Сара и Лабиринт

Воздух в тоннеле был тяжелый и влажный, от него кружилась голова и кровь стучала в висках, безумно хотелось или вырваться изо всех сил на свежий воздух, или лечь, свернуться клубочком и заснуть здесь навеки. Раздираемая противоречивыми желаниями, Сара брела мрачным коридором, которому, казалось, нет конца (а такое вполне могло быть, чего еще ждать от Лабиринта!) и бурчала на произвольную тему обо всем, что приходило ей в голову: — Вот идешь и идешь, пашешь и пашешь, а никакой благодарности: ни тебе кофеечка, ни бокала вина, — «вам противопоказано при ваших клапанах» — никакой радости в жизни! Кому вообще такая жизнь нужна?! — Сара! Сара обернулась на окрик и увидела Хогла, который смотрел робко и виновато: — Прости, Сара. Я был не прав, хочешь, выведу тебя из тоннеля? Сара только рассмеялась на такое щедрое предложение: — Чтобы ты отвел меня к началу Лабиринта? Дудки! — она с преувеличенным вниманием посмотрела на свои руки, давно не знавшие ни лака с блестками, ни крема, — обыкновенные руки с худыми запястьями и бледноватыми лунками ногтей, — к тому же мне нечего тебе предложить — я больше не ношу пластиковых браслетиков! Хогл надулся и вроде бы серьезно обиделся: — Я к тебе со всей душой… Я так люблю тебя, Сара! — Ты бы грибов меньше ел, Хогл, они тут…- Сарин взгляд остановился на ярко-оранжевых, в зеленую крапинку наростов, поганках, — слишком веселенькие. — Что ты, Сара, никаких грибов! А хочешь сигаретку? — неожиданно предложил Хогл и лукаво подмигнул, доставая тонкую самодельную папироску. Сара посмотрела на нее с большими и вполне оправданным подозрениями: — Знаю, из чего тут могут быть сигаретки! — ляпнула она, не подумав: порядочная женщина должна была немедленно заявить, что не курит, ну, сейчас не курит, что и было бы правдой, но поздно — Хогл уже протягивал самокрутку. — Я не буду это курить, — отмахнулась Сара. — У меня и так мало времени, к тому же я вязну в нем как муха в сиропе, и не собираюсь тратить его на всякие глупости! — еще не хватало застрять и бродить тут с бессмысленной улыбкой, натыкаясь на кучи увядших листьев и всякий хлам. Хогл хихикнул: — Кто жаловался, что жизнь проходит мимо, на упущенные возможности. Сара, да ты и не пробовала ни разу! Сара ни за что бы не согласилась — жила же она без этого раньше, но видно споры грибочков слишком беззаботно летали туннелем, и она возмущенно заявила: — Я пробовала! Как-то на заднем дворе с Юджин… Но кто-то начал звонить в дверь и я подумала, что пришел социальный работник к Тоби, а я тут травкой балуюсь, — тогда она с испугу засунула бычок Юджин за шиворот и побежала открывать. А это был почтальон. Как ругалась Юджин! Ей пришлось на том месте делать татуировку, неприличную. В смысле неприличную — это было ее решение — Сара тут не при чем…  — Давай сюда! — Сара с наслаждением затянулась и удивилась — странно, а на вкус как Лаки! Но в тот же момент все закружилось. Блеск стен стал просто нестерпимым, в глаза лезли какие-то водоросли и буйные цветы психоделической расцветки. Даже само передвижение стало напоминать езду в вагончике метро: громкий шум, свист и рык. Вагончик тронулся с места, да так, что Саре пришлось крепко ухватиться за поручень. Какие-то люди (или не люди) все время двигались, перебегая из вагона в вагон, как будто сила гравитации на них не действовала, а Сара и с места не смогла сдвинуться — так сильно ее вдавило в холодную стену. На секунду вагончик остановился, и она увидела Людо и сэра Дидимуса, мирно пьющими чай на залитой ярким солнечным светом лужайке, в уютной беседке из одуряющее пахнущей глицинии. Вокруг них летали и пищали феи, собирая пыльцу. Причем чашка Людо была изящной фарфоровой и расписанной пастушками и пастушками, а сэр Дидимус пил из стеклянного стакана в металлической подставке со странными буквами «РЖД». Сара пригрозила им пальцем. — Чего это она? — спросил сэр Дидимус у Людо. — Мы.. ыы.. — Людо от расстройства чуть не расплескал чай. — Хогл, как всегда, перебарщивает! У бедняжки Сары и так с головой не все в порядке. Разве ей можно было такое предлагать? — сэр Дидимус возмущенно покачал головой. — Сара! — морда Людо выражала крайнюю обеспокоенность. — Ты действительно считаешь, что Сара должна дойти до Замка Короля гоблинов? Бедный, наивный Людо! Король этого не допустит. Вот посмотри — ее уже засасывает мертвая петля времени, она останется в этом поезде навсегда! — Ы-ы-ы! — Ладно, посмотрим, что можно сделать. Но учти, я предупреждал — это добром не кончится! *** — Ваш билетик! Сара словно очнулась, увидев мелкого гоблина в железнодорожной фуражке. — Кто в метро спрашивает билетики? — возмутилась она, но сама похолодела от иррационального страха: конечно, билетика на этот адский поезд у нее не было, но Сара попыталась поспорить: — Раз вошла, значит билетик был! Гоблин расхохотался: — Отплата при выходе. Нет билета и выхода нет! — Что за чушь? — возмутилась Сара. — А если я хочу сойти? — Мало ли вас тут таких, — гоблин небрежно махнул в сторону снующей толпы, казалось, еще быстрее и быстрее бегающих из вагона в вагон, — все думают, что в любой момент можно сойти! Сара только сейчас обратила внимание, что люди в вагончике приобретают все более изнуренный, замученный вид: теряют краски и на ее глазах становятся серыми бесплотными тенями! Но они по-прежнему продолжали хаотично и бестолково метаться из вагона в вагон, то ли ища выход, то ли в забытье, безо всякого смысла. — А-а-а! — закричала Сара. — Я здесь, здесь. Вот ее проездной, — в вагон зашел Джарет и с легкостью отлепил Сару от облюбованного поручня, с которым она, кажется, уже срослась. — Джарет! — воскликнула Сара, глаза ее блестели от слез. — Я бы никогда не стала наркоманкой или алкоголичкой — у меня семья! Никогда, веришь мне? Джарет ласково вытер слезы и, приобняв за плечи, вывел из вагона: — Конечно, Сара, я тебе верю. Ты бы так не поступила с Тоби. Ты ведь любишь Тоби, Сара? Сара кивнула, но какое-то нехорошее предчувствие как тучка набежало и сдавило виски. — Я очень, очень люблю Тоби, Джарет! — заверила она. — Тихо, тихо, — тот улыбнулся Саре, и ей стало легче. Они сели на каменную скамью, у стены Лабиринта. Где-то журчал водопад и шумел лес. Джарет посмотрел на Сару и хмыкнул: — Как же жизнь тебя потрепала, бедная, бедная Сара. И Сара тотчас устыдилась своей неаккуратной прически и мятой одежды. Она спрятала руки: на одной из них ноготь был сильно короче — пал в неравной схватке с диким виноградом, давно пытавшимся сожрать крыльцо. Но Джарет поймал беглянку и поцеловал запястье, неотрывно глядя Саре в глаза — та не знала, куда деться от смущения: вряд ли могла припомнить, когда кто-то ей руки целовал, а у Джарета это получилось с вышибанием всех Сариных мозгов: блеснули его глаза, приобнажились клычки, — и от всего этого голова пошла кругом. — Тебе не пройти Лабиринт, как бы ты не старалась, — ласковым и понимающим голосом сказал он. — Не проще ли повернуть назад, пока не поздно. Что ты теряешь? Тоби и Мэри ждут еще одного ребенка, они забудут о Тоби-младшем и оставят тебя в покое навсегда! Эти слова словно выбили из Сары весь воздух. На секунду очарование Джаретом отпустило ее. — Я не хочу, чтобы меня оставляли в покое! Я рада, что хоть кому-то нужна. И не кому-то, а самым дорогим для меня людям! — сказала она, забрав руку. — А что значу для тебя я, Сара? — спросил Король гоблинов. У Сары на языке вертелась фраза, что все остальное безраздельно принадлежит только ему, но тут ее стошнило каким-то маленьким созданием. Создание выругалось и юркнуло в ближайшие кусты. — Я ни за что не уеду отсюда без Тоби, — зло сказала она: шуточка Лабиринта не пришлась ей по вкусу. — Тебе не получиться меня обмануть! — Как грубо, — посетовал Джарет. — Я тебя никогда не обманывал, а вот Тоби — большой врун. Сара похолодела, больше всего на свете она боялась, что Тоби не будет ее любить. Ведь она часто заставляла его делать вещи, которые ему не нравились: есть суп и овощи, делать уроки, и даже выгнала его друга, который подбил Тоби стянуть шоколадки из супермаркета. Как Тоби сердился — он дружил с этим мальчиком с яслей! — Хочешь знать, что Тоби-старший о тебе думает? Они часто обсуждают тебя с Мэри. «Твоя бедная сестра совсем сошла с ума, ты видел, что у нее творится на кухне: все чашки с таким черным налетом, как будто бы из них пили не чай, а смолу. Ты никогда не замечал, что она, вместо того, чтобы помыть, складывает грязную посуду в холодильник? Неудивительно, что она до сих пор не замужем!», — интонации Мэри чудесно удались. — Хочешь знать, что ответил ей Тоби? — коварно подначил Джарет. — Что у Мэри приступ сучизма случается раз в месяц! — расхохоталась Сара. — Мне все равно, что он обо мне думает, я люблю его и сделаю все возможное, чтобы вернуть маленького Тоби! Никакой новый ребенок его не заменит, ты плохо знаешь людей, Король гоблинов! Стоило ли говорить, как эта тирада разозлила Джарета! — Ах, так! Ну что ж, я предупреждал, пеняй на себя! Белая сова, расцарапав Саре руки, метнулась прочь. Она поднялась со скамейки, но тут же неведомая сила выбила землю из-под ее ног и бросила на дорожку. Со страшным грохотом посыпались камни: в Лабиринте с рокотом сдвигались и раздвигались стены, образовывая новые ходы и тупики. — Сара! Скорей сюда! — из оранжевой пыли на верном скаковом псе явился сэр Дидимус — настоящий рыцарь без страха и упрека, за ним горой возвышался Людо. — Нужно проскочить во чтобы-то ни было, иначе застрянем тут, в каменном капкане, навсегда! Вперед! — Я так рада вас видеть, друзья, — Сара бросилась навстречу к ним.