Ненависть проще любви. Ненависть объяснима.
Все оказалось проще, чем думал Стас — они поменяли машину на неприметный темно-серый форд, немного покатались по городу — нужно было подготовиться, а после направились по нужному адресу. Карпову казалось, что он предусмотрел все, что мог — сменная одежда, «левый» ствол, лопаты, веревки и несколько упаковок плотных мешков для мусора, телефоны с «левыми» симками для него и для Вадима. Тачку он планировал так же утилизировать, путь следования он выбрал практически без камер. Да и кто станет искать одинокую пожилую женщину? На случай ненужных вопросов он тоже придумал несколько вариантов, оставив их про запас. Со следователем он решил поговорить потом, может быть даже завтра с утра. Почему-то очень важным казалось решить вопрос прямо сейчас, не откладывать на ближайшее будущее. В том, что ему станет легче, Стас очень сомневался. Месть в какой-то момент давала ощущение удовлетворения, эмоциональной разрядки, ставила точку в том или ином вопросе. Но сейчас ничего не могло сделать его боль хоть немного меньше. Несмотря на это Стас решил, что его попытки запугать Лизкиного друга были малоэффективными. За пацаном приглядывали, вел он себя тише воды и ниже травы. Только сам факт его существования, когда Лизы уже не было в живых, оскорблял Карпова, вызывая злость и желание уничтожить. Ровно так же, как пацан морально уничтожил его дочь. А девочка, и без того настрадавшаяся в жизни, поступила глупо и необдуманно. Решилась на отчаянный шаг, не справившись со своей душевной болью. Вопросов к дочери у Стаса не было, он знал, кто виноват — Юлия, благополучно скончавшаяся после ДТП, Костя Гришин и Эмилия Карловна, няня. И если с пожилой женщиной он собирался решить вопрос в ближайшие пару часов, то для Гришина у него было решение получше. Он хотел, чтобы пацан жил и мучился, чтобы смерть казалась не ужасной трагедией, а счастьем и избавлением. Либо, чтобы он пережил нечто такое, что сломало бы его морально раз и навсегда. За всеми этим мыслями Стас не заметил, как они доехали до дома Эмилии. Точнее, добрались до небольшого сквера, в который он вызвал ее на разговор. Вадим то и дело поглядывал на друга, молчаливого, напряженного, в любой момент готового взорваться от неосторожного слова или действия. — Сядешь назад, последишь за ней. Мельников кивнул. Он понимал чувства друга, готового придушить женщину собственными руками. Никакие доводы, разумные мысли не могли сейчас до него достучаться — Стасу было куда легче свалить вину на окружающих, чем признать — в случившемся с Лизой есть и его доля вины. Вадим это понимал, но даже не заикался. Кто он такой, чтобы судить о воспитании детей? О том, каким отцом был Стас и его отношениях с дочерью. Сам же Карпов, посчитав молчание друга за согласие, опустил козырек бейсболки пониже, накинул капюшон толстовки на голову и быстро посмотрелся в зеркало заднего вида. Прикид конечно мог бы быть и получше, но сейчас, в вечерних сумерках, такой маскировки было предостаточно. Вадим пересел, достал из-за пояса джинсов «ствол» и приготовился ждать. Отодвинув собственные, в том числе и важные дела, подумал, что не смог бы доверить помощь другу кому-то из своих парней. В данной ситуации он справедливо полагал, что сам справится гораздо лучше. К тому же за Стасом определенно нужно было присматривать. Дочь всегда «держала» его в этом мире, не давая натворить непоправимых глупостей, заставляла быть более ответственным, ценить собственную жизнь и понимать, что ему есть ради кого жить. Теперь же этого смысла не было. Мельников знал в общих чертах, что у Стаса возникли проблемы с сестрой, он отправил ее на реабилитацию, отвалив за лечение весьма приличную сумму. К тому же он постоянно заботился о племяннике и пожилой матери, здоровье которой оставляло желать лучшего. Но и по словам самого Стаса к племяннику и матери он относился иначе, знал, что без него они справятся. Хоть в финансовом плане — он позаботился о «подушке безопасности», хоть в моральном. Эмилия Карловна подошла к машине, получив знак от Карпова, села на заднее сиденье и Стас тут же тронулся с места, не давая ей опомниться. Дверь со стороны пассажирского места оказалась заблокирована. Эмилия запаниковала, чувствуя исходящую от мужчин угрозу. — Что происходит? Что вы от меня хотите? — Уже ничего. Вы не справились с тем, что я от вас хотел. Из-за вас погибла Лиза. Стас говорил спокойно, не отводя взгляда от дороги — авария сейчас ему была совершенно не нужна, он был обязан попрощаться с дочерью. О том, что его ждет дальше старался не думать. Самая банальная и спасительная мысль: «пить», не то чтобы приободрила. Но позволяла надеяться, что день похорон он как-нибудь переживет и не сдохнет. — Я ушла всего на пять минут! Всего на пять! — начала оправдываться Эмилия. — Заткни ее, — попросил Стас таким тоном, что у Вадима не осталось сомнений — еще одно лишнее слово и он пристрелит женщину прямо здесь. А машину утопит в каком-нибудь ближайшем болоте. Благо местность позволяла, еще минут пятнадцать-двадцать и они должны были оказаться у заброшенной части битцевского парка.***
Квартира встретила Лёньку тишиной. Он скинул рюкзак прямо в коридоре, снял куртку, огляделся, заметив непривычный беспорядок. — Лиз? Лиза? Дядь Стас? Эмилия Карловна? Он пробежался по квартире. В спальне дяди увидел бардак, распахнутые дверцы шкафа, разложенные на постели документы, какие-то папки, в комнате Лизы все было как обычно, но то, что подросток увидел в ванной повергло его в шок. Кафель на полу, сама ванна были в кровавых разводах, у раковины кучей валялись мокрые окровавленные полотенца. Чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота, а голова начинает кружиться, Лёня вышел из ванной. Достав из карманов джинсов телефон тут же набрал номер дяди, не до конца понимая, что случилось и куда все делись. «Лизка поранилась в ванной и они уехали в больницу? Тогда почему мне не сказали? Если бы что-то с дядей Стасом случилось, Лиза была бы дома… Куда бы она на своем кресле?..», — слушая монотонные гудки вышел в коридор, потом заглянул еще раз в Лизину комнату. Ее домашнее кресло было собрано и стояло у стены. Внутренности словно стянуло узлом от нехорошего предчувствия. Конечно, если что Лизу могли унести и на руках, но она всегда передвигалась в кресле. Даже когда ее положили в больницу с сильным бронхитом, то кресло забирали с собой. Лёнька вернулся обратно на кухню и тут же заметил телефон Стаса, оставленный на кухонном столе. Гудки шли, звука было не слышно и парнишка раздраженно выдохнул. Дядя оставил телефон дома, да еще и на беззвучном. — Вот и че делать?! — вопрос разумеется был риторическим. А Лёня — слишком испуганным, запаниковавшим, чтобы вспомнить. Стас всегда повторял, что в случае каких-то проблем, если он сам вне зоны доступна, стоит позвонить дяде Вадиму. И на самый крайний случай его начальнице — Ирине Сергеевне. Конечно, был еще вариант позвонить бабушке, уж она-то должна была быть в курсе случившегося с Лизой. Но эту мысль Лёнька отмел. Если бабушка ничего не знает, он зря ее переполошит и потом огребет по полной от дяди. Так ничего не решив, Лёнька залез в холодильник. Несмотря на переживания есть все-таки хотелось. Перекусив, подумал и потащился в коридор за рюкзаком. Домашние задания никто не отменял, к его оценкам дядя Стас всегда проявлял пристальное внимание и за тройки спокойно мог отвесить хороший подзатыльник. За уроками время пролетело незаметно, когда подросток поднял голову от учебников, на часах было почти десять вечера. Решив, что подождет еще час, а потом начнет звонить дяде Вадиму, Лёнька ушел в свою комнату. И едва он включил компьютер, чтобы немного отвлечься на игру, на кухне зазвонил телефон Стаса. — Блин! Лёнька со всех ног кинулся к трезвонящему мобильнику, посмотрел, что звонила та сама Ирина Сергеевна, потом зажмурился, представляя, как получит от дяди, и все-таки ответил на звонок. Сидеть дальше в неведении он просто не мог, ему было очень страшно. — Стас? Ты где вообще?! — слегка раздраженный и встревоженный женский голос заставил Лёньку встревоженно почесать в затылке. Получалось, что дядю Стаса искал не только он. — Это не дядя Стас. Это Лёня… Телефон дома, на столе остался… — Лёня? У тебя все нормально? — Да, я пришел домой, никого нет… В случае проблем дядя Стас говорил, что надо звонить вам, а вы сами позвонили… Я решил, что до десяти подожду, потом начну его искать. Он обычно поздно приходит, — сбивчиво попытался объясниться подросток. — Вы тоже не знаете, где он? — Возможно к твоего дяди важные дела по работе, о которых он не успел предупредить. Лёнька чуть было не ляпнул про Лизу, но потом подумал, что это будет неправильно, выбалтывать их семейные проблемы. — Лёнь, давай, я сейчас приеду и мы вместе подумаем, где искать Стаса. — Да не надо, уже поздно… — Тогда так. Я сейчас постараюсь узнать по своим каналам, и потом сразу же перезвоню тебе. Договорились? — Да, спасибо, — кивнув, Лёня отключился. Потом представил, что будет, если Ирина Сергеевна приедет и увидит беспорядок в ванной. Как он сможет это объяснить? Да и дядя, когда вернется, не обрадуется беспорядку. Чтобы убить время, Лёнька взялся за уборку. Натянул резиновые плотные перчатки, собрал полотенца и, стараясь не смотреть, запихнул в несколько мусорных пакетов, чтобы не протекло. С полом и, как выяснилось стеной в ванной оказалось сложнее — он развел в ведре с водой побольше моющего средства и принялся за дело. Воду приходилось часто менять, она быстро становилась грязно-бурой, особенно когда он оттирал затекшую в стыки кровь. В итоге когда подросток закончил с наведением порядка, то выглядела ванная комната идеально. Белоснежный кафель радовал чистотой, о том, что здесь творилось раньше Лёня старался не думать. Телефон дяди Стаса в кармане домашних треников зазвонил, Лёнька чуть не выронил ведро, по счастью пустое. Звонила, как и обещала, Ирина Сергеевна. — Да. — Лёнь, Стас скоро приедет домой, он сам тебе все объяснит, — в голосе Ирины звучали сложно определимые эмоции. — Хорошо, я понял. — Спокойной ночи, Лёня. — Спокойной ночи, — машинально отозвался подросток, только сейчас сообразив, Ирина Сергеевна ничего не сказала про Лизу. «С ней и правда что-то случилось…» — от этого предположения, в котором Лёня был почти что уверен, стало совсем неуютно и страшно. Звонок в дверь заставил испуганно вздрогнуть, но направиться к двери. И облегченно выдохнуть, потому что на пороге стоял слегка нетрезвый, но вполне себе живой и здоровый дядя Стас. А за ним, молчаливый и мрачный дядя Вадим.