Protege moi

      Меняются время и место, а привычки остаются, — решил Чанёль на одной из своих утренних пробежек. В последнее время его часто посещали философские мысли; было ли дело в чистом воздухе на побережье, который казался сладким, или в том, что гудки машин и гул толпы мегаполиса уже месяц как сменили звуки природы, — он не знал. Он был уверен лишь в том, что бегать ему стало легче, дышать — тем более, а пролегающий через лес маршрут нравился намного больше избеганных вдоль и поперёк дорожек в парке возле бывшего дома в Сеуле.       Взглянув на наручные часы, Чанёль посчитал, что у него есть ещё около получаса, а затем нужно будет собираться в школу. Чуть прибавив темпа, парень направился к конечному пункту своей пробежки, где он повернёт назад, к себе домой. Утренний туман, обволакивающий пространство между деревьями, не представлял опасности — Чанёль прекрасно видел тропинку под ногами, чтобы случайно не запнуться за корень дерева или не упасть в овраг. В наушниках довольно громко играли Imagine Dragons, дыхание было размеренным, лёгкий бег не напрягал, а наоборот, расслаблял, давал парню время подумать. А подумать было над чем, потому что с переездом на край света — иначе и назвать нельзя, но что поделаешь, когда после развода родителей Ёль опрометчиво сказал, что будет жить с отцом, который решил в корне поменять свою жизнь и жизнь своего сына; он не то что бы жалел об этом, но порой скучал по шумным вечеринкам, по ораве друзей и знакомых, по прежней жизни, но уже почти не, — в его жизни многое поменялось, а привычная аксиома о том, что Чанёль может подружиться хоть с дьяволом, перестала быть верной в этой реальности. Это не то что бы напрягало, скорее, побуждало к тому, чтобы вновь заставить её работать. И Пак над этим усердно трудился, очень у…       — Чёрт побери, напугал, — вскрикнул Чанёль, хватаясь за сердце и едва успевая затормозить, чтобы не врезаться в парня, преградившего ему путь. Высокий, выше даже Пака, которого с самого детства окрестили шпалой, с блондинистой шевелюрой и льдисто-голубыми глазами, он внушал если не страх, то трепет. Чанёль всегда чувствовал себя сопливым мальчишкой рядом с ним, но всего одна причина удерживала его от того, чтобы как можно реже пересекаться с этим опасным типом.       — Хватит ошиваться здесь, — хрипло заявил Крис, скрестив руки на груди и глядя на Чанёля уничижающим взглядом. Пак прочитал его слова по губам, так как до сих пор был в наушниках, которые поспешно стянул, улыбаясь во все зубы.       — Да я просто пробегал мимо, — включил дурачка, невзначай бросая взгляд за спину Криса, где сквозь туман проглядывали очертания двухэтажного дома и машины, припаркованной на подъездной дорожке. — Сам не знаю, почему всё время оказываюсь поблизости, меня будто магнитом тянет сюда.       Последние слова явно не понравились блондину, резко сократившему расстояние между ними, отчего не ожидавший этого Чанёль отступил назад и запнулся за подвернувшийся под ногу корень, приземлившись на задницу и ойкнув от пронзившей копчик боли.       — Ещё раз увижу тебя тут — закопаю на заднем дворе твоего дома рядом с цветами, которые заботливо поливает твой папаша, — Крис надменно смотрел на поверженного противника сверху вниз, кривя губы в презрительной усмешке.       Упоминание отца вызвало непонятную тревогу у Чанёля, но он постарался не зацикливаться на странных предчувствиях, ведя себя как обычно непринуждённо.       — И даже руку не подашь? — окликнул Пак направившегося к дому парня, но тот проигнорировал эту реплику, медленно растворяясь в тумане. — Вот же чёртов китаец, — пробубнил себе под нос Ёль, неловко поднимаясь с земли и потягиваясь до хруста суставов. — И чего он только трётся возле Кёнсу вместе со своими дружками?       Вопрос был скорее риторическим, ибо ответа на него Чанёль не знал, а прямо спросить опасался — некоторый намёк на инстинкт самосохранения у него всё же имелся. Но избавиться от навязчивой мании преследования До Кёнсу, загадочной личности, которую охраняют похлеще Форт-Нокса, он не мог.

* * *

Месяц назад

      В такие моменты в фильмах обычно идёт замедленная съёмка: шаг — пауза — ещё шаг — пауза — и снова шаг. Нечто судьбоносное, то, что надо прочувствовать всем естеством. Чанёль сидел не шелохнувшись за столиком в школьной столовой, пока мимо него проходили трое высоких красавчиков, а первый знакомый в новой школе, Бён Бэкхён, что-то увлечённо рассказывал ему, сидя рядом и не замечая ступора собеседника.       Впереди шёл брюнет, смуглокожий, двигающийся плавно и мягко, цепко осматривая помещение и кидая полные угрозы и уверенности в собственных силах взгляды каждому, кто смел смотреть ему в ответ. Чанёля постигла та же участь. Пак попытался улыбнуться — он всё-таки новенький, нужно налаживать контакты — но Кай, как назвал его позже Бэкхён, проигнорировал это, продолжив путь. В паре метров позади него плечом к плечу шли два высоких парня, блондин Крис и брюнет Сехун, оба с фарфорово-бледной кожей и отсутствующим выражением лица.       Чанёль подумал, что они, вероятно, местные принцы — в Сеуле таких приходилось видеть немало, хоть и их власть была эфемерна и недолговечна. Парень даже не думал о том, что хочет познакомиться с ними поближе или, не дай боже, подружиться, просто глазел из присущего ему любопытства, пока не понял, что едва не проглядел четвёртого. Мелкого и худощавого, его было не видно за спиной Кая; он шагал как-то обречённо, словно впереди эшафот, а не столик элиты около огромного окна, сквозь которое, правда, не светило солнце — сезон дождей делал это место угрюмым, но даже так оно нравилось Чанёлю. Впрочем, он был ещё тем чудаком, иначе с какой стати его мог заинтересовать этот мальчик с печальными совиными глазами и словно надутыми в обиде губами, складывающимися в сердечко.       — Почему они тусуются с парнем из средней школы? — не выдержал Чанёль, едва четвёрка немного отошла.       Бэкхён натянуто рассмеялся, ероша чёлку и пряча взгляд.       — И почему я не удивлён, что ты обратил на них внимание? Вообще-то, это До Кёнсу, и он наш одноклассник. Как и те трое.       Чанёль не мог не заметить, с каким неудовольствием всё это было произнесено.       — Они на тебя наезжали? — спросил без обиняков, получая в ответ усмешку.       — Нет, я сам полез, искренне считая, что могу подружиться с кем угодно, — Бэкхён устало потёр лицо. На секунду Чанёлю показалось, что он взглянул на себя со стороны. Покажите-ка мне того, кто не любит весельчака Пак Чанёля. — Не доставай их, даже не думай, иначе костей не соберёшь. Этот квартет сложился в первом классе старшей школы, многие пытались стать частью ‘элиты’, но тщетно. А с Кёнсу вообще не стоит заговаривать. Да что там заговаривать — даже смотреть, иначе тебя убьют самыми извращёнными способами. Уж не знаю, что там в этом милом и тихом мальчике так зацепило этих троих, но они словно хищники, защищающие свою добычу.       Рассказ Бэкхёна был слишком интересным и с кучей недомолвок и тайн, и у Чанёля внутри вдруг вспыхнул огонёк любопытства, смешанного с немного тщеславной надеждой на то, что ему всё же удастся если не расширить квартет до квинтета, то хотя бы узнать побольше об этих загадочных парнях из первоисточника. В Сеуле Пак был вхож во многие закрытые тусовки и клубы благодаря своему умению разговорить даже мёртвого — вряд ли деревенские мальчишки смогут долго сопротивляться надоедливому, но очаровательному столичному парню.       Сигнал к старту был дан уже на следующем уроке, когда, зайдя в кабинет химии, Чанёль увидел сидящего в одиночестве Кёнсу, на удивление, без своей охраны, крутящейся поблизости. Огонёк внутри вспыхнул ярче, и отчего-то затряслись поджилки, пока Пак делал четыре широких шага от входа, оставляя там опешившего Бэкхёна, до второй парты первого ряда.       — Приветики, меня зовут Пак Чанёль, я слышал, что ты хорош в химии, а вот у меня с этим предметом вообще не клеится, можно я сяду к тебе? — протараторил первое, что пришло в голову, истратив всё дыхание и плюхнувшись рядом, не дожидаясь ответа, с каким-то чертовски странным умилением глядя в огромные ошарашенные глаза напротив.       — Что? Я не… — медленно и тихо начал Кёнсу, непроизвольно отодвигаясь в сторону, чтобы машущий своими длинными конечностями Пак случайно не ударил его. Чанёль не знал, насчёт чего он хотел возразить — знаний по химии или же соседства, — но договорить До не смог, потому что Пака схватили за шкварник, приподняв над стулом.       — Вали. Отсюда, — Кай буквально рычал, встряхивая Чанёля словно тушку только что убитого кролика. Весь класс замер, наблюдая за развернувшимся спектаклем; за спиной Кая замерли Крис и Сехун, словно падальщики, ожидающие, когда им представится шанс полакомиться чужой добычей.       — Эй, чувак, не стоит так реагировать, — Чанёль ощущал себя странно; он, честно говоря, никогда не был в числе тех, кого гнобили в школе, да и сам старался никого не обижать: мир, дружба, жвачка, ага. Видя злой блеск карих глаз Кая, он чувствовал какое-то лихорадочное веселье и смущение — ещё никогда на его дружелюбие не отвечали так грубо. — Я всего лишь хотел познакомиться.       Каю было плевать на подобные оправдания. Он в последний раз тряхнул Чанёля, опрокидывая его на пол, а затем сметая с парты его учебники, упавшие рядом с владельцем.       — Говорю первый и последний раз: держись подальше от Кёнсу. Он мой.       Всё это было сказано тоном, не требующим пререканий. Чанёль хотел было подняться, собрать свои вещички и позорно умотать за последнюю парту (проиграно сражение, но не война!), чтобы пуститься в анализ фразы «он мой» — он мой кто? друг? парень? питомец? — как оказалось, что занавес ещё не опустился.       — Твой? — прошипел Сехун, хватая Кая за ворот рубашки и гневно сверля его взглядом. Крис также был недоволен, подобравшись как для прыжка и с ненавистью глядя на Кая. Междоусобицы? — подумал Чанёль. Кажется, у троих красавчиков идёт грызня из-за Кёнсу. Всё страньше и страньше…       — Прекратите! — внезапно влез Кёнсу, и троица замерла, неохотно отходя друг от друга. Голос у До был сильный и властный, словно не он пару минут назад офигевал от того, как к нему подкатил Чанёль, и не мог выговорить ни слова. Взгляд Кёнсу вдруг остановился на Паке, который до сих пор сидел на полу, немо взирая на происходящее. – Иди, Чанёль, — уже тише сказал он, кивая на задние парты.       В груди у Пака взорвались фейерверки. Не проигнорировал, запомнил имя! На губах сама собой расползлась довольная улыбка, а неожиданное окрылённое чувство не хотелось анализировать, поэтому Чанёль быстро встал на ноги, собрал свои пожитки и поднял глаза на Кёнсу, который, на удивление, всё ещё следил за его передвижениями.       — Я ещё вернусь, — пообещал Чанёль и резво помчался к дальним партам, слыша несущиеся в спину угрозы и проклятия от Кая, которого крепко держал за руку Кёнсу, не давая вырваться и надрать задницу зарвавшемуся новичку. Он не видел, как едва заметно улыбнулся Кёнсу, глядя ему вслед.       — Кай всегда несносный, но сегодня, видимо, на него ещё и приближающееся полнолуние действует, — поделился Бэкхён, когда Чанёль упал на стул рядом с ним. — А вообще, думаю, пора делать ставки на то, как скоро он сорвётся и надерёт тебе задницу.       То искреннее веселье, с которым Бён произносил последнюю фразу, весьма позабавило Чанёля.       — Даю ему месяц, — хлопнул ладонью по парте, широко улыбаясь.       — Скорее, себе, ведь, кажется, парой ударов он не ограничится, — рассмеялся Бэкхён.       Чанёль поддержал его смехом и повернул голову в сторону второй парты первого ряда.       Кёнсу внимательно смотрел на него.