Ghost Of You

*четыре года спустя* Гарри проснулся из-за ночного кошмара в поту, задыхаясь и пытаясь забыть обо всех этих чертовых снах, которые преследовали его уже четыре года подряд. Он встал и прошел в ванную, умываясь холодной водой, чтобы окончательно проснуться, так как ему все равно на работу и нет никакого смысла идти спать дальше. Кошмары могут присниться снова. Прошло почти четыре года с того дня, когда Гарри видел либо говорил с Луи. Он бы хотел знать, где тот живет, увидеть и пообщаться с ним снова, чтобы объяснить парню, как он сожалеет и попросить прощения, хотя Стайлс прекрасно знает, что не заслуживает этого. Он всегда спрашивал у Джей, где живет ее сын, на что она просто грустно улыбалась, как будто что-то скрывала, хотя женщина должна ненавидеть Гарри, после того, как он ей рассказал все детали. Она всегда говорила, что просто ничего не может рассказать ему, и сейчас он не видел Джей примерно три года, так как когда он приходил к ним домой, всегда вспоминал этот ужасный день, и тем более у Стайлса было много работы. Он все еще помнит ту ночь, когда его Луи ушел, как будто это было вчера. Как будто вчера он еще был в его комнате, сидя на полу, плача и ненавидя себя за то, что он сделал с Луи дважды и за все, что он сказал до его отъезда, и теперь все это преследовало его. Луи выглядел таким сломленным и готовым сдаться, когда Гарри пришел к ним домой, чтобы попросить прощения, зная, что было слишком поздно. Но Луи просто накричал на него, чтобы тот ушел из его дома, и у Стайлса не было другого выбора, кроме как сделать это. Он до сих пор помнит, как несколько часов спустя он сидел на полу, потерянный в своих мыслях и ненавидящий себя, когда услышал отчаянный стук дверь, думая, что это Луи. Гарри сразу же побежал вниз и когда открыл дверь, увидел разгневанную Элеонор, почти готовую заплакать. — Что ты хо… — попытался спросить Гарри, но шлепок по его щеке остановил его. — Что, блять, не так с тобой, ты мудак? — крикнула Элеонор, захлебываясь в своих собственных слезах, когда Гарри попытался выяснить, что, черт возьми, только что произошло. — Что блять, ты стерва, что это было? — закричал Гарри, пытаясь контролировать себя, потому что он никак не мог ударить девушку. — Ты хотел меня ударить, не так ли? Тогда соберись и сделай это, но ты потом пожелаешь об этом, после того, что я сделаю с тобой, — прорычала девушка. — Что, блять, тебя так завело? — снова крикнул Гарри. — Т-Ты вообще понимаешь, что ты сделал с ним, Гарри? — крикнула Элеонор, вытирая слезы. — О чем ты говоришь? — крикнул Гарри, полностью запутавшись. — Ты изнасиловал моего лучшего друга! Ты разрушил его жизнь. Тебе мало было того, что ты и так ему сделал? — Он заслужил это! Он хотел, чтобы я поимел его в задницу, я это сделал, — сказал Гарри, ненавидя себя за то, что не смог проконтролировать себя и сказал это. Он наблюдал за тем, как Элеонор разочарованно сделала шаг назад, хотя ему было насрать на ее чувства и на то, что она думает. — Я пообещала ему, что никогда не скажу тебе это, но я знаю, он теперь тебя ненавидит. Ты сделал ему больно, Гарри, ты серьезно навредил ему и ты должен чувствовать себя как дерьмо сейчас, и, Господи, если ты появишься рядом с ним еще раз, я тебя убью. Ведь он любил тебя еще с пятнадцати лет, — призналась Элеонор. — Ч-Что? — переспросил Гарри, чувствуя себя монстром, сломленным монстром. — Он был влюблен в тебя, и даже после того, что ты делал с ним, избивал, оскорблял, он все-равно любил тебя. Безусловно, я думала, что он был неправ, полюбив тебя, потому что ты не заслуживаешь его любовь, но Луи никого не слушал. Ты даже не имеешь ни малейшего представления, сколько раз Луи просил Зейна не избивать тебя, сколько раз он плакал у меня на руках, потому что он знал, что ты ненавидишь его и никогда не полюбишь в ответ. Он представлял любовь чем-то чистым и невинным, но ты всю эту любовь превратил в ненависть. Надеюсь, ты счастлив, — призналась Элеонор, развернувшись к двери. — Я-Я должен поговорить с ним, — пробормотал Гарри, подходя к месту, где была Элеонор, но она резко остановилась и повернулась, чтобы посмотреть на Гарри, заставляя его чувствовать себя, таким маленьким и незначительным, прям как он и хотел. — Ты опоздал, Гарри, опоздал для всего. Луи уехал несколько часов назад, ты больше никогда его не увидишь или поговоришь снова, и я позабочусь об этом. Хорошей жизни, мудак, — сказала она и оставила плачущего Гарри дома одного, в полном одиночестве. Гарри моргнул, смахивая слезу с ресниц, собираясь на работу. Он, конечно же, не разговаривал с Луи, но он видел его, видел его везде. Это было не до того, как Элеонор ушла из его дома, не до того, когда он признался своей семье и лучшему другу Лиаму, что он гей, которые приняли его таким какой он есть, хотя Гарри хотел, чтобы они ненавидели его в качестве наказания за то, что он сделал с Луи, и сейчас, когда он потерял его, когда он понял, что все эти чувства, которые он чувствовал, были не ненавистью, а только любовью и восхищением. Любовью, потому что Луи был прекрасным человеком внутри и снаружи, даже если Гарри и говорил всегда другое парню, которого он обожал. Восхищением, потому что, в отличии от Гарри, Луи не боялся признаваться в том, кто он есть на самом деле и после всего, что Гарри делал с ним, он все равно приходил в школу с высоко поднятой головой. Решив по пути на работу купить кофе и маффин, Гарри взял необходимое оборудование и покинул свою дорогую квартиру, садясь в машину и выезжая. Гарри теперь самый лучший и известный фотограф. Его нанимали самые важные журналы и компании, чтобы тот провел фотосессии для их моделей. Даже если у него была своя студия и хороший доход, он не был счастлив. Гарри был поражен, когда его телефон громко зазвонил в его кармане и остановился на красный свет светофора. — Здравствуйте? — жестко ответил Гарри, когда увидел новый гигантский плакат для футболок поло с никем другим, как Луи. Да, Луи Томлинсоном. Он теперь самая востребованная и успешная модель в Великобритании, Европе и Америке. — Гарри, когда ты придешь домой, мне нужно будет поговорить с тобой. Это срочно, — сказал Лиам и повесил трубку. Гарри странно посмотрел на свой телефон. После работы, Гарри устало пробрался в свою квартиру, видя нервно ожидающего Лиама у своей двери. Он быстро открыл квартиру, позволяя Лиаму войти и включая свет, чтобы его одинокое местечко хоть как-то стало уютным. Он показал Пейну жестом, чтобы тот сел и, сделав чай, сел рядом. — И что ты хотел мне сказать? — спросил Гарри, сделав большой глоток чая. — Так, эммм, Teen Vogue хочет, чтобы ты устроил фотосессию для их обложки, — ответил Лиам, глядя на Гарри. — Ну и что? Я миллион раз делал это, к чему такая нервозность, Ли? — спросил Гарри, попивая свой чай небольшими глотками, когда парень наоборот, с нервным выражением лица чуть ли не падал в обморок. — Модель, Гарри, модель. Это Луи Томлинсон. Ты будешь работать с ним, — сказал Лиам, пытаясь успокоить Гарри, когда тот начал кашлять. — О-Он знает? — отчаянно спросил Гарри. — Да. Он принял это, но его друзья, Зейн и Найл помнишь их? Они начали спорить с ним, уговаривая его просто бросить это. Но он изменился, не только физически, но и морально тоже. Он холодный и буквально не мирится со всем дерьмом, с каким сталкивается, как раньше он это делал, — объяснял друг. — Ты разговаривал с ним? Он что-нибудь говорил обо мне? — спросил Гарри, потянув Лиама за руку, как маленький ребенок. — У меня не было шанса, но когда я выходил из здания, я услышал, как он с кем-то разговаривал, цитирую «Я тоже по тебе скучаю, котенок, скоро увидимся», так что может быть у него есть парень, — задумчиво сказал Пейн. — Может быть есть, а может быть и нет, — прошептал Гарри, искренне надеясь на последнее. Он был очень нервным и напуганным из-за того, что встретит Луи, но он хотел умолять его о прощении и получить хотя бы шанс исправить все это. Если честно, Гарри согласился на это, только потому что он надеялся на то, что Луи выслушает его и, возможно, поговорит, затем они просто будут в состоянии забыть обо всем плохом, что случилось и начнут встречаться. Но в то же время Гарри знал, что после разговора с Луи, это будет невозможно. — Котенок, я дома, — крикнул Луи, как только вошел в квартиру со своими друзьями Найлом и Зейном. — Папа! — закричала девочка, прыгая Луи на руки. — Привет, любимая, как прошел твой день? — спросил Луи, когда взял его маленькую дочку на руки и прошел к Элеонор, которая согласилась посидеть с девочкой, так как ее няня заболела. — Привет, дядя Ни и дядя Зи. Тетя Эль сегодня отвела меня в парк и купила мне пижаму с историей игрушек, — радостно сказала она, и Луи улыбнулся на то, как девочка сказала слово пижама. — Серьезно? Это очень мило. Ты сказала спасибо тете Эль? — спросил Луи. — Я фсегда говорю спасибо, — она улыбнулась и положила руку на щеку Луи. — Тебе пора спать, не так ли? — спросил Луи, и девочка отчаянно кивнула. — Хорошо, тогда скажи всем спокойной ночи, — прижал парень свою дочку ближе к себе. — Спокойной ночи, тетя Эль, спокойной ночи, дядя Найл и Зейн, — помахала она всем, зевая. Луи показал жестом своим друзьям, чтобы они подождали его в зале, пока Луи отведет свою дочурку в комнату и прочитает ей любимую сказку из книги «Goodnight Moon». Когда он закончил, он поцеловал ее на прощание и развернулся, но когда услышал вопрос девочки, парень остановился. Луи пытался избегать этого вопроса с того времени, когда узнал, что он беременен. — Папа? Почему мой другой папа не с нами? — спросила она, смотря на Луи этими зелеными глазами с проблеском голубизны. У нее были такие же светло коричневые кудряшки, которые напоминали ему о нем. — Малыш, он не может, — ответил Луи, надеясь на то, что этого ей будет достаточно. — Но почему? — спросила она, надув свои пухлые, маленькие, розовые губы. — Потому что он не может, почему ты это спрашиваешь, Логан? — спросил Луи, садясь на колени перед крошечной копией Гарри. Единственное, что у нее от него было, это цвет волос, нос, скулы и голубой проблеск в зеленых глазах. — Потому что у моего друга Алекса два папы, а у меня только один. Я спросила Эль, почему мой другой папа не со мной сейчас и не играет так же, как и папа Алекса, на что она ответила, что он придурок и сделал тебе бо-бо. Папа, а кто такой придурок? — заинтересованно спросила Логан. — Придурками называют тех, кто плохо или грубо ведет себя с другими, — объяснил Луи, как мог. — Тогда он придурок и я его ненавижу, папа и не хочу больше чтобы он играл со мной, — надулась Логан, скрестив руки на груди. Луи нахмурился, задумываясь о том факте, что его малышка, которая на самом деле не понимала значения слова «ненавидеть», говорила такие вещи. Луи ненавидел Гарри, но в это же время все еще любил его, как раньше и это заставляло чувствовать себя жалким. Луи не хотел, чтобы его дочь ненавидела Гарри, даже если она никогда не встретит его. Он не заслуживает это. — Ты не ненавидишь его, любимая, — передразнил ее Луи, тыкая в ее мягкий животик, чтобы снять напряжение. — Нет, ненавижу! Он сделал тебе бо-бо, пап, и это больно, потому что у меня тоже есть бо-бо, — настояла Логан, показывая Луи царапины на коленке, тыкая своим маленьким пальчиком, на что Луи широко улыбнулся. — Но, ты же сейчас в порядке, милая, — сказал Луи, укрыв ее одеялом и поцеловав на прощание. — Спокойной ночи. — Спокойной ночи, Хантер, — пробормотал парень, выключая свет и оставляя маленькую девочку. — Спокойной ночи, папа, спокойной ночи, мистер Кудряшка, — сонно пробормотала Логан. Улыбаясь, Луи вернулся в гостиную, где его ждали друзья. Он смотрел прямо на Элеонор, которая застенчиво улыбнулась, прячась за Зейном и Найлом, в то время, когда Луи подходил все ближе и ближе. Если Логан спрашивала о нем, то это была только его вина, потому что он хотел, чтобы она знала правду, так как у нее два папы, вместо мамы и то, что он не может быть с ними по необъясненным причинам. — Она спросила о нем, почему он не может быть с нами, — сказал Луи, нарушая тишину и садясь напротив своих друзей. — Что ты сказал? — спросил Найл. — То что он просто не может, но потом он спросила тебя, Эль, и ты назвала его придурком. Теперь и она называет его придурком, — объяснил Луи, потирая лицо руками. — Ну, на самом деле он и есть придурок, даже хуже, — поиздевался Зейн, но Найл толкнул его и предупреждающе посмотрел, на что тот вскрикнул слегка. — Мне жаль, Лу, она просто неожиданно спросила меня, когда увидела, как мальчик играл со своими двумя папами, — объяснила девушка. — Не волнуйся, Эль, это не твоя вина, — вздохнул Луи. — И ты собираешься провести время с ним на фотосессии, — побеспокоился Найл. — Зачем ты согласился? — продолжила за Найла Элеонор. — Это обложка Teen Vogue, Эль, я не собираюсь из-за этого мудака отказываться. — Только будь осторожнее, Лу. Мы уже должны идти, тебя подвезти, Эль? — спросил Найл, вставая вместе с Зейном. — Нет, спасибо, Ни, я сегодня на своей. Ох, и Луи, я завтра не смогу посидеть с Логан, прости, — сообщила Эль. — Все в порядке. Ее няня придет завтра, — улыбнулся Луи, обнимая всех на прощание. После того, как парень остался один, он прошел в комнату, проверить, спит ли Логан и улыбнулся, когда увидел девочку, которая крепко спала, с большим пальцем во рту и обнимала плюшевого мишку с ее инициалами, которого она получила после рождения и назвала Мистером Кудряшкой, так как устала называть его Буббой. Луи подошел к ней, наклоняясь, чтобы поцеловать в лобик, убирая ее кудри с лица. Он наблюдал за ее милым личиком и начал задумываться о том, как в этом мире что-то красивое и невинное может быть результатом чего-то ужасного. Гарри был монстром, который пытал его в течении двух лет и изнасиловал, ломая сердце и забирая невинность, но этому монстру удалось все-таки дать ему самое драгоценное владение в его жизни — дочь. Он вышел из комнаты, оставив дверь открытой, и прошел прямо в душ, чтобы подготовиться ко сну, так как завтра будет день, когда Луи встретит его. Подумав об этом, Луи ничего не мог сделать и только заплакал, вспоминая все те вещи и действия, которые причинил ему Стайлс. Даже через четыре года спустя, он все еще чувствовал себя грязным. Он все еще чувствовал его руки, касающиеся каждого сантиметра его кожи. Он все еще чувствовал его губы на своих, вспоминая, как сильно он этого хотел, до того, как был изнасилован. Он больше не хотел этого, даже если он все еще любил этого монстра, его ненависть была сильнее. Гарри превратил его в холодного и ненавистного человека, по крайней мере, Луи ведет себя так с теми, кто связывается с ним или его дочерью. Он ненавидел тот факт, что Гарри был первым и единственным парнем, который был в нем. Он был слишком напуган и травмирован, чтобы делать это еще с кем-нибудь, так как каждый раз, когда у Луи что-то получалось, он видел Гарри сверху него, который обзывал парня, пока входил. Он ненавидел себя, он ненавидел Гарри, заставляя ненавидеть и маленького ребенка растущего в нем тоже. Когда Луи узнал о малыше, то сразу же захотел избавиться от него. Он не мог быть беременным, он не мог быть одним из тех. Луи вспомнил, как психически и эмоционально трудно для него было прожить первые месяцы в Лондоне у тети. Он просыпался каждую ночь во сне и плакал, умоляя Гарри остановился. Спустя три месяца, после произошедшего Луи начал чувствовать себя плохо. Сначала он подумал, что у него грипп или вирус, но тогда, когда головокружение, недомогание и истощение продолжалось в течении двух неделю, Элеонор, Найл и Зейн, которые к тому времени уже жили в Лондоне и учились в Университете, повели его в больницу. Зная, что Луи был слишком упрям, чтобы пойти к врачу сам. Друзья пошли и ждали результатов вместе с ним, когда Томлинсон все еще продолжал вспоминать тот день, чувствуя только обиду и ненависть. Луи вышел из душа, вытирая полотенцем тело и надев боксеры, лег в кровать, вспоминая тот момент, когда узнал о шокирующей новости. У Луи тряслась коленка, в ожидании врача с ответом на вопрос, который мучил парня. Он думал, что возможно умирает или Гарри заразил его какой-то половой дрянью, так как оба раза он не использовал презерватив. Луи был уверен, что причиной его состояния был Гарри, но он просто не знал, с чем это связано. Он не знал, что Гарри дал ему ребенка, который рос внутри него. — Поздравляю, Луи, вы беременны, — сказал врач, улыбаясь очень широко, что аж Луи захотелось блевануть. — Это серьезно? Что со мной не так? — нервно смеясь, спросил Луи. — Я задам тебе несколько вопросов и прошу, отвечай на них честно, — попросил доктор, и нижняя губа Луи задрожала, так как это не могло с ним произойти, он был парнем, и он уверен, у него член. — Был ли у вас половой акт с мужчиной, — доктор Оверленд спросил, когда Луи начал плакать. — Д-да, три месяца назад, — кивнул Луи, нехотя проходить через стыд, говоря о том, что его изнасиловал парень, которого он все еще любил, тем более два раза. — Окей, тогда… — начала она. — Я не хочу это! Я не хочу эту вещь внутри меня, пожалуйста, избавьте меня от нее, — попросил парень, ненавидя то, что у него внутри. То, что принадлежало Гарри. Это была половина его, и Луи ненавидел это так же, как и этого монстра. — Луи, я боюсь, что мне не удастся это сделать. Тебе следует подумать об этом и это не этично с моей стороны, заниматься абортами. Ты так же должен знать, что если ты решишь прервать беременность, есть риск что ты, либо умрешь, либо станешь бесплодным. Ты должен поговорить с другим отцом, прежде чем принять такое решение, — объяснила доктор, вручая Луи платок. — Его нет рядом. И мне плевать, я не хочу это. Я урод! — крикнул Луи. — Ты не урод, Луи. Это подарок тебе и прямо сейчас это чудо растет в тебе. Я работала ранее с такими вещами, в частности мужской беременностью. Ты не первый, и уж точно не единственный. И если ты решишь оставить малыша, то через шесть месяцев, у тебя будет здоровенький мальчик или девочка, — объяснила она. — Какую часть из предложения «я не хочу это» ты не поняла? Избавьте меня от этого, либо, я найду кого-нибудь другого, — еще сильнее заплакал Луи. — По крайней мере, мне нужно сделать тебе УЗИ, это обязательная процедура, — извиняющим взглядом, посмотрела доктор Оверленд. — Хорошо… — Пожалуйста, ложись и приподними футболку, — улыбнулась доктор. Луи сделал то, о чем его просили, замечая бугорок между его бедер, который он считал простым жиром. — Сейчас будет слегка прохладно, — предупредила она, и Луи зашипел. — Можете поторопиться? — довольно-таки грубо попросил Луи. — Минуточку… там… По размерам, я могу сказать, что ребенку около двенадцати недель. Если ты оставишь его, то через восемь- десять недель будет видно пол малыша, — объяснила доктор, пока Луи разглядывал крошечное, серое пятно на экране, со смешанными эмоциями. Часть его не хотела иметь ничего общего с этим, потому что это принадлежало и ему тоже. Это всегда будет напоминать ему о том, что он сделал. Он хотел избавиться от этого и чем скорее, тем лучше. Он не хотел это внутри себя, потому что это было отвратительно, знать, что ребенок — результат чего-то ужасного. В то же время, он знал, что у ребенка есть право на жизнь и в этом ребенке течет и его кровь, но ненависть была сильнее, чем любовь к его собственному ребенку. Когда в его голове начали проноситься ужасные вещи, он захотел найти этого уебка и убить, но внезапно Луи услышал звук. Доктор сказала, что это сердцебиение его ребенка, и тогда, Луи начал плакать еще сильнее, потому что, нет! Он не может избавиться от своего собственного ребенка, который даже не виноват во всем. В этот день Луи решил оставить малыша, не рассматривая тот факт, что он был зачат не в очень-то и благоприятных условиях. Он решил, вместо того, чтобы накручивать себя, начать думать о будущем, о том, как он расскажет своей семье и друзьям. У него не было выбора, как только рассказать правду. По началу, все, а в особенности, Марк и Зейн были готовы убить Гарри, разорвать на куски, но Луи попросил их этого не делать. Лежа на кровати, Луи вытер слезу, заматываясь в его удобное одеяло. Он улыбнулся, когда почувствовал, как Логан пытается добраться до него и лечь сверху. Малышка так же не на секунду не отпускала Мистера Кудряшку. Она легла парню на грудь и Луи обнял ее за талию. Почти сразу же, когда она почувствовала тепло папы, ребенок уснул. Были ночи, как эти, когда Луи долго не было дома и на ночь, малышка всегда приходила к нему. И это были лучшие ночи. Он поцеловал ее в лобик и заснул в надежде на то, что завтрашний день пройдет очень быстро и умолял Бога о том, чтобы присутствие Гарри сильно на него не влияло. Он видел фотографии Стайлса, но встретить его лично уже другая история. Это вероятно заставит ненавидеть его еще больше. Может быть тогда он и перестанет любить его раз и навсегда. Независимо от того, что случится завтра, Луи знал, что он должен скрывать Логан, и тем более не говорить о ней так, как он привык с другими людьми. Гарри не мог узнать об этом, он просто не заслуживает того, чтобы знать, что у него есть дочь.