***
Утром. Спускаясь вниз, близнецы услышали звон домашнего телефона. — Я отвечу! — воскликнул Джейк, и кинулся к аппарату. — Алло. Я кто? А вы кто? Какая Лора Хофферсон, хозяйка дома? Ее сейчас нету, но если она, возможно, вернется домой, я ей передам, что вы… — Дай сюда! — забрала Оливия у брата трубку, — Алло, это кто? Миссис Хофферсон? Вы…вы живы! Это мы: Оливия и Джейк Торстоны. Вы уж простите моего братца… Что? Астрид? Она сейчас отдыхает, мы ей сообщим, что с вами все хорошо, она очень сильно обрадуется. Да-да, она в порядке. Хорошо, до встречи. На минуту между ними повисла тишина. Видимо, каждый из них пытался переварить произошедшее. — Эй, вы чего замерли то? — спросил Иккинг, спускаясь к ним. — Иккинг, сейчас. только что, позвонила мама Астрид, — ответила Забияка. — Правда? — Да! Нужно сообщить Астрид! — собралась бежать наверх, близняшка. — Нет, Оливия, стой! Ее нужно хотя бы как-то вывести сначала из этого состояния, не то она вообще с ума сойдет. — Как ты хочешь это сделать? — спросил Задирака. — Нужно ей напомнить, что значит жить. И… кажется, у меня есть идея, — сказала Иккинг.***
Мысли идей Иккинга, прервал стук в дверь. Оливия стояла ближе всех к двери и пошла открывать. — Ты? — спросила она, не веря своим глазам. — Что ты здесь делаешь? — хором спросили Иккинг и Задирака. — А вы, чего это, переехали к Астрид уже? Она одна то хоть остается? — ехидно спросил Алан. — А ты захотел повторения последней встречи? Могу устроить, — холодно сказал Иккинг. — Да бросьте, я с миром пришел. Это…это правда, то, что говорят в новостях? — Почти, — ответила Оливия, — а тебе какое дело? — А такое. Вы можете думать про меня все, что угодно, но Астрид дорога мне, и я переживаю. — Да ну, — бросил Джейк, — что-то поздно ты пришел, для человека, который переживал. — Как она? — Алан проигнорировал слова Джейка, и обратился лично к Иккингу, который, похоже, уже что-то придумывал. — Заходи, — сказал шатен, и пошел в гостиную. Джейк который откровенно не понял поступка шатена, даже не стал скрывать свою враждебность к Алану.***
— Ну вот, как-то так. — сказал Иккинг, после того как рассказал Алану события последних нескольких дней, исключив лишь несколько деталей, которые Алану знать не обязательно, такие как их «расставание», — Сейчас нужно быть умнее и поступать соответственно, чтобы не ухудшить ее состояние. — И я так понимаю, ты не хочешь говорить Астрид, что ее мать жива. Разве эта новость, не то, что ей нужно? — спросил Алан. — Еще рано. Она совсем лишиться рассудка, если узнает об этом, она, ведь даже еще не приняла «потерю» матери, а просто закрылась и дает боли, грызть себя изнутри. Нужно заставить ее выпустить эту боль, и потом говорить. — С чего ты взял, что это сработает? — недоверчиво спрашивал Алан. Признать, что нынешний парень твоей бывшей девушки, может быть лучше и умнее тебя, слишком тяжело для любого человека. — Списался с нужным человеком, — ответил Иккинг. — А он сам-то знает, что говорит? Он что специалист? — не унимался Алан. — Не переживай, он знает все. — Так и что же нам делать то? Мама Астрид приезжает завтра в двенадцать дня, у нас слишком мало времени, чтобы привести Астрид в порядок, — говорила Оливия, но ей никто не ответил, все думали. — Придумал! — через несколько минут воскликнул Алан, — нам же нужно вывести Астрид из себя, верно? — В обобщенном виде, да. Но в пределах разумного! — ответил Иккинг. — Пустите меня к ней. — Чего? — возмутился Джейк. — Ты уж не сердись, но Астрид на меня всегда остро и бурно реагировала, — обращаясь снова к Иккингу, сказал Алан, — И если ее неприязнь ко мне не пропала, то если она увидит меня… — Скорее всего, она набросится на тебя, — закончил мысли Алана Иккинг, — я подумывал об этом, но ты думаешь, там все в меру будет? — Все будет непредсказуемо. Действовать будем по ситуации. Сначала пустите меня к ней, — попросил Алан. — Иккинг, ты, что это серьезно? — озвучила мысли своего брата Оливия. — Других идей нет, пусть попробует, — ответил шатен, — только учти, мы будем находится точно за дверью. — Без проблем, — ответил довольный собой Алан. Все вчетвером поднялись на второй этаж, и только Алан медленно зашел в комнату.***
В комнате была тишина, девушка, лежавшая на боку от него, даже не шелохнулась на звук. — Привет солнышко, — тихо сказал Алан, и тут заметил, что блондинка напряглась. Мысленно он уже обрадовался, что выводить Астрид ему не придется, что она уже сейчас налетит на него с кулаками и криками, но этого не произошло. Блондинка уже через две секунды расслабилась. — Ты не поздороваешься со мной? — тишина. — И не повернешься даже? — тишина. Брюнет обошел кровать, и встал напротив девушки. Так хоть видно, что она его слышит, а не спит. — Астрид, ты так и будешь молчать? — но девушка даже не обратила на него и секунды внимания. Алан почувствовал себя призраком, которого никто не видит. — Хорошо. Молчи. А я тебе все расскажу. К слову твои друзья стоят под дверью и караулят меня. Но ничего, постоят. Я хочу, чтобы ты узнала кое-что. Я уже давно собирался тебе рассказать о своей жизни отдельно от тебя, но не знал, как лучше сделать, если бы я подошел меня бы не пустили, или уже прибили бы, а если написать письмо… ты вероятнее всего сожгла его, даже не открыв. Так что слушай, пока ты молчишь. Я не переставал тебя любить. Ты говоришь, что я изменился и это так. Правда, осознал я поздно. Меня так выбесили твои слова в больнице, прости меня. Я уехал, потому что стал искать лучшей жизни, мне было мало того, что я имел. Я наплевал на наши чувства и отношения, стал даже думать, что ты слишком мелкая для меня, это для того чтобы я смог уехать и бросить тебя. И это была моя огромная ошибка. Там я ничего не нашел, кроме дешевых шлюх, кучи выпивки и море развлечений, где я и просел свои все деньги. Учебу я забросил, и кое-как восстановился благодаря родителям, и смог ее окончить потом. Все, что мне казалось раньше, уже не казалось таким прекрасным. И прожив там еще пару лет, в этом болоте и круге Ада, я бросил все и уехал обратно. Я надеялся, что ты простишь меня, и все будет как прежде, но прошло уже достаточно времени, чтобы мы стали абсолютно чужими. Я помню, как тут же поехал к твоему дому, но мне сказали, что вы переехали. Я психовал. Думал, что уже не увижу тебя никогда. Стал участвовать в гонках, подумал, что хоть они остались прежними, но и тут все изменилось. Я стал чужим. Через несколько дней я приехал в школу, но тебя я не увидел нигде, и тогда я пошел подмазываться к местным сучкам, как ты их всегда называла, и они сказали, что ты учишься здесь же. Я так обрадовался, что и на следующий день приехал, но тебя снова не увидел. Ты словно была скрыта от моих глаз. И однажды вечером я поехал снова на гонки, где в толпе заметил тебя, я так боялся, что это можешь быть не ты, что не мог собраться всю гонку, перед глазами все время всплывало твое лицо. Я не знал, как мне поступить. Но при виде тебя, мне снова хотелось стать номером один в глазах всех, и прежде всего в твоих. Я всегда пытался быть для тебя опорой, человеком, к которому ты могла бы обратится в любой момент, пытался быть ближе к тебе и пытался своими гонками не занимать твое время учебы. В один момент, когда я заметил, что ты увлеклась гонками и гонщиками, подружилась с тогдашним победителем, и я тогда подумал, что ты слишком хороша для меня, что я почему-то недостоин тебя, что однажды ты бросишь меня, найдешь кого-нибудь лучше меня, ну и наверно это как-то поспособствовало таким изменениям. Я стал очень ревнивым, и пытался это скрыть от тебя. Ты бы расстроилась, узнай об этом приобретенном мною качестве. Я хотел как лучше, а получилось…как всегда. Прости меня, за все мои идиотские мысли, которые настолько заполнили мою голову и душу, что я стал другим человеком. Прости меня, что я не смог вовремя вернутся обратно и уехал за своей недомечтой, и оставил тебя одну. Я просто идиот, который вернулся спустя несколько лет, и снова отравил твою жизнь, я не хотел. Честно. Но знаешь, когда я говорил, что мы с тобой похожи это ведь, правда. Не отрицай. Я знаю, что случилось с твоей мамой, мне очень жаль. Но ты винишь себя, и это неправильно. Здесь твоей вины нет и не могло быть, солнышко. — Откуда ты знаешь? — тихий всхлип донесся до брюнета, — ты ведь не знаешь, я наговорила ей столько всего, за что я никогда себя не прощу. — Я понимаю это. Я совершил ту же ошибку, но с тобой. Но только это твоя мама, и я уверен, что она уже давно тебя простила. — Откуда такая уверенность? — медленно говорила Астрид, укладываясь по лучше. В ее глазах застыли слезинки, ну и плюс Алану удалось ее разговорить немного, это уже хоть что-то. — Ты узнаешь об этом позже, хорошо? — блондинка кивнула. — Спасибо, что открылся мне. Я всегда хотела услышать это, я всегда верила, что ты таким стал не совсем по своей воле. Мне очень жаль, что тебе показалось, что я должна была бросить тебя. Я не хотела, чтобы ты так думал. — Я знаю. Мы уже ничего не вернем, из того что было. Но мы ведь могли бы стать друзьями? — с надеждой спросил Алан. — Конечно, — улыбаясь, ответила Астрид, — я хочу спать, — зевала девушка. — Спи, солнышко. Спи, — последние слова парня, унесли Астрид в мир снов.***
— Так отлично! Кажется мы на верном пути, что дальше? — говорил Джейк. — Пусть поспит. Дальше нужно ее растормошить, — ответил Иккинг, — И я даже знаю как! — воскликнули Иккинг с Оливией вместе. — А ты молодец. Справился, — говорила Оливия. — Да. Это неприятно осознавать, но да, ты справился, — поддержал сестру Джейк. — И за это нам даже не пришлось лупить тебя, а только поблагодарить, — закончил Иккинг. — Не стоит. Мы все прекрасно понимаем, ради кого это все, — просто ответил Алан. — Ну вот и отлично! Кто-нибудь голоден? Потому что я очень, и я иду на кухню, — сказала Оливия, — Алан, не хочешь жареный бекон с яйцами? — Что? Ушам своим не верю! У тебя тут стоит голодный брат, между прочим! Ты мне должна первому предлагать! — возмутился близнец. — Сам себя обслужишь! — отрезала блондинка, — ну чего ты стоишь? Проходи, — сказала она слегка обескураженному Алану. Он рассчитывал на то, что теперь его просто выставят за дверь, но никак не пригласят за стол. — Не удивляйся, и просто проходи, — дал совет ему Иккинг, идя на кухню за ворчливым Джейком, который то и дело нарывался на тумаки от сестры. Он даже не понимал, что делать на кухне это особенно опасно. Все-таки разъяренная девушка, и комната полная тяжелыми, режущими, колючими предметами, это довольно опасное сочетание.***
— Привет, — тихо сказал Иккинг, зайдя в комнату блондинки через пару часов, за это время они позавтракали, обсудили дальнейший план, и Алан понимая, что его услуги здесь больше не понадобятся, ушел домой. — Привет, — ответила Астрид, слегка улыбаясь. — Рад, что ты не молчишь больше, — сказал парень, присаживаясь к девушке, — мне не хватало твоего голоса. Не хочешь поесть? — блондинка отрицательно заматала головой, а шатен печально вздохнул. Его небольшие надежды слегка стали покачиваться. — Не хочешь прогуляться? Мы могли бы взять по мороженному и пойти в парк, или наоборот зайти в какую-нибудь кофейню и выпить кофе, и ты бы взбодрилась, — но она снова отказывалась. Астрид грустит и до сих пор сидит на скамье запасных, нежели попытаться отпустить всю обиду и боль, но нет, она упорно держит ее внутри, совершенно забыв, что так люди не живут. Безразличие, некая форма депрессии, из которой нужно вытаскивать человека, пока он не сдался полностью. И Иккинг это знал, поэтому сдаваться не собирался. — Ты не будешь грустить вечно, Астрид, — сказал он и, подхватив испугавшуся блондинку на руки, понес ее вниз. — Бро, это же вроде не плану было, да? — спросил Джейк, глядя на Олвию, чтобы убедится, что он прослушал какой-то фрагмент, и снова немного затупил, но его сестра сама была не лучше. — К черту план! — рыкнул шатен и пошел во двор, к своей машине. Астрид же быстро смирившаяся, с этим обстоятельством, что Иккинг ее сейчас увезет, не стала возражать, в то время как раньше, она бы упорно сопротивлялась и кричала бы. — Иккинг, только не наделай глупостей, — попросила его Оливия и шатен, кивнув, забрался в салон.***
Машина быстро неслась, и все время продолжала набирать скорость. Шатен продолжал время от времени поглядывать на Астрид, которая сначала вообще ни на что не обращала внимания, а теперь кажется, начинала с интересом разглядвать дорогу и деревья, которые сменялись один за другим, а от постоянно увеличивающей скорости вообще превратились в сплошные и слились воедино. — Тебе нравится? — спросил Иккинг, на что блондинка призадумалась, но позже неуверенно кивнула, и тихо сказала: «да». Покружив по городу, и загородом, шатен, наконец, остановил машину на подъезде к трассе. — Садись за руль, — сказал Иккинг и стал выбираться из автомобиля. — Что? — непонимающе посмотрела блондинка на него, когда дверь с ее стороны открылась. — Ты уже давно об этом мечтала, я знаю. Ты должна сесть за руль, — ответил Иккинг и стал тянуть ее на себя, чтобы она выходила, но блондинка внезапно стала упираться. Такого он не ждал сейчас от нее. — Иккинг, мы же разобьемся. Я…я не готова, не морально, ни физически…я не готова… — Готова ты, не боись, — говорил Иккинг, в душе радуясь, что кажется он уже на верном пути. — Ннет, я не готова. Я убью нас обоих, Иккинг. — А ты разве не этого хотела, Астрид? Когда ты вены резала, не смерти ли хотела? — Я…я хотела избавиться от боли, мне было очень больно, — тихо шептала она, вытирая несколько дорожек слез. — Ну и как? Помогло? — девушка отрицательно замахала головой. — Отлично. Садись за руль, — не отступал Иккинг. Блондинка удивленно посмотрела на парня. « Он меня хотя бы слышит?» — Зачем? Зачем ты это делаешь? Почему? — спрашивала Астрид. — Сядешь и узнаешь, — ответил Иккинг, и стал ждать, когда блондинка сама перелезет на другое место. И она сделала это. Перелезла, но она и не думала, что будет управлять ею. Пока не почувствовала, приятную вибрацию от заведенного двигателя. Предвкушение чего-то интересного, захватывающего стало накрывать ее. Она была уверена, что ничего подобного с ней не произойдет сейчас. Она была уверена, что ее руки, которые безумно трясутся, не потянутся к рулю, а ноги, которые забыли на какие педали нажимать, встанут на свои места. Иккинг молча, наблюдал за девушкой, скрывая улыбку. И воот, машина медленно тронулась с места. Задержав дыхание, Астрид стала увеличивать скорость, подъезжая к полосе трассы, откуда все гонщики дают старт. Прождав пять секунд, словно давая себе мысленный отсчет, машина сорвалась с места. Внезапный крик заполнил салон и это был звук не блондинки. — Астрид, держи руль крепче, чтобы избежать заносов, не то мы и в правду погибнем, — прокричал парень, и уже в тысячный раз пожалел, что забыл пристегнуться, засмотревшись на это создание, которое за руль садилась как ребенок, который делает первые шаги. Астрид послушалась, и машина гладко стала двигаться. Проехав два круга, Астрид поехала на выезд из трассы и отправилась за город. Иккинг не спрашивал, куда они едут, а Астрид, которая молчала, ехала вполне уверенно. В какой-то момент она стала плакать, замучившись стирать нескончаемые слезинки, она резко нажала на тормоз и выбежала из машины. Иккинг выбежал вслед за ней. Блондинка просто упала на колени недалеко от машины и навзрыд плакала. « Наконец-то. Она сделал это. Выпустила и выпускает все, что держала в себе» — думал Иккинг, он хотел подойти обнять ее, но пока еще рано. Нужно подождать еще чуть-чуть и тогда он придет. Спустя минуту-полторы, Иккинг прижал ее к себе. Трясущееся тело, схватила его и не отпускала. — Ну как? Тебе легче? — спросил он, когда Астрид стала успокаиваться. — Дда, мне…мне намного легче. Прости меня, я все испортила. — Ангел, Ты ничего не испортила. Ты была разбита и напугана, а меня не было рядом. Это я виноват, что ты… — но его прервал поцелуй. Жадный поцелуй, в который они оба вложили все, что творилось у них в душе, после чего получили долгожданное освобождение. — Я люблю тебя, — сказала Астрид, утыкаясь своим лбом в его, конечно, ей пришлось встать на носочки ради этого, но ее это не заботило. Это стоило того. — И я люблю тебя, красавица, — на что блондинка хихикнула, — я чем-то развеселил вас, миледи? — Очень. Назвал красавицей ту, что только что истерила, и наверняка сейчас ее лицо красное и опухшее, причем до этого она не принимала ванну и ее волосы жирные и не расчесанные, и… — Ну хватит, — прервал речь девушки следующим поцелуем.