Брюнет не доводит меня до конца, заставляя встать раком. Ужасные догадки и картинки порванного отверстия заставляют сердце биться в бешеном ритме, а дыхание учащаться от каждого нового прикосновения. Но член вставлять не спешили. Я гадал, что же хочет сделать этот темноволосый извращенец, как почувствовал нечто влажное на сфинктере. Этим «нечто» был язык. Хорошо, что хоть искупался до этого, но как же всё-таки стыдно. Как бы не получить комплекс неполноценности, потому что вкусы, запахи и вообще, да как можно на такое решиться? Кертис водил языком вокруг колечка, слегка залезая вовнутрь. Вначале неприятно, но вот теперь, когда почувствовал холодеющие капли, стекающие по бёдрам, просто… Не описать словами это влажное тёплое чувство внутри. Вуд оглаживал ягодицы, член, живот, медленно приближаясь к шее. Чарующий шёпот заставил повернуть голову. Он провёл двумя пальцами мне по губам, слегка раздвигая их. До меня сразу дошло, что нужно делать, но это так стыдно. Физически ощущал прилив крови к щекам. - Ну же, - и у меня срывает крышу. Покорно приоткрываю рот, Кертис не спешит засовывать пальцы, мне приходится высунуть язык. Касаюсь кончиком шершавой подушечки. Облизываю каждый с закрытыми глазами, чувствуя, как язык брюнета пытается проникнуть глубже. Чуть не прикусил перепонку большого пальца, когда этот извращенец взял в рот моё яичко. Хотелось кончить, хотя понимал, для чего Вуд оставил меня неудовлетворённым. И мне не страшно в этот момент, хоть и вспомнилась та история с Линдой. Она кончила, а после пошла варить кофе, оставив меня со стояком. Я ничего не сказал тогда, но обида осталась, хотя теперь это неважно. Пальцы исчезли, оставив влажный след в уголке рта. Они массировали анус. Жжёт. Неприятно. Терплю, стараюсь расслабиться. Он ласкает одной рукой член, отвлекая. Чувствую как костяшки пальцев натыкаются на кожу ягодиц, а теперь лёгкое остаточное жжение. Боюсь снова ощутить себя «телом без души», ведь тогда они делали то же самое. - Джер, - да откуда у тебя такой голос, чёрт подери? Я вновь обернулся, чтобы получить поцелуй на этот раз и второй палец. Это больно, всё режет и горит. Дёргаюсь не в силах терпеть. Губы Кертиса такие нежные, будто он извиняется за эту боль. Брюнет отстраняется, и вновь чувствую влажный язык в таком сокровенном месте. Теперь действительно «зализывает» все неприятные ощущения, вгоняя в краску. Меня вновь перевернули, заставили сесть и смотреть, как скользкий язык касается головки члена, очерчивая её, дальше вниз по стволу к яичкам. Синие глаза полные желания буквально впились в меня, следя за каждой эмоцией, проявившейся на лице, а их было достаточно. Да, это слишком хорошо, даже лучше, чем в тот вечер. Наверно потому, что уже осознал, понял чего не достаёт, точнее кого. Человека которого боялся, который раскрыл мне глаза, скрасил страхи, дал ту ниточку, что помогает держаться за жизнь и всё хорошее в ней. Это обволакивающее чувство удовольствия перекрыло неприятные остаточные ощущения в пятой точке. В кончиках пальцах покалывает, а суставы хрустят в этой сладкой неге. Вуд старается, я вижу и хочу донести до него что-то тёплое сейчас. Оно ещё не приняло форму, но знаю, во что выльется. - Кертис, - буквально «отрываю» его голову от члена, - Ляг, - мотает головой с хитрым выражением лица, - Пожалуйста, - говорю я, когда он вновь берёт головку в рот. Брюнет послушался меня. Вновь этот смущающий момент. Вот он, лежит, опершись на локти. Капельки пота скатываются с загорелой груди. Мышцы живота тяжело вздымаются, а член слегка подёргивается. Покрасневший орган уже давно нуждается во внимании, и хочется кусать губы за то, что мне нравится. Нравится то, что вижу, хочу прикасаться к этому телу и понимать, что этот человек больше ни к кому так не относится. Вуд слегка улыбается, смотря на меня, усевшегося между его ногами. Пальцы вновь дрожат от волнения. Тёплая ладонь касается щеки, поднимаю на засранца глаза и получаю воздушный поцелуй. Снова кровь прилила к щекам. С закрытыми глазами беру член в рот, не понимая, что слишком глубоко. Чётко слышу протяжный стон. Обвожу языком ствол, удовлетворённо отмечая похожие звуки. Да, мне нравится в нём всё. Зажимаю головку губами, помогаю себе рукой. Сквозь приоткрытые ресницы вижу дрожащие веки, запрокинутую голову и эту мощную шею с красивым изгибом. Стараюсь делать это быстрее, чтобы выжать из него больше. Так зациклился на этом, что пропустил момент, когда Кертис с негромкими стонами кончил. И вновь этот странный вкус: терпкий с кислинкой. - Джер.., - он жестом показал на кровать, - Сейчас, по крайней мере сейчас, я не могу сказать тебе тех слов, что говорят любимым, но заверяю, - брюнет, вклинившись между моими ногами, нежно поцеловал меня в лоб, - Что я не говорю пустых слов и не делаю ничего на автомате. Для меня это не просто секс, - он прерывался между словами, целуя моё лицо. - Я восемь лет был один и ни о ком не думал, пока не увидел тебя. Сначала это была обычная симпатия, но, когда узнал больше и увидел снова, всё изменилось. Чувствуешь это? – Вуд приложил мою ладонь к своей груди. Сердце бешено колотилось, а кожа, казалось, горела. Я только кивнул, потянувшись к нему. Брюнет принял мой поцелуй, подставляя головку к анусу. Сердце готово было разорваться от страха, хоть мне и шептали, что бояться не стоит, что нужно расслабиться. Режущая боль прошлась волной по телу. Кертис не двигался, дойдя до конца. Он старался не ложиться на меня, боясь, что не выдержу веса. А мне так нужен был либо поцелуй или ещё что-нибудь. Сначала я обнял, положив правую ладонь на затылок, от чего брюнет даже напрягся. Затем поцеловал в ухо, потому что он уткнулся носом в подушку. Он ведь повыше меня, хоть и я не маленького роста. Вуд хохотнул и попытался продвинуться ещё вперёд. Это неприятно, но терпимо. По его просьбе слегка приподнял бёдра, а он вдруг немного присел, почти выйдя, вошёл, и тут по телу прошлась такая волна удовольствия. Я читал когда-то, что давление на простату даже чем-то похоже на оргазм, но встречался-то с девушками, и ни одна из них не пыталась доставить удовольствие как-то иначе. Минет стандартно. Даже спину выгнуло, настолько это классное чувство. Кертис позволил держаться за покрывшиеся капельками пота плечи, пока он постепенно двигался. Брюнет постоянно давил вниз, отвлекая от боли, которая тоже постепенно сходила на нет. Да о какой боли можно думать в такой момент, когда звёздочки перед глазами и не знаешь, куда себя деть. Я чувствовал размеренные движения набирающие скорость. Дышать нечем, да и забылось об этой методике. Пальцы лихорадочно цеплялись за руки и спину, пока Вуд целовал всё до чего доставал. Губы шептали что-то нежное, успокаивающее, пока я утопал в новых ощущениях. Какая-то боль осталась на фоне, но это чувство защищённости или нужности что ли, закрывали её собой. И в этот момент мне ничего не надо, кроме Кертиса. Странно, но это так. Он всё давил на простату и параллельно надрачивал мне. Всё смешалось вместе с горящим чувством в заду. По какому-то животному рыку понял, что брюнет кончил. В этот момент я испугался, что он, как и Линда когда-то оставит меня не удовлетворённым, но… Засранец вновь стал делать мне минет. Меня слегка затрясло в оргазме. По телу разлилась разрушительная волна сладостного удовольствия, а затем приятного облегчения. Вуд поцеловал, накрывая одеялом. Я смотрел на него, а он на меня, сжимая мою руку. И не надо ничего говорить. Особенно о том, что на этом всё только начинается. - Меня волнует только один вопрос, - Кертис слегка наклонил голову, - Что я скажу родителям? – брюнет задумался. - Слова со временем найдутся, - засранец поцеловал меня в нос и уткнулся мне куда-то в плечо, будто в «домике». «Да, со временем».