«Для вампира смерть не конец, а начало». © Быть человеком.
Гермиона Грейнджер всегда отличалась прямолинейностью, высокомерием и острым умом. Все знакомые Гермионы удивлялись ее способности здраво мыслить в самых сложных ситуациях. Но куда делся ее хваленый ум в дальнейшем повествовании? Начало июля, отдаленный район Лондона. Прекрасная погода, приподнятое настроение, мир и покой.Алая, алая пелена растает. Давний сон, давний сон, давний сон заставит Вспомнить всё… Не зная выхода, Поддавшись прихоти, Я всегда страдал один. Про чувства страстные Забыл напрасно я Средь заснеженных равнин.
Ее мать, Джин Грейнджер, попросила Гермиону найти в библиотеке книгу о стоматологии. Сама Джин не могла этого сделать по причине очень уважительной — она разрабатывала научный проект для университета. Оставалась пара дней до сдачи, нужно было отредактировать тексты, опираясь на ту самую книжку, что полгода назад Джин подарила библиотеке. Цифрового варианта не существовало. Неожиданно для себя Гермиона долго просидела в знаменитой Лондонской библиотеке. При входе ее глаза разбежались по многочисленным полкам и шкафам… да что там! По целым этажам! С помощью библиотекаря, знакомой ее родителей, Грейнджер-младшая быстро нашла необходимую книгу и, пока было время, решила прочитать несколько глав так удачно попавшегося на глаза томика с сочинениями Чарльза Диккенса. С желанием перечитать любимые рассказы Гермиона и не заметила, как пролетел день и вечер. Опомнившись только тогда, когда объявили о закрытии библиотеки, Гермиона поставила книгу на место, и, схватив ту, что нужна была маме, она выбежала из библиотеки под неодобрительным взглядом её работника. Лондонские автобусы ходили только с шести утра и заканчивали работу в одиннадцать вечера. До пригорода, где она жила с родителями, можно было доехать лишь в определенное время суток, и лишь на одной остановке можно было застать тот редкий автобус. Остановка находилась в пяти кварталах от библиотеки. Примерно в шести километрах по прямой. Но ей-то надо идти по улицам и закоулкам. Сейчас девять вечера. Не самое темное и не самое светлое время. Переходное, так сказать. С времени обычного дня, когда люди работают в офисах и предприятиях, а туристы снуют туда-сюда в поисках достопримечательностей — на время жути и страха, когда все мирные жители сидят дома и просыпается мафия… Пьяницы начинают свою ежедневную карьеру, маньяки выходят в поисках жертв, а темные маги аппарируют в леса для проведения своих жутких ритуалов. Гермиона в тот день оделась в свое любимое синее платье с длинными широкими рукавами и открытой спиной, даже заплела волосы во французские косы. Но позже они, как это всегда бывало, вышли из-под контроля резинок, и ей пришлось распустить волосы, закрыв спину. Небольшая дамская сумочка еле вмещала в себя толстый справочник стоматолога, да и весила книга немало. Она вполне вероятно могла бы послужить оружием против маньяка. Тогда она не задумывалась об удобстве своих ног. В Англии бесновала жара, и логично было надеть открытое платье, чтобы кожа дышала. Только вот не думала Гермиона об обуви. Обычные туфли на каблучке и с ремешком. Вроде бежевые или зеленые… она не помнила. Но точно знала, что те туфельки были ее любимыми и очень удобными… но в них наверняка невозможно было убежать. Через полчаса улицы опустели. Рекламы на небоскребах и щитах будто стали ярче, а машины, редко снующие туда-сюда, быстрее и темнее. Гермиона не хотела покидать такие светлые улицы, но приходилось, ведь если свернуть не туда, то пришлось бы совершить весьма большой крюк. Ощутимое напряжение вокруг девушки нарастало, да и глубоко в душе она начала бояться. Гриффиндорка не часто ездила одна в центр Лондона. Чаще всего в книжный магазин в часе езды от дома, ведь книги Гермиона очень быстро прочитывала и ставила их на очередную новую полку в шкафу в своей домашней библиотеке. Прохожие шли мимо нее на достаточном расстоянии, чтобы не задевать плечами, как это было утром, когда она только приехала. В Лондоне все всегда было живым и ярким. День и ночь не имели разницы в астрономическом смысле. Постоянно пасмурно, частые ливни, бесконечные туманы… Не видать синего неба и солнца. Фабрики и заводы испускали отходы в воздух и Темзу, поэтому даже без пасмурности и тумана небо навечно заволокло ядовитым дымом. Без пяти минут одиннадцать вечера, девушка успела сесть на отходящий автобус, набитый до отказа. Сев на первом «этаже» машины в последнем ряду у окна, Грейнджер впервые за последние два часа успокоилась. Она успела на последний автобус. Рядом сидела пожилая дама, уснувшая на первых десяти минутах поездки, и теперь сладко посапывала, откинувшись на сиденье. Путь до конечной был неблизкий. Два часа на легковой и без пробок считалось огромной удачей. А на старом двухэтажном автобусе, с пробками и регулярными остановками — все четыре. Прикинув в уме, сколько ей осталось ехать, Гермиона собралась немного подремать. Громко скрипнули колеса автобуса, да так, что даже разбудили бабушку, сидящую рядом с Гермионой. Женщина посмотрела на красивую девушку, сидящую справа от нее, и тихо встала, не желая будить столь дивное создание. Старушка сошла с автобуса, так и не предупредив Гермиону о том, что ее волшебная палочка сильно высунулась из рукава платья. Гермиона проснулась лишь тогда, когда почувствовала, как что-то острое упирается ей в бок. Повернув голову к предполагаемой бабушке, она встретилась с колючим взглядом незнакомого мужчины, держащего ее палочку и тыкающего ею ей в ребра! — Молчи… — предупредил он ее, с намеком стрельнув черными глазами в переднюю часть автобуса, где находились пара пассажиров. — Сейчас будет остановка. Ты встанешь и выйдешь из автобуса. Жди меня, — он говорил тихо, но так, чтобы слышала Гермиона. — Не пытайся убежать. Твоя палочка у меня. По ней я легко вычислю твое местоположение. И, спрятав палочку к себе в рукав кожаной куртки, он отсел от нее поближе к водителю, напоследок кокетливо подмигнув ей. На его лице сияла улыбка, обращенная уже к окну. Гермионе мгновенно стало плохо. Кто этот мужчина? Как у него оказалась ее палочка, если она положила ее в сумку? Свисающая с локтя сумочка смогла вместить книгу, но для палочки не нашлось места, и поэтому она засунула ее в… рукав! Ее разум задался вопросом: какого ранга мужчина? Сможет ли она победить его со своим высоким для подростка рангом? Хотя, если учесть, что она владеет SS рангом, и выше существует только SSS ранг, которым обладают только самые могущественные волшебники и существа, то шанс победить вполне велик! Но, бросив опасливый взгляд на мужчину, вся уверенность улетела коту под хвост. Похититель волшебной палочки выглядел если не пугающе, то вполне жутко. Вокруг него витала аура уверенности, а из-за легкой улыбки он казался и вовсе сумасшедшим. Внезапно она поняла всю странность ситуации. И свою несобранность. И неряшливость. И опрометчивость. Она нервно сглотнула вязкую слюну и посмотрела в окно. Темно, но видно дома, пролетающие мимо с завидной периодичностью. Это не ее район. Внезапно автобус остановился. Встав на ноги, от испуга ставшие ватными, Гермиона прошла к выходу и не без труда спрыгнула с площадки на тротуар, заметив, что незнакомец с ее палочкой тоже вышел. Автобус отъехал, оставив после себя чувство обреченности.Одной ошибкою — Твоей улыбкою Попытался отогреть Сердце то, что так давно забыло, как болеть… И эта боль меня возвратит В те дни, когда я знал, как любить. Без тебя (навсегда) Ни за что (никогда) Я не смогу эту боль пережить.
Мужчина в свете уличных фонарей выглядел отталкивающе. Бледный, с длинными черными волосами, собранными в хвост, сутулый и с выразительным тяжёлым взглядом. Но усмешка, которая несколько секунд держалась на его губах, преобразила все его лицо в худшую сторону. Гермиона мысленно насторожилась и пожелала себе удачи, когда он начал говорить. — Пошли со мной. Не отставай, — тем не менее в голосе его слышалось веселье. И он направился куда-то в сторону тёмных пятиэтажек, в которых явно переживали ночь бездомные и другие несчастные и обездоленные. Сумочка ее была на длинном ремешке в тот момент, который она перекинула через плечо, чтобы из-за веса ремень не соскальзывал с хрупкого плеча. Если… если попытаться ударить ей маньяка, то он будет в ярости, в гневе уж точно. А она в туфлях на каблуке и быстро побежать не сможет. Нужно что-то потяжелее… Как назло, даже камни на обочине были столь мелки, что занимали половину ее пальчика. Стратегия атака на атаку не сработает! Тогда может попробовать заговорить зубы? Подняв большие карие глаза на шею и открытые ключицы мужчины, девушка лишь смогла нервно сглотнуть. Рот не открывался. Она боялась. Ее язвительный язык спрятался, уступив стучащим от небольшого холода зубам. Как быстро, однако, жара сменилась морозом. Идя почти в ногу с мужчиной, Гермиона от безысходности уже просто пыталась в тусклом свете одиноких фонарей выявить отличительные признаки человека для показаний в полиции или в Аврорате. В любом случае надо будет подать на него в суд за угрозу жизни несовершеннолетнему! Ведь он маг, а абсолютное большинство магов знает законы их мира, ведь они не меняются уже три столетия. «А что если этот маньяк — не человек? Тогда с ним будут должны разбираться следователи из Управления…» Гермиона зажмурила глаза от дурных мыслей, будто могла их видеть. В последнюю неделю активизировались оборотни, демоны и… — Заходи первой, — специально пробасил злой колдун. — Не боись, я с тобой. «Я боюсь, потому что ты со мной» Пока Гермиона размышляла о предполагаемом будущем, человек-улыбка открыл перед ней железную калитку во двор одного из бесконечно одинаковых зданий. Они шли меньше двадцати минут по асфальтированной дорожке, но ученица школы магии чувствовала себя уставшей и бодрой одновременно — адреналин выбросился в кровь. Они прошли к заржавевшей входной двери, затем в пропахший гнилью подъезд, поднялись на второй этаж, чьи полы скрипели как на аттракционе дома ужасов и зашли в квартиру, где царила тишина. Чувствовался терпкий вкус… последней надежды. Едва кое-как сколоченная дверь закрылась за ними, как послышался громкий хлопок, и помещения квартиры оказались озарены ярким белым светом, что стекал из ниоткуда при выключенных лампах накаливания и бра. — Садись, — прошептал мужчина, оглядывая свою жертву. Он указал неестественно длинным пальцем на диван, стоящий тут же, сразу в гостиной после холла. Гермиона хотела снять обувь, но человек помотал головой, и она прошла через дверной проем, ощущая за своей спиной монстра. Она с большими сомнениями села, чувствуя, как диван, грязный и пыльный до безобразия, делится с ней своими худшими качествами. Сев на него, девушка испытала стыд за то, что пришла сюда, не напав и удрав на улице. Ведьма сначала смотрела на пол, разглядывая безучастно незамысловатый рисунок, но спустя две минуты ей надоело ждать неизвестного и смело взглянула на мужчину, что остался в холле наблюдать за ней. Его черные глаза, светящиеся на свету, казались дикими и умными, а движения ее волшебной палочкой, которыми он, видимо, запирал квартиру, были грациозными и совсем не по-мужски резкими. Похититель с каждой секундой напоминал ей ни болезненного оборотня, ни хамловатого демона с рогами и хвостом, а один очень жуткий, к сожалению, очень даже существующий (не)миф, но Гермионе Грейнджер было стыдно признать, что вдруг позабыла признаки этих… существ, несмотря на всю их популярность и важность в магическом мире. — Давай проясним кое-что, — неожиданно предложил незнакомец, мирно поднимая руки и бросая палочку на пол. — Я вампир по прозвищу Ночная Сова. Можешь звать меня Совой, — он улыбнулся бледными губами, наблюдая за ее реакцией. — И я знаю, как зовут тебя. Ты — Гермиона Джин Грейнджер, ученица пятого курса в школе чародейства и волшебства Хогвартс. И, предполагаю, в этом году станешь старостой факультета. «Вот, точно! Вампир! Все признаки налицо! Но он же…» Он внезапно замолк, уйдя из холла на кухню и вернувшись с маленьким потертым саквояжем, который, как заметила школьница, стоял на столе. Не давая опомниться, темное создание село на диван, положив сумку на колени. — Вы правда вампир? — Он не был похож на сверхъестественное существо — не сходилась пара признаков. — Но мы проходили вампиров по ЗОТИ. Они выглядят по-иному… Мертвенная бледность, и они не носят обуви. И Ночная Сова — это один из верховных вампиров, он выглядит не так… обычно. Оторвавшись от открытия чемодана, вампир медленно повернул голову в ее сторону и одними губами произнес: «Метаморфос». Через секунду его лицо будто поменялось, хотя ничего не произошло. Не смотря на Гермиону, Сова продолжил рыться в саквояже, явно с чарами незримого расширения. Он ушел туда по локоть, а позже — по плечо. Пугающая, но наверняка искренняя улыбка все никак не сходила с его лица. «Метаморфос… он поменял свою внешность. Но как? — девушка оглядела его с головы до ног. И на ногах его не было обуви! Только черные носки. — И правда не носит. А что тогда с лицом? — через несколько минут тщательного изучения она все-таки заметила. — Волосы стали короче. И в них что-то мерцает. Заколка? — приблизив лицо, она в недоумении уставилась на розовые бантики в серебряных блестках, захватившие в плен пару прядей черных волос мужчины. — Все верно, Сова носит подобные вещи. Последний внешний признак — обоженный язык, но как его увидеть? Скорее всего, это правда верховный вампир Ночная Сова». — Нашел! — радостно воскликнул он, выуживая из саквояжа маленький пакетик шприцов и большую прозрачную бутылку, наполненную красно-багряной жидкостью. — Я уж и не думал, что этой штуки так много, — он откупорил резиновую крышку и принюхался. — Запашок тот еще, но, думаю, вытерпишь. Он повернулся лицом к Гермионе и, медленно говоря и стараясь донести мысль попроще, заговорил. — Меня зовут Ночная Сова. Я вампир и ищу себе преемника или преемницу. Ученика, в общем. И, перебрав некоторые резюме, я выбрал тебя. Сейчас я вколю в твою вену одну жидкость через шприц. И ты станешь вампиром, но неполноценным. Чтобы стать окончательным вампиром, надо вводить эту жидкость в твой организм каждую неделю ровно год. Сова говорил ровно и с интонацией, лишь раз сбившись в речи. Отставив саквояж, он стал наполнять один из своих шприцов странной густой жидкостью, так похожей на кровь. — Постойте, но я не отсылала никакого резюме и не хочу становиться вампиром! — воскликнула Гермиона, резко вставая с грязной мебели и пятясь к стене. — Я же магглорожденная. Я не перенесу превращения в вампира! Ей хотелось убежать без оглядки, но ее палочка была у него и достать ее незаметно для него было проблематично. Черт, почему она раньше не интересовалась упырями?! Мальчишки же постоянно обсуждали рядом с ней то квиддич, то драки, то самооборону, то вампиров. А самое главное — самооборону против вампиров! — Поэтому мы будем вкалывать малыми дозами еженедельно. Раньше кусали только чистокровных, потому что они могли обратиться в вампира за один укус, — озадаченность на его лице проявилась в виде губок-бантиков и нахмуренных бровей. — Полукровки становились частыми жертвами вампиров, потому что вампиров возбуждала смесь маггла и чистокровного. Это безумная песня, которой нет конца и края, только жажда… Он тоже встал с дивана, держа в руке готовый шприц. Ночной хищник сделал шаг к Гермионе, и та отшатнулась от него в страхе. Он так любовно говорил об укусах, о причинении боли, о превращении… — Но об этом мы поговорим в ближайшие десятилетия. Я научу тебя всему, что знаю сам. Ты поможешь мне поставить мир на колени… И тогда Каролина поймет, кто хозяин в доме Земля! — Сова смеялся, запрокинув голову. В глазах его плясали черти, движения стали словно размыты. — А сейчас важно поставить укол. Не волнуйся, — миролюбиво произнес он, подходя к Гермионе и беря ее за руку. — Это будет не очень больно. Возможно, пощипет пару дней и пройдет. Эй! Куда? Гермиона вырвала ладонь из железной хватки вампира и побежала к двери. Неважно, что он найдет ее, главное сейчас — выбежать из дома к дороге и вызвать автобус «Ночной рыцарь» без палочки. Сообщить о своей проблеме и как можно быстрее добраться до Министерства или Управления! Но вампиры коварные, быстрые и предусмотрительные. Сова схватил убегающую Гермиону за распущенные волосы и перекинул через плечо на грязный диванчик, при этом в воздухе заломив руку за спину. — Теперь без боли не получится, — сочувствующий вампир казался безумным. Он попробовал шприц в действии, выпустив струю, и резко вколол его в открытую спину девушки. Гермиона завизжала от боли, брыкаясь и пытаясь убрать шприц из спины. Боль прокатилась по ее телу, мыслям, чувствам! Кровь взбурлила в самых неожиданных местах. Гермиона заплакала, отчаянно стараясь вырваться из захвата и одновременно не задохнуться в диванной подушке, в которую ее ткнули. — Вот и все, — весело сказал Сова и убрал руки. Он взял саквояж, использованный шприц и ушел на кухню. Через пару секунд он вернулся. — Эй, ты почему плачешь? Он наклонился к Гермионе и поставил ее в вертикальное положение сидя. Она понуро опустила голову. По щекам текли слезы, капающие с подбородка и падающие ей на колени. Платье уже пропиталось соленой жидкостью. — Больно? — участливо спросил он ее, садясь рядом и обнимая ее одной рукой. — Если будет сильно болеть, то скажи мне. Я дам обезболивающего, но это когда совсем в край. — Кто ты? — тихо, почти безмолвно, прошептала она. — Если вампир, то какого клана? И… и законно ли ты делаешь все это? Гермиона испытывала смешанные чувства. С одной стороны ее заставили и причинили немалую боль, а с другой — она сопротивлялась и получила свое. Когда ставят укол, надо расслабиться, а не брыкаться и реветь. Да и узнать, кем приходится этот вампир Управлению, было интересно. — Мой клан — главный в стране. Он ведует всем, что касается нечисти. Само Управление нам не указ. И да, я читаю мысли, без палочки, без всего, и имею множество способностей. Это дар мой от самой Магии за главенство, что я получил кровью и потом, свергнув прошлый ведущий клан. И ты, как моя ученица, в будущем вампир с полностью моей кровью, примешь все мои дары! Я обещаю. «Помогите. Спасите. Я не хочу забывать!» Единственное, что точно знала Гермиона, так это то, что вампиры становятся теми, кто они есть, через смерть. Умирая, нечистивые отбрасывают человечность… После нее они не помнят ничего. Абсолютно. — Пошли, — он встал и потянул Гермиону за руку, игнорируя ее безмолвные вопросы. — Я отведу тебя в комнату. Завтра надо многое сделать, — Сова предпринял попытку ее поднять, толкая в плечо. — Ладно, так и быть, но это в последний раз! И он с нежностью подхватил ее на руки, словно девушка была пушинкой, хотя сама она себя таковой не ощущала. Вся тяжесть, что была в ней, сейчас будто сосредоточилась на спине, где на глазах образовалась огромная, величиной с мужскую ладонь, гематома. Подняв ее на руки, вампир прошел в спальню, скрывавшуюся за невзрачной дверью, открывая дверь одним лишь взглядом и занося в пыльную, пропахшую лекарственными травами, комнату Гермиону. Он положил ее на кушетку, накрытую белой простыней. — Поспи маленько, уже за полночь. Утром все решим, — безэмоционально произнес мужчина, туша свет щелчком пальцев. И, оставив дремлющую девушку одну, вампир удалился из комнаты, светя в оглушающей тьме черными, как сам грех, глазами.Алая, алая пелена растает. Давний сон, давний сон, давний сон заставит Вспомнить вновь и вновь Ту нашу бесконечную любовь. Пусть никто, пусть никто ничего не знает, Что любовь, что любовь, что любовь бывает Лишь одной Навеки данною судьбой (Мечтой)
Гермиону мучили сны. Один за другим. Кошмары сменяли друг друга поочередно, ожидая своей очереди, чтобы показать хозяйке свою версию утра… — Проснись и пой! — Гермиона услышала манящий запах оладьев. — Сегодня ты должна познакомиться с моими старшими вампирятками! Девушка открыла глаза. Первое, что она увидела, — это поднос с едой. Три оладьи, чай и печенье с маком. Приподнявшись, она почувствовала резкую боль в спине. Как будто Гремучая Ива огрела по спине веткой. На заднем плане был виден тот самый мужчина, представившийся Ночной Совой. Он улыбался тонкой линией губ, чуть показывая желтоватые зубы. Он пытался сдержать смех. Впрочем, Гермиона понимала, что выглядит сейчас неважно, но это ее не интересовало. Только мысли о будущем и еда… Быстро оглянувшись, гриффиндорка не нашла своей сумочки, что она спрятала под подушкой. Он выбросил ее? Не хотелось бы злить вампира, поэтому и вопросов по этому поводу не будет. Но… обидно. — Кушай. Я взял это у соседей. Хозяйка отвернулась, а я быстро стащил еду. Печенье вкусное, прям мысли улетучиваются! — он покрутил пальцем у виска, как и вчера заливаясь хохотом. Гермиона села. До этого она лежала на старой и грязной кушетке. Удобной, но, к сожалению, грязной. А могло ли пойти заражение крови? Хотя она свернулась, наверное… — Ешь, — повторил Сова и искренне, открыто улыбнулся. — Тебе нужно поесть именно сейчас, потому что потом возможности так же сытно и вкусно уже не будет. Волшебница взяла в руки вилку и подцепила ею оладью. И, под взором вампира, откусила. Вмиг все плохие мысли перестали ее волновать, и Гермиона продолжила трапезу. — Итак, пока ты ешь, скажу тебе наш план на ближайший год. Я буду вкалывать тебе это каждую среду, чтобы ты стала вампиром. Ты не будешь кидаться на людей первые полгода, поэтому сможешь ходить в школу до Рождества. Если не ошибаюсь, в этом году тебе надо сдавать СОВ. Но если ты будешь сдерживать себя, то вполне сможешь сдать экзамен и этим самым проучиться весь год. Но если нет… — он покачал головой. — Ты умрешь. Для них. Я инсценирую твою смерть, тебя похоронят и будут считать мертвой. Того требует Управление, они же с Министерством и их бумажками не в ладах. Потом, на лето, сейчас, или после Рождества мы поедем в одно местечко… Очень милое. Там мой клан и друзья. Я недавно встречался с ними после путешествия, и они сказали, что Темный Лорд вновь обрел силу… Задолбал он меня! Сова то сделай, Сова это возьми… Да пошел он под кентавра! — внезапно разозлился хищник. — Метку мне поставить захотел, ишь какой прыткий! — встав со стула, на котором сидел, и опрокинув его, он подошел к кушетке и задрал рукав кожаной куртки. Там, во все предплечье, красовался огромный шрам. — И поставил ведь! Сволочь… Но я сжег это! Сжег! — он засмеялся безумным смехом, но, опомнившись, снова стал серьезен. — А если серьезно, то формально я все еще Пожиратель смерти. Так что не бойся моих гостей! Хотя бояться стоит не смертных, а бессмертных. Окровавленных, например… Его монолог сопровождался тем, что Гермиона потихоньку сточила печенье и съела оладьи, запив все черным чаем. Печенье и вправду было вкусным.Забыв пророчество Про одиночество, Снова чувства воскрешу. Давно забытые, и избитые Я тебе слова скажу. Осколки острые Души разбросанной Собери и отогрей, Воскреси меня опять Невинностью своей. Искрой отчаянного огня Вдохни немного жизни в меня. За тобой (буду рад) И в огонь (даже в ад), Все чувства бережно в сердце храня.
— А как вас зовут? — храбро спросила его гриффиндорка, точно не зная, какая система именования у вурдалаков. Гарри и Рон бы знали… — Никак. Я же говорил — Ночная Сова. Тебе этого недостаточно? Ко мне можешь обращаться «Учитель» или «Сова», в крайнем случае, когда ко мне придут мои друзья, «Мой лидер». Ясно? — покружившись на месте, он схватился за лицо руками. — Хотя в других кланах к лидерам обращаются по имени и фамилии, я общаться привык неформально. Все-таки, большую часть своей жизни я провел в одиночестве. Данные обращения удивили Гермиону. Ладно еще звать учителем человека, который действительно по возрасту подходит на эту роль, но… Сова? Не Джим, не Кларк, а, черт возьми, название птицы? Неужели все вампиры имеют прозвища такого рода или только некоторые? Если все, то подлунный мир двинут полностью и бесповоротно. А обращение к лидеру «мой лидер» — это уже скорее психологически трудно. Общество без признанного лидера никогда не сознается, кто лидер, но в обществе с признанным лидером, вроде государства и королевы, это нормально. Однако, здесь речь идет о вампирах, что сбились в кланы. Девушка печально кивнула и чуть сжала кулаки. Что ей делать? Как ей себя вести, чтобы не дать Сове повод устранить ее? Он с легкостью убьет ее за ненадобностью. Магглорожденные никогда не становились упырями… Он может, разочаровавшись в ее грязной крови, найти другого ученика, который с радостью согласится стать ребенком Луны, в отличие от тех, кто затравленно смотрит на того, кто решился поделиться своим даром вечной жизни. — Сейчас я отправлю тебя к твоим родителям, ты скажешь им, что встретила друга со школы и сейчас едешь к нему немедленно, — холодный ровный голос Совы отдавал чем-то неестественным и слишком убеждающим, что пугало вдвое больше. — Ночь тоже провела у него, понятно? «Дышат ли вампиры?» — Но что подумают родители? — робко спросила Гермиона, надеясь на хоть какой-нибудь ответ. Но ее проигнорировали. Настроение этого мужчины менялось от часу к часу. То он улыбчивый и жизнерадостный, то хмурый и строгий, а сейчас от него и вовсе тянуло ароматом смерти. — Потом мы поедем в мое… убежище, — улыбнулся Сова, застегивая молнии на брюках. — Литтл-Хэлгонд, Флит-стрит. Или в особняк клана! Не могу сказать точно, как к тебе отнесутся мои ребята, поэтому определимся при знакомстве. Не бойся, на улице, в картонной коробке, я тебя не оставлю, — он хихикнул. — Где-нибудь ты все-равно поживешь до того, как отправишься к своим друзьям. А то, что ты туда отправишься, весьма предсказуемо. Бери меня за руку. Гермиона встала с кушетки, стойко терпя боль в спине. Ей хотелось разрыдаться от столь безвыходной ситуации. Слишком давящая на психику подростка атмосфера последних двенадцати часов была. Еще немного граммов давления — и она сойдет с ума. «Не хочу терять самообладание, как Сова» Ухмыльнувшись ее шальным мыслям, Ночная Сова сделал два шага к ней и протянул широкую бледную руку с длинными пальцами. На их концах находились матовые черные когти, как у оборотня. Отвернувшись от такого вида, Гермиона схватилась за предложенную руку железной хваткой. Она читала о трансгрессии и знала, что необходимо крепко держаться за того, кто переносит, остальное неважно. Хлопок. Заложило маленькие уши девушки от звука. Четыре долгих секунды задержавшей дыхание Гермионе казалось, что она скользит в очень узкой трубе, через которую проложили еще и решетки через каждые десять сантиметров. Это можно было описать как самое противное и омерзительное путешествие в ее жизни. Трансгрессия в паре — не самая приятная штука. Они трансгрессировали на площадь небольшой деревушки, в центре которой расположился большой фонтан, вокруг него полукругом были составлены пять резных скамеек. Площадь уже как сто лет была уложена серым кирпичом, плотно прилегающим друг к другу. Издалека проглядывались сосны и лиственницы, что спрятались между разноцветными домами. В целом, деревушка напоминала сказку в реальном времени. Но это не было и близко похоже на те места, где Гермиона жила. — Здесь мы поживем немного. До вечера. Солнце пока не взошло, хотя небольшая облачность препятствует этому, значит, можно двигаться и сейчас, но вдруг… — учитель что-то бормотал про себя, изредка поглядывая на небо и наручные часы. — Миона, как ты думаешь, солнце пробьется сквозь облака или нет? Гермиона немного растерялась от неожиданного вопроса, так как до этого рассматривала белочку, сидящую на ветке сосны. Девушка оторопела, но взяла себя в руки. — Процент того, что солнце пробьется, равен семидесяти. Но вполне возможно, что оно иногда будет выглядывать. И не зовите меня Мионой, пожалуйста. — Так нужно. Скорее всего, во время нашего похода мы наткнемся на тех, кто знает твое имя. Он может сообщить кому-нибудь, что Гермиона Грейнджер шастает по лесу с вампиром. Весьма знаменитым и опасным, — он оглядел ее с ног до головы и неприятно усмехнулся. — С этого момента тебя, как ученицу вампира, зовут Миона. Прозвище сформулирую потом. А сейчас надо найти укрытие на день. И он двинулся к домам. Сначала Гермиона не понимала, куда именно он идет, но вскоре поняла, что наставник может искать человека. В голове мигом пронеслись все схожие идеи из-за этой шальной мысли. — Миона! — позвал он ее высоким голосом, когда она слишком сильно от него отстала. Несколько человек оглянулись на них. Широкие шаги Совы не позволяли ей идти за ним, не отставая. К тому же, он шел босиком, а она в туфлях. — Иди сюда! Когда Гермиона добежала до перекрестка, где учитель повернул налево, то успела на секундочку ухватить боковым зрением, что тот зашел в паб. Самое время бежать, бежать без оглядки! Или попросить помощи… Но его палочка у него, а в этом поселении девушка ни разу не была. Может быть, кругом вампиры или их рабы? Или это штаб демонов и разной нечисти? Гермиона до того накрутила себя, что ей стало казаться, будто прошедшая мимо парочка с коляской были демоном и оборотнем. Женщина как раз была одета в широкое платье, скрывающее хвост, и на черной голове ее красовалась шляпка. Мужчина выглядел болезненным и слегка покачивался из стороны в сторону. — Мисс, с вами все хорошо? — послышался голос сбоку и Гермиона, даже не думая, рванула в открытые двери паба, чуть не навернувшись на лестнице. В помещении сильно воняло пивом и перегаром. Когда Гермиона, словно крадущаяся мышка, зашла, то уткнулась носом в чью-то широкую грудь. Явно мужскую… — Вход только для совершеннолетних, — прогудел басом мужик под два метром ростом, отталкивая от себя девушку. — Покажи паспорт. Гермиона только перешла с четвертого курса на пятый, и, естественно, ей через два месяца должно сравняться шестнадцать. Паспорта с собой не было, потому что брать его с собой в Лондон она не решилась. Зачем он ей нужен? — Она со мной. Ее спас Сова, пришедший в холл, недоумевая, почему его Миона не следует за ним. — Я ее магический опекун, — многозначительно подмигнув сторожу, вампир увел ее за собой. — Бывай, пацан! Гермиона закрыла глаза. Невыносимо жгло глаза дымом, витавшим в воздухе, дышать стало сложнее из-за перегара и того же дыма. — Нам двухместный номер для родителя, — обратился к кому-то Сова, и послышался звон монет. — На нижнем этаже. И ее снова повели неизвестно куда. Она ничего не слышала из-за постороннего шума: смеха и разговоров мужчин, ударов по столу и почти неразличимых томных голосов женщин. — Осторожно, лестница. Шум стих. Послышался хлопок закрывающейся двери. Гермиона открыла глаза и увидела ровным счетом ничего. Лишь тьму. — Здесь лестница вниз. И вот она уже нащупала ногой первую ступеньку, а потом вторую и третью… Вот она стоит в полутемном коридоре с дверьми, находящимися в большом промежутке между друг другом. — Заходи сюда. Учитель прошел три таких двери и остановился у четвертой, открывая и придерживая ее перед девушкой. Вскоре он и сам зашел следом за ней. — Сейчас спать нельзя, — сразу начал говорить мужчина, снимая кожаную куртку. — Я отлучусь ненадолго, а ты посиди тут, хорошо? Он снял куртку и повесил ее на гвоздик, нелепо торчащий из голой стены в гостиной. Затем плюхнулся на серый продавленный диван, поднимая столб пыли. — Через четыре часа приду. Не выходи из номера, а то живо съедят. Твоя кровь не настолько изменилась, чтобы вампир почувствовал своего сородича или ученика. Вот через месяца три — пожалуйста! Гермиона села на стул у стола и прямо спросила его, смотря прямо в черные глаза. — Что значит, что вы хотите убить моих родителей? — дрожащим голосом произнесла девушка, запинаясь на слогах. Наружу рвались слезы. Она должна была спросить об этом сейчас. — Я всегда все должен объяснять? — лениво поинтересовался убийца. — Предупрежу, — сказал Сова серьезным тоном, мигом с его бледного лица пропала улыбка. — после превращения ты ничего не будешь помнить. Ни одного имени. Все знания, что ты получила, останутся, но… не люди. Людям нет места в голове юной вампирши, — он притянул ее слабое тельце к себе и нежно поцеловал в лоб. Такое действие не остерегало, а расслабляло. Будто бы мама целует на ночь. — Я научу тебя всему, что знаю сам, но сейчас мне надо найти покушать, — с легкой ухмылочкой сказал он, махая своей копии и исчезая с помощью палочки Гермионы и трансгресии. — Однажды я возьму тебя с собой на охоту.Забыв пророчество Про одиночество, Снова чувства воскрешу. Давно забытые, и избитые Я тебе слова скажу. Осколки острые Души разбросанной Собери и отогрей, Воскреси меня опять невинностью своей. Искрой отчаянного огня Вдохни немного жизни в меня. За тобой (буду рад) И в огонь (даже в ад), Все чувства бережно в сердце храня.