Вперед и с песней

POV Меланта – Э-э-х, – прозвучал зевок с последующим щелчком зубов на весь автобус. – Мэл, хватит нагнетать обстановку. И так всем спа-а-ать хочется, – в ответном зевке, капает на мозги сидящая рядом Блондинка. Вы не удивляйтесь что нарицание с заглавной буквы написано, просто её стиль жизни, это что-то непоправимое. И хотя Тамара достаточно умный человек, и по-спортивному симпатичная девушка, но есть в ней что-то такое… – Ну, так и буди всех! Хоть я и не понимаю, за каким лысым ёжиком мы в семь утра выехали?! – Да патому, дэвюшка, шо ярмарка в дэвять, а нам пару часов ехать, – прозвучало со стороны водителя. Кстати, собственно говоря, я – та самая дэвюшка. Зовут Меланта, спасибо родителям за хорошую фантазию. Со стороны довольно заурядная личность. Учусь на банальном факультете «Финансы и кредит», живу в общаге. Первое впечатление... Пожалуй, тихий, замкнутый и среди массы других студентов просто серый человек. По крайней мере, именно такую маску видит большинство знакомых и почти весь преподавательский состав. Но! Первое мнение на мой счет редко бывает верным. Внешне скучная личность, внутри является просто бесёнком, способным на самые бредовые идеи. В которые, временами, влипает как сама, так и с компанией, в основном присутствующих здесь людей. Вот и сегодня, стоило Томке меня дернуть, я начала просыпаться, и, не откладывая в долгий ящик, уже будила спящий автобус. – Народ, просыпайтесь! Подъем! – крик в моем исполнении на весь автобус. – Мы же этого события целый месяц ждали. – Это вы ждали, а некоторым ПРИШЛОСЬ поехать, – сказал мой сокурсник Никита. В простонародье просто Ник. – Мелкий, не ворчи, и посмотри на это с другой стороны: теперь у тебя будет не только зачет по истории, но и прибыльные выходные. Заплатить обещали неплохо, – прокричал Костя с другого конца автобуса. – Прибыльные, то прибыльные. Но, какого... нас подняли ни свет ни заря? – уже не настолько ворчливо, отозвался это чудо метр с кепкой. – Данная причина была высказана ранее, – о, а вот и Катюха проснулась. – Народ, ну расшевелитесь! Мне из-за вас скучно, – вою я на весь автобус. – Мэл, отстань! Дай поспать. Вон храп Николаича на весь автобус слышно. – Эх, мне бы так, – вздыхает Сашка, отворачиваясь и пытаясь заснуть. Игорь Николаевич Новославский (в народе просто Николаич) – наш куратор, которого приставили сопровождать нашу оголтелую компашку на очередное межвузовское муз-мероприятие. Хотя, если бы нам хорошо не заплатили, чёрта с два мы бы поехали в такую рань! Учитывая, что вчера Сашка Коршун праздновал свой почти круглый двадцать второй юбилей, то пол-автобуса переживали так ненавидимую, но всё же лелеемую каждым русским человеком постпраздничную болезнь – похмелье. – Ах, так! – вскакиваю я. И через пару мгновений, которые потребовались, чтобы пересечь автобус, отодвигаю Томкины барабаны, дабы добраться до собственного инструмента. И, уже вытаскивая гитару, вспоминаю, чем можно всем на нервах поиграть: – Сами напросились! – Мы едем, едем, едем, В далекие края, – раздается безумная какофония на весь автобус, – Веселые соседи, счастливые друзья, Нам весело жи... Мое дыхание перехватило из-за подзатыльника, полученного от Кости. – Замолчи, голова итак болит, а ещё ты... Сашка Коршун, до моей баллады мирно пытающийся вновь заснуть, дернулся, будто током ударило, лишь заслышав первые аккорды. – Ты что с гитарой делаешь?! – кричит он, отбирая у меня инструмент. - Тебе наши похмельные головы совсем не жалко? – Да ладно тэбэ. Малодэц дэвчонка, харашо играет, – послушался голос нашего водителя. Я просто в шоке с его заявления, назвать эту какофонию музыкой даже у глухого язык не повернется. – Харашо бодрыт, лучшэ кофэ подэйствовала, – продолжил голос. – Ах, вы... вы… – не нашла что сказать я. – Да ну вас! – вскрикнула, возвращаясь на свое место и слыша за спиной гогот проснувшихся приятелей. – Ты чего такая веселая? – спрашивает Катя, когда я падаю рядом, скалясь в хищной улыбке. – Своего-то я добилась! – похвасталась я. – В смысле? – Посмотри на Николаича. Наш проводник, мирно храпящий всю дорогу, наконец, проснулся и теперь ржет вместе со всеми. – Ладно, раз всё равно все проснулись и спать теперь явно не будут, то сыграй нам что-нибудь стоящее, – попросила Катя. – Саш, верни гитару... – я обернулась к другу. – Мэл, только давай поспокойней, без русского народного творчества... – раздалось от Коршуна (он у нас рок-музыкант, куда мне до него! Хотя его "поспокойней", малость настораживает). – Но, повэсэлэе! – высказалось ещё одно пожелание. – Что же спеть? – Хотя, я, по-моему, знаю. «Я долго думал, кто же мы, Просто пешки на доске или игроки? Но в вечном поиске любви Так часто падали мы, и мир на грани войны…» Всем знакомые слова заставили друзей улыбнуться, одобряя выбор песни. Кто-то даже решил оторваться от обозревания горного пейзажа и глубоких оврагов, простирающихся почти сразу за бортом нашего корабля на колесах, чтобы составить мне компанию в исполнении зажигательного припева: «Ла-ла-ла, всё будет хорошо Ла-ла-ла, куда бы ты не шёл Направо – трудный бой, налево – мир пустой Но будь самим собой и всё будет хорошо…» Уже к середине песни проснулись даже самые сонные из нас, вовсю поддерживая компанию. Даже наш водитель не преминул пару раз исполнить припев, вызывая очередные улыбки, а где-то и открытый смех, своим неподражаемым акцентом. Так ярко и зажигательно мы решили скрасить поездку, отчасти заменив разогрев перед выступлением. Но стоило только начать отыгрывать финал, как первая струна ни с того ни с сего, решила исполнить последнее соло, жалобно тренькнув и резанув меня по пальцам. Небольшой порез окрасил, не самую нежную ручку, алыми каплями. Полюбовавшись на выступившую кровь, на автомате слизнула её. – Ну вот, теперь придётся струну менять. Хорошо хоть всё своё ношу с собой, – пожаловалась я, оглядываясь на притихших ребят. И лучше бы этого и не делала… Все спали! По крайней мере, я на это надеюсь. Но почему тогда я… засыпаю?.. Глаза закрываются, сознание угасает, я стараюсь бороться, но не могу... В последнее мгновение, когда глаза ещё открыты, я вижу как наш водитель-грузин и мазохист (ну, кто ещё мог говорить, что моё пение прекрасно?) заваливается набок. – Стоп! А кто будет вести автобус?! – последняя мысль, возникшая в усталом мозге. И молочный плотный туман, который заполняет сознание. *** Туман и тишина. Тело... А оно есть? Полная меланхолия. Сознание? О, кажется, ты вернулось! Давно не виделись! Интересно, где я? Вокруг тишина. Открываю глаза и вижу туман. Просто туман. Как говорил один ученый: «Мыслю – значит, существую», ну, или как-то так. Это уже радует. Хотя, положение странное. Если хорошо подумать, то, как у человека, подсевшего на аниме и фэнтези, возникает всего один вариантик. Хотя, если подумать ещё лучше, то, пожалуй, три. Ну, во-первых, один из вариантов – я отправилась на тот свет. И, если это так, то мне не нравится! Нет, на первые пару лет нормально. Но, с моим контуженым мозгом наедине?! Да в этом белоснежном, тихом дурдоме, я совсем свихнусь! Хотя куда уж дальше? Во-вторых, может, это всё Сашка виноват? Нет, я, конечно, понимаю, что в горных районах такой плотный туман не новинка, но что-то здесь не так... Да и учитывая состояние организма, туман был явно нестандартного происхождения, ну или ещё чего-то. Вот он (Сашка) небось, сейчас кайфует! Наверняка с собой какую-нибудь гадость прихватил. Но, если моя третья и, так сказать, основная теория верна, то курить придется ему бросать в срочном порядке. А в-третьих, мы стали свидетелями не доказанного наукой явления меж пространственного континуума, а если проще, тупо попали в другой мир. Ну, или более понятным языком – влипли! Интересно, где мы окажемся? Надеюсь, не в этом белом мареве, а то у меня ассоциации с прелестным желтеньким домиком, оббитым изнутри войлоком и синтепоном. Кстати, стало темней. Здесь что, сумерки есть? Эй, кто выключил свет?! А-а-а, больно же!! *** Моя голова. Когда же мы так напиться успели? Странно, я же никогда пьяным склерозом не страдала. Так, что же случилось на этот раз? Кто меня так споить мог? И, что было последним? Так, помню утро, автобус, нас повезли куда-то… Стоп, не куда-то, а на ярмарку – выступать, кажется, с нами был ещё Николаич. Что же там по дороге случилось? Если с нами был куратор, то какая, на фиг, пьянка?! Так, что мы помним? Меня разбудила Оля, я разбудила всех, даже водителя, потом играла... Воспоминания хлынули речным потоком, поступая в тело вместе с неуправляемой энергией, заполняющей тело и разум. Тишина больно ударила по перепонкам. Мозг, перенасытившись поступлением внеплановой информации, помахал белым платочком, вновь погружая в неосязаемую тьму. *** И снова я пришла в себя! Вах, ничего не болит. Да и вообще ничего не ощущается. Интересно, я сейчас не в разобранном состоянии нахожусь? Надо произвести инвентаризацию! Так, руки на месте, только, больно тяжелые. Ноги тоже на месте. Пальцы на своих местах присутствуют? Присутствуют. То, к чему все это крепится, то есть тело, на месте. Так-с, дальше шея... Шея, вроде, на месте. Ну а голова? Раз болит, значит, здесь она, миленькая. Дальше, надо открыть глаза... Да, хорошо бы желание все-таки исполнилось. И раз, и два-с, и три-с... Ура, получилось! Что-то здесь темно... А нет, уже светло. Только что-то потолок какой-то странный... Ба, да он из камня. Далее, попробуем сесть. С пятого раза, вроде, получилось. Тело слушается плохо, но хоть так. Продолжим. Поза «на карачках» в моем исполнении это что-то. Отдышаться. Поднять голову. Попытаться встать. О, стою! Черт, равновесие, где же ты? А-а-а! О, что-то мягкое... Да и еще как витиевато ругается, да еще и на нескольких языках. Так, а вот это сочетание надо запомнить, пригодится... Блин, что-то я не о том думаю! Вслушиваюсь, кажется японский. Японский! – Катя? – тихо спросила я. Голос на секунду затих, чтобы вновь ударить по перепонкам словесной волной. – Меланта? Ты какого черта на мне разлеглась? Слезай, ты далеко не пушинка... Разве что десятитонная. – Солнце, не бузи! У меня равновесие поломалось, – пытаюсь слезть я со своего мягкого, но очень шумного матрасика. POV Катя Я медленно приходила в себя... Странно как-то. Лежу на чем-то твердом. Голова, слава богу, не болит. Тело, вроде, всё в порядке. Лежу себе, лежу никого не трогаю. Глаза даже не пытаюсь открыть. А зачем? Если все спят, то меня «будить» никто не будет... Стоп, какой спать?! Мы же еще не выступали! От осознания этой простой истины, я резко села. Ой, что-то меня мутит... Так, лучше я еще полежу. Тишину послушаю. Тихо-то как... Может, всё-таки пора вставать? Да нет, еще минут пять и встану. Лёгкая дрёма, по ощущениям, затянувшаяся минут на десять-пятнадцать, прошла в столь желанном телом и разумом, покое. Но вот пробуждение оказалось не столь приятным. – Ой... Да что же ты делаешь?! Да ты ... в... на... да чтоб... и потом... – интересно, кто такой добрый на мне лежит? Честно скажу, чувствую себя бутербродом: сверху давят, снизу тоже... Стоп, а снизу что? – Катя?! – толи вопросительно, толи утвердительно раздалось сверху, прервав моё словоизлияние. – Меланта? Ты какого черта на мне разлеглась? Слезай, ты далеко не пушинка... Разве что десятитонная, – припомнила я один из вариантов. Она поворочалась-поворочалась, и сползла. Слава богу, не раздавила. Я открыла глаза и села. – Тюш, а мы где? Интересный вопрос. Самой ой как хочется узнать, куда нас занесло. Я повернулась к подруге и замерла. – Ле-е-ера? Ну да, ты вроде... – Что значит «вроде»? – в её голосе промелькнули нотки паники с оттенком ожидания чего-то худшего, и она посмотрела на меня. – К-хм, Катя, с каких пор у тебя чёрные, я подчеркиваю, ЧЁРНЫЕ волосы и синие глаза? – Мэл задала этот вопрос так обыденно, что ответ на него застрял у меня поперек горла. – Что? Черные?! – это я увидела свои волосы. Оказывается, они не только поменяли свой цвет (раньше у меня была грива светло-каштановых волос), но и отрасли! Не, я, конечно, всегда мечтала о длинных волосах, но это слишком неожиданно! Да и в черный я никогда не хотела краситься. Как говорили мои родители: «Если ты покрасишь свои волосы в черный цвет, то в сочетании со своей бледной кожей получишь утопленника». Поэтому я живенько представила себя и дико заржала... А это все нервы, нервы. Когда я более-менее отошла от смеха, то посмотрела на ошарашенную подругу. И, меня опять согнуло от хохота! Нет, вы бы видели её лицо! Она отползла от меня на пару метров и так смотрела! Типа я не с ней, да и вообще, пора её в психбольницу сдавать... Кстати, я же вспомнила, с чего все это началось! Передо мной сидела вроде и Мэл, а вроде и нет. – Солнце моё, что с тобой сделали? – спросила, нервно икая. Ну, вы только представьте себе такую картину: сидит девушка, на каменном полу, судя по свисающим то тут, то там геологическим сосулькам, в пещере. Ну, одежда самая обычная. Или, почти обычная, мы-то к вывертам её чувства стиля уже привыкли. Но, волосы длиной почти до пояса белого цвета! А глаза... Да её теперь во все фильмы ужасов, только завидев, будут брать. Спилберг от зависти удавится. Это жуткое зрелище, когда на тебя смотрит один вертикальный зрачок на золотистом фоне во весь глаз... – А что со мной не так? – спросила она осторожно. – Мэл, я, конечно, понимаю, что имидж менять классно, но не так кардинально же! Хочешь, опишу, как ты сейчас выглядишь? – и дождавшись её несмелого кивка, продолжила: – Ты теперь владеешь гривой белоснежных, прямо-таки дроуских волос и глазами без радужки, а то, что зрачок вытянутый, так это, наверное, потому что наш доброжелатель подарил бонус ночного зрения... Продолжить я просто не смогла, перебитая диким криком, огласившим пещеру: – Что? Правда?! О боже! Моя любимая рыжая шевелюра! Мой милый и беспроблемный ёжик! – я посмотрела пару мгновений на эту веселую сцену, развернувшуюся передо мной, и переключила свое внимание на «хлеб», то есть на то, что так давило мне в живот. Это оказался небольшой круглый и выпуклый диск, диаметром где-то в мою ладонь. На нем находились разноцветные, видимо, драгоценные камушки. Пока я его вертела, и пыталась понять, для чего эта штука предназначена, он медленно начал разгораться. Когда я обратила на это внимание, камни уже переливались всеми цветами радуги. – Кать, что это такое?! – услышала я вопрос от Мэл. – Да если бы я знала... А та уже тянула руку, чтобы потрогать странную вещь. Амулет только этого и ждал, как будто её прикосновение послужило катализатором для вырывающейся из украшения энергии. Потом яркий свет тысяч язычков пламени и вновь безмолвная темнота... *** Надо меньше пить! Это была первая мысль, пришедшая мне в голову. И я всё вспомнила... От неожиданности я открыла глаза. Всё та же пещерка, ничего нового в ней не появилось. Хотя, появилось. Внимательно осмотрев подвластную мне область, я обратила внимание на два небольших шарика. Они кружили возле правой руки каждой из нас. Возле Меланты кружил шарик, переливающийся четырьмя цветами: синим, красным, перламутрово-фиолетовым и коричневым. После того как я рассмотрела её шарик, перевела взгляд на свой... Ну, что сказать? Мне сразу вспоминается картинка, которая очень часто встречалась в инэте. Этакий знак равновесия Инь-Янь, только с добавлением третьей части – Хрень. Шарик, будто почувствовав, что я на него насмотрелась, медленно приблизился и впитался в мою руку на уровне предплечья. Резкая боль быстро сменилась негой, мое тело сразу стало таким легким. Внимательно рассмотрев то место, где впитался шарик (не привыкла доверять каким-то там неопознанным летающим объектам), обнаружила неоспоримый факт: у меня появилась татуировка-хранитель в форме китайского дракона. Брр. Я потрясла головой. Он только что зевнул, сложил крылышки, подмигнул мне синим глазом и улегся спать! Вот странно, у меня даже не возникло и малейшего сомнения, что этот дракончик – мальчик. – Кошмар, до чего в наше время поездки с друзьями доводят... – подумала я и, с несвойственной мне нежностью, погладила того по спинке. Вот что странно: он на ощупь был как настоящий – на пальцах явно присутствовало ощущение нежной, я бы даже сказала, детской чешуи. Да, мне кажется, в этом мире меня больше нечем удивить... Как же я ошибалась... Но об этом позднее. Пока я занималась рассматриванием своего шарика, а потом и дракончика, Меланта пришла в себя.