В лапах эскулапа

В универе каждый раз перед началом учебного года заставляли проходить полное медицинское обследование, так что последний раз я ходил по врачам совсем недавно. Осматривали быстро и абы как — поток студентов был бескрайним, зачастую нас просто спрашивали, есть ли жалобы, и если таковых не обнаруживалось, отправляли восвояси. Вообще-то я не собирался идти к урологу, хотя маман настаивала. У дядьки обнаружился рак простаты, а рак, как известно, нередко дело наследственное, то есть я оказался в зоне риска. Да и у отца уже пару лет как диагностировали аденому. Я наивно полагал, что меня это никогда не коснется, ну может не совсем никогда, но уж точно не в мои девятнадцать. А недели три назад появились боли в промежности, да и помочиться нормально не получалось. Позавчера все вроде опять стало нормально, но я уже начитался ужасов про простатит и что страдать им могут даже школьники, накрутил себя, и решился показаться врачу. От идеи обратиться в студенческую поликлинику отказался сразу. Еще увидит кто, что я к урологу пошел, подумает невесть что. Например, что у меня со стояком проблемы, или что сифак подцепил — непонятно еще, что хуже. В поликлинике по месту жительства наверняка предстояло высидеть три часа в компании ворчливых дедов и вечно торопящихся и недовольных мужиков средних лет, но это лучше, чем столкнуться с кем-нибудь из однокурсников. Во всех больницах ввели предварительную запись, дабы избежать километровых очередей. Казалось бы, что может быть проще — выбрал на терминале специалиста, время и дату и приходи за пять минут до приема. Но всегда находились те, кому надо попасть к врачу вот прям сейчас, а талонов, естественно, уже нет. Старики не доверяли предварительной записи и по привычке сидели под кабинетами с самого утра. Врачи не всегда укладывались в регламентированные пятнадцать минут на пациента, и в итоге в поликлиниках царила полная неразбериха. Я сидел в очереди уже полтора часа. Сначала залипал в мобильник, но тот быстро сдох — последнее время аккумулятор стал ни к черту. Украдкой поразглядывал дедов, некоторых из них притащили в больницу их бабки, и теперь привычно выносили муженькам мозг. Кроме стариков, тут был толстый, с красным лицом, что-то недовольно бормочущий дядька лет сорока пяти, и тощий мужчина в костюме, висевшем на нем мешком. Он сжимал в костлявых пальцах потертый чемоданчик, смотрел прямо перед собой, сидя с неестественно прямой спиной, время от времени икал, а правый глаз у него дергался. После пациентов внимательнейшим образом изучил интерьер. С моего последнего визита сюда, в одиннадцатом классе, здесь сделали капитальный ремонт. Теперь вдоль выкрашенных в светло-зеленый стен стояли удобные диванчики и кашпо с цветами, на окнах светились своей белизной новые жалюзи, а возле добротных дверей висели плакаты с полезной для пациентов информацией. Я сидел ровно напротив кабинета уролога, и слева от двери ярким пятном выделялся огромный красочный плакат с описанием признаков и причин возникновения простатита и аденомы простаты. Когда заметил его, стало тошно. Эти симптомы и безо всяких плакатов прочно засели у меня в голове. На двери красовалась золотистая табличка с номером «34» и ниже еще одна: «Уролог Камалян Артур Оганесович». Увидев армянское имя, сразу представил невысокого пузатого мужчинку лет пятидесяти, чернявого, с орлиным носом, монобровью, чрезмерной волосатостью по всему телу, но проплешиной на голове, и почему-то со страшной навязчивостью и жутким акцентом рыночных торговцев. Я ничего не имею против армян, у меня даже есть друг-армянин, Арсен, классный малый, но меня немало смутила всплывшая перед глазами картинка, где волосатый пузатый дядечка с кряхтением ковырялся у меня в заднице. Да, я был прекрасно осведомлен о том, что мне предстоит пережить в кабинете уролога. Это было одной из главных причин, из-за которых я не хотел идти на прием. Не очень приятно, знаете ли, когда кто-то лезет пальцами к тебе в самое сокровенное место. Нервный тощий мужчина зашел в кабинет только на минуту, выскочил с пачкой бумажек и торопливо удалился. И зачем только в очереди сидел? Следующим был я. Надел рюкзак на одно плечо, глубоко вздохнул, подошел к двери, постучался, услышав «войдите», повернул ручку и зашел в кабинет. Первыми в глаза бросились два стола, стоящие друг напротив друга. За одним из них склонился над бумажками мужчина, второй пустовал. Видимо, медсестра куда-то отошла. Врач оторвался на мгновение от заполнения документов и быстро окинул меня взглядом. Я успел заметить, что он был молод и достаточно симпатичен, захотелось рассмотреть его получше, но это было невозможно, когда он так упорно пялится в свои бумажки. Решил пока разглядывать то, что мне было доступно — то есть все, кроме лица. Молодой, не больше тридцати, хорошо сложен, из-под халата виднеется сиреневое поло и добротные джинсы, на ногах серые замшевые ботинки. Руки ухоженные, отполированные ногти и модная стрижка на темно-каштановых волосах. Мне в душу закрались смутные подозрения. Уролог отодвинул от себя бумажки и с улыбкой посмотрел на меня. Явно отбеленные зубы сверкнули. Гладко выбрит и никакого орлиного носа и моноброви. Наоборот - брови аккуратно выщипаны, приведены в искусственно-идеальную форму, лицо гладко выбрито. И в целом мужчина был привлекательным, пожалуй, даже слишком. Я укреплялся в своих подозрениях: похоже, доктор гей. Ну или очень старательный метросексуал. Против геев, как и против армян, я тоже ничего не имел. Даже более того — имел к ним некоторое отношение. На выпускном выпил лишнего и совершенно неожиданно обнаружил себя зажатым в туалете парнем из параллели. Я вроде как даже несильно против был, вернее, только за, но нашим планам помешала ввалившаяся покурить компашка. С того самого случая считаю себя бисексуалом, впрочем, проявить где-либо свою всеядность так и не довелось, да я не очень-то и стремился. - Карточку, - глубоким баритоном потребовал уролог. Я протянул ему эти двадцать листков в картонке и уселся на стоящий сбоку от его стола стул, не дожидаясь приглашения. Мужчина написал в карточке что-то размашистым почерком и спросил, на что я жалуюсь. Описал ему свои мучения в течение предыдущих трех недель и даже с горечью диагностировал у себя простатит или что похуже, не забыв добавить с дрожью в голосе про больного раком простаты дядьку. Уролог криво улыбнулся, взглянул на «обложку» моей карточки: - Вань, тебе девятнадцать, - сообщил он. Будто я без его комментариев этого не знал. - Какой рак простаты? Пиво в подъезде на ступеньках пил? - и вперил в меня пронзительный взгляд карих глаз. Его губы кривились так, будто он давил усмешку. - Ну пил. Так это из-за пива что ли? - опешив. - И джинсы небось летние, тонкие, в ноябре таскаешь? - не сдержался-таки, усмехнулся. - Ничего они не тонкие! Вообще нормальные! - вступился за джинсы я. - Думаю, ты просто подстыл. Сейчас все нормально ведь, да? Я нахмурился и кивнул. - Но раз ты так переживаешь, могу выписать направление на УЗИ. И сдать кое-какие анализы. - Если можно, пожалуйста, - его предположение про банальное переохлаждение не смогло меня успокоить. - Иди за ширму. Штаны спусти и нагнись. Пожалуй, меня как минимум насторожила бы просьба снять штаны и нагнуться от мужчины с сомнительной ориентацией, скажи он ее при других обстоятельствах и не таким усталым тоном. Оставив рюкзак и ветровку на стуле, на котором только что сидел, я зашел за ширму, за которой обнаружилась застеленная клеенкой и небольшой белой тряпкой кушетка. Дрожащими отчего-то пальцами выловил пуговицу из петельки и вжикнул молнией. Стянул джинсы вместе с трусами, оставив их болтаться где-то в районе щиколоток. Нагибаться пока не стал. Остался стоять, сжимая вспотевшие от волнения руки в кулаки и прожигая взглядом зеленую стену. Минута — и послышались шаги доктора. Он замер у меня за спиной. Я обернулся, надеясь, что он не заметит плещущуюся в моих глазах панику. Уролог оказался высоким — выше меня, парня далеко не мелкого, на полголовы. Мужчина ободряюще улыбнулся, натягивая белые медицинские перчатки. Я отвернулся к стенке, начав от волнения жевать губы. Меня немного трясло, хоть я и пытался успокоить себя, что ничего страшного и необычного сейчас не произойдет. Потерявшись в своих переживаниях, я не заметил, как одна рука доктора, удерживая на месте, опустилась на мое бедро, а вторая коснулась мгновенно поджавшейся задницы. - Нагнись, можешь опереться руками о колени или о кушетку, - сказал он мягко. Я прикусил губу и медленно нагнулся, обхватывая свои ноги чуть выше острых коленок. Представляю, как сейчас выгляжу со стороны, в такой позе, с откляченной задницей — прямо бери и еби. Тут я подумал, что лучше бы Артур Оганесович оказался низеньким пузатым малопривлекательным мужчинкой, каким я его себе изначально представил. Вряд ли тогда в моей дурной голове возникали бы ненужные мысли. Мокрый палец уролога уперся мне в анус. Левой рукой мужчина погладил меня по бедру, сказав тихо-тихо, почти шепотом где-то в районе моей поясницы: - Расслабься, пожалуйста. Не хочу доставлять тебе дискомфорт. Я выдохнул и попытался расслабиться. Скользкий палец неожиданно ловко проник в меня. Больно не было, только немного неприятно. Тело сопротивлялось проникновению, мышцы хотели вытолкнуть инородное тело наружу. Палец замер на мгновение, а потом медленно описал круг, погладив стенки прямой кишки. Доктор легонько нажал на что-то внутри меня, потом еще раз, и еще, пара движений, словно ощупывания, и палец пополз наружу. Я обрадовался было, что это все, начал распрямляться, но рука уролога переместилась с бедра мне на поясницу, надавила, понуждая снова наклониться. Внутри меня оказались два пальца. Вот это уже было больно, особенно когда он вставил их так резко. Я ахнул и попытался уйти от прикосновения. - Когда я пальпировал одним пальцем, было больно? - спросил доктор. - Н-нет, - отрицательно мотнул головой. - Двумя тоже не будет, - заверил он, надавив на то самое место уже двумя пальцами. Несколько мягких поглаживаний сменились интенсивными надавливаниями, я все еще ощущал боль и не мог расслабиться, чтобы избавиться от нее. Замкнутый круг — сжимался потому что больно, больно оттого что не могу расслабиться. К тому же задняя сторона ног была в напряжении, и это доставляло дискомфорт. Пальцы покинули мое тело. Я облегченно вздохнул и наконец распрямился. Обернулся. Доктор встал с корточек и смотрел на меня, нахмурившись. - Так не пойдет. Слишком сильно сжимаешь пальцы, я ничего не чувствую. Забирайся на кушетку, - и мотнул в ее сторону головой. - Зачем на кушетку? - вырвалось из меня испуганное лепетание, и я повернулся к нему всем телом, стыдливо прикрывая пах руками. Мужчина поднял бровь и выжидающе уставился на меня. - Как надо? - Встань на нее коленями и наклонись. Можешь опуститься на грудь или опереться на локти. - А это обязательно? - гневно. Что за фантазии у этого эскулапа?! - В таком положении расслабляются мышцы тазового дна. Ваня, что за капризы? Тебя как маленького уговаривать надо? С тяжелым вздохом я забрался на кушетку и встал в коленно-локтевую. Я говорил, что предыдущая поза была унизительной? Забудьте! Доктор-извращенец, похоже, решил прогнать меня по всей камасутре! Уролог зашел мне за спину. Сейчас и моя задница, и мой член были выставлены на его обозрение. Мужчина чуть раздвинул мне ноги, чем-то смазал анус и ввернул в меня два пальца. Расслабиться и правда было проще, чем стоя, и через минуту я уже почти не чувствовал дискомфорта, а через две с удивлением и ужасом осознал, что начинаю возбуждаться. - Долго еще? - добавив побольше недовольства в голос, буркнул я, надеясь, что доктор закончит свои манипуляции до того, как у меня встанет. - Еще минут пять. - Пять?! - Массаж простаты занимает столько времени, - невозмутимо солгал он. - Док, что за фигня? - я вывернулся и выпрямился, оборачиваясь через плечо. - Вы же только пальпировать собирались. А массаж простаты не больше минуты делают! Я читал. - Чего только в интернете не напишут, - с улыбкой ответил мой мучитель. - Я доктор, мне виднее. Вернись в исходную позицию. Он и правда доктор, и лучше разбирается в массаже простаты. Но уж больно хитрая у него физиономия! Он точно что-то задумал! Пальцы уже привычно скользнули внутрь, а потом почти до конца наружу, и снова внутрь, и опять наружу, при каждом рывке сильно надавливая на простату. Член заинтересованно дернулся. Я закусил губу, попытался представить себе невероятно толстую школьную учительницу физики Нину Михайловну. Это был проверенный способ - обычно возникшее не к месту возбуждение спадало сразу, но доктор был упорным. Он все давил и гладил, гладил и давил. Прибег к тяжелой артиллерии — вообразил Нину Михайловну в купальнике, но член меня не слушался, вставая все уверенней от каждого движения уролога. Наконец он коснулся ткани джемпера, чуть подрагивая. Когда уже закончатся эти пять минут, черт возьми?! Я читал и про то, что массаж простаты может быть очень приятным, но «может» это ведь не обязательно? Никому не захочется возбудиться от двух пальцев в заднице. Я подозревал, что все дело в докторе. Будь он и правда пузатым коротышкой, мое тело ни за что не отреагировало бы так. Но он был молодым привлекательным мужчиной, и по-настоящему нравился мне. Устав представлять физичку, я пару раз глубоко вздохнул и разрешил себе расслабиться, выпустить на волю гейского меня и получить удовольствие. Стоило мне ступить на темную половину своей души, как Ваня-гей сразу думал уже не о Нине Михайловне в купальнике, а о стоящем за моей спиной враче в узких плавках. Нет, лучше без плавок. Он высокий, хорошо сложен, у него наверняка крупный член. На секунду представил, что если бы сейчас во мне были не пальцы, а его член. Устыдился своих мыслей, густо покраснел. Пальцы толкнулись особенно правильно, хорошо. Я тихонько застонал. В это же мгновение свободная рука доктора накрыла мой колом стоящий член. Я опешил настолько, что казалось, волосы на голове встали дыбом. Но сейчас балом правил Ваня-гей, и он только бесстыдно толкнулся в затянутую в перчаткой ладонь. А потом подался назад, сильней насаживаясь на пальцы. Да, мои подозрения насчет доктора оказались правдой. Рука уролога твердо и уверенно держала мой член, скользя по нему в быстром рваном темпе. Пальцы в заднице быстро подстроились под темп его второй руки. Он дрочил мне со знанием дела, стремясь как можно скорее привести к разрядке. Я подавался вперед-назад, постанывая и тяжело дыша. Белая пелена застилала глаза, воздух в кабинете казался огненно-горячим. Мне и самому хотелось поскорее кончить. На мгновение в затуманенный разум пришло острое осознание того, где, с кем и что я делаю. Широко распахнул глаза и со стоном излился доктору в руку. Мужчина вытащил пальцы из моей задницы, отпустил член и пошел к своему столу, на ходу стягивая перчатки. Я подождал, пока утихнет шум в ушах, поздравил себя с первым гомосексуальным опытом, слез с кушетки и стал подрагивающими руками натягивать джинсы. Доктор тут же оказался рядом. Парой быстрых движений вытер мой член влажной салфеткой от остатков смазки и спермы с совершенно деловым выражением лица, кинул ее в урну, к перчаткам, и уселся заполнять мою карточку. Я влез в штаны, взял рюкзак и сел на стул для пациентов, потупив взгляд. Сейчас мне было стыдно за то, что не остановил его, стыдно за доктора с его непотребным поведением. Ничего, я выйду из этого кабинета, и все забудется, нужно только немножко потерпеть. - Держи, занесешь в регистратуру, - уролог протянул мне карточку, растянув губы в голливудской улыбке, сверкая белоснежными зубами. Я выхватил ее, стараясь не касаться его руки, ругая себя за то, что вообще посмотрел на него. - А вот направление на анализы, запишись там же, когда будешь карточку возвращать, - еще несколько листков. Я упорно смотрел в пол. Не попрощавшись, вылетел из кабинета, сбежал по лестнице на первый этаж, вернул карточку в регистратуре, записался на УЗИ, посмотрел график сдачи крови и вышел на улицу, уговаривая сердце стучать потише, а голову выкинуть уже эти пошлые картинки к чертям. Только дойдя до остановки, ощутил, что замерзаю. Черт! Ветровку забыл у этого эскулапа. Может, ну ее?.. Но ветровка была совсем новая, теплая, красивая, очень нравилась мне. Со вздохом поспешил назад к поликлинике. Второй раз за день замер перед дверью, дал себе мысленный пендаль, постучал. Дождавшись разрешения, вошел. Уролог опять сверкнул своими зубами, увидев меня. Сидящий у его стола дед недовольно посмотрел на меня. Пробормотав, что я за ветровкой, схватил ее с пустовавшего стула медсестры и поторопился на выход. В автобусе сунул руку в карман, чтобы расплатиться за проезд вечно бултыхавшейся в нем мелочью, но помимо привычных монеток, ключей и наушников, нащупал в нем прямоугольник бумаги. Вытащил, недоумевая, откуда он взялся. «Уролог Камалян Артур Оганесович», - гласила бумажка. На обратной стороне обнаружился номер телефона. Ваня-натурал потребовал немедленно скомкать и выкинуть в ближайшую урну. Ваня-гей на радостях мысленно танцевал лезгинку. Сегодня я был на темной стороне, поэтому, улыбнувшись краешком губ, засунул визитку назад в карман.