Верни ее!

Мама! Сила зовет ее. Мама! Тоненьким голоском, тихим, надрывным, теряющимся во тьме. Сила зовет Рэй, манит за собой, зачаровывая, завораживая, как тихая мелодия завораживает песчаную змею. Крики, потерянные во мраке, крики прошлого и потаенной, полузабытой боли; она идет, повинуясь зову, вопреки желанию, вопреки доводам рассудка. Она просто не может проснуться. Мама! Впереди будет меч, мгновение, когда вновь переменится все, вновь откроется забытое и потерянное во времени и песках, выжженное солнцем и вытертое с ржавчиной с испещренной метками стены. Рей вновь увидит, как ее оставили ждать, долго, безнадежно, бесцельно – ждать неведомо чего и неведомо кого. Ждать воссоединения с семьей. Песок жжет босые ступни. Остовы кораблей в мутной дымке кажутся морскими чудовищами, навсегда выброшенными на берег, к своей погибели, бесславному, нелепому концу. Мама! Рэй бредет по пустыне за своими криками, неуслышанными и тщетными. Рэй идет искать себя – искать себя там, где не нашел ее никто из тех, кто бросал на ветер поспешные, лживые обещания. Рэй сожмет рукоять меча, и боль вновь заполнит ее, вновь отправит в бессмысленное бегство в тщетной надежде, что действительно можно убежать от себя. Можно… – Мама! – меч стиснут в кулачке маленькой Рэй, слишком большой и нелепый для нее – инородный и чуждый. – Я вырасту и стану джедаем! Ты вырастешь и станешь мусорщицей, проносится в голове Рэй. Ты вырастешь и станешь никем, пешкой в чужой игре, и сила будет играть твоим разумом, подкидывая ложные видения. Сила разрушит тебя, как почти разрушила твоего отца. Девочка протягивает ей меч. Упрямая, настойчивая – как же она не настояла, чтобы ее не бросали одну? Как же не уговорила взять с собой? – Мама? – голос маленькой Рэй чуть дрожит. – Ты же не бросишь меня, мама? Вы будете рядом, с папой? Меч, забытый и ненужный, падает на песок. Рэй наклоняется. Рукоять тяжелая и горячая, слишком большая, неправильная. Красный светящийся клинок вырастает вдруг вверх, и два поперечных красных ограждают ее запястья от… Губы девочки дрожат. Она не похожа на меня, вдруг сознает Рэй. Не настолько. Не настолько, чтобы быть полустертым образом прошлого. Призраком силы. Ее волосы темнее, чернее. У нее бледная кожа, словно бы нетронутая солнцем Джакку, и она не Рэй, совсем не Рэй. Не совсем Рэй. – Эми, - ее звонкий голосок пронзает сгустившуюся тьму. – Ты назвала меня Эми, мама! Красный меч горит в руке Рэй. Сила почти разрушила ее отца. Сила почти разрушила… – Ты забрала то, что принадлежит мне, - голос Кайло Рена рассекает сон. Он где-то здесь, во тьме, неясный сгусток несочтенных теней. Ситх в маске. Рэй ищет его, отчаянно пытаясь выцепить взглядом из непроглядного мрака. Ситхи опасны, бьется мысль в ее голове. Я должна защитить дочь. – Папа! – Эми вырывается из-за ее спины, бежит прямо во тьму, смелая, решительная. Папа! Растворяется во мгле. Рассыпается осколками несуществующей реальности. Красный свет меча чуть рассеивает мрак. Рэй одна, одна в пустоте, и боль потери сжимает горло, сдавливает грудь. Мешает дышать. Она задыхается от боли – потеряв то, о чем даже не подозревала. – Ты украл мою дочь! – кричит она теням. Кайло Рену, который точно здесь; она чувствует, что он здесь, чувствует биение его сердца и неровное, чуть сбившееся дыхание. – Украл мою дочь! Он должен был бы рассмеяться. Появиться рядом, чтобы рассмеяться ей в лицо, унизить, поставить на место. Он, ситх, мог украсть все, что когда-либо принадлежало ей, просто забрать, по одному лишь желанию. Он уже крал ее сны. – Твою дочь? – он действительно здесь, рядом, за ее спиной, почти касается губами ее волос. Рэй отшатывается. Он без маски, не ситх, человек. Смотрит на нее, и его глаза полны чувств – открытых, незащищенных, неискаженных, откровенных чувств. – Твою дочь? – повторяет он. В его голосе боль, а в глазах нежность – странная, неожиданная нежность. И тоска – тоска о том, чего он бы очень хотел. Чего она бы хотела хотя бы вспомнить. Тоска о семье. – Верни ее, - просит он. Отчаянно, надрывно – как просил ее стать его учеником среди льдов Старкиллера. – Пожалуйста, Рэй, верни ее хотя бы на мгновение. Верни Эми. Маленькую девочку, которая звала ее мамой. Малышку, решившую, что она обязательно станет джедаем, стянувшую папин световой меч, бесстрашно бросившуюся навстречу ему во тьму… Верни Эми. И Кайло Рен протягивает к ней руки, как будто хочет обнять. Как будто хочет прижать к себе и забрать боль, забрать слезы, забрать горькое ощущение от потери того, чего никогда не было. Фантазии. Сна. Мама! Рэй просыпается, замерзшая, дрожащая, со слезами на щеках. Просыпается, прижав ладонь к животу, одна, потерянная, оставленная. Некому звать ее в темной пустоте.