Побег

10.       Я погружаюсь в воду. Она прозрачная и теплая. Я лежу на спине, покачиваясь на волнах, слегка шевелю руками и ногами. Солнце отражается от моих мокрых волос. Я едина со стихией. Она приняла меня. Волны подталкивают меня к берегу. Спиной чувствую песок, камушки и мелкие ракушки. Теперь я лежу у самой кромки воды, на влажном теплом песке. Волны лижут пятки. Маяк так далёк от меня, он все еще манит меня, но я чего-то жду. Моя картина тает, и навстречу ей приходит ослепительный белый холодный свет декабрьского утра. Я проснулась. Сама, без будильника. Лежу в своей кровати, укрытая по самый кончик носа одеялом. Вокруг тишина. Я слышу только свое дыхание. Или не своё. Приподнимаю голову и на противоположной стороне кровати вижу своего друга. Он крепко спит. Спокойный, безмятежный и красивый. Пытаюсь выбраться из-под одеяла, начинаю ворочаться. С опаской поглядываю на Джоша, опасаясь его разбудить, но уже поздно - на меня смотрят карие глаза и сонно улыбаются:       - Сюрприиииз! – тянет мой друг, зевая.       Я искренне и от души улыбаюсь ему. Это очень хорошее утро – проснуться и увидеть его. Дни, когда, просыпаясь, я видела Джоша, всегда были хорошими. А сегодня мой выходной.       - Где сюрприз? – выглядываю из своего кокона я.       - Я сюрприз! – хвастливо говорит он и потягивается.       Я надуваю губки. А в чем все же сюрприз?! Уже неделю в одной кровати спим, и только сейчас «сюрприз»? Потом смеюсь и вспоминаю традицию:       - Чур, я первая в душ! – подскакиваю я, но, все еще не разобравшись с одеялом, запинаюсь и падаю на пол.       Продолжаю ползти, выползая из одеяла. Все это сопровождается заливистым смехом друга.       По негласному правилу, один в душ, другой – за едой.       В ванной стягиваю вещи. Разминаю затекшие шею и плечи. Надо прекращать спать в одежде. По телу как будто бульдозер проехал. Забираюсь под струи теплой воды. Тело отзывается на потоки воды, ко мне возвращаются ощущение из сна. Странно, мне снится бесконечный сон про океан каждую ночь с момента приезда в Нью-Йорк. Это неплохо. Я так давно не была на отдыхе, что моё тело каждую ночь стремится туда попасть. Нужно будет организовать несколько дней в тепле.       Выбираюсь из душа. Укутываюсь в пушистый халат до пят. Выхожу из ванной, в квартире вкусно пахнет. На кухне около плиты Джош вовсю орудует с лопаткой и сковородкой. Кофе уже варится, моя помощь не нужна, поэтому я тихонько присаживаюсь на стул, и наблюдаю, как мой друг управляется со сковородкой. Расскажи кому, что у меня на кухне Джош Хатчерсон блины печёт – никто ж не поверит. Лиам! Вот кто поверит! Потому что ему не только Джош Хатчерсон блины пек, но и Дженнифер Лоуренс свежевыжатый апельсиновый сок сооружала утром. Тот еще номер был.       - А где сюрприз? – подаю голос я. И наблюдаю жонглирование сковородкой.       - Я чуть инфаркт не схлопотал, - посмеиваясь и усмиряя сковородку, говорит парень.       - Так, где сюрприз? – игнорирую его негодование я.       Он разводит руки в стороны и говорит:       - Я твой сюрприз!       Я начинаю смеяться. Он великолепен. Такой зазнайка. Но он же шутит. Я встаю со своего места, подхожу и обнимаю Джоша. Я так рада его видеть. Я так скучала! Он крепко меня прижимает к себе, поглаживая по спине. Я закрываю глаза, и мне не хочется его отпускать. Давние ощущения вернулись – мой прекрасный друг со мной.       - Это по-настоящему хороший сюрприз! – смеясь, говорю я и отстраняюсь, - Но ты же говорил, что выходные не совпадают. – заглядываю я в глаза Джошу.       - Так и было, - говорит парень, возвращаясь к своей готовке, а я на свой стул, - Когда ты написала мне свои выходные, я прикинул, что я могу куда перенести, и выкроить выходной. Получился целый свободный день – сегодня. Завтра, правда, мне придется улететь.       Он серьезно пересмотрел график, чтобы встретиться со мной? Ничего себе! Я поражена. C Ником мне приходилось часами торговаться и уговаривать хоть немного уступить мне.       - Погоди, ты же писал, что ты в Нью-Йорке до Рождества? – хмурю брови я.       - Эм… да, я же говорю, пришлось кое-что сдвинуть и мне нужно будет уехать, чтобы все-таки сделать свои дела. А заодно и другие, которые должен был сделать потом… не бери в голову. Зато сегодня у меня есть свободный день, и я хочу его провести с тобой. Джош смотрит внимательно, а мне показалось, что он сделал акцент на последней фразе, вкладывая в нее какой-то особый смысл.       Блин горит, и я чувствую этот жуткий запах. Джош чертыхается, пытается исправить ситуацию, но комок теста летит в мусорное ведро, а я спешу открыть окно. В кухню врывается морозный воздух. Решив, что блинов нам хватит, я наливаю кофе, достаю джем, и мы садимся завтракать. Как старые добрые друзья, которыми мы друг другу и приходимся, мы болтаем обо всем. Джош рассказывает про завершение своего промо-тура с фильмом, об интервью и фотосессиях. Он, как и я, устал, и сегодня его шанс на нормальный отдых. Насколько он может быть нормальным в Нью-Йорке.       Я рассказываю про фотосессии и интервью. Как на днях гуляла и кормила уток в Центральном парке. Вспоминаю, что где-то недавно прочла, что в Центральном парке залили каток.       - Джош, а чем бы ты хотел сегодня заняться? – спрашиваю я.       Он пожимает плечами:       - На день планов особых нет, а вот вечер попросил бы тебя оставить за мной, - он загадочно улыбается. Но даже после всех моих жалобных взглядов – не признается. Даже утконос его не разжалобил. Мне ужасно интересно, что он придумал на вечер. Но я буду иметь в виду.       - Так чем ты предлагаешь заняться днём? – заинтересованно спрашивает Джош, подперев кулаком подбородок.       - Узнаешь, - сощуриваю глаза я и вскакиваю с места, - иди собираться, я тут пока приберу.       Джош сидит неподвижно смотрит на меня. Бегая по кухне, я делаю вид, что его не замечаю. Тогда он со вздохом понимается и идёт собираться.       Закончив на кухне, я спешу высушить волосы и одеться. Я собираюсь пойти с Джошем на каток – мне нужны удобные вещи. Синие джинсы, футболка со смешной надписью, длинный свитер, теплые носки, перчатки, шапка, снуд и кроссовки. Наряд готов. По привычке цепляю украшение Джоша на шею. Думаю, он не будет против. Выруливаю из гардеробной именно в тот момент, когда туда направляется Джош в одном полотенце. Отличная фигура у моего друга!       - Одевайся теплее, - говорю я, проходя мимо. И подмигиваю. Это не флирт, это наши нормальные взаимоотношения. Способ восприятия друг друга, если хотите. Собираю с собой сумку на кухне и иду в гостиную и включаю телек. Листаю каналы – бла-бла-бла. Кругом бла-бла-бла.       Наконец-то этот капуша появился на пороге гостиной. На нем также синие джинсы, свитер (тот самый, который я надевала пару дней назад), кроссовки, шапка, шарф и неизменные темные очки. На мой немой вопрос – на кой тебе очки – получила простой ответ: «конспирация». Джош в очках – конспирация. Вот уж смешно.       Выключаю телек, вздыхаю. Хватаю протянутую Джошем руку, и мы идем к двери.       - Погоди, - говорит он. Вытаскивает из кармана брюк телефон и кладет тумбу у дверей.       Когда он видит мой недоуменный взгляд. Джош и расстался с любимой игрушкой – это что-то новое! Он поясняет:       - Поддержу твой эксперимент, - разводит руками Джош, - Мне Софи рассказала, когда я тебя разыскивал, а ты трубку не брала, - оправдывается он.       Я киваю. Надеваю пальто. Джош замирает и смотрит на его кулон, который висит у меня на шее. Я ловлю его взгляд, но не могу прочесть, что в нем. Друг улыбается одними краешками губ. Мне становится неловко. Может, это очень значимая для него вещь, а я ее так бесцеремонно уперла?       - Хочешь, чтобы я тебе его вернула? – вздернув подбородок, говорю я.       Он отрывает взгляд от кулона, как будто выныривает из своих раздумий.       - Оставь себе, - говорит он, - тебе он подходит гораздо больше.       Дальше мы молча одеваемся и спускаемся на первый этаж. Укутавшись поглубже в шарф, дотянув его почти до самого носа, мы выходим через один из потайных выходов из дома, попадая на задворки небольшого ресторанчика, откуда тут же выходим на оживленную улицу и достаточно быстро ловим такси. Просим отвезти нас в Центральный парк. Всю дорогу мы болтаем о всякой всячине. Ведем себя как дети – дурачимся. Но я не раскрываю своих намерений – вначале кормить уток, а потом кататься на коньках. Я прошу остановить у Музея естественной истории. Платим по счетчику и оставляем щедрые чаевые. Я хватаю Джоша за руку и тяну в парк. На улице морозно и нас окружают белые облачка пара от дыхания. Мы идем быстро. Джош, на удивление, не задает вопросов. Просто послушно шагает рядом, крепко сжимая мою ладонь. Я уже вижу озеро и кучку уток на его глади.       Подойдя к кромке воды, останавливаемся, я достаю припасенный хлеб из рюкзака за спиной. Отламываю половину и отдаю Джошу.       - Ты знаешь, что ты сумасшедшая? – спрашивая, утверждает Джош со счастливой улыбкой на лице, - Я тысячу лет уток не кормил! – берет из моих рук кусок хлеба.       - Я молодец! – говорю я, гордо улыбаясь.       И мы вместе кормим уток, которых с каждой минутой все больше.       - Ты привела друга? – неожиданно слышу я за спиной тоненький детский голосочек.       От неожиданности я роняю хлеб в воду, где за него тут же начинают перепалку птицы. Я оборачиваюсь и вижу свою недавнюю знакомую. На ней пальтишко песочного цвета и зеленая шапка.       Я улыбаюсь ей. Смотрю на Джоша, его брови удивленно приподняты. Я представляю его девочке:       - Джош, познакомься, эту юную леди зовут Милли. А вон там, - я указываю на лавочку, где расположилась с книжкой красивая элегантная женщина, - ее мама. – я машу рукой, посмотревшей в нашу сторону женщине.       - Очень приятно, Милли, - говорит Джош и немного наклоняет голову в поклоне.       - Да, знаю я, - говорит Милли, и внимательно смотрит на нас, - У вас любовь что ли? – заявляет ребенок.       Мы покатываемся со смеху. Я заливаюсь краской. Джош просто от души ржёт. Но у обоих смех выходит истеричный, но понять это способны только мы сами. И только Милли остается серьезной:       - Не хотите говорить – и не надо. Давайте уток кормить! – безразлично кивает девочка.       Я достаю еще батон хлеба, разламываю на три части, и мы молча продолжаем кормить уток. Интересно, как ребенок определил, что я влюблена в своего друга? И почему она сказала «у вас»? Хотя, это все фантазии ребенка. Она знает нас, только как экранную любовь Пита и Китнисс, очевидно, перенесла их на наши образы. Однако она же сразу признала Джоша, несмотря на его конспирацию. Батон кончается. Утки теряют интерес к нему – наелись. Теперь я знаю, чтобы накормить ораву из семнадцати уток – нужно три батона хлеба.       - С вами весело, - изрекает Милли самым серьезным тоном, когда кинула уткам последний кусочек хлеба и стряхнула крошки с ладоней, - Мне пора возвращаться к маме. Здорово, что ты снова пришла. А еще придешь? – она с надеждой смотрит в мои глаза.       Я киваю и закусываю губу.       - Увидимся. Я в городе до Рождества, но об этом, тссс! – последнее «тссс!» Милли произносит вместе со мной так же приложив пальчик к губам. – Его тоже бери, - кивает в сторону Джоша девочка, - Он хороший. Джош кивает ей в ответ и улыбается. Она машет нам рукой и уходит, еще пару раз обернувшись.       - Вот такая у меня подружка! – хвастливо говорю я.       Джош поднимает руки «сдаюсь» и строит очень подходящую физиономию.       - Что ты еще придумала? – заинтересованно спрашивает он.       - Идём! – говорю я. И снова тяну за собой дальше от озера – туда, где основные аллеи парка и каток. Джош снова следует за мной, не задавая вопросов.       - Джен, тебе не кажется, что для гуляющих у нас слишком быстрый шаг? – тянет меня за руку друг.       - Мы не гуляем, а идём, – бурчу я.       Уже вижу аллею, и мы ступаем на одну из них. Впереди я вижу будку с покатом и каток.       - Да лаааадно! – Джош останавливается и с восторгом смотрит на меня.       - Сюрприз! – взвизгиваю я, двумя руками указывая на каток. - Только нам надо не светиться, - строго говорю я, и натягиваю повыше себе на нос снуд, то же самое делаю с Джошем. Мы поправляем шапки, оглядываем друг друга – ничего примечательного. Самые обычные слегка повзрослевшие тинэйджеры.       Уверенно направляемся к будке проката, там дежурит скучающий парень. Ему настолько скучно, что он почти не обращает на нас внимание, просто выдает коньки по размеру, забирает нашу обувь и возвращается в свою скуку. Что, безусловно, нам на руку. На коньках мы как пингвины, неловкой походкой добираемся до льда. Сейчас день и на катке почти никого нет. Отлично!       Мы скользим по гладкому льду. Я давно не каталась, поэтому ощущения для меня непривычны. Джош же уже унесся куда-то вдаль. Делаю несколько движений и чуть не падаю на колени. Скользко! Хватаюсь за бортик и ползу вдоль него. Отрываюсь и делаю несколько шагов. Я буду не я, если у меня не получится. Джош прокатываясь мимо, предлагает помощь. Я вначале думаю отказаться, но в последний момент перехватываю его руку, и он катит меня. Равновесие держать получается лучше. Джош берет меня за вторую руку, и мы медленно скользим по ледяным аллеям лицом друг к другу. Я смеюсь, Джош улыбается, затем отпускает одну мою руку, но крепче сжимает другу и устремляется вперед. Я уже могу катиться сама, поэтому помогаю ему. Так мы и носимся друг за другом еще некоторое время.       Устав и проголодавшись, мы сдаем коньки, и идем к палатке с пиццей. На вид и запах, конечно, не Grimaldi’s, но тоже ничего. Горячая пицца – есть горячая пицца. Уплетаем молча и с аппетитом. Сейчас только-только перевалило за обед, и у этого выходного будет продолжение. Джош что-то задумал.       - Ну, так ты мне раскроешь свой таинственный план на вечер? – интересуюсь я, дожевывая свой кусок пиццы.       - План простой – идем в театр, - так просто говорит Джош.       Что? В театр?! Видимо, мой ошарашенный вид привлекает Джоша, он улыбается и поясняет:       - На Бродвей. Мы идем на SOMETHING ROTTEN! в театр St. James.       - Это надо нарядиться, да? – быстро соображаю я.       - Да, - кивает Джош.       - Тогда домой, - командую я.