If I hate everything about you

Локи неторопливым шагом возвращался из библиотеки в свою комнату, держа в руках очередной увесистый фолиант. Изредка он останавливался у огромных окон, чтобы понаблюдать за красивым закатом. Странно, но никогда раньше он особенно не наблюдал за собой подобной тяги к прекрасному. Еще больше его удивляло то, что все чаще он вглядывался в линию горизонта с некоторым волнением, словно ждал, что вот-вот и там кто-то появится. Что появится его брат. Но Тора не было уже очень давно. Размышляя над столь длительным отсутствием, Локи даже с удивлением ловил себя на том, что едва ли хоть раз войны с великанами занимали столько времени. Но что могло задержать громовержца, он не представлял. О том, что случилось что-то серьезное, Бог обмана предпочитал не задумываться. Это же Тор! Мозгов у него, конечно, будет поменьше, чем у младшего брата, но он всегда выбирался. Должен выбраться и на этот раз. Как Локи ни пытался, но мысли о брате отогнать не получалось. Напротив, с каждым днем они становились все навязчивее. Все чаще он прокручивал в голове их последний разговор, вспоминал то, как Тор смотрел на него, когда с его губ сорвались те самые слова. Да уж, думал он явно не головой, когда говорил это. Каким бы мстительным, злопамятным он ни был, даже он не смог бы сердиться вечно. Но, пусть даже осознавая это, в то же время он ужасно боялся оттаять. И сделал все, чтобы оттолкнуть громовержца. Но сделал это слишком резко даже для себя. Бог обмана и сам не понимал, почему так волнуется. Сны, после которых он подскакивал и хотел помчаться к Тору, чтобы проверить, не вернулся ли он; то, с каким нетерпением он ожидал хоть каких-нибудь вестей; неконтролируемый страх, что те самые слова поставят точку в их отношениях с братом и уже ничего нельзя будет исправить — все это ужасно раздражало Локи. Он не хотел все это чувствовать, порой ему становилось противно от самого себя, но он ничего не мог поделать. Громовержец не желал так просто покинуть ни его голову, ни, похоже, сердце. Которое, как с удивлением обнаружил Бог обмана, у него есть. И может замирать или биться чаще, едва только он подумает о Торе. А иногда может и болеть. Как бы то ни было, факт оставался фактом. Он переживал за безрассудного братца. В этот раз его не было рядом, чтобы хоть кто-то усмирил Тора, притормозил его, заставил не лезть на рожон и хоть иногда думать. В то, что дружки старшего брата заставят того поостыть, Локи не верил. Скорее они все радостно бросятся в бой за ним. И каждый раз нехотя возвращаясь к этим неутешительным мыслям, Бог обмана рисовал отнюдь не радужные перспективы. Он старался не накручивать себя, но так уж вышло, что в силу его положения и вытекающих из него последствий, ничем другим заняться он особо не мог. Локи положил ладонь на свой живот и тихо вздохнул. Ему не один раз ужасно хотелось бросить все и вновь сбежать, но он понимал, что не может так рисковать. И, похоже, теперь еще долгое время проведет в Асгарде. Он еще какое-то время постоял, задумчиво глядя в окно, и уже было засобирался вернуться-таки в комнату, как вдруг заметил, что кто-то очень уж целенаправленно и уверенно торопливым шагом движется к нему. Присмотревшись, он узнал Сиф, и ему ужасно захотелось испариться. Она была ему неприятна, и общение с ней — меньшее, чего ему хотелось. Также он явственно замечал, что чувства эти взаимны. Так что, что могло понадобиться ей, предположить он не мог. Дождавшись, пока она поравняется с ним, Бог обмана коротко кивнул. Надежда на то, что Сиф все же пройдет дальше, ожидаемо не оправдалась. — Я хотела поговорить с тобой, — без долгих вступлений обозначила она свою цель. Что ж, хотя бы не пытается лицемерно делать вид, что ей не все равно, и узнавать, как у него дела, и как он себя чувствует. — Давай поговорим, — спокойно согласился Локи. Он отложил книгу на подоконник и повернулся, чтобы было удобнее смотреть на девушку. Руку с живота он так и не убрал. Так он чувствовал себя более умиротворенно. — Здесь? — она скрестила руки на груди. — Почему нет? Мы вроде одни. Надеюсь, кричать ты не собираешься, — он тихо хмыкнул. — Уж прости, к себе не приглашаю. — Ладно, давай здесь, — Бог обмана с удовлетворением отметил, что раздражение скрыть она уже не в силах. Интересно, чем же он так насолил конкретно ей? Непохоже было, что ее так сильно напрягал один лишь факт его существования, тут дело явно было в чем-то большем. — Итак, в чем же дело? Не стесняйся, говори как есть, — Локи усмехнулся, неторопливо поглаживая свой живот. — От кого… это? — не скрывая презрения и неприязни, Сиф кивнула на его живот. — Во-первых, не «это», а ребенок, — ему потребовалась вся сила воли, чтобы остаться все таким же спокойным. Он не собирался позволять этой недожене Тора оскорблять его или его дитя. — Во-вторых, с какой стати я должен отчитываться перед тобой и рассказывать, с кем я сплю? Кажется, невежливо задавать такие вопросы, — Локи холодно посмотрел на нее. Наверное, если бы он мог замораживать взглядом, на месте Сиф уже красовалась бы глыба льда. — С такой, что я почти уверена, что ты носишь ребенка Тора, — она пристально смотрела ему в глаза. Наверное, другому на своем месте Бог обмана бы не позавидовал, на его же лице не дрогнул ни один мускул. Более того, он рассмеялся, так же внимательно смотря на Сиф. — Что еще за глупости? То, что все винят меня во всем, не дает тебе права делать меня виноватым в том, что он одумался и не женился на тебе, — а вот Сиф владела собой не так хорошо. Бог обмана даже позволил себе улыбку, когда заметил, как ее руки сжались в кулаки, а губы на несколько секунд превратились в тонкую полоску. — Да что ты? Тогда почему ты сбежал почти сразу после того, как он заявил о нашей помолвке? Не потому ли, что ты знал о том, что носишь его ребенка, но он будет не нужен Тору? Только вот он и думать забыл о свадьбе, когда ты пропал. А вернув тебя с этим огромным животом, сразу сказал, что свадьбы не будет. Не думаешь, что все это очень подозрительно? — она прищурилась. Локи невольно отметил, что хоть немного думать она умеет. Пусть и не все было верно, но в целом… Впрочем, он по-прежнему даже не думал внешне показывать свое волнение. — То есть, ты обвиняешь меня в том, что я переспал со своим братом? — Локи приподнял брови, вновь усмехнувшись. — Он тебе не родной брат, — чуть смущенно пробормотала Сиф. Ну вот, Локи определенно достиг своей цели. Теперь инициатива явно на его стороне. Влюбленная, похоже, без ума в Тора дурочка подрастеряла весь свой запал. — Думаю, он так не считает. Да и я к нему привык, — Локи повел плечами. — Почему же ты не спросила у него? Уверен, эта идея тебе не сегодня в голову пришла. А из него ведь куда проще вытянуть правду. Или ты так боишься ее узнать? — Бог обмана уже откровенно издевался, наблюдая за тем, как краснеют щеки Сиф. — Я доверяю ему, — как-то невпопад произнесла она, словно пытаясь оправдаться. — Намекаешь на то, что я приворожил его? Соблазнил? Обманом заставил возлечь со мной? Может, даже был в твоем образе, — он хмыкнул. Да уж. Знай Сиф правду, ее мнение о блистательном громовержце, которого она явно успела напредставлять себе идеальным мужем, резко бы изменилось. Но этого знать не должен никто. — Локи! — возмущенно воскликнула она. — Кажется, мы договорились, что ты не будешь кричать на меня здесь, — все тем же равнодушным тоном произнес он. — Чей это ребенок? — она смотрела на Бога обмана с отчаянием, и он чувствовал от этого моральное и физическое удовлетворение. — Спроси у своего жениха, когда он вернется. То есть, бывшего жениха, — он фыркнул. — А теперь я пойду к себе. Я устал, — холодно произнес он, показывая, что разговор закончен. Эта перепалка и в самом деле изрядно утомила его, и продолжать ее он был не намерен. Сиф несколько мгновений буквально сверлила его взглядом, впрочем, Локи с легкостью выдержал это, смотря на нее с таким же презрением. Когда она, так и не найдя, что ответить, развернулась и ушла, он еще какое-то время постоял возле окна. Уже совсем стемнело, и вдалеке ничего не было видно, как бы Локи ни пытался напрячь зрение. Вновь вздохнув, он, наконец, пошел к себе. Готовясь ко сну, он мысленно проигрывал у себя в голове этот разговор. Быть может, способности Сиф логически размышлять тут и вовсе не при чем? Может, ревнивая женщина просто накрутила себя, пытаясь найти хоть какую-нибудь причину, по которой ее обожаемый отказался на ней жениться? А кого же еще обвинить во всем, как не ненавидимого всеми Бога обмана? Удобно, ничего не скажешь. А если все же она действительно обо всем догадывается? В таком случае, нельзя исключать, что такой сообразительной может оказаться не она одна. Скорее всего, тогда догадываться может и Фригг, прекрасно знающая обоих своих сыновей. А этого Локи ну очень не хотелось. Он бросил взгляд в зеркало и обнаружил, что очень сильно побледнел, едва только подумав о том, что его дитя может быть похоже на громовержца. И тогда он уже точно никак не сможет выкрутиться. И ведь надо было ему ляпнуть напоследок «когда он вернется». Обычный Локи не допустил бы такую промашку, обычный Локи непременно сказал бы «если». Впрочем, на его счастье Сиф было не до того, чтобы заметить странную, несвойственную привычному всем Богу обмана постановку фразы. Пообещав себе, что впредь будет осмотрительнее и попытается как можно скорее вновь стать собой, Локи, наконец, забрался в постель. Отдых ему точно не помешает. *** Локи совершал ставшую уже привычной ежедневную прогулку по саду. Свежий воздух был ему, как минимум, полезен, да и вообще ему нравилось неторопливо бродить по саду в полном одиночестве. Он чувствовал себя очень спокойно, мог подумать о чем-то, ни на что не отвлекаясь. Ему нравилось заходить подальше в сад и сидеть на скамейке, наслаждаясь полной тишиной и вдыхая такой приятный аромат цветов. После таких прогулок, если он не успевал никого встретить на пути к себе, он еще пару часов чувствовал себя прекрасно. Он ненадолго остановился и втянул носом воздух, зажмурившись, затем выдохнул, оглядываясь. Казалось бы, можно было уже давно привыкнуть к этому пейзажу, почти не меняющемуся, но Локи все равно нравилось. При желании даже каждый день можно было найти что-то новое, совершенно особенное. Бог обмана коснулся пальцами нежного лепестка и медленно пошел дальше. — Локи! — вдруг кто-то окликнул его, и он замер. Неожиданно все умиротворение сошло на нет, и к нему вернулось необъяснимое чувство тревоги, преследовавшее его с самого утра. Он обернулся и увидел одного из слуг, спешащего к нему. До этого момента ему еще удавалось списывать напряженность и волнение на плохое самочувствие и ожидание того, что уже совсем скоро должен был появиться на свет его ребенок, но сейчас он был полностью уверен, что дело в чем-то другом. За ним не стали бы посылать просто так. — Что? — нетерпеливо спросил он у запыхавшегося юноши. — Один хочет видеть тебя, — торопливо произнес тот, слегка склонив голову. Не удостоив его хоть какого-то ответа, Локи пошел обратно во дворец, стараясь идти так быстро, как только мог. Почему-то у него в голове даже не возникло мысли, что вернулся Тор. Брат бы сам нашел его. Так что Бог обмана упрямо старался убедить себя в том, что все это никак не связано с громовержцем. В последнее время он ловил себя на парадоксально сочетающихся мыслях, что он одновременно и хочет и не хочет получить хоть какие-нибудь новости о брате. С одной стороны, ему ужасно хотелось перестать уже томиться в этом неведении и получить уже любые известия, с другой стороны — если произошло что-то плохое, то он просто-напросто не хотел этого знать. Локи прошел в зал. Единственным звуком, послышавшимся в следующие несколько мгновений, был стук захлопнувшихся за ним дверей. В такой тишине он показался Богу обмана просто оглушительным. Он скользнул взглядом по всем присутствующим в зале. Да уж, ничего хорошего угрюмость их лиц не предвещала. Один сидел на троне, опустив взгляд вниз. Рядом с ним была Фригг. Она показалась Локи пораженной. Словно бы недавно услышала какую-то новость, и была не в силах смириться с ней, поверить в нее. Сиф нигде не было. То ли она уже ушла до его прихода, то ли ее никто и не звал. Неторопливо он прошел по залу, приближаясь к трону. Пожалуй, впервые на него абсолютно никто даже и не взглянул. Было в этом что-то до странности пугающее. Не то чтобы Локи обычно нежился в лучах всеобщего внимания, но и с таким он ни разу еще не сталкивался. Когда он оказался совсем недалеко, Фригг подняла на него взгляд, и Бог обмана даже замер. Такой он ее точно никогда не видел. — У нас новости, Локи, — почти неслышно произнесла она, и Локи почувствовал, что ему уже становится нехорошо. Инстинктивно, как он всегда в последнее время делал, когда волновался, Бог обмана положил ладонь на живот, — о Торе. — В чем дело? — так же тихо отозвался он, уже предчувствуя, каким будет ответ. Локи почувствовал, как побледнел, и даже пошатнулся. — Он погиб, — произнесла она чуть дрогнувшим голосом. Несколько секунд Локи стоял на месте, смотря на Фригг совершенно пустым взглядом. Мысли бешено носились у него в голове. Тор? Погиб? Но ведь этого просто не может быть! Это ошибка! Он должен вернуться, должен! Это ведь Тор. Сильный, твердый духом, совершенно не благоразумный, но ведь он был таким всегда. И к такому Тору все привыкли. И он всегда возвращался. Локи вновь вспомнились его последние слова, боль брата. И тут он сам почувствовал резкую боль в животе. В следующее мгновение в его глазах потемнело, он услышал обеспокоенный голос матери, но слов разобрать уже не смог. И как-то отстраненно осознал, что падает.