Потерянный

Они отдыхали в ночном сумраке после тяжелой и страшной работы. Они сидели, а гвардия мертвых солдат, замерших у пробоев в стене, охраняла их покой. Ричард ежился. Было во всем этом предчувствие чего-то недоброго. По словам Рокэ, именно сегодня «дельфины» должны предпринять атаку на стену. Самоуверенных болванов уже ждали. И не только занявшие свои посты у прорех в каменной тверди мертвецы — Алва готовил двойной удар. Все продуманно и четко, но отчего же Дикону было так тревожно? Рядом с притихшим оруженосцем сидел Марсель. Валме был непривычно молчалив. Дику казалось, что виконта тоже коробит: то ли от проделанного с мертвыми воинами, то ли от созданной ими иллюзии живого лагеря, то ли от того, что вот-вот должно было случиться. И лишь Рокэ был спокоен. Он, прислонившись спиной к скале и прикрыв глаза, дремал. Ричард изредка кидал на своего эра взгляды, любовался им… Глядя на такого мирного и спокойного Алву, совершенно не хотелось думать о готовящейся внизу атаке врагов и об их собственном опасном и сумасшедшем плане. Дикон хотел сидеть так вечно, чтобы время застыло каплей янтаря и замерло так навсегда… Сверху послышалось шуршание, и на узкую площадку, где отдыхали диверсанты, спустился генерал Вейзель. — Доброе утро, господа, — сказал он встрепенувшемуся Рокэ, — противник отходит, сейчас будет рвать фугасы. Нам тоже пора. — Отлично, — Алва легко, по-кошачьи поднялся и потянулся, разминая затекшие мышцы. Дикон отвернулся, чтобы ненароком не выдать себя, их… Уж больно притягательно сейчас выглядел его эр. Курт протянул Рокэ пакет. — Герцог, — сказал генерал, исподлобья глядя на Рокэ, — это мое завещание и письма жене и детям. Рокэ вздохнул и сунул протянутые Куртом письма в карман и внезапно ловко сорвал с его пояса черный мешочек. — Марсель, придержите генерала, он взволнован. — Рокэ, куда?! — Подрывать скалу, — доверительно шепнул Алва, стягивая сапоги, а потом как-то странно глянул на Дикона. И раньше, чем Ричард успел сообразить, что происходит, Курт с перекошенным от злости лицом и удерживаемый Валме кричал вслед карабкающемуся на скалы Рокэ: «Это мое дело! Мое и ничье больше! Не смей! Ты принадлежишь Талигу!» И только тут до Дикона дошло что происходит. Он ринулся было следом за Алвой, но услышал его сердитый и жесткий окрик: «Окделл, оставайся на месте. Это приказ!» Ричард замер, вглядываясь в темноту, в которой исчез его эр. Генерал Вейзель все еще предпринимал попытки вырваться из хватки Марселя, а сам он… Ноги ослабели, а в ушах застучала кровь. Создатель… Они снова ждали. Марсель нервничал. Вейзель не находил себе места, а Ричард… юноша впал в некое подобие транса. Нужно было бежать, спасать, увести своего Рокэ от опасности… Но он не мог даже двинуться с места. И дело было не в страхе за Алву, хотя и его имелось достаточно, дело было в загудевших камнях. Дикон слышал их голос, опять. Скала гудела тревожно, сводя своего Повелителя с ума. А потом… Сознание Ричарда взорвалось подобно тем камням, которые, разлетаясь на куски, сметали все на своем пути. Грохот взрыва, обвал, раздавленные внизу враги, всеобщий ужас… все это было сущим пустяком по сравнению с той болью и ненавистью, которую источала древняя скала. И Ричард это все слышал, чувствовал и, падая в черную бездну небытия, пытался не лишиться рассудка. Все прошло отлично. Курт был гениальным подрывником. Уходя, Рокэ ничуть не сомневался в том, что все сработает как надо. Так и случилось. Скала, раненая зарядами, послушно осыпалась в нужную сторону, сметая вражеское наступление и заделывая брешь в обороне города Фельпа. Все было чудесно. Не мешкая, Ворон вернулся туда, где оставил взволнованного Вейзеля и растерянного, перепуганного Ричарда. Мысль о последнем обдала сердце теплом. Мальчишка испугался за него, как только понял, что задумал Рокэ. Это было… Рокэ улыбался, спускаясь по неверной, едва заметной тропке. Когда же он добрался до узенькой площадки, на которой остались друзья, то издалека заметил, что Марсель и Курт склоняются над распластанным телом Ричарда. Порывом горного ветра Рокэ соскользнул вниз. — Что случилось? — он не мешкая опустился над пугающе бледным Диком на колени и, не дожидаясь ответа, коснулся рукой груди своего юноши. — Он вдруг вскрикнул и упал, когда бухнуло, — Марсель едва не фыркал, — впечатлительный юноша… Но Рокэ не ответил, продолжая всматриваться в лицо Дика. Сердце билось едва слышно. Проклятье! Неужели он так испугал своего мальчика? — Ричард, — Алва низко склонился над лицом Окделла и зашептал ему почти в губы, не заботясь о том, что подумают стоящие рядом Марсель и Курт, - Дик, ты меня слышишь? Ответа не последовало. Мальчишка был без сознания и едва дышал. Тогда Рокэ приподнял его, и потряс за плечи, голова Дикона бесчувственно и страшно свесилась вниз. — Да что ж такое… — пробормотал Рокэ, прижимая к себе безжизненное тело, - Дик, очнись, все закончилось, все хорошо, ты слышишь меня? Ричард не слышал. Курт протянул ему флягу с водой. Рокэ качнул головой, сейчас это было бесполезно. Злясь на свое бессилие, Рокэ гладил Окделла по волосам, крепче прижимая его к себе. Он определенно не понимал что происходит. Дик не был чувствительной эреа. Он прошел всю войну в Варасте и, несмотря на некоторые непростые моменты, ни разу не был замечен в склонности к обморокам. Что же теперь? Рокэ гладил ставшие ледяными несмотря на ночную жару руки Дика, тормошил его, а потом, осторожно припал к губам, то ли целуя, то ли вдыхая в легкие Ричарда воздух… Юноша вздрогнул и приоткрыл глаза. На миг затянутые бессознательностью, они тут же расширились, и Рокэ несмотря на полумрак смог прочесть в них ужас. Ричард вздрогнул, и забился в руках Алвы. — Все хорошо, мальчик мой, — шептал ему в макушку Рокэ, все еще не понимая, что могло так испугать Дика, — все позади, мы сделали это… — Скалы… — едва слышно прошептал Ричард, его била крупная дрожь, — они вопили и ненавидели меня, проклиная именем… Лита… — Скалы? — Рокэ крепче прижал к себе Дикона, — Скалы… ну конечно, твоя стихия… Какой же дурак… Последнее Рокэ сказал о себе. Он не знал, как именно, но то, что Дикон едва не лишился жизни из-за собственной стихии — было очевидно. Кто бы мог подумать, что Повелитель Скал — это не просто красивая добавка к титулу герцога Окделла. Он не знал. Откуда? И чуть не погубил своего мальчика, притащив его в самое сердце предстоящего разлома. Идиот… Ричард испуганно косился на только что образовавшийся склон, дрожа всем телом. — Ты сможешь ехать верхом? — Рокэ понял, что нужно немедля увезти Дикона отсюда подальше, мальчику нужно успокоиться. Дикон покачал головой. Рокэ вздохнул. Конечно, в таком состоянии Дик и на ногах-то не устоит. Он осторожно поднял Ричарда на руки и поспешил вниз, туда, где остались лошади, на ходу тихо приказав Валме идти следом. Вокруг творилось нечто невообразимое. Упавшая скала ужаснула саму ночь, что уж говорить о людях, часть из которых навечно остались под камнями, мир стенал, но Алву сейчас волновал лишь мальчишка, то и дело выпадающий из сознания, которого он, переходя на бег, нес к лошадям. Ну же, Дик, потерпи еще чуть-чуть, уже скоро… Спустившись вниз, Рокэ бережно отдал хрупкое тело тяжело дышащему Марселю, а сам вскочил на коня. После, устроившись в седле, Ворон забрал свою драгоценную ношу и, усадив впереди себя, прижал оруженосца к себе, после чего, не мешкая, пустил коня в галоп. Скорее отсюда, прочь от раненой скалы! Пришел в себя Ричард в мягкости. Все было мягко. Он лежал на мягком, теплом еще песке, его обволакивала мягкая, едва рассеянная мерцающими далекими звездами темнота, где-то рядом мягко шумел прибой, и чья-то рука удивительно мягко гладила его по щеке. В последнем Дикон не сомневался ни секунды — Рокэ… — Ну слава Создателю, — в голосе Алвы слышалось облегчение. — Рокэ… — Дик попытался подняться. Страх и боль Скал остались где-то далеко, сейчас он не чувствовал даже их отголоска — только мягкость и сидящий рядом Алва. — Сейчас лучше? — тихо спросил Рокэ, помогая Дику сесть. — Намного, — Ричард вздохнул полной грудью пахнущий морем воздух, — прости… — За что? — фыркнул Рокэ, — я идиот, Дик, нужно было… — Ты не знал, — Дик в темноте нащупал чужую руки и сжал ее, — я тоже… — Встать можешь? — Кажется, да, — Ричард поддерживаемый твердой рукой Алвы поднялся, слабость почти исчезла, — где мы? — На побережье, за южной гаванью, — ответил Рокэ, — адмирал несколько дней назад показал мне это местечко, рассказывая, как чудесно тут купаться лунными ночами. Ричард вдруг рассмеялся, представив себе Фоккио, плещущегося лунной ночью в море. Рокэ усмехнулся: — Сейчас луны нет, но это вряд ли помешает нам искупаться, как думаешь? — очень тихо прошептал он, прижимаясь к Ричарду, — кроме того, тебе просто необходимо очиститься от… Дик вздрогнул, вспоминая вопль осыпающейся скалы. Помогут ли морские воды, очистить память? Впрочем, выбора у Ричарда все равно не было, Рокэ уже стаскивал с него запыленную одежду и ласково подталкивал к шепчущим волнам. Вода оказалась теплой, словно парное молоко, она нежно коснулась босых ног Дикона, словно приглашая. Рокэ крепко держал его за руку. Было странно. Они стояли почти в полной темноте, оставалось удивляться тому, как хорошо Рокэ видел, словно кошка, если мог ориентироваться сейчас в этой кромешной мягкости. — Ну же, смелее, — приободрил он Ричарда, — не бойся, я не отпущу тебя ни на шаг. — Я плохо плаваю, — зачем-то сказал Дик, — и тонул уже дважды, в море… — Все будет хорошо, — пообещал Рокэ, — рядом со мной оно тебя не тронет. И Ричард поверил. Шагнул в молочное тепло, следуя за своим эром, и расслабившись, отдался на милость этим двоим: Алве и морю. Ночь, шелест набегающих на берег волн, ласковая теплая вода и нежнейшие ласки Рокэ — эту ночь Дикон запомнит навсегда, и орущие злые скалы были здесь совершенно не причем.