В дальней северной стране...

      Король Орофер как раз выходил из своего кабинета, когда к нему обратился один из стражников.       - Господин, там… на улице… происходит что-то странное! – эльф явно был чем-то напуган.       - Что ещё стряслось?       - Цветы, господин. Они вянут.       - Какие ещё цветы? – Орофер был зол.       - Все цветы, господин. В саду…       Король нахмурился, но всё же согласился выглянуть в сад. Увиденное, и правда, поражало воображение. Все цветы в саду завяли одновременно и теперь потихоньку опадали на землю. Орофер почувствовал, как некое нехорошее предчувствие начало закрадываться в его голову.       - Господин, - это опять был стражник, - а что с вашим сыном?       Трандуил! Ну конечно! Наверняка это связано с ним!       Ничего не ответив, король быстро пошагал в комнату сына.       Что ж, увиденное там потрясло его гораздо больше. Сын лежал посреди осколков разбитого зеркала в углу комнаты, а весь пол вокруг был залит кровью. Кажется, он что-то бормотал. Велев срочно позвать лекаря, Орофер попытался поднять Трандуила с пола, но тот начал вырываться и ещё больше забился в уголок. Тогда король схватил одеяло с кровати, набросил на него и кое-как замотал.       В комнату заглянули стражники. Лица их побелели.       - Подержите его! – рявкнул Орофер.       Эльфы бросились выполнять приказ. Король сорвал с кровати ещё и простыню, быстро порвал её на бинты, и, пока стража удерживала сына, принялся перевязывать ему запястья. Всё это время Трандуил не переставал вырываться.       Вскоре прибежал Ринганель.       - Солнышко… - только и смог выговорить он.       Итак, Трандуил снова оказался в лазарете. Самого его напоили успокаивающими отварами и, в конце концов, он заснул. Всем остальным, однако же, было не до сна. Ринганель, настаивавший на том, что эльфы не сходят с ума, учинил им серьёзное разбирательство.       - Расскажите, что было перед тем, как он это сделал! – строго потребовал лекарь у короля.       - Я признаю, что я поругал его, - начал свой рассказ Орофер. - Но он это заслужил! Он же пил три дня, как последний гном! Должен же я был сказать ему хоть что-то!       - Он, правда, много пил?       - Он приходил ко мне, - вставил своё слово Фарфион. – Он шатался, и от него несло вином. Я велел ему уходить…       - Когда мы обнаружили его, у него даже валялась недопитая бутылка! – заметил Орофер.       - Но с чего он вдруг начал столько пить? – не унимался Ринганель.       Орофер и Фарфион переглянулись и пожали плечами.       - Дочь, может, тебе он рассказывал что-нибудь?       Хелинетиль вздрогнула.       - Нет, отец. Он ничего не говорил мне.       Когда Трандуил очнулся, большого облегчения это не принесло. Его душевное состояние улучшилось не сильно. В добавок, он не очень-то желал разговаривать.       - Зачем ты это сделал? – строго спросил у него Орофер.       - А тебе не всё ли равно? – сердито буркнул в ответ его сын.       - Нет, мне не всё равно! Я же твой отец!       - Когда ты об этом вспомнил?       - Что?! Я не забывал об этом ни на секунду!       - Думаешь, я ничего не вижу, отец? Я совсем не нужен тебе! Никому не нужен! Ты давно от меня отказался! Так оставь меня в покое!       Кажется, у Трандуила снова начиналась истерика. Он явно был не в себе. Орофер решил смягчить свой тон.       - Сынок, послушай, - начал он. – Я не знаю, кто вложил в твою голову такие мысли, но, поверь мне, это совсем не так.       - Уходи! Я не хочу тебя видеть! Никого не хочу!       - Трандуил, успокойся. Пожалуйста, – Орофер потянулся к нему рукой.       Внезапно принц резко шарахнулся в сторону.       - Не прикасайся ко мне!       - Сыночек! Да что с тобой?! – король попытался обнять его, но тот начал вырываться.       - Не трогай меня!       Видя, что разговаривать бесполезно, Орофер снова взял одеяло, набросил на сына и скрутил его. А затем всё же обнял, крепко прижимая к себе. Тот продолжал брыкаться.       - Ты же не любишь меня! И никогда не любил! Я же помню! Мать всегда пела для меня песни, а ты не спел ни одной! Отпусти!       - Успокойся, пожалуйста! Я люблю тебя! Правда!       В этот момент в комнату вошёл Ринганель. Увидав происходящее, он быстро шепнул Ороферу:       - Откройте ему свой разум! Пусть убедиться сам!       Орофер так и поступил. Как можно ласковее коснувшись сознания сына, он открыл ему свой разум. Тело Трандуила затряслось, и, внезапно, он расплакался.       Таким образом, необходимый способ поведения была найден. Теперь Орофер, Ринганель, Фарфион и Хелинетиль по очереди сидели у кровати Трандуила, время от времени открывая ему свой разум и демонстрируя, как они его все любят и как беспокоятся. Да – даже Хелинетиль. Мысль, что Трандуил мог это сделать из-за неё, уж больно не давала девушке покоя. Ведь он же приходил извиняться, а она накричала на него. Возможно ли, что она была неправа?       Свой короткий, но тяжёлый, разговор пришлось пережить и ей. Для начала она взяла перебинтованную руку принца и начала тихонько поглаживать. Странно, но убирать руку Трандуил не стал.       - Ты пришла из жалости, так ведь? - тихо спросил он.       - Тули, я беспокоюсь о тебе.       - Видимо, я и впрямь настолько жалок и не заслужил ничего большего.       - Пожалуйста, не говори так.       - Как темно… Все приходят, сидят со мной, разговаривают… - свет в глазах Трандуила начал затухать. – Ты тоже посидишь со мной?       - Конечно, посижу! – Хелинетиль поняла, что разум опять начал покидать его. – Вот, иди-ка сюда.       Она положила подушку на свои колени. Трандуил пристроился сверху, и теперь смотрел на неё снизу вверх.       - Я люблю тебя… - прошептал он. – Я всё приму от тебя. Всё, что дашь. Даже жалость… Ты только не уходи.       Не смотря на все старания лекарей, лучше Трандуилу не становилось. Хотя, теперь он не закатывал истерик и не пытался вырываться. Напротив, послушно прижимался ко всем, кто пытался его обнять, и даже пугался, когда его оставляли одного. Стало понятно, что принц вообще плохо различает тех эльфов, что с ним сидели. Вдобавок, он почти перестал разговаривать.       На случай, если мало ли что понадобится, у дверей постоянно дежурили слуги. Впрочем, помимо них, из королевского терема периодически приходил дворецкий, и, ссылаясь на указания короля, приносил из дворцовой кухни разнообразные вкусности для больного. А потому состояние этого самого больного то улучшалось, то ухудшалось, приводя Ринганеля в полное замешательство.       И продолжалось это всё до тех пор, пока, однажды, дворецкий не принёс Трандуилу очередной кувшин вкуснейшего ягодного морса с какими-то пряностями. Лекарь пообещал непременно передать кувшин Трандуилу, однако так вышло, что тот успел заснуть. Эльф даже было хотел оставить морс на завтра, но, внезапно, к нему обратился слуга, стоявший у двери.       - Господин, может быть, не надо ему этот морс давать?       - Это почему же? Король велел угощать сына чем-нибудь вкусным, дабы улучшить его настроение.       - Просто… Мне кажется, ему от этого морса только хуже делается… Позавчера тоже его приносили, и принцу потом хуже стало… Может, ему пока вредно пить такое?       - Хм… За всю свою практику я ещё никогда не слышал, чтоб морс был вреден. Разве что пряности… - Ринганель задумался. – А знаешь, может ты и прав.       Слуга заулыбался.       - Только вот куда теперь столько морса девать? Вкусный ведь! Не выливать же его. – Ринганель улыбнулся в ответ. – Как тебя зовут?       - Галион, господин.       - А знаешь что, Галион? Давай-ка, мы его сами выпьем.       Таких кошмаров, как в ту ночь, Ринганель не видел никогда в жизни. Ему даже казалось, что если бы жена не стала его будить, то он не проснулся бы и вовсе. Впрочем, целебные отвары были под рукой, а потому, кое-как приведя себя в норму, лекарь всё же пошёл проверять своих пациентов.       Трандуил всё ещё мирно спал, а вот сидевший возле двери Галион выглядел просто ужасно.       - Галион? С тобой всё в порядке?       Увидев лекаря, слуга кое-как встал, держась за стену.       - Простите господин. Я дежурил всю ночь. Мне… мне не хорошо…       - Скажи, Галион, ты видел кошмары сегодня ночью? – до Ринганеля начало потихоньку доходить.       Слуга побледнел и кивнул.       - Морс! Возможно, он отравлен!       Галион выпучил глаза.       - Значит так! Сиди здесь и никого не пускай! Мои помощники принесут тебе целебный отвар – выпей его. А я побегу к королю!       Орофер принял Ринганеля в своём кабинете.       - С мои сыном всё в порядке? Ты просил поговорить наедине...       - Не волнуйтесь, с ним всё в порядке. Но есть важная новость!       - Какая же? – король насторожился.       - Мы, кажется, выяснили причину такого состояния вашего сына. Как я и говорил, он не мог просто сойти с ума. Есть все основания подозревать, что он был отравлен!       - Что?!       - Скажите, вы приказывали вашему дворецкому носить Трандуилу еду и питьё из дворцовой кухни?       - Нет… - Глаза Орофера внезапно нехорошо сузились. – Дворецкий?       Ринганель кивнул.       - Стража! – гаркнул Орофер. – Схватить дворецкого и доставить сюда. Комнату его обыскать!       Дворецкий был схвачен. Как и предполагалось, в его комнате были обнаружены листья дурмана, из которых он готовил свой яд. На допросе эльф во всём сознался, объяснив и свою ненависть к Трандуилу.       Оказалось, что долгие годы, дворецкий, пользуясь своими связями и доступом во дворец, занимался торговлей на стороне. И открыл даже своё собственное дело с гномами. Соответственно, после переезда лесных эльфов на новое место жительства, дело несчастного дворецкого успешно прогорело, и виновным в своём разорении он считал именно Трандуила. Эльф даже признал, что надеялся на восстановление отношений с гномами в случае смерти принца.       Орофер велел отрубить ему голову.       Новым дворецким, в благодарность за спасение сына, был назначен тот самый Галион.