Жить в твоей голове.
Начиналась настоящая метель. Ветки старого дуба били в окна, подгоняемые нарастающим ветром. Он гудел над крышей и спускался по дымоходу. От камина веяло холодом. Это всё так странно. Словно я со стороны наблюдала за своей жизнью, но мне не хотелось быть зрителем, пусть даже и в первом ряду. Но что-нибудь с собой поделать я не могла. Я сидела, укутавшись в плед, по телевизору показывали отрывки записи какого-то концерта. На экране появилось знакомое лицо, и я отвлеклась от своих мыслей и взглянула на изображение. Как же он был счастлив на сцене! Найл просто светился, излучая энергию. Дверь комнаты скрипнула, и я оглянулась. Он осторожно присел на край дивана, пытаясь не нарушить мой покой. Найл глубоко вздохнул и опустил голову на моё плечо. Мы сидели так долго, мне показалось, что целую вечность. Стоило ему только услышать, как я тяжело дышу или всхлипываю, как Найл поднимал голову и недолго смотрел на меня, изучая. Открывать глаза становилось всё труднее, и я в конце концов сдалась. Дыхание выровнялось, Найл продолжал сидеть молча, лишь изредка касался губами оголенной шеи и плеча. — Мне так жаль, что это происходит с нами, — прошептал он так тихо, что я едва разобрала слова, но и одновременно так громко, что я резко открыла глаза. — Аннабель, это я во всем виноват. Я скинула плед и вскочила на ноги. Никогда ещё его слова не доводили меня до такого нервного состояния. Дыхание сбивалось и иногда приходилось вдыхать ртом, чтобы хоть как-то получить столь необходимый кислород. Я стояла перед ним в нижнем белье и тяжело дышала. Найл с сожалением смотрел мне в глаза, и на секунду мне показалось, что я вижу его слезы. — Конечно, это ты виноват. Я ведь не спала с кем подряд. — Ана… Мне так жаль, — он потёр лицо ладонями и откинулся на спинку дивана. Я вздрогнула и прикрыла грудь руками, то ли от того, что Найл «пробегал» глазами по всему моему телу, то ли от морозного ветра, который наполнил помещение. Найл молча протянул мне плед с дивана, но я с силой оттолкнула его руку, и, словно обессилев, он опустил плед обратно. Я отошла к стене и прислонившись, сползла вниз, присев на холодный пол. Мы смотрели друг другу в глаза, но не могли произнести ни слова. Его глаза блестели от яркого света телевизора и теперь я была уверена, что он едва сдерживает слезы. Я и сама с трудом себя сдерживала. — Я не смогу без тебя, — я совсем не расслышала его слов, но по губам поняла, о чём он говорит. — Найл… — я только всхлипнула и вытерла мокрые щёки пальцами. — Найл, я так сильно тебя люблю, — я выпалила слова так быстро, что и не заметила, как он идёт ко мне и смахивает с глаз слезы. Он присел рядом, подтянув к себе ноги, одной рукой прижимая меня к свой груди. Я плакала так долго, что плечи сами вздрагивали даже когда не было слёз, Найл всхлипывал и я чувствовала, как плечо становилось мокрым. Он прижимал меня к себе и поглаживал ладонями спину и каждый раз притягивал всё ближе и ближе, как будто беспокоясь, что в какой-то момент я могу уйти. Но у меня совсем не осталось сил, я отстранилась и обхватила ладонями его лицо. Я прижалась к его лбу, жмурясь, когда эмоции брали вверх, и громко всхлипывала, дергая плечами. Он молчал, убирая волосы назад и приглаживая их. Его руки были такими тёплыми, они словно отгоняли от меня холодный воздух и окутывали теплом. Не успела я опомниться, как осознала, что осыпаю поцелуями его лицо. Я целовала так трепетно, как будто бы он должен был раствориться, а я не могла позволить этому произойти. На губах оставался солоноватый привкус слез, я глубоко вдыхала запах его тела, целуя каждый миллиметр шеи, оттягивала ворот футболки и прикасалась губами к ключице. Найл с трудом отодвинулся и взглянул мне в глаза. — Я хочу выпить. Тебе принести? Я кивнула и прикусила губу, сдерживая себя, чтобы не поцеловать его снова. Я прикрыла рот ладонью и встала с холодного пола. Найл как обычно гремел посудой на кухне, и я улыбнулась, вспоминая такие тёплые и беззаботные моменты прошлого. На диване было гораздо теплее, я накинула плед на плечи, когда Найл вернулся с двумя стаканами. Чуть ли не до краев была налита жидкость янтарного цвета. Я ухмыльнулась. — А ты так и не научился наливать виски. Найл засмеялся и протянул мне один стакан. — Чем больше, тем лучше. И никакой кубик льда не улучшит вкус отстойного виски. Я засмеялась и сделала глоток, горло приятно обожгла холодная жидкость, и я невольно сморщилась. Найл опустился рядом и с грохотом поставил стакан на столик. Я старалась не смотреть на него. Ничего не вышло. Я осторожно из-под ресниц наблюдала, как он делает медленные глотки. Найл тяжело вздыхал, и я смущалась, опуская взгляд, совсем как школьница на выпускном вечере. — Аннабель! — Найл, осторожно повернул меня к себе, поглаживая большим пальцем мою щеку. — Ана, я… Я посмотрела ему в глаза и как будто очнулась. Я всё вспомнила, словно забылась в каком-то сне, а сейчас вернулась в сознание. Снова возник ком в горле, и я стиснула зубы, пытаясь его остановить. Плечи вздрагивали и я опустила голову на грудь Найла. Он гладил плечи и спускался ниже, поглаживая буквально каждый позвонок. Я всхлипнула и вытерла нос ладонью. Найл трепетно смотрел на меня, и от его взгляда было ещё больнее. Я зажмурилась, стараясь заглушить эмоции. — Найл… — так некстати я начала икать, но просто сделала ещё несколько больших глотков, отчего весь рот обжег неприятный вкус. — Найл, я так хочу ребёнка! Он опустил голову и вздохнул, словно все его страхи и мысли воплотились в одной моей фразе. Я смотрела на него, но так и не понимала какие эмоции он испытывает. — Ты переспал с первой встречной и вот она беременна… — Ана… — Найл попытался взять меня за руки, но я оттолкнула его и отсела подальше. — Мы пытались с тобой больше года, но ничего. Никаких изменений после того, как я потеряла ребёнка. Моего ребёнка, понимаешь? А она… Я всхлипнула, чувствуя, как ком в горле мешает говорить, а слёзы наворачиваются на глазах. — Найл, одна ночь…- голос сорвался на шёпот, и я спрятала лицо в ладонях. — И она носит твоего ребёнка. Я не могла выговорить ни слова, мыслей было так много, но вот дар речи пропал. Я вытащила из-под себя подушку и громко закричала, прижимая её к лицу. Найл притягивал меня к себе, но я вырывалась, уверена, после этого у нас остались синяки и царапины, но вскоре я сидела у него на коленях. Найл изо всех сил прижимал меня к себе, несмотря на то, что я продолжала вырываться. Он что-то шептал, пытаясь меня успокоить, хотя у самого было не лучшее состояние. Обессилев, я обмякла в его руках. Сердце бешено билось, словно готово было в любой момент выскочить из груди. — У нас будут дети, я обещаю. Много детей, слышишь, Ана? Я слышала, но продолжала качать головой. После всего, что с нами произошло, я не верила. Не верила ни единому слову. Я не могла снова довериться этому человеку, хотя меня к нему так сильно тянуло, что я едва могла сдерживать себя. Голова кружилась, но я игнорировала своё состояние. Я совсем обмякла в его объятиях, внутренний голос протестовал, кричал, чтобы я встала и гордо ушла. А я продолжала сидеть на его коленях и чувствовала как его футболка, становилась мокрой под моей щекой. Тихие всхлипы прерывали тишину.***
Я проснулась, когда ветер стих. Некрупные хлопья снега бились об окно и бесследно пропадали. Найла рядом не было, и я окончательно обдумала все свои невысказанные слова. На кухне Найл гремел посудой, прислонившись к дверному проходу я наблюдала за ним. — Доброе утро, — он сел на стул. Я сделала чай и, облокотившись о барную стойку, сделала пару глотков. — Джон звонил, — я непроизвольно закашляла, глядя на Найла, который спокойно доедал свой омлет. — Что он хотел? — я почти сорвалась на шёпот. — Джон изъявил желание с тобой встретиться. Снова, — в его голосе звучали ехидные нотки, но я пропустила их мимо ушей. — Ана, все мы не без грехов. Он с грохотом поставил посуду в раковину и ушёл, оставив меня наедине со своими мыслями. Я хотела поставить точку в наших отношениях, но каким-то образом это сделал Найл.