***
Домой Пиетт вернулся еще в более странных чувствах, чем отправлялся. Если новость о том, что Ли — дочь Главкома была хоть и шокирующей, но все же вполне логичной и соответствовала его представлениям о том, что девочка — дочь высокопоставленного (очень высокопоставленного, как оказалось) военного, то вот поведение вышеозначенного военного сегодня никакой логике вообще не поддается. Чего от него хотел Вейдер? Проверял? Но по каким критериям? Но никаких внезапных проверок не было, арестовывать ночью СИБ его не намеревалась, поэтому этот странный разговор месяц спустя почти вышел из его головы, оставив осадок непонимания и нелогичности. Спустя месяц после бала, от Ли пришло сообщение, что она улетает на дипломатическую практику, когда вернется — она сама не знает, но на всякий случай тепло попрощалась, подарив ему на прощание одну из своих изумительных искренних улыбок. Пиетт сам улыбнулся — девочка выросла. Скоро найдет друзей, достойных ее дара дарить искренность и радоваться жизни. Календарь терял виртуальные листочки, и жизнь текла в обычном русле для капитана Девастора уж точно. Босс появлялся на мостике и без того редко, но больше между ними не было столь странных бесед, да и обращался Вейдер исключительно по делу. Несколько рутинных миссий, направленных против работорговцев, контрабандистов и прочих отбросов, и на Девастор перевели восходящую звезду пилотирования — отличника Кариды, двадцатишестилетнего Хана Соло. Поговаривали, что в Обсидиан его сам Вейдер засунул, потому что тот какой-то родственник, но Пиетт как-то сомневался, что Главнокомандующий пошел бы по пути Таркина, хотя будь Соло хоть трижды родственником Вейдера, но свою репутацию лучшего выпускника Кариды он отрабатывал на все сто, и даже имел право на некоторое самодовольство сим фактом, хотя это жутко и бесило капитана. Загруженность по работе не позволяла им много общаться — в основном это были приветствия при встрече — слишком сильно различались непоседливый лейтенант-пилот и флегматичный капитан, хотя одно общее качество у них было — и Пиетт, и Соло были потомственными военными. После очередной миссии, будучи в коротком отпуске, Пиетт прошелся по магазинам в поисках подарка — дань еще одной многолетней традиции — у Наты скоро был день рождения, ей исполнялось девятнадцать, вроде. Подбирая очередную экзотическую вещицу с какой-то отдаленной планеты, Пиетт внезапно задумался — насколько же быстро бежит время, он помнил эту девочку трехлетним непоседливым живым подвижным ребенком, сейчас она — красивая девушка, у которой вся жизнь впереди. За день до дня рождения девушки Пиетт по традиции позвонил ей, ожидая соединения через гиперпространство, но внезапно звонок был принят местной сетью, заставив мужчину слегка нахмуриться. — Привет, Фирмус! — жизнерадостный голос Наты был полон энтузиазма, но увидев его нахмурившуюся физиономию, внезапно обеспокоенно спросила: — Все в порядке? — А, да… прости, просто не ожидал, что звонок примет местная сеть. Ты прилетела в Центр Империи? — он уже стер недоумение с лица и теперь улыбался, смотря на маленькую голограмму девушки на своем комлинке. — Да, вчера еще, адаптируюсь к местному времени. Все-таки дома сутки чуть длиннее. — Зато год короче, — усмехнулся Пиетт. — Я хотел послать тебе подарок, но, думаю, ты не против, если мы сможем встретиться завтра? — Не против, Фирмус, даже за! — девушка снова улыбнулась. — Я сейчас в посольстве Набу. — Ты работать будешь в посольстве? — он был немного удивлен, хотя чего ждать от набуанцев. Ему до сих пор не совсем была понятна их идея с общественной службой в детстве. Нет, конечно все здорово, но взваливать управление целой планеты на детские плечи — это уже перебор. Но вроде пока критичного ничего не случалось, значит система работала и имела право на существование. — Естественно, — девушка улыбнувшись кивнула. — Я же училась в дипломатическом корпусе. — Она с трудом подавила зевок — еще не привыкла к новому времени. — Поспи, встретимся завтра, я тебе перешлю координаты одного уютненького ресторанчика. — Спасибо, Фирмус! До встречи!***
Пиетт открыл один из ящиков стола и достал планшет с личными данными, открыв папку с голографиями, усмехнулся. Ната выросла на удивление доброй и отзывчивой, несмотря на все то, что произошло в ее жизни. А может и благодаря этому. В первые три года жизни потерять родителей, и если отца она не помнила вовсе, то смерть матери стала для четырехлетней малышки огромным ударом. Хотя, родственники с Набу позаботились о девочке, не только обеспечив ей материальное благополучие, но и душевный комфорт и любовь, но… Сейчас он задумался, а хватило бы у него мужества взять ее на воспитание? Тогда, пятнадцать лет назад? Как бы изменилась его жизнь? Вряд ли. Тогда ему едва хватало сил, чтобы склеить собственную жизнь, не то чтобы еще заботиться о малышке. И если тогда ему и хотелось ее взять, основываясь на чувствах к ней и ее матери, то разумом он понимал кое-что важное — для девочки было бы так лучше, чем жить с военным, которого постоянно бросало с одной базы на другую, у которого не было бы времени на нее, месяцами во время операций отсутствующим дома. Он даже не мог завести животное дома, опасаясь, что с ним может что-то случиться — жизнь военного непредсказуемая, а брать на себя ответственность за другое существо, зная, что можешь не вернуться — еще хуже, чем отдать другим на воспитание, зная что у них есть и время, и желание, и возможность обеспечить лучшее будущее. Девушка подошла практически без опоздания, открыто улыбнувшись, и впервые за много лет общения обняла Пиетта. — Здравствуй, Ната, ты настоящей красавицей выросла! — темно-каштановые волосы были закреплены в аккуратный пучок на затылке, две прядки свободно спускались по бокам, словно случайно выбились из строгой прически. Карие глаза внимательно изучали его, излучая тепло и нежность. — Фирмус, я так рада тебя видеть! — девушка подождала, когда он отодвинет ей стул, и элегантно присела, принимая из его рук салфетку. Сделав заказ, она продолжила: — Ты как? Пиетт пожал плечами: — Работаю. Все там же. Правда уже не тем же, все-таки за столько лет можно и подняться в должности немного. Девушка внимательно на него посмотрела: — Немного? — усмехнулась девушка. — Капитан флагмана Империи по-твоему немного? — она махнула на него. — Ты не меняешься. И это здорово. — Про меня ты, по-моему уже выяснила все. А сама? — Заканчиваю дипломатический корпус. Буду работать в посольстве, возможно с новым Сенатором. Ее Величество написала уже указ, который вступит в силу в ближайший День Империи. Пиетт кивнул — он знал, что Ли станет Сенатором Набу, как только ей исполнится восемнадцать. Хотя, если взглянуть на все происходящее, то вселенная тесна, по крайней мере для него, жизнь постоянно сталкивает его с представительницами Набу, даже если он сам об этом не знает. Они распрощались, Нате надо было начинать принимать дела, чтобы к приезду нового Сенатора все было сделано на отлично.***
Очередной год подходил к концу. Напряженность уже висела в воздухе — все чаще появлялись сообщения об атаках повстанцев, оппозиция все выше поднимала голову, критикуя режим. Все чаще слышались призывы к дезертирству даже в среде элитных военных учебных заведений. Молодежь, которая не застала ужасов Гражданской Войны, больше от скуки мирной жизни, купленной жизнями предыдущего поколения, стремилась к радикальным переменам. Побывавший в реальном бою Пиетт не разделял ни одного из этих движений. Лучше бы не кричали на площадях о свободе, а помогли терпящим бедствие планетам, охваченным стихийными бедствиями, которых в Империи найдется не одна. Пользы бы больше принесли. Но кто о них узнает, а так — слава. В преддверии очередного, восемнадцатого, Дня Империи объявлялось открытое заседание Сената, на котором должны были быть официально представлены к должностям Сенаторы, которые в течение года получили мандаты. И именно на этом заседании должна была быть представлена Сенатор Лея Амидала Скайуокер. Пиетт, почему-то соскучившийся за этот год по непоседливой девушке, решил зайти в Сенат на это представление, заодно поздравить Ли. Ната оказалась занята предстоящей инаугурацией, поэтому идти пришлось бы одному, если бы практически за день до представления, ему не позвонила одна старая знакомая. Откуда она узнала, что он пойдет на заседание, оставалось загадкой, но внезапный звонок Эри, и ее просьба сопровождать ее на заседание, показывали, что женщина была в курсе его планов. Только вот откуда. Они встретились около здания Сената, он помог ей выйти из служебной машины мужа, кивнув водителю, с которым за эти несколько лет уже успел познакомиться. Потрясающая своей красотой блондинка снисходительно улыбнулась, подавая руку. — Спасибо, что согласился меня сопровождать, а то Вуллф работает. — По-моему, полковник, — он с трудом отучился звать его «адмиралом». — Как раз и работает, обеспечивая безопасность сегодняшнего мероприятия. — Хотелось бы, чтобы он побольше побыл со мной и детьми, — Эри вздохнула. Несмотря на внешность и поведение светской львицы, Пиетт знал, что настоящая Эри совершенно другая — такая, какой он ее видел в домашней атмосфере, поэтому сейчас ее вздохи воспринимал скорее как часть образа, который женщина демонстрировала на людях.***
На заседании было шумно, помпезно, роскошно и торжественно. Постоянно брали слово то один, то другой Сенатор. Кто-то говорил о службе Империи и народу, кто-то о всеобщем благе, которым одаривает всех и каждого Империя. Ли была последней в очереди на представление, как внезапно слово взял сам Император. — Сегодня, восемнадцать лет спустя триумфа нашей армии и нашего общего дела по достижению мира и спокойствия в Галактике, я хотел бы лично представить вам нового Сенатора моей родной и любимой Набу. Кроме того, что эта девушка сегодня празднует свой восемнадцатый день рождения, примите мои поздравления, Ваше Превосходительство, — Император почти с отеческой улыбкой кивнул Лее. — Она еще и дочь моей ученицы, погибшей в гуще событий, которыми была охвачена прогнившая Республика в последние дни своей агонии, добро пожаловать в Сенат, Сенатор Лея Амидала Скайуокер, мои искренние поздравления. Ли не сказала ни слова, лишь поклонилась Императору, встав на правое колено и приложив руку к сердцу, официально принося присягу на Конституции. Эри смотрела за всем этим действием, чуть сомкнув губы, словно сдерживала рвущиеся возражения, но памятуя, что даже у стен есть уши, молчала. Сам же мужчина, сопроводив свою спутницу до ее машины, направился в кабинет Сенатора Сектора Чоммел. Ему очень хотелось лично поздравить Ли с назначением. Но на подходе к кабинету, его остановил мужской голос, говорящий на повышенных тонах. Обладатель сего громогласия был обнаружен за следующим поворотом, а тем, на кого кричал Хан Соло (а это было именно он) была не кто иная как сжимающая кулачки Ли. - Чокнутая! Ты хоть думала, что делала?! Куда влезала?! Ты вообще соображать умеешь?! Ненормальная! Как только ты да такого вообще додумалась - нет бы поговорить, посоветоваться, так нет, ты у нас самая-самая умная и мисс Я-Все-Сама-Знаю-Как. И чего ты добилась? Ты именно этого хотела? Молчишь? И правильно. Что тут еще сказать, - он перевел дух. - А может, потому ничего не могу сказать, что ты не даешь мне даже слово вставить? - Ли резко вскинула голову. - Это было моим решением. Только моим и ничьим больше. И не твоя, ни чья-либо помощь мне не требуется - я сама разберусь. - Разберется она! - он только хотел продолжить разнос, но его грубо прервали. - Разберусь. И будь добр выслушай меня. Я тебя слушала. Я знаю, что я сделала. И почему. Так вот меня это устраивает. Доступно высказалась? - Вполне, - лейтенант развернулся на каблуках и быстро ушел по коридору к лифтам, оставив Ли одну. Девушка зло ударила по стене и, не успел Пиетт даже подать голос, зашла в кабинет, сильно хлопнув дверью.