Жизнь кролика Джона

Джон почти не помнил того времени, когда он был еще совсем крошечным и не выходил из темной уютной кроличьей норки. Но в памяти кролика глубоко закрепился тот день, когда он впервые увидел внешний мир. Теплый весенний ветер приятно щекотал усы, а в воздухе витал аромат душистого клевера и одуванчиков. Еще молодая зеленая трава тихо качалась из стороны в сторону под тихую и нежную птичью песню. Джону посчастливилось родиться в ту прекрасную пору, когда холода уже ушли и солнце только-только наполнило своим теплом Зеленые Холмы. Так называли этот луг его многочисленные обитатели. В тот раз Зеленые Холмы показались Джону такими громадными, а река внизу такой широкой, что молодой кролик даже немного испугался. Ведь раньше все, что его окружало было таким маленьким: узкая нора, душистое мягкое сено под ногами. Этот мир был таким большим и непонятным, но в то же время захватывающим. Собравшись с мыслями, Джон сделал небольшой шаг вперед, еще один, и еще. Кролик принюхался. Можно ли идти дальше? Не расстроятся ли родители, узнав что он выходил из норы совсем один? Но ведь они и сами нередко уходили, как, например, сегодня. «Наверное можно» — думал кролик. — «Но далеко уходить все-равно не следовало бы…» Осторожно спускаясь вниз, Джон смотрел по сторонам, пока не увидел небольшую лужайку, поросшую белыми и сиреневыми цветками. Клевер. Джон вспомнил о том, как мама рассказывала что кролики любят его есть. Осмотревшись, крольчонок не заметил ничего похожего на опасность и стал медленно подбираться поближе к лужайке. Уж слишком вкусно выглядели эти цветы чтобы просто так пройти мимо.Подойдя к большому фиолетовому цветку, Джон осторожно откусил кусочек. На вкус клевер был весьма необычным, совсем непохожим на молоко. Но все же очень вкусным. И кролик продолжил жевать. Хорошо было, развалившись на мягкой травке, пожевывать очередной сладкий цветок и щуриться от яркого света. Джон прикрыл глаза и забавно дернул ухом. Теперь он точно мог сказать, что внешний мир нравится ему даже больше. Кролик и не заметил, как задремал. А разбудил его быстрый топот маленьких ног. Джон выставил уши вперед и прислушался. Вдруг кусты зашуршали и от туда показалась голова неизвестного животного. Шерсть, у зверя была совсем не такая как у Джона, а мордочка — и не была мордочкой вовсе. Существо наклонило голову, разглядывая крольчонка, и ни с того, ни с сего с шумом замахало передними лапами, которые выглядели совсем не так, как должны выглядеть передние лапы. Испугавшись, кролик стремглав бросился прочь. Вверх по холму — к спасительной и такой знакомой норке. Молодая трава предательски скользила под лапами, а длинные уши то и дело цеплялись за колючий кустарник. Наконец добежав до норы, Джон увидел около входа серьезно настроенную маму. Видимо, она была не слишком рада, что ее сын уходил один и без разрешения. Но ругать не стала. — Глупенький, это же куропатка! — пояснила она. — Они совсем не опасны, наоборот — очень пугливы. И мама пообещала после ужина рассказать все об остальных обитателях зеленых холмов. После первого выхода Джона прошло несколько дней. Теперь он больше не боялся отходить от дома, даже к реке бегал. Джон был знаком со всеми соседями семейства кроликов, каждое утро он здоровался с тетушкой ежихой и старым речным ужом, и нередко болтал со своими знакомыми сусликами. Знал он и о том, что нужно сторониться зверей с большими острыми зубами и когтями — хищников (на самом деле Джон ни одного такого не видел, но представление о них имел). Но однажды, сидя на берегу реки у корней древней ивы, кролик наблюдал за разными речными зверушками-плавучками*. Вдруг рядом с его отражением появилось еще одно. Джон резко обернулся. Напротив него стоял такой-же кролик как и он сам.