***
Ты мне стала как сестра – всхлипнула Кайка. Молча притягиваю девочку к себе и обнимаю. Наследница, принцесса, все это не так важно, как те годы что мы неразлучно провели вместе. Хочешь, не хочешь, а здесь я приобрела временный дом и своеобразную семью. - Может, останешься? Будешь охранять меня всегда! Как я к кому-то другому привыкать буду? – всхлипнула она в мое плечо. Ватной рукой поглаживаю ее шелковые волосы. Обнимаю покрепче подрагивающую в рыданьях девушку, уткнувшись ей носом в макушку. Я бы могла, но вот только что делать с контрактом? И как объяснить нахождение одного человека в двух местах? Отодвигаю девочку и стираю ладонью слезы с ее заплаканного лица. А если меня убьют? Каково будет этой девушке узнать, что настоящая я была с ней рядом только полгода, а все остальное время рядом был клон? Каково ей будет однажды услышать хлопок и не представлять, о чем думать и как поступать? - Прости Кайка. Но мне пора. – поцеловав девушку в лоб, я утешительно сжала ее плечи. Подхватив иллюзорную сумку, быстро зашагала через сад к воротам. Уже выйдя за створки ворот, оборачиваюсь на шорох за спиной. - Негоже госпоже провожать свою тень – мягко пожурила я девочку, что вышла за порог провожать меня. - Я госпожа и я решаю! – надменно всхлипнула она. - Ну раз так! Тогда ладно! – посмеялась я. Последний раз обняв ее на прощанье всунула в теплую ладошку клочок бумаги. - Если будет совсем все плохо, порви ее надвое. Я очень постараюсь успеть. Но это только один раз! – охлаждаю обрадовавшуюся девушку. – Все, теперь мне точно пора! Развернувшись, я исчезла с дороги. Только остановившись в паре сотен метров в лесу, присела. Эта девушка стала мне как младшая сестра. Непослушная, капризная, вздорная, я полюбила ее, но полюбит ли ее другая я? В первый раз мне до безумия было страшно прерывать технику. Вдруг от той настоящей меня, уже ничего человеческого и не осталось? С тоской обняла свои коленки. Видеть, как менялась настоящая Кохэй со стороны было ужасно, страшно, жутко. Я отлично понимала, что настоящая меня просто поглотит, разорвет на части то, чем я являюсь. И мне было больно и страшно рассеивать технику, ведь это почти что смерть. Ведь так? Зря я, наверное, отдала печать вызова Кайке, если я бы точно пришла, то теперь осталось молиться, что бы настоящая Кохэй не убила ее при встрече. С обреченным воплем вонзаю старый нож себе в сердце, прерывая технику. Пуф!!! Облако с остатками чакры рассеялось по местности, а ржавая железка застряла в траве. Две сути слились в одну. Вздрогнув я поставила кляксу на пергаменте. МамА недовольно покосилась, но ни о чем спрашивать не стала. Сомнения и переживания клона показались мне смешны. Какими-то детскими и не имеющими никакого основания. Переваривая пришедшую информацию, вырисовывала новый мазок на холсте. То, что печать вызова теперь у этой девчонки, не вызвало во мне почти никаких чувств. Я конечно приду к ней на помощь, если что, но таких же отношений как у моего клона и этой девочки, больше не будет. Я теперь по-своему привязана к Кайко, но общаться мы отныне будем только по моим правилам. Еще чего не хватало! Волк в услужении! Пф!! Свое возмущение я переправила в кисть и мазок жирной линией лег на холст. Ну все, значит через пару дней я могу отправляться в Коноху. Девочки, что были моими не служанками, а скорее ученицами, стали занимать еще одну должность – охраны. И это естественно, потому что даже человек не имеющий развитой чакро системы чему-нибудь да научится, раз за разом бывая макиварой* у более сильного противника. Конечно, шиноби они не стали, но дать сдачи обычному человеку, даже мужчине, теперь вполне в состоянии. Весь мой багаж вещей уместился в одну сумку, зато багаж накопленных знаний, не влезал ни в какие ворота. Кто бы мог подумать, что такое я узнаю именно здесь. Засекреченная информация доступная не всем АНБу и не во всех поселениях, хранится у этих женщин. И стала доступна мне. Знание расположения на теле всех акупункту́рных точек*, на которые лишь правильно надавив можно легко усыпить или убить человека. Целые архивы компромата на всех влиятельных людей мира сего, налаженные связи и поставки с самыми разнообразными людьми, начиная от поваров ближайшего ресторана, заканчивая скупщиками тел. Что поделать, даже в этих домах бывали случайные смерти, а излишняя огласка и похороны могли бросить тень на репутацию заведения. Кто бы мог подумать… что эти женщины намного опасней всех вместе взятых шиноби, благодаря именно хранящейся у них информации. Гейши вхожи в любой дом высокородного, шиноби, Каге. Для высокопоставленного человека иметь на попечении гейшу – это признак престижа. А престиж обязывает куда лучше любых правил. Есть ли что-то, что можно утаить от них? И при всем при этом, это самое закрытое общество, куда нет хода чужим. Никто и не представляет, насколько действительно важны эти женщины. Наивные глупцы, но пусть и дальше остаются такими, облегчая нам жизнь. Оставив печать, по которой я в любое время могу перенестись сюда, попрощалась с мамА. Таких печатей очень скоро у меня будет целая сеть по всей стране. Резерв у меня раскачался настолько, что даже ежедневные прыжки из одного конца страны на другой, не будут для меня проблемой. - Это теперь твое. – протягивает мою любимую флейту мамА. - Спасибо! – принимая инструмент, ласково провожу ладонью по гладкому металлу. Пение у меня не очень выходило, зато с помощью флейты я наконец смогла передать ту тонкую перетекающую материю энергии природы. Переливы флейты гармонично вплетались в песню окружающего мира, а вот голос часто не дотягивал. Именно с этой флейтой я почти срослась, проводя за музыцированием практически все свое время. - Спасибо – еще раз благодарю женщину. Сорвавшись с места, я почти летела вдоль дороги. Конечно, по легенде я должна прибыть на несколько дней позже, но сил сидеть и ждать, больше не осталось. Как-нибудь объясню свое раннее появление.***
POV. Итачи. - Я же сказал не судите меня поверхностно! Клан, клан. – презрительно выплюнул я, где был этот клан, когда люди начали умирать повально, как мухи? – Вы недооценили меня, теперь валяйтесь в пыли, где вам и место. Трое из моего клана постанывали на земле, не имея возможности подняться. - Еще никто не справился со мной в одиночку, кроме одного предателя, да и это было так давно что кажется неправдой. – думал я уходя. Испуганный взгляд Саске остановил меня, и я не высказал все, что думал об этих людях. После недавнего разговора с Третьим Хокаге, пелена спала с моих глаз. - Лис вырвется на свободу под действием гендзютсу. Мы, конечно, найдем виновных и потом накажем. Подумай Итачи, что ты больше хочешь, чтобы твой клан истребили как предателей и навсегда заклеймили имя Учиха или, что бы их с почестями похоронили как героев? – Старик сердито пыхнул трубкой. После моего очередного скандала в клане и навязчивых вопросов, меня вызвали в кабинет к Третьему Хокаге. Где доступно и объяснили, что готовится переворот. И его зачинщики, не кто-нибудь, а люди из моего клана. - Но как же мои родители? А брат? Почему я должен убивать свою семью, друзей, близких в угоду чьим-то меркантильным интересам. Ну почему опять в этом мире всем правят деньги и власть? - думал я, отслеживая передвижение АНБу под окном. - Мои товарищи не дадут мне выйти отсюда. Я опять ничего не могу сделать! Я смогу справиться даже с десятком АНБу, но здесь их куда больше. Завяжется шумная драка, а результата не будет. Да даже если я вырвусь, то куда пойти? Донести эти сведенья до семьи, так они сразу поднимут восстание, а тогда погибнут гарантированно все. Согласиться и попытаться вывести Учих из деревни? Но патруль усилен, меня быстро убьют и их всех перережут, может, кто-нибудь спасется, но развяжется бой и погибнет много гражданских. Не согласиться и умереть с честью? Родным это тоже никак не поможет. Мне не оставили никакого выбора, как всегда люди для облеченных властью только инструмент. Когда лис взбунтуется, то никто не поверит в невиновность нашего клана. Уже несколько лет крепнут слухи, что именно Учихи виноваты в предыдущем нападении биджу на деревню. Так или иначе, но уже через несколько лет нам бы грозила война не с внешним врагом, а с жителями деревни. Когда демона выпустят на свободу Наруто тоже умрет… Кохэйри мне никогда не простит смерти своего брата, даже хорошо, что ее сейчас нет в деревне. Да и чем она мне поможет? Отото. Вечно приставучий, самый любимый отото. Совсем еще ребенок, он же только в академию поступает! За, что его убивать? За, что убивать всех детей клана? Ведь они не виноваты. - Повинуюсь – склонил я колено, опустив голову – но…***
- Как ты не понимаешь, что сейчас есть дела более важные поступления Саске в академию!!! – ругал меня отец. Я все больше убеждался, что предоставленная мне информация была правдой. Еще одна семья неделю назад погибла, они явно были против смены власти и поплатились за свое решение. Нужно остановить это… и чем быстрее, тем лучше. - Я буду на церемонии. – холодно ответил, как обрубил я Переворот важнее сына? Почему он так поступает? И еще эти письма… все чаще и чаще его настроение зависит от того что напишет моя подруга. Подруга… Явное участие Кохэйри в заговоре было предательством. Теперь стало понятно почему все концы преступлений успевали обрубать прежде, чем я до них добирался. Я наивный дурак сам все рассказывал. Но больнее всего то, что мой друг пал от руки моих близких. И все это было у меня перед носом. Все врали, улыбались в глаза и врали. Шисуи… ты всегда хотел мира во всем мире. Ты умер, но я пронесу твои мечты в своем сердце и сделаю все, что бы добиться их. Этот мир достоин жизни без войны. Жаль, что только не без жертв.***
Я люблю своих родителей, но не могу предать деревню. И если ради ее спасения придется взять на себя смерть самых дорогих мне людей, что же… я пойду на это. Ради того, что бы люди и дальше могли спокойно жить, чтобы дети бегали по улицам и смеялись, чтобы у моего брата был шанс вырасти сильным, и когда-нибудь уже он будет защищать своих родных. Я взвалю на свои плечи весь этот груз боли и вины. – эти мысли кружились в моей голове стараясь вытеснить сомнения, проснувшиеся при взгляде на свой родной дом. Спрыгнув со столба, вошел в дом. Очень скоро эта тихая ночь окрасится кровью. Родные сидели в комнате, освещаемой только полной луной, и тихо переговаривались. Дверь с шорохом отворяется, а катана беззвучно покидает ножны. Родители… они сразу все поняли, едва увидев меня. Потемневший взгляд отца и испуганный матери, навсегда засели занозой в моем сердце. Я молча стоял перед ними, не зная, что делать. Отец же, смерив меня взглядом, медленно встал и потянул за руку маму поднимая ее из-за стола. Настороженно слежу, как пройдя мимо меня они заходят в соседнюю почти пустую комнату. Развернувшись ко мне спиной, отец усаживается на колени утягивая за собой маму. - Вот как. Значит ты так решил. – отец не опускал головы и смотрел вперед. - Папа… Мама… - я хотел объяснить свой поступок. Хотел сказать почему сделал такой выбор, ради чего все это, но голос не слушался меня. Предательский ком боли застрял в горле. - Мы знаем, Итачи. – ответила мама. Ее голос слегка подрагивал от слез. Мои дорогие родители, вы всегда поддерживали и любили меня. Даже сейчас. Почему же все получилось именно так? - Итачи, пообещай мне напоследок, - отец ободряюще сжал мамину руку – что позаботишься о Саске. Вспомнив яркую улыбку брата, слезы побежали из глаз. Если бы только был другой способ, другой путь. Я непременно бы все поменял. Но теперь мне осталась одна дорога и я буду идти по ней один. - Обещаю… - прошептал я. Катана в руке стала подрагивать, и я сжал ее посильнее. Нельзя чтобы оружие дрогнуло, потому что так им будет больнее. Сердце буквально разрывалось от боли, сморщиваясь в груди как перезрелое яблоко. Слезы, заполонившие взор, градом скатывались с лица падая на холодный металл. - Не бойся. Это путь, который ты избрал. По сравнению с твоей, наша боль мгновенно закончится. Я все равно горожусь тобой сын. И всегда гордился. Ты воистину доброе дитя, Итачи – улыбнулся отец. Даже сейчас они поддерживают меня… рыдания тихим всхлипом вырывались из меня. Слезы полностью смазали весь мир перед глазами. Все тело дрожало, а внутренности сжало спазмом. - Мы с тобой – прошептала мама. Катана омытая слезами, размытым крылом бабочки сверкнула в свете полной белой луны. Красные брызги разлетелись в разные стороны, окрашивая кровавыми пятнами пол и стены. По клинку вниз быстро стекала яркая кровь тех, кто дал мне жизнь. - Кап – новая капля разбилась об пол, а я все не мог оторвать глаз от этого зрелища. Шум открывающейся двери заставил поднять голову. В комнату вбежал Саске, запыхавшись он опустил голову, а когда поднял, замер от ужаса. Побелев, он расширившимися глазами смотрел то на меня, то на трупы родителей. - Нии-сан, нии-сан –задрожал Саске – Папа и мама… - Кто? Почему? Зачем? – не верил в увиденное он. – Кто это сделал? Сжав в руке сюрикен, кидаю в младшего брата так, чтобы лезвие поцарапало ему плечо. - Беги, убегай, спасайся – так и хотелось крикнуть ему. Но если выдавлю из себя хоть слово, то голос выдаст меня. Поэтому я пустил в ход сталь. - Бойся, ненавидь, спасайся, беги – думал я – беги пока я удерживаю слезы, беги… - Братик, как? – не хотел он верить. - Глупый маленький братец – совладав с голосом и добавив чакры в слова, отвечаю ему. Саске расширяет глаза и сквозь неверие стал пробиваться страх. - Мангекю шаринган! Мир выкрасился в черно красные тона. Родители, сидящие на полу, взмах катаны, кровь, брызнувшая во все стороны, и боль, невыразимая боль, снова и снова. Я повторял ему это, чувствуя, как разорвалось на части сердце. Я мучил не только брата, я убивал свою душу, раз за разом прокручивая самый ужасный момент в своей жизни. - Это я убил родителей, ненавидь меня, Саске, бойся, стань сильнее, иначе я убью тебя. В тебе есть потенциал. Ты способен пробудить Мангеке Шаринган и, когда-нибудь, я приду за ним. Бойся и ненавидь меня, брат – внушал я Саске, давя на него угрожающей Ки. Не выдержав давления, брат без сил упал на пол, приложив титанические усилия я, переступив через него, вышел из дома. Всех зачинщиков переворота уже должен был убрать странный парень в маске, которого прислал Хокаге. Шатаясь, я вышел с территории клана и побрел вперед, не видя дороги. Такое ощущение, что я ослеп от горя, раз и навсегда. Тени перед глазами прыгали, деревья, дорожка, все это было лишь смутным контуром. Горе оглушало, убивало, кровь застыла, а сердце, казалось, раз и на всегда замерло. - Это не мой брат! Мой брат так бы не сделал! – крик Саске за спиной стал неожиданностью. Собрав последнюю оставшуюся волю, обернулся, смотря на младшего брата шаринганом. - Я играл роль твоего старшего брата, чтобы проверить твои возможности. Но ты оказался бесполезен, и я перестал притворяться. – убивал я последнюю часть своей души. – Чтобы пробудить Мангеке Шаринган, ты должен выполнить одно условие… убить друга, своего лучшего друга. Только тогда у тебя будут такие же глаза, как у меня – поменял я рисунок шарингана. - Спать – отдал я мысленный приказ и младший брат, завалившись на бок отключился. - Ты никогда не сможешь убить лучшего друга, а значит, никогда не ослепнешь – думал я, идя из деревни. - Ну что ж, теперь, как и подобает шиноби, мне осталось только уйти в тень. Ведь именно об этом ты мне всегда твердила, Кохэйри. – зло подумал я. Да простят меня боги… но я этого не хотел! POV. Конец. юдзё* - 遊女?, дословно «женщина для удовольствий» — собирательное название проституток и куртизанок (но не гейш), существовавших на протяжении всей японской истории. Макивара* - спец подушка, столб, человек, на котором отрабатываются движения и удары. Акупункту́рных точек - (также иглорефлексотерапи́я, рефлексотерапи́я, иглотерапи́я, иглоука́лывание; от лат. acus — игла и лат. punctura (pungo, pungere) — колоть, жалить) — направление в традиционной китайской медицине, в котором воздействие на организм осуществляется специальными иглами через особые точки на теле посредством введения их в эти точки и манипуляций ими. Считается, что эти точки находятся на меридианах, по которым циркулирует ци («жизненная энергия»). Метод используется для снятия боли или в лечебных целях.