Верни ее!

Эми! Она зовет не его, упрямая девчонка, научившаяся закрывать свой разум, захлопывать несуществующую дверцу прямо перед его носом, ускользать в темную пустоту галактики, решительно, упорно, безжалостно разрывая их связь. Она исчезла, Рэй, пропала с радаров, затерялась в бескрайней вселенной, оставив ему лишь обрывочные воспоминания и пустые сны, где нет больше тепла, нет больше ее. – Эми! – зовет ее голос в холодной темноте. – Эми! Он знает, что она видит. Знает, какой сон показывает ей сила, знает, что будет, если он шагнет туда, повинуясь неслышимому зову, непреодолимой тяге снова встретиться с ней. Пусть ненадолго. Пусть во сне. Эми! Жар опаляет кожу. Сухой жар, ненастоящий, неправильный; в прошлом не было жара – была влага, липнущая, душная влага. Мокрый мох проминался под ногами… Кайло продирается вперед, преодолевая слабое сопротивление разума Рэй, Видит ее – вдалеке, неясно; светлый силуэт среди желтых песков пустыни. Сейчас она узнает, увидит… Маленькая девочка держит в руке меч. Его меч – нестабильный, опасный; меч, который может убить, если взяться не так, неправильно… Почему ты сделал красный меч, Бен? Разве красный – это не цвет ситхов? Я хочу быть джедаем, Бен! Пелена тумана застилает Рэй, застилает Эми, застилает прошлое. Кайло словно бы завязает во внезапно сгустившемся воздухе, но это не Рэй пытается вытолкнуть его из своего разума, нет. Это Бен, тот прежний, напуганный Бен, не хочет видеть того, что было дальше. Как Эми развернула меч, и клинок пронзил ее. Рэй оборачивается. Он почти чувствует ее взгляд, пронзительный, внимательный, чувствует, как она ищет его во сне, зная, что он здесь, как не дает ему уйти, ускользнуть обратно в свое тело, в забытье… Папа! Девочка бежит ему навстречу, разрывая туманную муть, и он вдруг видит, что она не та Эми, которую он когда-то знал, не Эми-ученица, нашедшая его лазерный меч. Она похожа на Рэй, и она похожа на него, и она бежит к нему, раскинув руки, словно хочет кинуться ему в объятья, словно бы он не Бен-создатель меча-убийцы, опасный даже тогда, когда не хочет быть опасным. Эми, эта Эми, похожая на него и похожая на Рэй, бежит к нему с криком «Папа!», и впервые в жизни ему хочется вдруг затеряться во сне. Остаться во сне. Не выходить из сна, где все вдруг кажется таким правильным. А потом Эми пролетает сквозь него и растворяется как дым. Исчезает. – Верни мою дочь! Ты украл мою дочь! – голос Рэй, надрывный страшный, полный боли, пронзающей насквозь, выворачивающей наизнанку каждую клеточку его, казалось бы, зачерствевшей души. Боль Рэй накрывает его волной, захлестывает с головой, и никогда, никогда прежде они не были так едины, так связаны. Он обвивает ее руками, и боль резонирует, подпитывается его – неожиданной – болью, болью от ее резких, хлестких слов. – Ты украл мою дочь! – Твою? – он хочет смотреть ей в глаза. Хочет видеть, как она оттолкнет его, спрячется за железным занавесом собственной ненависти, потому что конечно он виноват, Бен всегда виноват. – Твою дочь? Он не понимает, как она может так говорить. Как может настолько отрицать его существование, настолько ненавидеть его и винить за прошлое, прошлое, которого она даже не знала. Прошлое, в честь которого их дочь зовут Эми. Прошлое, ошибок которого он поклялся не повторять. Он знает, что поклялся. Когда-то давно, в далеком-далеком будущем, он поклялся ей, Рэй. – Верни ее! Вернись! – он хочет рассказать ей все, что шепчет ему сила. Хочет показать, что в будущем все иначе, все по-другому, и он ей не враг, и конечно не враг их Эми… … но Рэй исчезает, ускользает, растворяется. Сливается с темнотой и пустотой. Рэй никогда не хотела его слушать. – Папа! – маленькая рука касается его ноги. – Папа, где мама? Эми смотрит на него большими темными глазами. – Папа, почему вы с мамой не хотите найти меня? Меч в ее руке – большой, инородный, лишний, развернут в неправильную сторону, направлен на нее саму. Он тянется к ней, к мечу, чтобы забрать, помешать, спасти, но Эми вдруг отдаляется, становясь все меньше и все дальше, и песок становится вязким, липким. Он не успеет. Не успеет. Красный клинок вспышкой освещает темноту. Алая кровь каплями орошает песок. Папа! Папа! Найди Эми! Спаси Эми! Папа!