CinderEvil

Вечер плавно перешел в ночь, а место действия с клуба сменилось на полицейский участок, где мне составила компанию молодая пара. Бывшая молодая пара. Обвиняли меня в нападении на человека, а именно на парня, сидящего чуть поодаль от инспектора и держащего у лица пакет со льдом. Его девушка (повторюсь — бывшая) радостная сидела рядом со мной, и даже небольшая царапина на ее щеке не мешала ее настроению. — Итак, Вы утверждаете, что невиновны! — подытожил полицейский, опустивший ручку, так и не завершив предложение. — Да, — кивнула я. — Она ударила меня! — вмешался потерпевший. — Заткнись, — это я сказала парню с фингалом. — Прошу сюда, мисс Чон. — Офицер вернул мое внимание на себя. — Продолжим. Потерпевший утверждает, что удар был нанесен без предупреждения и без каких-либо оснований. — Он лжет, господин полицейский. — И в чем состоит Ваша точка зрения? — мужчина скрестил руки в замок и с интересом уставился на меня. — Удар был действительно нанесен без предупреждения, но причина на то была, и весьма существенная. До этого он ударил эту девушку твердым предметом, то есть кулаком. — Она врет! — Помолчи, — на этот раз возмущения парня прервал инспектор. — Вы подтверждаете данную информацию? — вопрос девушке. — Подтверждает моя рана на щеке, — кивнула она. Мы с ней обе поймали эту «игру» в умные слова и соответствующую лексику. Ведь настроение было приподнятым. Хотя у новой знакомой вечер прошел не очень. Дело в том, что ее парень, как раз тот, которому я разукрасила лицо, пришел в клуб с другой, а когда его похождения были прерваны Лин, его девушкой, он дал ей пощечину. Танцуя почти неподалеку, я приметила начавшуюся потасовку и мигом подоспела на помощь. Снова вмешалась, но снова не смогла устоять. Раньше я никого не била. Во-первых, потому, что действовала скрытно, ведь меня никто не должен был видеть и знать, а во-вторых… «Во-первых» достаточно. Желание было, не скрою, но изменяющие, по крайней мере, не распускали руки. Обманутые девушки иногда давали звонкую оплеуху мерзавцу, но не наоборот. Не все способны порядочно расстаться с теми, к кому больше не испытывают каких-либо чувств. Если что-то не устраивает, то почему бы сразу не решить вопрос? Иначе появится какая-нибудь я, лишающая парня чести во время его катания на полу от боли в паху. Последнюю «травму» нанесла моя новая знакомая, удачно пришедшая в себя после измены. — Она пнула меня между ног! — Клянусь, парень чуть ли не плакал, то убирая, то приставляя обратно пакет со льдом. — Говори правильно! Оставила след на твоих половых органах. И инспектор не забудет снять и те повреждения, невидимые невооруженным глазом, — радостно вставила Лин. Я усмехнулась — она молодец! Тонко. Очень тонко подколола бывшего. Полицейский окончательно схватился за голову. Уже поздно, он один на дежурстве и надеялся на отсутствие всяких происшествий в эту ночь. Но и у нас нет желания ночевать в камере до утра. — Инспектор, — виновник нашей общей возможно ночевки в камере пододвинул стул чуть ближе к столу. — Разве не видно, что они сговорились? Держу пари, они знакомы… — Мы впервые видим друг друга, дебил! — Попрошу без оскорблений! — голос офицера полиции стал увереннее. — Держу пари, они знакомы, — повторил парень. Явно надеялся на мужскую солидарность, из-за чего я закатила глаза. — Это ведь она мне изменила, ага! — закивал. — И ударила меня за то, что я раскрыл ее вранье. По ней же видно — обманщица! — Вранье это или нет, уточним во время следствия, а пока… Мисс Чон, то есть Вы впервые встретились в этом клубе с мисс… — посмотрел в записи, — с мисс Кан, верно? — Верно, — с тенью сомнения согласилась я. Чаша весов склонялась явно не в мою сторону. — А значит, не имели права применять силу против этого молодого человека. Молча кивнула. — Поэтому, даже если это была простая женская солидарность и тяга помочь… — А что насчет самозащиты? — голос эхом раздался по практически пустому помещению. Какого хрена? Он что, вечно будет там, где я? Надо подать куда-нибудь за преследование, потому что иначе объяснить причину, почему Сехун вечно появляется в местах, где нахожусь я, не найти. С того самого момента, когда он вошел с невестой в салон Меран, я почти каждый день видела его где-нибудь поблизости, и каждый раз он высказывал свое неодобрение нашей встрече. Нет, я отказываюсь верить в совпадение. Или ангелов-хранителей, потому что мой, видимо, халтурит на работе. Юбин упоминала про встречу одноклассников, но каким лесом Сехун забрел в наш родной город в те же выходные, что и я отвозила Сури с Чонином к родственникам? Невыносимый вопрос, и голова моя не выдерживает подобного напряжения. Да еще и пришел в полицейский участок, чтобы дать показания против меня. Или против этого парня. Я запуталась. С одной стороны, логичнее первое, но второе тоже вероятно, хотя и фантастично. Каламбур и противоречие. Чтоб эту логику куда подальше! — Самозащита? — переспросил офицер полиции, вернув взгляд на меня и убедившись, что речь обо мне. — Чего? — взбеленился «фингалоносец». — Заткнись. Сехун начал рассказ, а для меня все плыло. Алкоголь, выпитый в клубе, завладевал место в моем сознании, освободившееся после эйфории победы. А также, ужасно ныла рука, которую я держала на коленях и не шевелила во избежание новой волны боли. Ненавижу свою удачу. И ангела-хранителя. Тем временем у полицейского кончалось терпение. Я бы тоже не выдержала, если бы пыталась сосредоточиться на фактах, когда со всех сторон доказывают свою правоту. Парень с пакетом растаявшего льда встал со стула и уже не выглядел беспомощным. Он махал руками, брызгал водой, но отказывался расходиться полюбовно. Только Лин молчала, кусая губы от близости с моим бывшим одноклассником. Жаль расстраивать ее, ведь он скоро женится, а девушка наверняка слишком влюбчивая, вот и запала на того парня, красивого только снаружи. Лично я была не против разойтись. Это бы означало, что я покину полицейский участок, и до завтрашнего дня о моем там появлении в качестве обвиняемой никто не узнает. А там я буду уже на пути до Сеула. Буду слушать Бибера и нытье сестры по поводу моего «отстойного» музыкального вкуса. — Так, — резко прервал дискуссию офицер. — Все. Живо. Уходят. Домой. Надеюсь, каждый усвоил урок, а Вы, молодой человек, перестанете бить женщин. Все! Расходимся! Какое-то время я все-таки посидела на стуле, уставившись на мужчину. Его общество стало необъяснимо более приятным, чем грядущая прогулка (если она будет) с Сехуном. Похоже, я противоречу сама себе. — Идем, — произнес О и первым вышел из участка. Я успела увидеть разочарование на лице Лин, смотрящей вслед уходящему парню, но выход из здания только один. Боже, я как школьница, прогулявшая занятия и боящаяся выйти из школы за родителями. Но сейчас-то мне нечего бояться. Экзамены я давно сдала, университет позади, и Юбин простила мою ошибку. Сехун стоял у входа. Он оглянулся на звук закрывшейся двери и стук моих каблуков по дорожной плитке. Я прошла мимо него, он последовал за мной. На удивление меня никто не остановил, поэтому я не выдержала и первой завела разговор: — Что ты делаешь здесь? Почему мы одновременно поехали навестить родной город? — Поверь, когда я увидел тебя в клубе, у меня был тот же вопрос. Сехун подошел ближе, но между нами все равно не набиралось трех шагов. Достаточное расстояние, чтобы разговаривать, не крича. — Ты был в клубе? В «Аду»? — Я сузила глаза. — В «Раю», — ответил мужчина, слегка усмехнувшись. Подозрительно добрая ухмылка, без прежней ненависти. Сейчас это, скорее, равнодушие с крупинкой добра. — Точно, вечно я их путаю, — я выдохнула. В нашем городе есть два клуба, заслуживающих внимания и своего посещения. Символично «Ад» и «Рай». Хозяин у них один, атмосферы противоположные. Оно и понятно уже по названию. Я захотела развернуться, чтобы продолжить путь, но остановилась, вспомнив, что не получила ответ на свой вопрос. — Так зачем ты заявился в полицейский участок? — Я видел, что произошло… — И решил помочь? — честно, я не верила. Мои глаза вот-вот полезут на лоб. — Погоди, а что ты видел? Сехун вздохнул. — Ты зачем-то полезла в чужие разборки и чуть сама не получила. — К твоему сведению, тот парень пытался поправить свою слишком длинную челку, а не замахивался на меня. — Тогда почему ты не прервала мой рассказ этой версией? — А кому охота ночевать в полицейском участке до выяснения обстоятельств? — надулась я, скрестив руки на груди. Я могла сказать правду минутами ранее, тем более что сам Сехун как раз таки «за» правду, но когда тебя спасают, лучше не дергаться и лишь помогать, а не тянуть обоих на дно. Мне сейчас хотелось только одного… Мороженого! Рука ужасно ныла и требовала чего-нибудь холодного. Круглосуточный продуктовый магазин находился как раз поблизости. Засунув руку в один из холодильников с мороженым, я сладко улыбнулась, радуясь проходящей боли. Кайф обломала продавщица, шагающая между стеллажами с проверкой. Пошарившись на дне, я достала первый попавшийся фруктовый лед, будто его и искала в целой куче лакомств, и направилась к кассе. Есть не имела желания и планировала после того, как мороженое растает, выбросить его в урну. Сехун снова стоял у выхода и ждал меня. — Почему ты опять здесь? — спросила, приложив покупку к запястью. — Следишь, чтобы я не натворила злых дел? — изобразила расстройство. — Но это же мое зло! Не мешай мне его творить. Мужчина не стал отвечать на мой выпад, согласованный с алкоголем. Я немного выпила в клубе, но не до чертиков, ведь мне завтра за руль. Я демонстративно уселась на лавочку в парке, где встретилась с Юбин, и постучала ладонью на место рядом. Раз уж Сехун следует за мной и хочет поговорить, то пусть садится. А он явно хотел мне что-то сказать. Провести еще одно интервью? Вывалить на меня еще одну порцию возмущений? Хотя не похоже. Взгляд другой. Смирившийся, что ли. В связи с чем в моей голове родилась догадка, которую я слегка завуалировала, преподнеся со своей стороны. — Я виделась с Юбин. И была права — Сехун отреагировал. — Ты тоже, — уже констатировала. — Что она сказала? — Что не держит на меня зла. А что? Тебе сказала обратное? — Нет. — Тогда что ты хочешь сказать? — я снова кивнула на место рядом с собой. На этот раз парень сел. — Юбин очень удивилась, что мы с тобой виделись в Сеуле. И попросила убрать все палки из колес, которые я поставил. — Но прежде чем ты их уберешь… — начала я, но была перебита. — Прежде, чем я это сделаю, — с неким раздражением начал Сехун, — я хотел бы задать вопрос. Как все начиналось? — Ты имеешь в виду, как я докатилась до такой жизни, что стала влезать в чужие отношения? — Я немного перегибала палку сарказмом, но во мне играл алкоголь, а рука ныла, будто хотела еще раз кого-нибудь ударить. — Ты, как репортер, также немного и психолог, поэтому для тебя не составит труда предположить, что решающую роль играло отсутствие собственных отношений. — Я не смеюсь сейчас. Просто пытаюсь понять твой посыл. Но не прощаю тебя. — А мне и не нужно твое прощение. — Так как все было? — настаивал О. — Еще в детстве… Уже после того, как я высыпала ведро с песком на твою голову, — не знаю, зачем я акцентировала на этом внимание. — Я стала свидетелем разрыва дяди и его жены. Она… Она… накануне папиного дня рождения позволяла какому-то мужчине себя щекотать. Я тогда еще плохо соображала, но отлично понимала — дядя, который пошел искать меня, не ожидал увидеть подобную картину. Но знаешь, суд решил все в пользу этой дамочки: их общего ребенка отдали под опеку матери, сумевшей убедить суд, что отец, вечно пропадающий на работе, не сможет должным образом следить за жизнью собственной дочери. И дядя был вынужден платить алименты… — я замолчала, но решила закончить свою мысль хорошим: — Хорошо, что девочка выросла не такой сукой. А в школе я делала все правильно! Я помогла обманщикам, наконец, признаться во лжи и освободиться от ее тяжести. — Кроме… — Ой, заткнись! Ваша с Юбин ситуация в корне другая. Я ведь была влюблена в тебя. Ни в коем случае не оправдываюсь, однако меня можно хотя бы понять. Простить не прошу. — Хорошо. — Вот признайся, — развернулась я к Сехуну лицом, заправив волосы за ухо. — Ты бы смог промолчать, пройти мимо друга, зная, что его девушка флиртует с другим? Смог бы смотреть ему в глаза? Да, плохие вести никто не любит, и он бы, возможно, тебе не поверил, возненавидел бы тебя, но… Я не знаю, как объяснить. — Я понял, — закивал мужчина, наклонившись вперед и оперевшись локтями на колени. Какое-то время мы молчали. — А я не поняла, что ты имеешь в виду под «я понял». — Я с большой натяжкой признаю, что ты делала «добрые дела», — сделал кавычки. — О Боже, — я закатила глаза и села ровно, приняв прежнюю позу. — Ладно. Я могла бы продолжить, то есть ответить на очередной выпад, сказав что-то вроде: «Я глубоко сожалею о случившемся с Юбин, но, даже если она меня простила, я до конца жизни буду извиняться перед ней, а не перед тобой. Понял? Мне плевать на твою душевную травму, твою потерю и так далее. Мне плевать, что ты женишься на чудесной девушке. Мне плевать, что ты думаешь, что я продолжаю заниматься „добрыми делами“, — тут бы повторила кавычки. — Я не собираюсь расстраивать твою свадьбу, не собираюсь компрометировать ни одного из вас, не собираюсь иметь с вами никакого дела. Я нарочно не искала с тобой встреч, не следовала за тобой с фотоаппаратом, не поселялась напротив твоего дома. Это ты пришел в салон, где я работаю! Не я устроилась в салон, куда твоя невеста собралась идти заказывать свадебное платье!» Могла бы продолжить так, но я же не истеричка. Зачем мне это? У меня ведь отличное настроение. — Значит, ты не будешь больше копаться в моем прошлом, выискивая камни, которые я кинула под ноги другим? — этот вопрос интересовал меня больше. — Нет. Однако я прослушала, замерев в принятой позе. — Если только ты уже это не сделал… — Сделал что? — спросил, но его взгляд показывал, что Сехун догадался, о чем я. — Ты о фотосессии? — О нет, ты видел ее, — вскрикнула я, спрятав лицо за ладонью. — Как ты вообще это нашел? — Не я. Чанёль был излишне внимательным, и у него хорошая память. — Ах Чанёль… — протянула, но легче не стало. — Не знаю, радоваться мне или… Хотя… Ты бы точно не копался в полной моей биографии. Ты же фильтруешь мою жизнь через определенное сито. Вся гадость не может пройти через дырочки. — Раз уж мы об этом заговорили, зачем ты снялась в порно журнале? — Мне нужны были деньги. Мне, кстати, пророчили отличное модельное будущее, но я отказалась. Мы замолчали. Я продолжила развивать сказанную мысль, пока в голову не пришла сумасшедшая идея. — Представь, я знаменитая модель. Опустим подробность «порно журнала» — просто модель, но знаменитая. Я бы как раз попадала под тему твоих статей, ты же вроде только про знаменитостей пишешь? Выставил бы меня гадким ильджином*, опозорил бы меня перед обществом, разрушил бы мою карьеру… Тебе бы стало легче? — Я и сейчас могу написать. — А тебе это надо? Может, хватит копаться в моей жизни? Обрати внимание на свою. Там интереснее, там ты скоро женишься, там в понедельник у Янхи вторая примерка. Меран, кстати, должна была ей сегодня сообщить. — Сообщила, — кивнул О. — Тоже придешь? — Нет, у меня дела. И, будто чувствуя предмет разговора, у Сехуна зазвонил телефон, и мужчина отошел в сторону. Пока он с кем-то спорил, я проверила мороженое, приложенное к руке, и выбросила его в урну, так как оно окончательно растаяло. Не любила подслушивать, но ведь интересно же. А любопытство — не порок. Сехун был очень зол. Высказав кому-то на том конце провода всё недовольство к начальству, положил трубку, но тут же набрал другой или тот же номер. — Чанёль, какого хрена? Я же говорил… — пауза. Наверно, в это время говорил Чанёль. — Ладно, как это произошло? Кто… Что? Какого хрена? Статья не дописана как минимум. Разве редактор… Одобрил? Ах, еще и на продолжение надеется? Пошел он в задницу, понял? Так ему и передай. Опровержения тоже. Всё. Приеду завтра — поговорим. Пока. «Проблемы на работе?» — хотела спросить я, когда О убрал мобильный в карман, но сдержалась, закусив губу. Не мое дело, что там у Сехуна творится, хоть мне и бесконечно любопытно: какая статья, о чем и почему бывший одноклассник так разнервничался из-за ее публикации. На часах почти два. Странные разборки посреди ночи, однако я непременно прочту каждую строчку новой газеты, как только приеду в Сеул. А сейчас мне пора домой к родителям. Хотела уж было попрощаться и поблагодарить за разговор, как вопрос Сехуна застал меня врасплох. — Ты бы стала встречаться с женатым мужчиной? — Нет, — категорично отрезала я. Взяв лямку сумки и надев ее на плечо, я поднялась с лавочки. Это как-то связано с нашим разговором? Или разговором с Чанёлем? — Даже со мной? — кривая усмешка. Нет, без подвоха, тем более что все подвохи я увидела бы. Просто я не понимаю, зачем поднимать заранее провальный момент наших отношений. Не понимаю. — До свидания, О Сехун, — тоже улыбнулась, дав понять, что не собираюсь продолжать мусолить тяжелую для меня тему. Сехун, в свою очередь, не пошел за мной, из-за чего я сделала вывод, что он все, что хотел, выяснил. И я рада, что на сегодня с расспросами мы закончили.