Закатное утро

Утро началось, как обычно. Я отвезла ребенка в школу и отправилась в студию. Вот тут-то поджидал неприятный сюрприз. -Привет, — поздоровался со мной звукорежиссер, — Начнем? -Начнем, — я зашла в звукоизолированный стеклянный куб, встала за микрофон, началась музыка, я открываю рот, и вместо привычного мелодичного голоса, выходит что-то непонятное. Я откашлялась, попыталась поправить голосовые связки. Снова начала петь и опять ничего не вышло. -Ты простудилась? — спросил звукорежиссер, убавляя громкость музыки. -Нет, мне просто нужно распеться, — ответила я, сама не зная, что делать. Ведь дело-то было вовсе не в распевке. Прошел час, другой, а голос так и не вернулся, будто я никогда и не пела. Не уже ли Глеб? Не уже ли он забрал мой голос? Я вернулась домой, и не знала, что сказать Марианне. А ведь она скоро позвонит, и захочет знать правду. -Что там у тебя происходить, — она не заставила себя долго ждать. -Не знаю, что-то с голосом, — отвечала я. -Через неделю у тебя выступление в Питере! Так что делай, что хочешь, но чтобы твой голос пришел в норму! — разъяренно вопила она в трубку, — И надо было тебе переехать в эту чертову Россию! -Я постараюсь … -Уж постарайся, я совсем не хочу разрывать с тобой контракт! — это прозвучало, как угроза. Я распевалась день из-за дня, каждую минуту, но голос будто сломался, перестал работать, да и руки, что прежде виртуозно играли на пианино, не могли сыграть и «Собачьего Вальса». Мне стало жутко, я потеряла свой дар. -Придется отменить концерт в Питере, — в полном отчаянии сообщила я Марианне, после неудачных попыток восстановить голос. -Что? — она была в бешенстве. Мне казалось, еще немного и она проглотит телефон от злости, хорошо, что она на другом континенте, — Ты хоть понимаешь, что это несколько миллионов! -Понимаю … — виновато отвечала я. -Значит, так. Ничего мы отменять не будем! Будешь выступать под фонограмму, — последнюю фразу она произнесла тише, будто боялась, что ее кто-то услышит. Поклонники были расстроены, узнав, что я пою под фанеру. Ведь прежде мне никогда не приходилось выступать под запись. Некоторые люди, запросили даже обратно деньги за билеты, посчитав меня двойником. -Слушай, может это из-за лекарств, — делала предположения Марианна. Ради меня она прилетела из Нью-Йорка, что бы лично встретится. В ответ, я лишь пожимала плечами. -Ты не можешь вечно петь под фанеру. Мы потеряли 30% от гонорара, и это очень много. Надо что-то делать, — она ходила взад-вперед, и тут ее осенило, — Ты поедешь к врачу. Проверят твои голосовые связки, — она набрала чей-то номер и договорилась о встречи.