На краю желания

Во всем был виноват только Джон. Да, Шерлок обрадовался, когда Джон позвонил и сказал, что после завершения формальностей с разводом вернется на Бейкер-стрит. (А именно, Шерлок повесил трубку, тут же бесшумно победно подпрыгнул, а потом помчался рассказывать новости миссис Хадсон). Но он вовсе не собирался помогать ему с переездом. И вот Джон протопал вверх по лестнице, остановился перед входом в квартиру и, поджав губы и стиснув челюсти, уставился на Шерлока. Тот развалился на диване, еще более безмятежный и довольный, чем всегда. - Помоги мне, Шерлок, - сказал Джон. – Если ты будешь лежать там и смотреть, как я в одиночку таскаю свои вещи два пролета по лестнице, ты за это поплатишься. Шерлок довольно хорошо знал Джона Уотсона и потому проворно вскочил на ноги и пошел за ним. Хотя перспектива не радовала. Вещи Джона, когда-то такие привычные и знакомые, как пальто Шерлока, теперь казались чужими и странными. От всех них едва уловимо пахло гвоздикой и «Клэр де ла Лун», появился темно-синий чемодан на колесиках - Шерлок видел его первый раз в жизни, и кое-какие предметы: например, шкатулка с фотографиями краснолицего, вечно орущего младенца, который не был и не мог быть дочерью Джона, а служил только лишним доказательством чудовищного предательства его бывшей жены, – вызывавшие такую бурю эмоций в Шерлоке, что он едва мог на них смотреть. Шерлок взял на себя чемодан, который гремел на каждой ступеньке, пока он втаскивал его наверх. Сумку с туалетными принадлежностями Джона он оставил на полу посреди комнаты, и Джон тут же об нее споткнулся. Обнаружив в руках белую непрозрачную коробку, содержимое которой он не мог вычислить, Шерлок без колебаний открыл крышку и заглянул внутрь. И ошарашенно застыл. Тяжелые шаги на лестнице, едва различимый скрип половицы, потом: - Ой, что ты... Господи, Шерлок, быстро отдай! Джон подлетел к Шерлоку, вырвал у него из рук коробку, но было поздно. Непоправимое уже случилось. Шерлок быстро заморгал, пытаясь прогнать картины, наводнившие его мозг и грозившие захлестнуть его целиком. - Иди ты. Не смотри на меня так, - сказал Джон. Он водворил крышку на место и зажал коробку под мышкой. Прищурился, поджал губы в жесткую линию. - Стыдиться ты меня не заставишь. Это совершенно естественно. Обычное дело. Ну да, повязка на глаза и перышко могли бы сойти за подарок-розыгрыш, но… - Пояс, - ляпнул Шерлок, и ему тут же захотелось откусить собственный язык и смыть его в унитаз, потому что ситуацию это только накалило. - Что? Не обращай внимания, подумал Шерлок, не отвечай, но его губы тут же снова произнесли: - Пояс. Искусственная кожа. Регулируемые ремешки. Застежки с явными следами износа. Давно высохший след от смазки возле уплотнительного кольца. Им пользовались. Может, Джон просто экспериментировал или… нет, нет, разумеется, нет. Он делал это снова и снова; он получал удовольствие. Повернувшись задом, нагнувшись и раскрывая себя, а может, лежа, подняв ноги вверх… Нет, подумал Шерлок, нет, пожалуйста, нет, не сейчас, я только пришел в себя. Его затопили неестественное тепло и слабость. Ему нужно было немедленно сесть. Он сел… Позабыв о том, что поблизости нет кресла. Громко и больно стукнувшись задницей об пол, Шерлок вскрикнул и шлепнулся на спину. Джон тут же бросился к нему и помог встать. Руки у него были свободными, когда он схватил Шерлока за предплечья. Коробки нигде не было видно. - Ты в порядке? – спросил Джон, расширив глаза. – Ты… погоди, это все из-за страпона? Страпон. Шерлоку окончательно поплохело. Это слово породило картины еще более будоражащие, чем предыдущие. Джон стонет и задыхается, Джон запрокидывает голову и говорит: «Да, вот так». - В этом нет ничего такого, - сказал Джон. Выражение его лица стало каменно- непроницаемым. – И вообще, не твое дело, чем я занимаюсь в своей постели. Шерлок с трудом собрал все свое остроумие для ответа: - Разумеется. Твои извращенные наклонности меня не касаются. Джон тут же ощетинился, сверкнул глазами. - Извращенные наклонности? – Он оскалил зубы. – Умора . И, все еще ворча, Джон вскочил на ноги и вылетел из комнаты, утащив с собой эту чертову пластиковую коробку, которую, судя по всему, поставил на подлокотник дивана и ухватил по пути. Так что во всем виноват был только Джон. *** Ночи хуже этой Шерлок не переживал давно. Он долго не решался подойти к спальне. Понятно. Не потому, что там стояла кровать со всем отсюда вытекающим подтекстом, а потому, что над ним был Джон. Джон, который предпочитал спать в одних только белых плавках, имел склонность так яростно ворочаться и елозить во сне, что матрасные пружины скрипели, а рама кровати грохотала, и который изредка, когда долго не мог заснуть, прибегал к неспешной смачной мастурбации. Так что Шерлок торчал в гостиной, забравшись в кресло с ногами, подтянув колени к груди, и думал о тройном убийстве, настольной игре «Клюдо» и вечно скачущем туда-сюда весе Майкрофта. Обо всем, кроме Джона, его дурацкой пластиковой коробки, его «совершенно естественном и обычном» извращении и его – о боже – страпоне. Хотя Шерлок видел только пояс от него. Чтобы там не полагалось к нему пристегивать, оно явно лежало под поясом, на дне коробки. Следовательно: небольшое по длине и обхвату, то, что легко спрятать. Какой он был формы, цвета, из какого материала? Гладкий он или в прожилках, жесткий или гибкий? Сделан ли под настоящий? Хватит. Шерлок застонал, закусил губу и надавил ладонями на глазницы. Перестань и удали это немедленно. Слишком поздно. Картины замелькали перед глазами, мощные и оглушительные, как свет стробоскопа. Легкая морщинка дискомфорта на лбу Джона, отрытый от удовольствия рот Джона, напряженная, покрытая потом спина Джона… Как бы он вел себя, когда в него проникает партнер? Согласился ли бы он менять позы, и так и этак задирать ноги, быть нежным, податливым и покорным? Или он был бы дерзким, нетерпеливым, резким, властным, упрямым и жестким? Может быть (скорее всего) и то, и другое, в зависимости от настроения. С еще одним разочарованным стоном Шерлок резко опустил ноги на пол. Он сунул руку между бедер и сжал их до тех пор, пока мышцы не запротестовали. Он был возбужден, у него стоял так, что брюки неприлично вздулись. Член сладко ныл и пульсировал в такт биению сердца. Чем сильнее Шерлок пытался подавить эти мысли, тем хуже ему становилось. Просто поддайся, подумал он. Поддайся один раз и забудь. Любимая фантазия, извлеченная из-под сломанной половицы во Дворце его Разума, отряхнутая от пыли и выложенная на ковер, похожа на газетные страницы. В ней он затевает ребяческую возню с Джоном на кровати, они хихикают, извиваются, толкаются, щекочутся, вырываются. Колено Шерлока между ног Джона, усмешка застывает на лице Джона, по его телу прокатывается дрожь. Стоп. Применить новые данные. Все заново. Шерлок заставил бы Джона потрудиться, и к тому моменту, когда он, наконец, уступил бы ему победу, раскрасневшийся, задыхающийся, с довольно блестевшими глазами Джон хищно оскалил бы зубы. - Попался, - самодовольно сказал бы он, а Шерлок позволил бы ему лечь на себя сверху и прижать свои плечи к матрасу. – Теперь лежи смирно и позволь мне трахнуть себя твоим членом. Ммм. Вот так. Да, да, оставайся таким же твердым. - О боже, - произнес Шерлок и мысленно и вслух. Он едва дотронулся до себя, сумел только сжать рукой через брюки четко очерченный контур члена и сделать легкое движение, и тут же задрожал, сунул в рот костяшки пальцев, чтобы заглушить вскрик, и кончил. После, когда его дыхание замедлилось, а разум стал вялым от всплеска гормонов, Шерлок представил, как шлепает Джона по заднице, с такой силой, чтобы она затряслась и порозовела. Джон поначалу бы напрягся, а потом прыгнул бы на Шерлока, вовлекая его в еще одну шутливую возню, только вялую и нежную, которая часто прерывалась бы долгими ленивыми поцелуями и улыбками друг другу в губы. Казалось, прошли часы, прежде чем Шерлок насытился своей фантазией, да и то, с неохотой кладя ее обратно под половицу, он нежно погладил ее перед тем, как спрятать. Это в последний раз, пообещал он себе. Ты больше не будешь этого делать. На секунду Шерлок прислушался. Ни звука ни сверху, ни снизу. С тяжелым вздохом он едва поднялся из кресла и на дрожащих ногах поплелся в туалет отмываться. *** Наутро Джону, к несчастью, надо было на работу. Шерлок надеялся весь день бездельничать, наслаждаясь присутствием Джона в квартире: добрую половину утра, сидя за компьютером, любоваться видом Джона в его любимом кресле, упиваться звуком из кухни, когда Джон роется в холодильнике в поисках еды, запахом Джона после его долгого мытья в ванной ближе к полудню. И вместо всего этого Шерлоку пришлось ограничиться мимолетным столкновением рано утром, еще до того, как рассвело. Шерлок лежал в кровати с закрытыми глазами. Дверь в спальню была плотно прикрыта. Шерлок слушал скрип пружин матраса Джона, медлительные шаркающие шаги Джона на лестнице, гудение труб, когда Джон принимал душ, тихое фальшивое мурлыканье Джона, когда он брился. Привычность происходящего успокаивала Шерлока, возвращала его во времена пятилетней давности, когда присутствие Джона было таким постоянным и непреложным, что Холмсу и в голову не приходило им наслаждаться. Легкий аромат пара и крема после бритья проник через щель под дверью ванной в комнату Шерлока. У него сдавило в груди. Ему захотелось уткнуться головой под свежевыбритый подбородок Джона, прислониться лицом к его гладкому горлу, к его рту… Нет. Удали это. В кухне звякали чашки, потом вдруг раздался глухой стук и приглушенное: «О, черт!». Джон ударился о ножку стула. Шерлок отвернулся и улыбнулся в подушку. Как низко он пал за последние пять лет, если даже легкая бытовая травма Джона в их собственной квартире становилась для него самым ярким событием дня. Он сел, натянул халат и пошел на кухню. Там он обнаружил две дымящиеся кружки на столе и Джона, который поднял глаза и, как показалось Шерлоку, удивился. - Ты встал, - сказал Джон, а Шерлок почти одновременно с ним выпалил: - Ты сделал чай. – Идиотские, ненужные фразы, к счастью, они почти заглушили друг друга. Джон моргнул и быстро отвел глаза. - Да. Мне захотелось чаю, и я решил заварить и тебе заодно. Наглая ложь. Он разговаривал с миссис Хадсон, которая, несомненно, радостно выложила ему все подробности того, как Шерлок тут загибался один, в том числе, помимо прочего, Ситуацию с Чаем. Шерлок закатил глаза, но промолчал. Джон поднял одну кружку и протянул ее Шерлоку. - Полагаю, ты…э-э… пьешь все такой же чай? - Да, - ответил Шерлок. Хотя над кружкой все еще поднимался пар, и пить было чересчур горячо, Шерлок поднес ее к губам и сделал глоток. Сказать, что чай оказался ужасен, значит, ничего не сказать. Он был чудовищно крепким, таким горьким, что Шерлок невольно скривился от отвращения. Даже молоко (слишком мало) и сахар (слишком много)не могли скрыть вкус. - Вкусно, - сказал Шерлок сдавленно, будто его вот-вот стошнит. – Спасибо. Джон наморщил нос. Он казался огорченным. – Невкусно? - Нет, нет… нормально. Шерлок приготовился отхлебнуть еще, чтобы доказать, что все нормально, но понял, что не может взять это в рот это еще раз, пока привкус от предыдущего глотка ощущался так отчетливо. Он почти забыл это. Забыл, что кофе у Джона выходит вполне приличный, но сделанный им чай невозможно пить. Потому Шерлок всегда хватал чайник первым. Сколько еще причуд и привычек Джона были почти позабыты, похоронены под кучей всякого мусора в памяти Шерлока? Ему предстояло заново открывать Джона Уотсона. - Давай я просто не буду больше заваривать чай, ладно? Джон с сожалением улыбался, от этого морщинки в уголках его глаз стали еще глубже. Шальная мысль – извивающийся, отбивающийся и победно усмехающийся ему Джон – прорвалась Шерлоку в голову. Он поспешно прогнал ее. - Пожалуй, так будет лучше всего, - ответил Шерлок. Джон фыркнул и кивнул. Шерлок просиял от удовольствия. Вот оно. У него получилось возродить ее - безмерную нежность, чувство, будто в любой момент его могло унести волной, полнейшую уверенность, что все, что ему нужно – это дружба Джона, и он был бы счастлив всю оставшуюся жизнь. И это было хорошо. Лучше, гораздо лучше, чем то, другое. - Хочешь, вылью его? – спросил Джон. Шерлок отступил на шаг, не отдавая кружку. - Я выпью. Тебе надо поторопиться и допить свой, а то опоздаешь. Он дождался, пока Джон уйдет на работу, потом, наконец, вылил ужасный чай в раковину и помчался вверх по лестнице - шпионить. *** Джон почти ничего не распаковал. Его одежда до сих пор лежала, аккуратно сложенная, в синем чемодане на колесиках, а ноутбук в дорожной сумке. Шампунь, набор для бритья, расческа и зубная щетка, несмотря на то, что ими пользовались меньше часа назад, были снова запакованы в спортивную сумку, которая стояла на полу возле кровати. Это ничего не значит, пытался успокоить себя Шерлок. Джон делал так и раньше, когда впервые поселился на Бейкер-стрит: вел себя словно гость в собственном доме. Только недели через полторы он начал оставлять свои туалетные принадлежности в ванной. И гораздо больше времени ушло на то, чтобы вещи Джона перекочевали вниз и перемешались с вещами Шерлока: на книжных полках поселились медицинские журналы, на кофейном столике – ноутбук, а между диванными подушками попадались грязные носки. Рано или поздно он снова привыкнет к Бейкер-стрит. Шерлоку только нужно набраться терпения. Шерлок порылся на тумбочке (там не было ничего, кроме новой книжки в мягком переплете, между хрустящими страницами которой – 60-й и 61-й – нашлась аккуратно вложенная фотография краснолицего орущего младенца) и в шкафчике для белья (он оказался пуст, за исключением одной-единственной сложенной наволочки). Шерлок даже обшарил саму кровать (как всегда, по-военному идеально заправленную). Потом он плюхнулся на четвереньки, откинул одеяло, свисавшее с края кровати, и заглянул под нее. Там тоже оказалось пусто, пока Шерлок не разглядел непрозрачную пластиковую коробку и не осознал, что перед ним то, что он так долго искал. Нехорошо. Очень, очень нехорошо. Джон рассердится, и тебе несдобровать. Но Шерлок уже распластался на полу и протянул руку, хватая коробку, подтягивая ее к себе. Ее содержимое загремело. Просто посмотрю, пообещал он себе. Одним глазком, чтобы удовлетворить любопытство (иначе оно будет расти, расти, и поглотит его с потрохами), а потом он положит все назад. И все забудет. Джон даже ни о чем не догадается, да и как, если Шерлок положит коробку точно на место. С колотящимся сердцем Шерлок сел и открыл крышку. Предметы внутри лежали не так, как вчера вечером, но сместились незначительно. Скорее всего, их просто растрясло, пока коробку несли вверх по лестнице и совали под кровать. Внутри лежали повязка на глаза из дешевого полиэстера, перышко для щекотания, цилиндрический пластиковый вибратор, - скука, скука, скука. Пояс и что там еще шло к нему в придачу, вот то единственное, что интересовало Шерлока. Шерлок взял пояс за ремешки и приподнял. Как он и ожидал, под ним пряталась еще одна игрушка. Фаллической формы, с легким изгибом ствола и рядами плавных волнообразных ребер по одному краю, с расширяющимся основанием, блестящего черного цвета, маленькая: длиной примерно со средний палец Шерлока и раза в два, не больше, толще. На вид сделана она была из силикона, если бы Шерлок потрогал или даже понюхал, он бы сказал точнее, но это была… плохая идея. Потому что это побывало внутри Джона. От этой мысли Шерлок почувствовал головокружение, и сил хватило только на то, чтобы отбросить коробку от себя. Она упала на пол, крышка отвалилась и отлетела так, что юзом проехалась по полу. Не надо, подумал он, закрывая лицо ладонями. Пожалуйста, не надо. Только не снова. Слишком поздно. Его разум слишком могущественный, воображение слишком живое. Дедуктивные выводы посыпались, как субтитры к фильму, который он не мог выключить. Форма игрушки указывала на то, что она подходила как для вагинального, так и для анального проникновения, хотя длина и угол изгиба предполагали, что разработана она, по идее, для стимуляции точки G. Хотя это не значило, что стимуляция простаты исключена (и на самом деле, в зависимости от умения и позы, гарантирована). Джон, врач (и очень хороший) наверняка это знал. Значит, дело не в простате. Текстура, ребра: само по себе ощущение проникновения, когда игрушка входит в тебя, когда ребра скользят туда и обратно по чувствительному кольцу мышц. Внешняя стимуляция. Джону, наверное, нравится момент как раз перед тем, как ему засадят, когда скользкая головка игрушки снова и снова трет… - О боже, - застонал Шерлок в ладони, сгибая пальцы и вонзая ногти себе в лоб. – Черт. Джон постоянно говорил бы грязные вещи во время всего акта. А когда не ругался, он бы подбирал совершенно невинные слова так, что они становились бы непристойными. «Сильнее» и «Я чувствую его в себе», «Я хочу, давай, сделай это со мной». Не здесь, в полубезумии подумал Шерлок. В душ. Быстро. Он опустил руки и увидел посреди комнаты на полу коробку, искривленную крышку, и сладкая боль прокатилась по его телу - такая, что он бы рухнул на колени, если бы стоял. Потом. Он положит коробку на место потом, после душа. Шерлок еле поднялся на ноги и устремился к лестнице. *** - Ты за целый день хоть пошевелился? Шерлок моргнул, ресницы чиркнули по окулярам микроскопа. Идеально четкий в объективе образец почвы показался размытым. Вообще-то, подумал он, я поднимался в твою спальню, рылся в твоих вещах, а потом дрочил в душе, представляя, как тебя животно трахают. Прости за капли спермы, которые ты можешь обнаружить на стене, хотя, кажется, я там все отмыл. Интересно, что бы Джон на это ответил. Наверное, лучше не рисковать. Вместо этого он сказал: - Когда ты уходил утром, разве я здесь сидел? - Нет, но на тебе тот же самый халат и та же пижама, а это всегда нехороший знак. Ты хоть ел? Шерлок наполовину развернул подбородок к Джону, который все еще был в гостиной, снимал куртку. Он был таким… красивым. Радостным. Прямая спина, высоко поднятая голова. Он не был похож на человека, который сильно переживает из-за мучительного развода после того, как открылась вся глубина предательства бывшей жены. - Да, - соврал Шерлок. Уголок рта Джона дернулся вверх. - Врунишка. Паста сойдет? Шерлок пожал одним плечом. Наверное, еда была последним, о чем ему хотелось думать. - Ну, ее ты любишь, - заявил Джон. – Один я не ем, и сегодня моя очередь готовить. Шерлок моргнул. Видимо, они собираются снова готовить по очереди, как раньше. Это было… неожиданно. Неожиданно, но приятно. - Можем приготовить… маринару или пасту с песто, кажется, - сказал Джон. Это обещание сопровождалось шуршанием в ящиках, потом пронзительным звяканьем – жестянки, кажется – что-то свалилось на пол с большой высоты. - Черт. Шерлок повернулся, чтобы выяснить, в чем дело, и тут же пожалел об этом. Джон наклонился, поднимая довольно сильно помятую банку фасоли, и Шерлоку открылся идеальный вид на его задницу. Вся поза ее подчеркивала, делала особенно пухлой и округлой. Не было никаких причин, чтобы это зрелище подействовало на Шерлока, словно удар по голове. Разве он не видел раньше задницу Джона в темно-серых брюках, разве стоило ли пялиться на нее с таким трепетом, будто Шерлок ненормально зажатый подросток, который никогда не встречал привлекательного мужчину? Шерлок не занимался такими глупостями. Он был выше этого. Нет, неправда. Шерлок вскочил, смутно сознавая, что стул опрокинулся и грохнулся на пол. Шерлок откашлялся. Сжимая банку, Джон испуганно подпрыгнул. Шерлок не мог смотреть ему в глаза. Если бы он это сделал, он залился бы краской с ног до головы, и стало бы до ужаса ясно, какие мысли бродят в его голове. - Я… - начал он, но ему пришлось замолчать и снова откашляться. – Песто. Давай… песто. - Гм, - сказал Джон. Шерлок изо всех сил старался не подвергать дедукции его тон. – Хорошо. Я позову тебя, когда все будет готово, хорошо? - Да… да, хорошо. Шерлок сбежал с кухни, по пути ударившись коленом о ножку стола и чуть не грохнувшись на пол, как та банка фасоли. С горящими ушами он скрылся в своей комнате и прятался там до ужина. После ужина он снова туда забился. *** Эта ночь оказалась хуже предыдущей. Намного, намного хуже. Шерлок по-прежнему отсиживался у себя в комнате, и ничто не могло помешать ему растянуться на кровати, закрыть глаза и представить Джона в трусиках. В кружевных трусиках. Черных? Красных? Синих? Синих. Под цвет глаз. На Джоне нет ничего, кроме маленьких тоненьких синих кружевных трусиков. Ты путаешь проникновение с феминностью, укорил себя Шерлок. Джон на спине, слегка выгибается в пояснице. Шелковый шарф (синий, под цвет глаз) вокруг каждого запястья, Джон привязан к изголовью кровати. А теперь ты путаешь проникновение с покорностью. Шерлок раздраженно фыркнул, перевернулся на живот и зарылся лицом в подушку. Да… какая разница? Ему было наплевать. Почему это должно его волновать? Джон в тонких кружевных трусиках, его пришлось привязать к изголовью кровати, потому что он не разрешал Шерлоку делать то, что ему хотелось. (Он все упрямился и пытался сам снять трусики, когда Шерлок захотел их оставить, только просто отодвинуть в сторону, может, даже слегка разорвать, если понадобится). Джон слабо дергается на шарфах, задыхается, когда Шерлок дразнит его головкой члена: слегка вводит, потом вытаскивает, вводит и вытаскивает. Джон весь пунцовый, смотрит из-под отяжелевших век, умоляет: «Пожалуйста, Шерлок. Войди в меня. Господи, я такой люблю твой член. Ну войди в меня уже, пожалуйста». Ты не сможешь долго дразнить его, не выдержишь, грустно подсказал Шерлоку его блестящий ум. Да, наверное, он бы не выдержал. Первое жадное сокращение дырки Джона, и все самообладание Шерлока рухнуло бы, подобно башне. Со стоном он бы рванулся вперед, начиная долбить так сильно и быстро, что кровать бы тряслась без остановки, а Джону во время безумного траха дыхания хватало бы лишь на то, чтобы издавать гортанные: «ах, ах, ах». Но все это были цветочки по сравнению со звуками, которые издавал Шерлок сейчас, снова и снова вколачиваясь бедрами в матрас и рыча в подушку. Жалкий ублюдок, подумал он. Он даже не снял халат, не говоря уже о брюках и трусах. Он понял, что в не силах остановиться. Мысль о Джоне под ним - прогибающемся под его весом, пачкающем кружевные трусики своим истекающим смазкой членом, - слишком искусительна, слишком сильно действовала на Шерлока. Ничто, даже последняя отчаянная попытка его разума перехватить бразды правления у тела, мысленный шепот: «Он твой лучший друг, твой единственный друг», не могла заставить его прекратить. Шерлок вцепился зубами в подушку, чтобы заглушить стон, когда кончал. *** - Бурная ночь? – спросил Джон. Спорный вопрос, подумал Шерлок, положив ногу на ногу и чинно дуя на свой дымящийся чай. Я трахнул матрас, словно подросток, думая о тебе в синих трусиках, привязанном к моей кровати, а потом целый час отстирывал сперму с одежды и простыней. По-твоему, это «бурная ночь»? Но спросил он: - Почему? Джон, который стоял рядом с Шерлоком и размешивал молоко в своем чае, нахмурился. - Просто… ты так выглядишь, что мне показалось, что у тебя выдалась тяжелая ночь. С тобой все в порядке? Разумеется, нет, подумал Шерлок. Я схожу с ума, и все из-за тебя. - Конечно, - сказал он. Брови Джона поползли вверх, отчего его лоб, казалось, сморщился и усох, но ответил он только: - Понятно. Хорошо. Проходя мимо Шерлока в гостиную, Джон на мгновение остановился и погладил его по плечу. Шерлок чуть из штанов не выпрыгнул от неожиданного – и совершенно небывалого – физического контакта, особенно после того, как его потом еще и шутливо потрепали по волосам. Прикосновение вроде бы длилось не больше полсекунды… Нет, строго сказал себе Шерлок. Не ищи в этом скрытого смысла. Здесь ты безнадежно предвзят, твоя осведомленность в вопросе платонических физических контактов ограничена. Но он не мог не развернуться и, как идиот, не пялиться в след Джону, который вел себя так, будто не сделал ничего необычного. Джон поставил чашку на кофейный столик, собрал газеты, которые кто-то (не иначе как миссис Хадсон) повесил на подлокотник дивана, и со вздохом сел в кресло. Почему он вздохнул? От разочарования, от удовольствия, от раздражения, от облегчения? По звуку это достаточно легко вычислить, если Шерлок уделит время анализу, но… Не надо, подумал он. Ты ведешь себя как идиот. Такими темпами ты свихнешься, если будешь выискивать скрытый смысл в каждом невинном поступке. Он еще ощущал пальцы Джона в своих волосах, прикосновение к коже головы, как зацепили и погладили локон или пару локонов перед тем, как убрать руку. Казалось, при воспоминании возбужденно и взволнованно трепетали даже кости скелета Шерлока. Ощущение продержалось весь день. *** Картина, которая преследовала Шерлока той ночью: Джон сзади хватает в кулак густую прядь его волос и дергает за нее так сильно, что Шерлок лбом стукается о его макушку. – Не стой там, - говорит Джон с рычащими, опасными нотками в голосе, от которых Шерлока всегда пробивала волна похоти. – Делай что-нибудь. Шерлок засаживает ему так сильно, что Джон лицом вжимается в стену, а Шерлок утыкается ему в волосы. Джон вскрикивает, бормоча: - Спасибо, спасибо, спасибо, боже, это так хорошо, Шерлок… Шерлок так безумно поимел кровать, что простыни съехали с матраса. *** - Нет, серьезно, - спросил Джон, - с тобой все в порядке? У тебя вроде был нормальный режим сна. Шерлок знал. С тех пор, как началась вся эта ерунда, он спал в среднем по шесть с половиной часов за ночь. В результате его ум становился вялым, а порой – сегодня, например, - медлительным и затуманенным. Его мысли напоминали густой суп, в котором застревает ложка. Шерлок поерзал в кресле и сцепил пальцы под подбородком. Он не сводил глаз с участка обоев и ничего не отвечал. Пусть Джон думает, что он настолько ушел во Дворец своего Разума, что не слышал вопроса. Но Джона, который сидел на диване и зашнуровывал ботинки, это не обескуражило. - Я тебя не пилю, заметь. Я просто ради твоего же блага хочу, чтобы ты больше спал. Я дрочу на тебя до умопомрачения, мрачно подумал Шерлок, до полного изнеможения, а потом, потный, весь в сперме, валяюсь в абсолютном ступоре. До сна ли тут. Но, разумеется, он ничего не ответил. Он был уверен, что даже не моргнул. - Ладно. – Джон встал, и Шерлок, глядя на него краешком глаза, изо всех пытался не восхищаться им. Его профилем, решительным разворотом плеч, тем, как слегка сели серые брюки после последней стирки. – Я пошел. Ничего не имею против курицы под красным соусом, если ты сподобишься приготовить ее на ужин. Шерлок не собирался ничего готовить. Он даже не знал, есть ли дома курица, тем более красное вино приличной марки. Но он знал, что пока Джон будет на работе, он отправится в «Сейнсбери», купит продукты и еще одну бутылку вина – вряд ли Джон будет иметь что-то против нее. Вместо того, чтобы, как всегда, направиться к двери, Джон подошел к Шерлоку. Тому пришлось собрать весь свой самоконтроль, чтобы не повернуть голову к Джону и не вычислить его намерения. Подойдя ближе, Джон наклонился, одной рукой обхватил Шерлока за затылок и прижался театральным, почти комическим поцелуем к его макушке. Шерлок ошеломленно отдернул голову и обнаружил, что Джон торжествующе ухмыляется. - Подумал, что это тебя расшевелит, - сказал он. – Ты в порядке? Джон все еще наклонялся над ним, все еще касался его затылка, все еще стоял так близко, что Шерлок ощущал запах его зубной пасты, его шампуня, его лосьона после бритья. Мятно-фруктово-коричная смесь, от которой у Шерлока закружилась голова, на секунду ему показалось, что он вот-вот хлопнется в обморок. Тем не менее, ему удалось кивнуть. - Хорошо. – Усмешка Джона превратилась в улыбку, лучезарную и радостную. Она осветила все его лицо; сердце Шерлока заколотилось о грудную клетку. – Тогда до вечера. Он наклонил голову Шерлока так, чтобы прижаться губами к его лбу. На этот раз поцелуй не был ни театральным, ни комическим, и длился так долго, что Джон успел вдохнуть и выдохнуть, ероша дыханием челку Шерлока. Шерлок не смел шевельнуться. Джон отстранился. Он был красный, как свекла, и смотрел в пол, прикусив нижнюю губу. Смущенный, неуверенный. Колотящееся сердце Шерлока уже неистово рвалось между легких. - Пока, - сказал Джон. Все еще избегая встречаться с Шерлоком глазами, он развернулся на каблуках и пошел, отчетливо по-солдатски чеканя шаг, к двери. Спина идеально прямая, кулаки стиснуты. Пытается скрыть свое волнение, подумал Шерлок, глядя ему в след и быстро моргая. Потом в его голове взорвалась пресловутая ментальная бомба, сметая все на своем пути: Ему есть что терять. К тому времени, как Шерлоку удалось стряхнуть с себя оцепенение, Джон уже давно ушел. Шерлок вскочил на ноги и кинулся к лестнице. *** Комната Джона выглядела более или менее такой же, как тогда, когда Шерлок поднимался сюда в последний раз. Кровать была идеально заправлена, шкаф для белья пуст, чемодан по-прежнему не распакован. Шерлок встал посреди комнаты и впал в отчаянье. Он даже не знал, что ищет. Перемену, конечно, но перемену в чем? Признаки того, что Джон постепенно обживается на Бейкер-стрит, только медленно? Не тупи, подумал Шерлок, хмурясь на себя. Ты точно знаешь, что за доказательство надеешься найти. Он думал, что знает. И точно так же знал, что ничего не найдет, только не среди вещей Джона. Вряд ли Джон принадлежал к тому типу людей, который, скажем, ведет дневник, где запечатлевает все самые сокровенные мысли или объясняет, почему решил поцеловать Шерлока в лоб перед уходом на работу. Шерлок рывком отодвинул верхний ящик тумбочки, намереваясь проверить, использует ли еще Джон фотографию неродного ребенка как закладку. Он не нашел ни книги, ни фотографии. Вместо них в ящике лежали бутылочка смазки, упаковка презервативов, коробка бумажных салфеток и глянцевый черный дилдо. Шерлок уставился на все это, как зачарованный. Упаковка презервативов и салфеток была раскрыта (даже разорвана, что указывает на нетерпение), бутылка с любрикантом на четверть пуста (и липко блестела на этикетке, значит, часть пролили), игрушка лежала на боку (отсутствие пыли, оседающей на силиконе, говорило о недавнем использовании). Джон пользовался ей – недавно. Может быть, даже в последние двенадцать часов. У Шерлока все поплыло перед глазами. Ухватившись рукой за матрас, он опустился на пол, чтобы не грохнуться об него ослабевшими коленями. О боже, подумал он. Похоть прошила его, как гвоздь мягкую подошву ботинка. Он был абсолютно бессилен ей противостоять. О боже. О черт. Шерлок вот уже несколько дней не выходил из квартиры. Значит, в какой-то момент он торчал дома, слонялся без дела по гостиной, а может, дрочил в своей кровати, а Джон наверху трахал себя фаллической штуковиной из черного силикона. А он еще гадал, занимался ли Джон этим раньше. Конечно, занимался. Анальное проникновение секс-игрушкой требует предварительных приготовлений. Джон помылся сам, помыл игрушку… для этого он, разумеется, пробрался вниз и ополоснул ее в ванной. Следовательно: Джон находился в этой квартире, может, даже в присутствии Шерлока, и хотел этого. Пока он готовил пасту или смотрел телевизор, он жаждал, чтобы что-то твердое и скользкое заполнило его задницу, и размышлял, как бы это осуществить. Шерлок задыхался, стиснув руки в кулаки и прижав их к бедрам. Он пытался не прикасаться к себе, даже когда голову наводнили образы стонущего Джона, трахающего себя Джона, Джона, который хотел так сильно, что скрежетал зубами и скулил в подушку. У тебя мог бы быть настоящий, если бы ты захотел, лихорадочно подумал Шерлок. Я бы разрешил тебе пользоваться моим членом столько, сколько захочешь. Джон кусает губы Шерлока, сильно, но игриво, и говорит: - Будешь просто лежать и позволять мне делать, что я хочу, да? У меня есть искусственный член, я могу пользоваться им, сколько пожелаю, зачем же мне твой? Я буду двигаться, подумал Шерлок. Он смутно сознавал, что его зубы больно впились в нижнюю губу. Я распну тебя на кровати. Я буду трахать тебя до тех пор, пока мысль о том, что я могу остановиться, не заставит тебя рыдать и умолять меня продолжать. Джон лукаво ухмыляется, зазывно раздвигает свои сильные бедра, и отвечает: - А, ну раз так, то давай. Быстрей, трахни меня. Когда Шерлок, наконец, сдался и сдернул вниз пижамные штаны, ему хватило всего четырех рывков, чтобы кончить, забрызгав семенем весь пол в спальне Джона и всю свою одежду. Спазмы надломили его, словно дерево в бурю, он сел, задыхаясь и дрожа, пока его не затопили ужас и стыд. Так не может продолжаться, подумал он, стискивая зубы и глядя на беспорядок на полу. Это нужно прекратить. Даже если ему придется попросить помощи. *** - Что это за хрень? – спросил Лейстред. Конечно, он только все усложнит. Шерлок должен был это предвидеть. Он вздохнул, закатив глаза. - Пинта лагера. – Разуй глаза, говорил его тон. – Из достоверных источников мне известно, что если хочешь спросить совета у друга, это принято делать за пинтой. - А ты не будешь? - Нет. – В голове у Шерлока и так царил кавардак. Последнее, чего ему хотелось – прибавлять к этой смеси алкоголь. – Проблемы? Лейстред, не отрывая взгляд от стакана, скользнул за стойку рядом с Шерлоком. - Пока не знаю. Ты туда что-нибудь подмешал? Шерлок фыркнул. - Конечно, нет. Зачем мне тебе что-то подмешивать? - Джону ты подмешиваешь. - Джон… - Шерлок чуть не ляпнул: «единственный человек, который достоин изучения», но вовремя прикусил язык. Несомненно, эти слова выдавали его с головой, в значительной степени потому, что были вызваны эмоциями, а не правдой (например, Шерлоку больше по вкусу пришлось бы подмешивать наркотики и проводить опыты над Майкрофтом) - …исключение, - закончил он вместо этого. Лейстред сначала прищурился, потом округлил глаза. Он плюхнулся на стул. - Господи, - ошеломленно сказал он. – Боже ты мой, это наконец случилось. Волосы Шерлока встали дыбом. Мало кого Шерлок не переносил больше, чем людей, которые знали что-то, чего он не знал. К счастью, такое случалось крайне редко. - Что? Что случилось? - Ты и Джон. Черт побери. – Лейстред схватил пинту лагера, осушил ее тремя большими глотками и грохнул пустой кружкой об стол. – Я должен был догадаться, по твоей чертовой смс-ке: «Совет, касающийся человеческих отношений». Боже. Кажется, мне нужно выпить кое-что покрепче. Шерлок ощетинился еще больше. - Человеческие отношения не подразумевают романтические. Я… - Никто и не говорит о романтике, - сказал Лейстред. Он выглядел невыносимо самодовольным. Шерлок захлопнул рот с отчетливым стуком. – Наверное, тебе реально снесло крышу, если ты так себя выдаешь. Волосы Шерлока сникли, как паруса в безветренную погоду. Это правда. Ему на самом деле напрочь снесло крышу. - Ой, не смотри на меня так, - сказал Лейстред. Его тон был настолько добрым, что Шерлок заскрежетал зубами, почувствовал себя непроходимым глупцом и пожалел, что устроил эту встречу. Он встал, потянулся за своим пальто, его остановило только то, что Лейстред придержал его за руку. - Нет, нет… я не собираюсь тебя дразнить, клянусь. Сядь, ладно? Шерлок сел, с потрясающей ясностью сознавая, что его лицо горит, а взгляд упорно отказывается сосредотачиваться на каком-либо объекте. Лейстред выпустил его руку и отправил свой пустой стакан к стене. Когда тот убрался с дороги, он поставил локти на стол и наклонился вперед. - Ладно, - сказал он. – Итак. Чем я могу помочь? Всем, подумал Шерлок. Я раздавлен, и во всем виноват Джон. Заставь его перестать быть таким привлекательным и тогда, может, все станет, как было. Он сделал глубокий вздох. - У тебя были удачные отношения. – Ну, это не совсем так, верно? – По крайней мере, начинались удачно. Тебе, к сожалению, не хватает способности поддерживать их длительный период времени, но… Шерлок заметил выражение лица Лейстреда и замолчал. Губы поджаты, челюсти стиснуты, глаза прищурены. Полегче, говорило это выражение. Логично. Шерлок продолжил. - Как бы то ни было, я хотел… - В горле у Шерлока пересохло. Ему все-таки захотелось выпить. Теперь уже слишком поздно. – Как… завязать отношения? Напряженное лицо Лейстреда расслабилось. - Спроси его: «Хочешь попытаться?» Вздор. - Все не так просто. - Да куда там. Особенно когда речь идет о Джоне. Волосы Шерлока снова встали дыбом, еще выше и жестче, словно копья. Правда, Джон был – по крайней мере, раньше – слегка беспорядочен в связях, но он едва ли заслуживал называться неразборчивым кобелем. - Если ты намекаешь, что Джон ляжет в постель с любым, кто… Лейстред презрительно фыркнул – Шерлок был совершенно уверен, что сам иногда издает подобный звук, особенно на месте преступления. - Ой, да брось, не бесись. Я намекаю только на то, что Джон сам сохнет по тебе, и сохнет уже много лет. Еще большая чушь, чем раньше. Будь у Джона какой-нибудь романтический интерес к Шерлоку, дело бы уже сдвинулось с мертвой точки. Должно было бы сдвинуться. - Нет, не сохнет. - Да, черт возьми. Да нет же. Шерлок был… ну, не до конца не уверен, но все же довольно не уверен. Кроме того, Лейстред уже неоднократно доказал, что может смотреть на совершенно очевидное доказательство у себя под носом и делать абсолютно неверный вывод. - Неважно, - сказал Шерлок, - я не стану спрашивать его, «хочет ли он попробовать». Что еще? - Что еще? Да ничего. Это самый простой и прямой из всех возможных способов. Что тебе в нем не нравится? Гм, что Шерлоку не нравилось? Он не мог представить, как произносит эти слова. Они застревали в горле и сидели там так упорно, что он, наверное, заблевал бы себя с ног до головы, если бы попытался их выдавить. Он просто представил это, а ему уже поплохело. Не говоря уже о том, что он станет открытым и уязвимым, обнажит свое пресловутое глупое сердце. А что, если Шерлок и Лейстред ошибаются, если Джон нахмурится, сдвинет в замешательстве брови и скажет: «Нет… с чего бы мне этого хотеть?» Шерлок не сможет этого вынести. Он не оправится от такого. - Ты ведь не хочешь чего попроще, - сказал Лейстред. Он моргнул и уставился на Шерлока так, будто тот делал что-то большее, чем просто смотрел на него в ответ и ждал, пока он пояснит. – Господи, да о чем я говорю? Конечно, не хочешь, ты, обожающий все драматизировать ублюдок. Ты хочешь сделать что-то вроде шикарного жеста, да? Жеста? Но жесты не говорят прямо, жесты намекают. Они могут быть неверно истолкованы; на них при желании можно не обращать внимания. - Да, - медленно сказал Шерлок. – Точно. Шикарный жест. А что ты предлагаешь? Пожав плечами, Лейстред потянулся к своему стакану, потом вспомнил, что он пуст, и уронил руку на стол. - Не знаю. Для тебя… - Он наморщил нос, уголки рта опустились вниз. – Боже, я не знаю. Да это и неважно. Жест сам по себе неважен. Важно, что он означает. Пока это искренне и слегка безумно, у Джона не будет сомнений относительно того, что ты хочешь, и я почти уверен, что это сработает. У Шерлока зашумело в голове, мысли, словно лопасти вентилятора, наворачивали круг за кругом. Подчеркнутой театральности, искренности, вот чего хотелось Шерлоку. - Прости, это был слегка бред, - Лейстред поскреб затылок. Он казался сконфуженным. – Боюсь, я в таких вещах не очень силен. - Нет, - ответил Шерлок, уже почти не обращая на Лейстреда внимания, ведь теперь у него появилось нечто конкретное, чтобы обдумать. – Нет… все нормально, хорошо. Спасибо. *** - Завтра! – крикнула миссис Хадсон так громко, что ее отчетливо услышали в квартире Джона и Шерлока. Другой, мужской голос что-то отвечал, слишком тихо и невнятно, чтобы Шерлок мог разобрать его слова. Но он подозревал, что сантехник объяснял, что ужасно сожалеет, но починить все сможет никак не раньше завтрашнего утра. Так, по крайней мере, должен был сказать этот человек, если хотел получить двойное вознаграждение, обещанное ему Шерлоком. Джон, который сидел на диване, обхватив себя руками, чтобы согреться, со вздохом повесил голову. - Завтра. Чудесно. - По крайней мере, температура здесь выше нуля, - сказал Шерлок, стараясь, чтобы его голос звучал озабоченно, будто не он все это устроил. – Ночь перетерпим. У меня есть обогреватель, я могу отдать его миссис Хадсон. - Обогреватель? – голова Джона приподнялась, стали видны озадаченно наморщенные брови. – С каких это пор у тебя обогреватель? С таких, купил сегодня днем, перед тем как сломать отопление, чуть не сказал Шерлок. - Да уже давно. Нужен был для эксперимента. Джон не стал спрашивать, что за эксперимент, и это разочаровало Шерлока, поскольку он уже помучился, придумывая подложный. Ладно, неважно. Он решительно взял быка за рога. - Для обогрева можем использовать камин. Тебе надо сегодня спать внизу. Можешь воспользоваться моей кроватью. - Или, - сказал Джон с той интонацией, которую употреблял, когда думал (как правило, ошибочно), что Шерлок тупит, - можем заночевать на полу. Перед камином. На полу. Шерлок чуть скривил губы от отвращения. Негигиенично, неудобно, не хватает ассоциаций, которые вызывает кровать. Хотя… неудобно, значит, они будут ворочаться, появится возможность придвинуться ближе. Не говоря уже о зрелище кожи Джона при свете камина. Годится, решил Шерлок. Снизу донесся практически грохот – дверь захлопнулась, - сопровождаемый раздраженным фырканьем миссис Хадсон. - Отнесу миссис Хадсон обогреватель, - сказал Шерлок, - а потом можем располагаться у камина. *** Шерлок до абсурдного долго - хотя он надеялся, что подозрений это не вызвало -проторчал в ванной, готовясь. Он подстриг густую, вьющуюся и немного неухоженную растительность на лобке. Ну, или хотя бы убрал пучки волос вокруг члена. Немного менее комфортно ему было приближаться острым предметом к яичкам, и подобраться к ним было сложнее. Полоска волос вокруг ануса тоже осталась. Хотелось бы надеяться, что если Джон проявит какой-либо интерес к этой области, волосы его не отпугнут. Потом Шерлок брезгливо очистился, смыл срезанные волоски, пот и засохшую смегму. Если Джон захочет что-нибудь сделать с членом Шерлока… Пожалуйста, горячо пожелал Шерлок, пожалуйста, пусть он захочет что-нибудь с ним сделать… В таком случае Шерлоку хотелось, чтобы он обнаружил его чистым, без всяких сильных запахов или вкусов и… может, не таким уж привлекательным, но, по крайней мере, не отталкивающим. Закончив, Шерлок переоделся в футболку и пижамные штаны, почистил зубы (более тщательно, чем обычно). К этому времени он почти замерз, температура в квартире продолжала падать. Руки и ноги покрылись мурашками, соски стали твердыми и заметными сквозь футболку, он дрожал и сдерживал пытавшиеся выстукивать дробь зубы. Будет лучше, когда он очутится перед камином и залезет под одеяло, обмениваясь теплом тела с Джоном. Одна мысль – Джон вплотную подвигается к нему, прижимается спиной, задницей упирается ему в пах, трется о его член по всей длине – заставила Шерлока закрыть глаза и вцепиться в раковину для самоконтроля. Еще возникла проблема смазки и презервативов. Они с Джоном теперь собирались спать не в комнате Шерлока, где те лежали в тумбочке (купил сегодня утром, два презерватива он выбросил, немного смазки слил в унитаз, чтобы Джон не подумал, что Шерлок абсолютный новичок в этом деле, которому не стоит доверять). К счастью, в пижамных штанах имелись карманы, так что Шерлок заскочил в спальню, рассовал и то и другое по карманам и отправился в гостиную. Джон уже лежал в постели, точнее, на куче подушек, простыней и одеял, которые служили постелью. Увидев Шерлока, он поднял голову. - Ты не замерз? Иди сюда. Шерлок подошел, опустился на колени и притормозил. Подушка, которую он нарочно уложил как можно ближе к Джону, была отодвинута подальше, и большая двуспальная «кровать» была разделена на две маленькие кучки из простыней и одеял. Джон уже лежал под одним одеялом и сделал Шерлоку нетерпеливый жест, чтобы тот забирался под другое. - Посмотри на себя. Ты же продрог до костей. Ложись под одеяло. - Здесь не холодно, - сказал Шерлок, но полез под одеяло. Под ним было теплее, вдобавок еще горел огонь, но этого было мало, чтобы за считанные секунды согреться. - Заткнись, - сказал Джон. Он навис над Шерлоком, опираясь на локоть, и на один краткий, потрясающий миг Шерлок подумал, что он все же придвинется. Но потом Джон снова лег на спину, на почтительном расстоянии. - С тобой все хорошо? Нет. Интимные, эротические сцены, которые воображал себе Шерлок, - все шло совсем не так, как было задумано. Единственное, что хотя бы отдаленно получилось – отсвет огня на коже Джона, от которого его загар казался чуть темнее, чем при их первой встрече. К несчастью, пока Шерлок смотрел, Джон подтянул одеяло выше, и теперь единственной оголенной частью его тела было лицо. Тем не менее, Шерлок ответил: - Да, - хотя, кажется, обиженным тоном. Джон вроде бы ничего не заметил. - Ладно. Ну. Мне… э-э… утром рано вставать. Конечно: Джону надо на работу. Глупо, глупо, Шерлок не учел этого в своем плане. Может, уговорить Джона взять отгул? - Толкни меня, если тебе что-нибудь понадобится, - сказал Джон, переворачиваясь на другой бок, спиной к Шерлоку. – Спокойной ночи. Согревайся. Шерлок смотрел на волосы Джона, так красиво блестевшие в свете камина, на седые пряди, заметные среди светлых. Холодный воздух внезапно обрушился на него, и он забился глубже под одеяло, обняв себе руками. Подвинься ближе, подумал он и представил, как это делает. Обнимает Джона сзади, прижимается к нему так, что он чувствует его член (мягкий, едва не съежившийся от холода, но если Джон будет рядом, он наверняка оживится?) своей задницей. Шикарный жест, который не оставит у Джона сомнений относительно того, чего хочет Шерлок. Но расстояние почти в три фута казалось непреодолимым. Конечно, если бы Джон не возражал, он бы не отодвинулся так далеко; он не стал бы сразу засыпать. Идиот, гневно подумал Шерлок и отвернулся. *** Большую часть ночи Шерлок дремал, ворочаясь в поисках позы, в которой ему было бы одновременно удобно и тепло. Пол, несмотря на ковер и одеяла, на которых он лежал как на самодельном матрасе, неприятно давил на шею и плечи, и, по крайней мере, дважды Шерлок просыпался оттого, что что-то больно тыкалось ему в бедро. Не говоря уже о том, что огонь всю ночь свистел и потрескивал и неоднократно будил его. В один момент он даже открыл глаза и увидел Джона на коленях перед камином – он ворошил в нем кочергой. Это зрелище нагнало на Шерлока тоску, напомнив о его безнадежной глупости, и он грустно отвернулся, зажмурил глаза и приказал себе спать. Какое-то время спустя Шерлок услышал голос Джона, бормочущий: «Эй», резко очнулся и обнаружил рядом с собой сидящего на корточках Уотсона. Его простыни и одеяла, уже собранные, стопкой лежали на подушке, Джон был одет, свежевыбрит, в уголке рта у него засохло пятнышко зубной пасты. Видимо, он давно встал и старался собираться как можно тише, чтобы не разбудить Шерлока. - Утро, - сказал Джон, пока Шерлок сонно моргал, глядя на него. – Я ухожу. Только перед этим хотел кое-что спросить. Шерлок попытался сесть, чтобы весь обратится во внимание, но быстро обнаружил, что одна рука от локтя до кончиков пальцев затекла. Она неуклюже дергалась, отвлекая Шерлока, пока Джон не продолжил. - Не ты случайно вчера сломал отопление? Шерлок замер, все еще сжимая свое онемевшее запястье. Джон наклонил голову движением, отдаленно напоминавшим рептилию, которое ясно говорило: «Даже не вздумай мне врать». - Я, - сказал Шерлок. Джон тут же обрушился на него. - Разве не слишком много совпадений? В истории браузера на моем компе куча сайтов о том, как разобрать радиатор. Причем заходили на них за час до того, как у нас сломалось отопление. Истории браузера? Шерлок удалил ее после того, как вернул на место компьютер. Точно удалил. Разве нет? Шерлок не мог вспомнить. Все его приготовления теперь казались размытыми как в тумане, он был так сосредоточен на результате или на своих надеждах (глупых) на результаты. - Я так и не понял, чего ты хочешь добиться, - сказал Джон. – Ах, да. – Он наполовину отвернулся и потянулся куда-то за своей спиной. Когда он обернулся, он что-то держал в левой руке. – Это твое, кстати? Это была бутылочка любриканта. Вся кровь застыла в жилах Шерлока, руку и ногу начало колоть словно иголками. - Я нашел это, когда убирал простыни, - сказал Джон. – Наверное, выпало у тебя во сне и оказалось между нами. Так оно и было. Она выскользнула из кармана Шерлока, пока он вертелся с боку на бок, и, в конце концов, откатилась ближе к Джону. Ладно, хотя бы презервативы еще оттопыривали другой карман, хотя утешительного в этом было мало. - Я, - сказал Шерлок. И тут Джон утратил все свое внешнее спокойствие, его губы изогнулись в усмешке, печальной, но искренней. - Идиот, - сказал он. Нежность, звучавшая в этом единственном слове, была так явственна, что в груди у Шерлока защемило. И это ощущение только усилилось, когда Джон неуклюже плюхнулся на колени и наклонился ближе. – Какой же ты глупый чертов идиот. Джон поцеловал его. Простое прикосновение сухих губ, но этого оказалось более чем достаточно, чтобы из горла Шерлока вырвался постыдный надломленный стон. Шерлок потянулся к Джону обеими руками, не обращая внимания на мурашки и покалывания, и открыл рот, отчаянно пытаясь попасть внутрь Джона хотя бы таким способом. Прежде чем ему это удалось, Джон отстранился. Он словно забрал с собой грудную клетку Шерлока, таким он почувствовал себя без него пустым. - Почини отопление, - сказал Джон. Он смотрел на полуоткрытые губы Шерлока, но не поддался попытке привлечь себя к ним снова. – Возись сам, звони кому-нибудь, мне плевать – почини и все. Понял? Шерлок кивнул, почти неистово, и жалобно заскулил, когда Джон встал и бросил любрикант в кучу его постельных принадлежностей. Шерлок отбросил одеяло – чертов холод – и чуть не пополз за Джоном, умоляя. Джон попятился, и только то, что он облизнул губы и, казалось, ничего не хотел, сдержало Шерлока. - Ладно. Я ухожу. До вечера. Едва за Джоном закрылась дверь, Шерлок кое-как встал на ноги и рванул за телефоном. *** Когда Джон вернулся домой, не только отопление было починено, но и гостиная убрана, камин вычищен, вся мебель пропылесосена, чтобы не оставалось никаких запахов дыма. Еще Шерлок извинился перед миссис Хадсон (он думал, что Джон это оценит, поскольку тот питал необъяснимую слабость к извинениям), принял душ и потом почти полчаса торчал перед гардеробом, обдумывая варианты. То, что легко снимается или красивое? В пижаме будет удобнее, если Джон захочет раздеть Шерлока (Пожалуйста, подумал он, пожалуйста, пусть он захочет), но отутюженные, хорошо пошитые брюки и облегающая рубашка подчеркнут его привлекательность и, может быть, повысят шансы. В конце концов, он выбрал последнее. Потом он растянулся на диване так, чтобы белая рубашка туго обтягивала грудь, а складка на брюках обозначала намек на очертания члена. При условии, что Джона интересуют такие вещи, разумеется. А что, если нет? проблеял тихий голосок, похожий на голос Майкрофта, в голове Шерлока. Интерес к тому, чтобы в тебя входила игрушка, это одно, а интерес к тому, чтобы в тебя входил мужчина, совсем другое. Разве он не твердил тебе все время, что не гей? Разве он… Нет. Шерлок решительно помотал головой. Джон поцеловал его совершенно по своей воле. Джон облизал губы, это признак возбуждения. Бисексуальность несомненна. Все остальное чепуха; Шерлок решил не обращать на нее внимания. Когда Шерлок услышал шаги Джона на лестнице (сопровождаемые шуршанием бумаги – пакет с едой на вынос?), он сложил ладони под подбородком и закрыл глаза. Дверь открылась и закрылась и да, это был пакет с едой на вынос. Индийской. Шерлок чувствовал запах. Немного любопытный выбор. Шуршание приблизилось, потом постепенно удалилось. В кухню, пакет поставили на стол. Потом донеслось жужжание «молнии» и шорох одежды – Джон снимал куртку. - Вижу, отопление починили, - сказал Джон. Шерлок решил притвориться, что слишком глубоко погрузился во Дворец своего Разума, чтобы отвечать, но потом подумал, что молчать нецелесообразно. - Мххмм. - И ты немного прибрался. Очевидно. Пальцы ног Шерлока нетерпеливо задергались в носках. - Я принес ужин, - сказал Джон. Теперь он снимал ботинки. Шерлок услышал, как они с глухим тяжелым стуком плюхнулись на пол. – Из той индийской забегаловки, которая тебе нравится. Пальцы ног Шерлока задергались еще сильнее. - Я не голоден. - Да? Ну и дурак. Я не разрешу тебе трахнуть меня, пока не наберешь достаточно калорий, чтобы сил хватило. Пальцы ног Шерлока замерли, глаза распахнулись. Джон опустился на колени рядом с диваном, возле головы Шерлока. Один уголок рта у него приподнялся. - Я все правильно понял? – спросил он. Правильно ли он понял? подумал Шерлок, но следом налетела мысль: Неважно. Он сказал что-то о трахе: говори да. Шерлок молча кивнул. Ухмылка Джона расплылась в улыбку. - Я так и думал. Я все утро размышлял, как странно ты вел себя в последнее время, и понял, что ты совсем не скрывался. Прости, я немного туплю. Я не… Шерлок поцеловал его, привстав с дивана, и на этот раз Джон сразу же ему ответил. Шерлок пробовал его дыхание, его слюну, неуклюже проводил языком по его зубам, касался его языка. Пока он исследовал его, Джон со стоном притянул его ближе. Голова Шерлока закружилась от этого стона, а потом закружилась еще сильнее, когда Джон жадно вцепился в его рубашку и потянул за нее, пока пуговицы не затрещали. Джон внезапно оторвался от его рта, но далеко не отодвинулся, и Шерлок отпустил его. Особенно из-за того, с каким голодным выражением лица Джон прошелся блуждающим взглядом по распростертому телу Шерлока, будто не зная, какую часть хочет поглотить первой. Такого хриплого голоса Шерлок еще никогда у него не слышал: - Какой у тебя рефрактерный период? - Внушительный. – Слегка приукрасил. «Средний» было бы более точным ответом, но Шерлок вряд ли бы так легко в этом признался. Кроме того, смех Джона и чудесные морщинки, появившиеся в уголках его глаз, говорили о том, что он все же подозревает, что Шерлок привирает. - Ну, у меня совсем не внушительный. Если я кончу здесь и сейчас, то не кончу потом, но… может, мне потрогать тебя немножко… Рука прошлась вниз по телу Шерлока, остановившись перед выпуклостью на брюках (постыдно разбухшей от такой незначительной стимуляции), не оставляя никаких сомнений в том, чего Джон хотел. - Да! – практически выкрикнул Шерлок и поспешно потянулся к ширинке. – Да, так… да… - Трясущимися руками он неуклюже нащупывал «молнию», наконец, ему удалось расстегнуть брюки и с помощью Джона стянуть их, а следом и трусы, на бедра. - Хорошо. – Шерлок представить себе не мог, что у Джона может быть такой низкий и хриплый голос. – Хорошо, хорошо, хорошо. Он поцеловал Шерлока, обхватил рукой его член и сжал. Прикосновение было теплым, пусть сухим, но таким приятным, что у Шерлока распахнулся рот, и Джон мог целовать только его нижнюю губу. Он прикусил ее, потянул, а потом снова поцеловал, чтобы успокоить боль. Джон отстранился, чтобы наблюдать, как его рука поднимает член Шерлока и держит его, твердый и длинный, строго перпендикулярно телу. Большим пальцем он быстро, едва касаясь, обвел уздечку. Член Шерлока дернулся, поясница сделала попытку выгнуться. Он вряд ли даже узнал собственный вскрик, такой тихий, дрожащий, ошеломленный, но блаженный. - Твою мать, - почти прорычал Джон. Он выпустил член… - Нет, - бешено запротестовал Шерлок. – Нет, нет, нет, пожалуйста… - но только для того, чтобы дважды плюнуть на свою ладонь. Умно, теперь его рука без помех скользнула вверх, затем вниз по члену Шерлока, сдвигая назад крайнюю плоть. Шерлок закрыл лицо, чтобы не поддаться искушению и не смотреть. Если бы он увидел сильную руку и крепкие пальцы Джона на своем готовом лопнуть члене, он бы точно опозорился. Он бы тупо глазел, издавал унизительные звуки и бездумно и постыдно трахал бы кулак Джона. - Скажи мне, если я делаю что-то не так, - сказал Джон. – Я первый раз делаю это с настоящим членом. Ну, не считая своего, разумеется. Первый. У Шерлока в голове все окончательно поплыло. Он стиснул пальцами лоб, дернул челку, выгнулся, задрожал и кончил с прерывистым сдавленным вскриком. Джон продолжал двигать рукой, постепенно замедляя темп по мере того, как член все слабее и слабее выбрасывал семя. Наконец, когда прикосновение стало для Шерлока почти невыносимым, Джон отпустил его. - Прости, кажется, немного испортили твои брюки. Брюки Шерлока видели и кое-что похуже семени, но когда он попытался это сказать, язык отказался ему повиноваться. Он просто шевелился, тяжелый и вялый, во рту, и Шерлок с раздражением повернулся к Джону и ощупью потянулся к нему, просто потому, что мог. Джон поцеловал его безвольные губы. Плечи у Джона были напряжены, Шерлоку не нужно даже было смотреть, он знал, что это так. Он ощущал это, чувствовал по всей позе Джона. Напряжение не из-за гнева, не из-за неловкости, в воздухе не витала гнетущая тяжесть, по коже Шерлока не бегали неуютные мурашки, как бывало, когда у Джона лопалось терпение. Возбуждение, подумал Шерлок. А может, он просто принимал желаемое за действительное. Потом Джон сел и тяжело поднялся на ноги, и Шерлок, наконец, открыл глаза. Нет, он был очень сильно возбужден. Впечатляющая выпуклость в джинсах, этот запах – рот Шерлока наполнился слюной. - П-шли, - сказал Джон. В его голосе звучала дрожь, лицо у него было красное, зрачки расширены. – Поболтаем, пока едим. *** Шерлок напористо и с подчеркнутым аппетитом уплетал свою еду, хотя голода не чувствовал. Если Джон поставил условие, что он должен поесть, чтобы трахнуть его, Шерлок готов был набить рот рисом и проглотить свою порцию цыпленка в сливочно-томатном соусе, даже не запивая. И во время еды он время от времени поглядывал на Джона, ловил его взгляд и думал: Смотри, ты этого хотел? - Итак, - сказал Джон (Шерлок мигом перестал жевать и весь обратился в слух). – Я невнимательный болван. А. Значит, Джон серьезно настроен поговорить. Шерлок скорчил гримасу, но промолчал. - Я имею в виду, сейчас, оглядываясь назад, это кажется очевидным, - продолжил Джон. - Из чего же это очевидно? – спросил Шерлок. Разговор с набитым ртом искажал речь, но не настолько, чтобы вопрос не поняли. - Ну… например, из того, как ты странно отреагировал на страпон. Страпон. Джон не должен был произносить это слово; это было… неприлично. Напоминание о том, что Джон так сильно хотел, чтобы его трахнули, что был согласен платить за готовые ему в этом помочь приспособления. - И вот, - сказал Джон. – Ты просто слюни роняешь в тарелку с курицей. - Нет. – Разумеется, ничего Шерлок не ронял. Какая нелепость. Он сглотнул и стал ковыряться в тарелке, скрывая все, что могло свидетельствовать об обратном. - Да. Но это неважно, просто как пример. Еще ты рылся в моих вещах и пялился на мою задницу, черт возьми, всякий раз, когда я оборачивался. - Не рылся я в твоих вещах, - соврал Шерлок. Как сторонника того, что он считал «личным пространством» - а Шерлок чушью – Джона, наверное, особенно волновал этот момент. Кроме того, Шерлок шпионил осторожно; он старался как можно меньше ворошить вещи Джона. Джон рассмеялся. Почти отрывистым смехом, который часто означал: «Ты что, шутишь?» - Ты… Шерлок, пару дней назад я пришел с работы и обнаружил свою коробку с игрушками раскрытой, на полу посреди гребаной комнаты, а одну игрушку вообще в другом углу. Хочешь сказать, это был не ты? Шерлок настолько опешил, что выронил вилку, та со звяканьем шлепнулась на тарелку. Конечно, это не мог быть он. Он всегда аккуратно клал все на место. Даже когда был… не в себе, когда ему приходилось идти в душ после… О, подумал он. О, черт. - Да, - снова рассмеялся Джон. – И вот. Я не знаю, что подумал. Точно не… хм. Точно не сблевал, но и не сошел с ума от животного желания, мысленно закончил за него Шерлок. - Ну и, - продолжил Джон, - ты вел себя как псих, когда я стал делать намеки, и это тоже сбило меня с толку. Я не имел ни малейшего представления, что и думать. - Давно? – спросил Шерлок. Джон моргнул. – Что давно? - Давно ты… - Шерлок наклонил голову, подбирая слова, – готов был рассмотреть возможность… меня? - Я мог бы спросить тебя о том же. – Джон сложил руки и положил их на стол, отодвинув тарелку. – В последний раз, когда я прощупывал почву, ты был женат на своей работе. Да, мрачно подумал Шерлок, и всего несколько часов спустя после того, как я сказал это, мне отчаянно захотелось взять свои слова обратно. - Ну а я, - сказал Джон, отведя глаза, сдвинув брови и наморщив лоб, - давно. Какая-то тоскливая нотка проскользнула в его тоне, и у Шерлока сдавило горло. - Давно, - повторил он с той же ноткой в собственном голосе. – Да. Ну вот. Джон откашлялся и откинулся на спинку стула. - Ну вот. Мы все и выяснили. – Он кивнул на тарелку Шерлока. – Доедай, чтобы мы смогли уже заняться непристойностями. *** В конце концов, Шерлок начал жалеть, что вообще поужинал. Как только они с Джоном оказались в его спальне, в животе у него страшно скрутило, а с нервами стало совсем плохо. Он неловко прилип к двери, переминаясь с ноги на ногу и заламывая руки. Казалось, с Джоном творится то же самое. Он стоял и оглядывал комнату Шерлока, будто видел ее впервые, будто не заходил сюда бесчисленное множество раз, чтобы разбудить Шерлока, проверить, как он, или затащить его в постель, когда он отказывался признавать, что болен, покалечен или ему нужно отдохнуть. - Ну, - сказал Джон, растягивая у. У Шерлока снова свело живот. Он не осмеливался применить дедукцию к Джону, иначе выводы бы его раздавили. - Да. Тон голоса получился немного выше, чем бы он хотел. Джон тоже это заметил, резко развернулся и уставился на Шерлока. Он внимательно всматривался в его лицо, и Шерлок постарался придать ему самое непроницаемое выражение. Джон что-то в нем увидел, потому что его плечи расслабились, а уголок рта приподнялся вверх. - Ладно, - сказал он. – Иди сюда. Шерлок медленно подошел, как настороженное животное, которое подзывает к себе хозяин. Когда он оказался достаточно близко, Джон протянул руку и привлек его к себе. Они начали целоваться, Шерлок наклонился к Джону так, что тому не нужно было тянуться. Пальцы Джона зарылись в волосы Шерлока, губы Джона были такими мягкими, такими теплыми и так жадно раскрылись навстречу губам Шерлока. Шерлок пососал и обвел языком его нижнюю губу, даже слегка прикусил, отчего Джон внезапно поднялся на цыпочки с тихим удовлетворенным хмыканьем, который Шерлок и почувствовал, и услышал. Джон со смешком отстранился. - Господи. Ты и вправду без ума от моей задницы. Шерлок долго облизывал губы, смакуя остатки вкуса Джона во рту, и только потом понял, что обеими руками держит Уотсона за задницу. Большой палец залез в задний карман Джона. Он даже не понял, как так получилось. Последнее, что он помнил, как безвольно висели по швам его руки, когда Джон привлек его к себе. - Немного, - признался Шерлок. Он не смог удержаться и согнул пальцы, сжимая половинки задницы Джона через джинсы, и Джон снова издал смешок и игриво повел бедрами. Расшалившиеся нервы Шерлока теперь испарились, спрятались там, откуда пришли. Он снова стал лапать Джона, упиваясь его смехом, осознанием, что Джон здесь, и он в восторге от его непристойных намерений. - Думаю, она ничего, - сказал Джон, нахально ухмыляясь. И будет еще лучше голой, подумал Шерлок. И, как будто он услышал его мысль – вполне возможно, поскольку Шерлок подумал точно громко и горячо – Джон убрал от себя его руки и попятился назад, пока не оказался возле кровати. - Ну ладно. Тогда, может, пора разрешить тебе ее поиметь? Да. Колени Шерлока задрожали, воздух выбило из легких, голова закружилась, тело ослабело. О боже да. Хотя, наверное, невежливо, не так ли, вот так с ходу настаивать на анальном сношении. Они должны… Шерлок не знал, что делают люди, когда занимаются подобного рода вещами? Исследуют друг друга, трутся друг об друга, сосут друг у друга… Все это звучало привлекательно, даже чудесно. Ему надо заверить Джона, что он не должен чувствовать, что на него давят, что Шерлоку хватило бы и… Потом Джон стащил с себя свитер и повернулся, чтобы отшвырнуть его в сторону. Шерлок видел его корявый шрам, скульптурные лопатки, линии спины, играющие при ее повороте мускулы и ниже – поясницу, исчезающую под поясом джинсов, слегка приспущенных на бедра, и выглядывающую из-под пояса белую ткань трусов. У Шерлока пересохло и сдавило в горле, и он не мог… не мог… Он неуверенно шагнул вперед, прилепился к обнаженной спине Джона и – о, подумал он, боже да. Задница Джона прижималась к нему, хотя и в одежде, и на высоте бедер, а не члена, но все равно так близко. - Господи, - потрясенно сказал Джон. Но он схватил Шерлока за бедро, чтобы удержать на месте и даже опустил голову ему на плечо, значит, не возражал. – Д-вай. Двигайся. Шерлок повиновался. Толчка, видимо, оказалось достаточно, чтобы Джон потерял равновесие и наклонился над кроватью. Наверное, Шерлок мог бы остановиться и не толкаться больше, если бы действительно захотел, но он не захотел, и плашмя упал на Джона, вдавливая его в матрас. - Твою мать, - сказал Джон голосом человека, который получил то, чего отчаянно хотел. – Так хорошо. – Он снова вцепился в бедро Шерлока, прижимая их тела ближе. Шерлок для равновесия уперся ногой в ковер и сделал движение тазом. На этот раз он повторил ругательство Джона, потому что нижние части их тел теперь идеально совпадали, задница Джона упиралась ему в член. Даже через одежду Шерлок чувствовал твердую ягодичную мышцу под слоем мягкой упругой плоти. За считанные секунды его член, уже оживившийся, стал твердеть и выпрямляться в брюках, тычась Джону в зад. Джон хрипло застонал и потерся об него, еще сильнее, до боли, стиснув бедро Шерлока. - У тебя есть… - произнес Джон, и потом, кажется, отвлекся. Он снова и снова толкался задницей туда, где под брюками угадывались очертания члена Шерлока. Едва ли физические ощущения оказались настолько приятными, по крайней мере, их было недостаточно, чтобы отвлечься. Сама идея этого, удовольствие, которое он получал от мысли, что Шерлок входит в него. У Шерлока в глазах резко потемнело. Ему потребовалось мгновение, что заметить, и еще мгновение, чтобы осознать, что он сам, окончательно подавленный происходящим, закрыл глаза. - У тебя есть, - снова начал Джон, - ну, эти… м-м-м… штуки? Штуки? Шерлок заставил себя разлепить веки и тут же пожалел об этом. Шея Джона сзади покраснела, голова была повернута на левый бок, виднелись полураскрытые губы и прикрытые глаза. Он был все еще отвлеченный, все еще представляющий, как скользкий Шерлоков… А, штуки. Шерлок проворно слез с Джона и кинулся к тумбочке, куда сегодня утром снова положил смазку и презервативы. Он схватил любрикант, тот выскользнул из его нетерпеливых пальцев и бухнулся на пол. К счастью, не пролился. Стиснув от стыда зубы, Шерлок поднял уроненную бутылочку и вытащил из ящика упаковку презервативов. Обернувшись, он увидел, что Джон перевернулся на спину и стаскивает с ног джинсы вместе с трусами. Его член, красный, твердый и такой большой, что при одном взгляде на него Шерлок почувствовал слабость, покачнулся, когда Джон спихнул одежду на пол и шустро полез обратно на кровать, пока не оказался на ней с ногами. Он был… до ужаса привлекателен, со своим шрамом (бледно-розовым, рваным, похожим на прекрасный кратер), мышцами (отлично прокачанными, особенно на бедрах – несомненно, из-за бега, которым неустанно обеспечивал его Шерлок), грудью (с редкой россыпью тонких светлых волосков, маленькими, но слегка набухшими сосками, будто вот-вот готовыми затвердеть). Наверное, неприлично, что Шерлок так изошел слюной. Он попытался проглотить ее. Горло издало постыдно громкий глотательный звук. Джон усмехнулся. – Так и будешь стоять там? Шерлок взобрался на кровать и на четвереньках пополз к Джону. Презервативы и смазка, зажатые в одной руке, затрещали так, будто вот-вот раздавятся. Шерлока это не особо встревожило, его поглощала потребность накрыть тело Джона своим собственным, выдохнуть Джону в рот, почувствовать, как расширяется и сокращается его грудная клетка, как приподнимается ищущий его таз. Джон рассмеялся Шерлоку в рот, обнял его за плечи и отвернулся, чтобы Шерлок не смог дотянуться до его губ. - Сними это, - сказал он, дергая Шерлока за рубашку. – И это. Он согнул одно колено и недвусмысленно провел по брюкам Шерлока. Это движение вынудило Шерлока опустить глаза, и он увидел член Джона, по-прежнему твердый и красный, такой тяжелый, что он просто лежал на нижней части живота Уотсона. Шерлок почти мог его попробовать. - Нет, - сказал Джон. Шерлок мгновенно вернулся к его лицу. – Даже не смей отвлекаться. Ты собирался трахнуть меня, помнишь. - Я не отвлекаюсь, - сказал Шерлок низким и хриплым, даже для его собственного слуха, голосом, но совсем не убедительно. – Я просто… Восхищаюсь, представляю, жажду, хочу, горю. И всем этим или даже большим можно было бы заняться, но Джон не захотел его слушать. Он снова рассмеялся, без труда вырвал презервативы и смазку из руки Шерлока, который уже совершенно забыл, что держит (и раздавливает) их. - Безлатексные. Здорово, - сказал Джон с подчеркнутой небрежностью. Что указывало на неловкость, хотя и легкую. Вызывает недоумение, учитывая, что язык его тела излучал доверие, и все это время он вообще-то казался… Перенервничал, в отчаянии подумал Шерлок. Конечно, он стесняется – посмотри на себя, ты неловкий, как мальчишка. Идиот. - Я не знал, захочешь ли ты… - сказал Шерлок и пришел в ужас оттого, что почти заикается. Он опустился на колени, позволяя Джону привстать. – То есть, захочешь ли ты без них… - Нет, - засмеялся Джон. К облегчению Шерлока, смех звучал как искренне веселый, а не издевательский. – Нет, я предпочитаю с ними. Никогда не имел удовольствия сидеть на унитазе и гадить кончей после секса, но точно этого не жажду. О боже, ну нельзя же об этом. Из всех тем выбрать разговор о презервативах. Полагалось шептать непристойности, умолять и…и… хотеть и задыхаться. - Ты нервничаешь, - выпалил Шерлок и немедленно захотел приобрести физическую возможность проглотить собственный язык. Можно, если только сначала его отрезать. Джон кивнул и посмотрел на бутылочку смазки, которую вертел в руке, изучая этикетку. – Кажется, немного. Не знаю, почему. Просто… Список возможных опасений – начиная со страха боли и заканчивая расстройством кишечника - закрутился в голове Шерлока. Он решил начать с самого очевидного. - Понятно. Моя… твоя игрушка… - оттого, что он произнес это слово, его лицо вспыхнуло, но он продолжал, как ни в чем не бывало. – Она… значительно меньше, чем…я. – Щеки вспыхнули еще сильнее. Это было скорее похоже на хвастовство собственными размерами, чем на комментарий по поводу игрушки, как он хотел. Вдобавок к его унижению, Джон вместо ответа фыркнул. Потом Шерлок перестал думать вообще, когда Джон перевернулся на живот и выгнулся так, что оказался на кровати, подогнув под себя колени и выпятив задницу вверх. - Не строй гипотез, не имея всех данных. Разве не это ты всегда говоришь? – сказал Джон, приподнимаясь на локтях так, что вся верхняя часть тела тоже поднялась. Шерлок инстинктивно потянулся к нему, едва не провел кончиками пальцев по контуру его бедра и пояснице, но в последнюю минуту остановился. – Я взял пояс и маленький дилдо. Ей оставил большие. Так что, поверь мне, этот… - Джон приподнялся еще выше и сел на колени, копируя позу Шерлока, хотя, несомненно, выглядел он гораздо более привлекательно, – не самая большая штука, которая во мне побывала. Если бы Шерлоку двинули локтем в диафрагму, это подействовало бы на него меньше. Мысль, образ…его разум застопорился, чтобы полностью уступить им, и несколько секунд он не видел ничего, кроме картинки, как Джон медленно и осторожно опускается на чудовищно толстый, длинный силиконовый член. Морщинки вокруг глаз Шерлока стали еще глубже от концентрации, бедра задрожали. А после всего – зияющий анус, такой розовый и мягкий внутри, такой мокрый… К тому времени, как разум Шерлока вновь заработал, он обнаружил, что Джон снова опустился на локти и колени. Даже на один локоть – левую руку он завел позади себя, ладонь была между половинок. Шерлок в спешке чуть не растянулся носом вперед, когда пополз ближе, чтобы подобраться к Джону сзади и настойчиво попросить: - Дай я. Я все сделаю. Дай… Зрелище его подкосило. Джон поерзал и слегка расставил колени, ложбинка между половинками зада была вся видна. Чувствительная полоска кожи, россыпь кудрявых волос (темнее, чем на голове, возможно, из-за воздействия пота и смазки), анус (у Шерлока перехватило дыхание, закружилась голова, он покачнулся), сморщенный и блестящий от смазки, указательный палец Джона едва-едва проскальзывает внутрь. - Ладно, - сказал Джон, вытаскивая кончик пальца. Он сложил руки под головой и игриво повел попкой, отчего Шерлок воспылал. – Нежно, пожалуйста. - Разумеется, - у Шерлока сбилось дыхание, но он больше не мог заставить себя волноваться о том, каким идиотом выглядел. Только не сейчас, когда Джон стоял перед ним в такой позе. На дюйм ниже ануса Джона была родинка, а может, большая веснушка. Шерлок уставился на нее, странно зачарованный, и потом – осторожно, готовый тут же отдернуть руку, если Джон будет протестовать – накрыл ее кончиком указательного пальца. От прикосновения тело Джона удивленно дернулось, испугав Шерлока. Его палец соскользнул и… О, подумал он. О, черт. Подушечка пальца уперлась в сморщенное кольцо мышц, все еще скользкое от смазки. Хотя ее нужно было больше, конечно. Его собственный палец был полностью сухим, нельзя входить в Джона насухо. Он едва успел подумать об этом, и Джон промычал: «М-м-м» полным такого удовлетворения голосом, будто он отведал вкуснейшего чая. Он толкнулся навстречу. Просьба была так очевидна, что Шерлок без раздумий ей подчинился. Джон был теплым внутри. Разумеется, Шерлок этого ожидал, он прекрасно знал, что Джон живой, но почему-то это удивляло. Весь воздух одним судорожным порывом выбило из легких. Член чудовищно дернулся, и Шерлок подозревал, что если бы не был скован и неудобно сжат одеждой, он бы кончил прямо здесь и сейчас. - М-м-м, - снова произнес Джон. Он выпрямил локти, встал на руки, уронил голову вперед, вытянув шею. Лопатки двигались под кожей и вздымались над спиной, словно холмы на горизонте. Задница, которая вроде бы уже стиснула палец Шерлока, сжалась еще сильнее. – Так хорошо. Поглубже. Шерлок засунул палец по костяшки. Когда Джон ответил ему еще одним довольным гулом и томно повел бедрами, отчего его внутренние мышцы сократились, Шерлок эхом повторил его звук, хотя его «м-м» было короче и звучало почти страдальчески. - Все хорошо? – спросил Джон с оттенком беспокойства. Идиот, подумал Шерлок. Возьми себя в руки, пока он не передумал и не попросил тебя остановиться. Он ответил: «Да» значительно хладнокровнее, чем чувствовал себя на самом деле. - Хорошо. Вот так… ахх, да, вот это место. Шерлок замер, позволив Джону раскачиваться на своем указательном пальце, как ему нравилось. Каждый раз, когда он насаживался на всю длину пальца, его зад делал легкое скользящее движение, и кольцо мышц терлось о морщинистую на суставах кожу Шерлока. Точно, как Шерлок вычислил: вот то внешнее ощущение, которое так нравилось Джону. Острый кайф от того, что оказался прав, обычное всепоглощающий, был едва замечен в водовороте других, более насущных ощущений. - Может, еще один? – попросил Джон. – И еще смазки. Вытащить палец из задницы Джона оказалось почти пыткой. Шерлок проделал это как можно медленнее и получил возможность наблюдать, как дырка Джона пытается жадно цепляться за его выскальзывающий палец. (Нелепая мысль, он знал, просто любрикант высыхал, и кожа Джона не могла больше так гладко скользить по его коже, но гораздо приятнее было представлять дырку Джона отчаянно жадной штучкой, и о боже, плевать на реальную подоплеку). Несколько секунд ушло на то, чтобы нашарить бутылочку любриканта, спрятавшуюся в складках одеяла и выдавить щедрое количество его содержимого в ладонь - для Шерлока это было ужасно долго. Он не мог проскользнуть внутрь Джона быстро: на этот раз пальцев было два, и так же без усилий, как один, они не входили. Тем не менее, слегка надавив, Шерлок сумел ввести внутрь кончики. Остальное проскользнуло легко, с тихим чмокающим звуком, который исторг из горла Шерлока сдавленный стон. Джон снова упал на локти, пробормотал: «Твою мать», запрокинул голову и повернул лицо к потолку. На мгновение Шерлоку страстно захотелось увидеть его лицо. Потом Джон толкнулся назад, насаживаясь на его руку, и Шерлок забыл о его лице и полностью сосредоточился на заднице, наблюдая как под толщиной его руки сминаются и раздвигаются половинки зада, какими бледными кажутся его пальцы, исчезающие в розовой дырке. - Может, теперь третий, - сказал Джон. Вот вам и вся нервозность, казалось, она начисто исчезла, ее затмили похоть и удовольствие. Безымянный палец Шерлока проскользнул сложнее, чем первые два, но не так трудно, как он опасался. Джон был тугим, таким тугим, что пальцы Шерлока неудобно прижало при сокращении внутренних мышц. Но неудобство Шерлока было вторично по сравнению с удовольствием Джона, особенно когда тот застонал и резко подался назад, полностью насаживаясь на все три пальца. На мгновение он, казалось, так же утратил членораздельную речь, как и Шерлок, который лишился ее давным-давно. Но Джон продолжал двигаться, раскачиваясь бедрами вперед-назад на пальцах Шерлока, на его спине заблестел пот, волосы на затылке взмокли, и, в конце концов, он поднял голову и сказал: - Знаешь, ты тоже мог бы немного потрудиться. Но только не вынимай, аххх… Шерлок начал двигаться раньше, чем принял осознанное решение. Взяв на себя активные действия, он стал в том же ритме, что и Джон, двигать пальцами, неторопливо, но и не медленно. Вскрик Джона был настолько блаженным и облегченным, что Шерлок мгновенно разозлился на себя за то, что так долго ждал и стоял бревном, пока Джон делал всю работу. - О, боже, - простонал Джон. Он уронил голову и вжался лицом в одеяло. Снова вскрик, приглушенный. – О, черт. В любое время я к твоим услугам, когда захочешь, подумал Шерлок с немалой долей самодовольства, смакуя стоны Джона. Я дам тебе это, когда бы ты ни попросил. Пожалуйста, только … - Засунь в меня член, - приказал Джон. Он задыхался, его лопатки вздымались. Смазка начала сочиться из его ануса, стекать по пальцам Шерлока и пропитывать рукава его рубашки. – Сейчас. Только тут Шерлок вспомнил, что все еще полностью одет. Ему придется, как минимум, снять брюки, чтобы продолжить. Он начал стаскивать их, но потные руки тряслись, пуговица и «молния» выскальзывали из пальцев, сводя на нет его поспешные усилия. Снять расстегнутые брюки оказалось еще труднее, так как надо было нормально сесть. В довершении ко всем бедам, Джон повернул голову и наблюдал своими потемневшими, полузакрытыми глазами, как Шерлок дрожит и суетится, словно самый последний в этом чертовом мире неумеха в сексе. Но Джона, казалось, это не отвратило. Пожалуй, даже еще больше распалило. Он облизал губы и, вильнув задницей, еще шире расставил колени. Шерлок почувствовал себя так, будто его легкие грозили вот-вот покинуть пределы грудной клетки. - Боже, - сказал Джон, когда Шерлоку, наконец, удалось избавиться не только от штанов, но и трусов заодно. – Ты великолепен. Шерлок таковым себя точно не считал: раскрасневшийся, смущенный, с торчащим, словно ветка дерева, членом, который непристойно натянул свисающий подол рубашки. Но он не собирался ничего оспаривать, если Джону хотелось так думать. Рубашка снялась легче, главным образом из-за того, что когда пальцы Шерлока нашарили пуговицы, ему потребовалось только ухватить ткань и резко потянуть за нее. Несколько пуговиц оторвалось совсем, но ему было плевать. Если рубашка оказалась безнадежно испорчена, оно того стоило. - Презерватив не забудь, - сказал Джон. То, как он произнес это… надменно, лениво, а его голова все еще лежала на руке, задница была поднята, он явно ждал Шерлока, пока тот вернется и продолжит, не желая пальцем пошевелить, чтобы помочь, это было… Сердце у Шерлока заколотилось, кровь запела. Ему захотелось впечатлить Джона сильнее, чем в тот день, когда они познакомились. Как можно быстрее он разделся, разорвал упаковку презерватива и надел его. Марка, которую он купил, была с предварительной смазкой, хотя, конечно, им нужно еще. Тонкий слой любриканта на резинке уже стерся, когда Шерлок раскатывал ее по члену. - Давай, - поторопил его Джон, - пока мои мышцы еще расслаблены. У Шерлока в глаза потемнело. Твою же мать, подумал он. Подтекст, напоминание – Джон растянут для Шерлока. Он раскрыл его, как нож вскрывает рану, и любой, кто сейчас бы исследовал его тело (если бы Шерлок разрешил), увидел бы, что он сделал. Когда в глазах прояснилось, он обнаружил, что его скользкие пальцы возятся с бутылочкой любриканта. На этот раз, единственный на его памяти, тело – его транспорт – оказалось умнее и проворнее разума. Он щедро намазал себя любрикантом, его было столько, что когда он провел по всей длине своего облаченного в резинку члена, смазка собралась и просочилась между его пальцев, стекла по ним и по руке на кровать, издавая – Твою же мать, снова подумал Шерлок – тихие мокрые чавкающие звуки. Шерлок пристроился сзади, и Джон сел так, что когда член Шерлока выровнялся, он со стоном погрузил его в себя. Шерлок был невероятно благодарен презервативу, который притупил ощущение гостеприимно принявшего его теплого тела Джона. Он подозревал, что иначе бы ужасно опозорился. Когда он вошел, из легких выбило весь воздух, всякая связная логика покинула его разум. В голове не осталось ничего, кроме омута банальностей, таких как горячо, мокро и туго. Руки у него тряслись, от нервов, гиперчувствительности или смеси того и другого. Он обхватил Джона за талию, пытаясь успокоить дрожь. Движение оказалось несвоевременным, поскольку Джон выбрал как раз этот момент, чтобы снова податься вперед и упасть на руки. Шерлок опустился за ним, пока не оказался лежащим сверху. - Черт, - сказал Джон, - блин, черт, черт. В его голосе прозвучал оттенок дискомфорта, и это вернуло хотя бы толику разумного мышления в голову Шерлока. - Все хорошо? – Шерлок видел только кусочек лица Джона и восполнил этот пробел рукой, исследуя выражение лица Уотсона нежным прикосновением. Глаза Джона были плотно зажмурены, в уголках кожа собралась в морщинки, рот сжат, губы закушены. - Жжет слегка, - ответил Джон. И потом, когда Шерлок уже собирался предложить вытащить: - А вообще… хорошо. Заявление сопровождалось осторожным покачиванием бедер, член Шерлока протолкнулся глубже, а затем выскользнул на дюйм или около того. Мышцы Джона сжались, вольно или невольно, и Шерлок увидел звезды. Его рука, все еще ощупывающая подбородок Джона, инстинктивно сжала его, отчаянно желая за что-то зацепиться: в данном случае, за горло. - М-м-м, - промычал Джон. Шерлок чувствовал, как вибрируют его голосовые связки. – М-м-м, вот так хорошо. Еще одно движение бедрами, резче на этот раз, и ответное Джоново «м-м-м» стало выше, с оттенком недовольства. Этот звук послал еще один молниеносный разряд сквозь инертный разум Шерлока. Он должен делать всю активную работу. Ладно. Он подался назад, задохнувшись от ощущения, когда член выскользнул (мышцы Джона стискивали его, не желая оставаться в пустоте), и потом снова подался вперед, нанизывая Джона на всю длину члена. - Ахх! – восхищенно застонал и дернулся под ним Джон. Он выгнул шею, царапая волосами подбородок Шерлока, и пальцы Шерлока вдавились в ее изгиб. Шерлок инстинктивно поцеловал его в висок. – О боже, да. М-м, давай, трахни меня. Ненадолго Шерлоку удалось выполнить его просьбу, упиваясь вскриками Джона и прерывисто дыша ему в волосы. Потом стоны Джона превратились в хныканье, он ухватился за бедра Шерлока, впиваясь ногтями ему в кожу повыше ягодиц. - Пожалуйста, - сказал он умоляюще. – Пожалуйста. Если он так просит, значит, он неудовлетворен, он хочет; значит, Шерлок его разочаровал. Досадуя на собственное бессилие, Шерлок с трудом выпрямился, в процессе выскользнув из Джона, отчего из горла Уотсона раздался низкий, жалобный стон. Когда Шерлок вновь толкнулся в него, он лучше сгруппировался, встал на колени, руки положил на бедра Джона, насаживая его плотнее на свой член. Джон охотно, со стоном облегчения подался ему навстречу. Его дырка издала влажный чмокающий звук, когда член Шерлока проскользнул глубже. У Шерлока закружилась голова; все его тело, начиная с члена, казалось, пульсирует от удовольствия, такого сильного, что оно угрожало поглотить его целиком. Он старался не обращать внимания на это ощущение, набрал полную грудь воздуха, собрал всю свою силу, и толкнулся вперед… ну, может, не всей мощью, но точно жестче и быстрее, чем раньше, по-прежнему держа Джона за бедра, чтобы тот не упал. - О, черт, - простонал Джон. Он уронил голову, шея вытянулась, по ней стали стекать капли пота. – Ох, это… Когда Шерлок вновь толкнулся, казалось, Джон утратил дар речи. Его голос растворился в череде стонов, становящихся то выше, то ниже, по мере того, как Шерлок долбил его, то вынимая, то вновь вставляя. Ощущение скольжения его члена (такого твердого, каким Шерлок его никогда не видел) по теплым тугим мышцам Джона ошеломляло даже через презерватив. Шерлоку потребовалось собрать всю свою волю, чтобы не потерять голову, сосредоточиться на Джоне – на удовольствии Джона, на малейших проявлениях боли Джона, на сокращающихся мышцах спины Джона, на его блестевшей от пота коже, на тяжело вздымавшихся плечах, на его поскуливающих стонах. Когда Джон внезапно поднял голову и рывком завел назад руку, чтобы схватить Шерлока за бедро, пытаясь притянуть его ближе и погрузить его член глубже, Шерлок отреагировал чисто инстинктивно. Он схватил Джона за запястье и положил руку между лопаток Джона, снова толкая его вниз. Стоны Джона тут же стали ниже, он вновь обрел дар речи. - Ахх, так хорошо. Господи, как хорошо. О боже да, вот так, пожалуйста. Пожалуйста. Ему мало, подумал Шерлок, и еще сильнее навалился на Джона, до тех пор, пока тот едва смог двигаться, вся верхняя часть его туловища оказалась прижата к кровати, а задница все еще была насажена на член Шерлока. Джон тут же начал захлебываться стонами. Его новая литания «ахх, ахх, ахх» была ниже и гортанней; Шерлок даже через спину чувствовал ее слабый гул. Его дырка стиснула член Шерлока, он на секунду рванулся в хватке Холмса, исключительно для того, чтобы попытаться раскачиваться взад и вперед, вдобавок к долбящим толчкам Шерлока. Этого хватило, чтобы и без того хрупкий самоконтроль Шерлока лопнул, словно гнилая деревяшка, раскалываемая пулей. Вторя захлебывающимся стонам Джона, он как можно глубже втолкнул член в его задницу, пока Джон практически не почувствовал анусом его подстриженные лобковые волосы, и накачал презерватив спермой. Только после того, как сильнейшие волны дрожи угасли, Шерлок понял, каким непростительно, ужасно эгоистичным был только что. Он совершенно забылся, получал собственный оргазм, без единой мысли о члене Джона, а потом еще долго не слезал с него и не вытаскивал. Как только вес Шерлока на нем исчез, Джон перевернулся. Член у него свисал, практически мягкий, и Шерлок подумал, что его задушит ужас за собственную невнимательность. - Я… - сказал он, но слова (прости, прости, я могу лучше, я буду лучше, пожалуйста) не шли с языка. Они вертелись, обрывочные и неуловимые, в его голове. Джон зашипел, его лицо скривилось, когда он вытянул ноги. - Черт. Наверное, слишком долго были согнуты. Не мог бы ты… Шерлок уже всполошился, он схватил одну ногу Джона и принялся ее выпрямлять, массируя мышцы в верхней части икр. Джон облегченно захныкал и поднял ногу еще выше, положив ее на плечо Шерлока. Другая нога лежала, прижатая к бедру Холмса. - Спасибо, - сказал Джон и потянулся рукой между своих раздвинутых бедер, - вот так… так хорошо. Он взял в руку член, который быстро начал утолщаться, а другую руку опустил ниже, накрыв то место, где был до сих пор розовый, скользкий и открытый. Рот Шерлока наполнился слюной, он ждал, что пальцы Джона скользнут внутрь, но они только нежно прижимались к промежности и чувствительной коже вокруг ануса. - Я могу, - начал Шерлок, - то есть, если… К счастью, Джон, казалось, понял. - В другой раз, - задыхаясь, сказал он. – Когда мне нужно будет совсем уж… м-м-м… Рот у него приоткрылся, веки наполовину опустились. Его член, почти в два раза толще и длиннее, чем был несколько минут назад, большой и красивый, дернулся в его руке. Крошечная капелька предъэякулянта вытекла из щели на головке. Он быстрее задвигал рукой. – О, черт, черт. И он кончил, впечатляюще быстро для мужчины его возраста, который секунду назад почти не имел эрекции. Его поясница выгнулась, он больно впился пяткой в плечо Шерлока, и сперма брызнула из его члена, выстреливая густые белые полосы ему на живот. - О, черт, - эхом повторил Шерлок, восхищенный зрелищем. Пальцы Джона, прижатые к его расслабленной и, несомненно, нежной дырке, изогнулись и надавили сильнее, как будто смакуя оставшееся ощущение от проникновения. Может, заново его переживая. Вспоминая, как Шерлок распял его и трахал до тех пор, пока он не закричал. Шерлок беспомощно повернулся лицом к колену Джона, ткнулся губами в ближайший участок кожи. Я тебя обожаю, подумал он. Ты даже не представляешь, на что я пойду, чтобы сделать это снова. *** - Прости, - застенчиво сказал Джон потом. Он стоял перед раковиной, мокрым полотенцем отчищая засохшую сперму со своего живота. Шерлок маячил у входа, смущенно за ним наблюдая. – Может, надо было тебя предупредить. Я не могу сохранять эрекцию, когда у меня в заднице что-то толще пальца. Но своего рода ощущение… того, что в тебе что-то побывало, сладко-болезненное чувство после всего меня всегда немного… хм… возбуждает. В тебе что-то побывало, сладко-болезненное ощущение. Если Шерлок не отвлечется на что-то гораздо более важное, эти слова будут возбуждать его снова и снова. - Я бы все сделал, - сказал он вместо этого. – В смысле, для тебя. Тебе не надо было… брать все в свои руки. Просто сказал бы. Было очень, очень важно, чтобы Джон это понял. Чтобы он знал, что Шерлок осознал свои ошибки, вычислил, как их исправить и в следующий раз уделит особое внимание тому, чтобы Джон получил физическое удовлетворение раньше него. Но Джона, казалось, это не волновало. Он пожал одним плечом, не отрываясь от своего занятия. - Да все нормально. Я же сказал, что к тому моменту был слегка на взводе. Утерпеть дольше я не мог. Еще хуже. Значит, Джон думал, что Шерлок так неумело будет его ласкать, что на достижение получение оргазма уйдет лет пять. - Но в следующий раз, - сказал Шерлок и съежился, пристыженный собственной самонадеянностью. Разве он не видел, как Джон менял сексуальных партнеров еще в те годы, до Мэри? Может, он горит желанием вернуться к прежней жизни. Может, это был просто эксперимент, быстрый перепих с мужчиной, а потом он снова вернется к предпочитаемому им полу. – Полагаю, в следующий раз ты будешь более сговорчивым. Джон поднял глаза. Его брови сдвинулись, лоб наморщился. - Конечно, следующий раз будет. Думаю, даже не один. Закончив отмываться, Джон сполоснул полотенце, отжал его и повесил на край раковины с той неспешностью, которая говорила о том, что он тщательно подбирает слова. - Может, я неясно выразился раньше, - наконец, сказал он. – Но я не… Я имею в виду, я думал, что это может стать, хм. Постоянным явлением. Время остановилось. Шерлок чувствовал, как его сердце бешено колотится где-то в районе гортани, а пищевод, казалось, скрутился в горле. Он изо всех сил пытался сглотнуть и остановить наводнение слюны во рту. Полным чувств голосом он произнес: - Да? Джон моргнул. На каком-то уровне сознания Шерлок понял, что вопросительный тон, наверное, не совсем подходит для одобрения, но было уже слишком поздно. - Да. Ты не против? Глупо. Конечно, не против. Это… это была самая лучшая новость за долгое время, вообще-то. - Да! Да, это… да. Улыбка перебила выражение замешательства на лице Джона и осветила его, как созвездие. Он был прекрасен. Если бы его лицо было ночным небом, Шерлок подумал, что он никогда бы не удалил знаний о Солнечной системе. Оно заслуживает отдельной комнаты во Дворце его Разума. - Хорошо, - сказал Джон. – Ладно. Он задел Шерлока, когда пробирался мимо него в спальню. Он слегка прихрамывал от болезненных ощущений в заднице, да и ноги все еще затекли и ныли. Шерлок смотрел, как он подходит к кровати, и его ошеломило желание обвить его руками и не отпускать долго-долго, впитывая его дыхание, его тепло, его запах. - Иди сюда, - сказал Джон. – Не знаю как ты, а я полон решимости остаток ночи провести в этой кровати. И Шерлок пошел к нему.