[…]
Вайолет нажала на дверной звонок и принялась постукивать ногой по покрытию высокого крыльца, чувствуя, что кофе в картонной коробке безбожно остывал. Непродуманная идея. Ветер сдёрнул с неё капюшоны, когда распахнулась дверь. Несколько прядей волос разметало, они полезли в лицо, Вайолет передёрнуло от холодного порыва ветра. — Привет, — быстро выдохнула она, смотря на Тейта в растянутых джинсах и мятой футболке. Вид у него был заспанный, и она невольно улыбнулась. Так и не скажешь, что перед ней парень с таким же приветом, как и у неё. Кажется, он не ожидал её увидеть; что, она настолько горделива? Тейт привычно окинул её быстрым взглядом и посторонился, пропуская в тёплое нутро дома. Вайолет не медлила. У него вновь был нечитаемый взгляд без абсолютной гарантии на ответное взаимодействие. — Привет, — ответил Лэнгдон. Вайолет протянула ему кофе, другой рукой расстёгивая зелёную куртку, наслаждаясь теплом. — Надеюсь, ты пьёшь капучино, ну, или я выпью и твой, — продолжила Хармон, чуть улыбнувшись. Тейт улыбнулся в ответ, всё ещё с каким-то недоверием наблюдая за ней, и покачал головой. Вайолет хотела и не хотела на него смотреть. Пугающие привязанность и обожание с её стороны ненадолго отрезвляли. И вновь этот его нечитаемый взгляд тёмных глаз. Чёрт возьми. Заводиться с этого? Вайолет! — Это определённо не то, что я бы позволил тебе, — ну спасибо, Тейт, за ещё большее будоражение. Он отложил коробку с кофе и оказался рядом, чтобы помочь снять куртку. Вайолет на мгновение перестала дышать, почувствовав растёкшийся по телу жар, и неловко оправила капюшон тёмно-синей толстовки, чтобы занять себя. — Снимай обувь, надевай тапочки, ты замёрзла, — Тейт подтолкнул к ней её обувь, будто не замечая заминки Вайолет. Как Линкольн и сказал, в доме никого не было; отсутствовали обувь и верхняя одежда. Тейт не был поклонником семейных мероприятий, которые периодически устраивала Констанс. Но Марту было полезно вывозить из стен дома или книжного магазина. Ну а Линкольн почти силком вынудил Мэй поехать с ними, чтобы поговорить с ней без посторонних (не то чтобы в этом городе можно было остаться наедине). Привычная тишина собственного дома казалась здесь неестественной. Вайолет поднималась по лестнице за Тейтом, оглядываясь. Взгляд каждый раз не мог охватить всё великолепие смешения стилей, которые, на удивление, удачно гармонировали друг с другом. Белые стены комнаты вновь не вязались с Тейтом. Вайолет отпила остывший кофе, вкус которого от этого хуже не стал, потому что лучше всего с порчей кофе справлялось непомерное количество сахара. Она прошла дальше в комнату, дверь за ней закрылась, Тейт стоял позади. Близко. Она сделала несколько нервных шагов вперёд, цепляясь обеими руками за бока стаканчика, и развернулась к парню, который словно повторил за ней, отпивая из свой напиток. — Я тебя разбудила? — предположила она, судя по его попеременным зевкам. — Просто ночью нужно спать, чтобы тебя не заставали врасплох, — Тейт был спокоен, он прислонился к косяку двери, наблюдая за ней, а Вайолет было неловко. Он вновь зевнул и прикрыл рот рукой, на пару секунд закрывая глаза. — Чем занимался? — она подошла к расшторенному окну, чтобы увидеть, как первые капли дождя оросили стекло. А здесь было уютно, несмотря на волнение. Сколько можно? Куда делись спокойствие и уверенность? Зачем она вообще задаёт провокационные вопросы? Не уверена, что хочет услышать правду. Вайолет оглянулась на него из-за затянувшегося молчание с его стороны и увидела усмешку и склонённую голову. — О, кажется, я не хочу знать, — вздёрнула она брови и с лёгкой улыбкой покачала головой. — Зато мне интересно узнать, что ты мне расскажешь о гирлянде в своей комнате. Любишь Рождество? Вайолет подняла на него взгляд. — Не особо, — сухо ответил Лэнгдон, подходя к дивану и садясь на него, больше не смотря на неё. — Невероятно, — Тейт был холодом, подобно тому, заснув среди которого, можно было не проснуться. Настоящая зима. Обратная сторона Рождества в холодных штатах США. Пожалуй, именно такое Рождество её ожидало. — А мне бы хотелось много снега и каникул, — призналась она, передвигаясь к открытым книжным полкам, проводя по корешкам пальцами. — У тебя разносторонние вкусы. — Бери, если хочешь. Вайолет хотела было пошутить насчёт «Лолиты» в мягкой обложке между потрёпанным и старым изданием Библии и трудом Фрейда, но вновь отдёрнула себя. Набокова она оставила, но выудила «Оно» Кинга с пожелтевшими и потёкшими волнами страницами. — Ты прочитал всё, что здесь есть, да? — отрицательного ответа она и не ожидала. Вайолет, спрашивая, села на другой конец дивана, подобрав к себе ноги, занимая как можно меньше пространства, чтобы «не соприкасаться» с ним. Странная, да? Сама же пришла к нему после его недвусмысленной речи о том, что она должна разобраться в себе и вернуться к нему, если захочет, но при этом продолжала строить друга и недотрогу одновременно. А самой хотелось поцелуев. Если начинать с этого. Тело сопротивлялось намеренной отстранённости. Не мазохистка ли? Или, может быть, это такая особая форма игры? Вайолет, откуда ты только этого набралась? — И даже Библию, — последовал ответ. Вайолет была рада отвлечься от своих язвительных мыслей. Она всё больше склонялась к мысли, что проблемы с психикой есть также и у неё. — Ничего удивительного, — Вайолет раскрыла форзац, прочитывая год издания и число тиража. — Большинство через это проходило, — с усмешкой добавила она. — И не впечатлило? — Тейт развернулся к ней, закидывая нога на ногу, имитируя цифру «4». Ему было искренне интересно? — Почему же, в десять лет вполне, — ответила она, пролистнув следующую страницу, намеренно не смотря на собеседника в ответ. Тейт сейчас выглядел слишком домашним, уютным, «своим», и Вайолет боялась, что не выдержит этой атаки образа. Всё же все вокруг продолжали хранить секреты, которые, так или иначе, касались её, но никто не спешил ими делиться. Хармон тоже решила промолчать. — А что произошло потом? — Мои родители не отличаются особой религиозностью. Разве что бабушка, но она не давила на меня в этом плане. Отец так вообще ярый атеист. Я, наверное, тоже. Как видишь, твоё существование пытаюсь объяснить с точки зрения науки. Мне нужны факты, несмотря на то, что на всякую мистическую чушь меня тянет, да. А ты веришь? Тейт молчал, поэтому Вайолет пришлось посмотреть на него из-за затянувшегося молчания. Громко застучали капли дождя по окнам. — Я бы хотел не верить, — наконец ответил Тейт, — и хотел бы верить, — добавил он. Вайолет нахмурилась, прикрывая книгу поверх холодных пальцев. — Ты видела новую экранизацию? — Тейт кивнул на книгу в руках Вайолет. Смена темы. Вайолет нахмурилась. Значит, это то, что его действительно волнует. — Нет, но наверняка не так уж и страшно, я права? Тейт поднялся, направляясь к ноутбуку на столе, и пожал плечами, лукаво улыбаясь: — Кто знает? Ты не узнаешь, пока не посмотришь, — Вайолет фыркнула, закатывая глаза. — И да, тебе придётся сесть ближе. Желание гостя. Вайолет закусила губу и пересела ближе к центру. Она ведь ничего не боится. Верно?[…]
В какой-то момент она умудрилась задремать. Было тепло и уютно, пока Вайолет с каким-то лёгким волнением не осознала, что ощущает невесомые поцелуи на своём лице, может быть, ей поэтому снилось то, что вызвало лёгкое волнение мышц ниже живота? Вайолет было дёрнулась, еле разлепляя тяжёлые веки, неимоверно хотелось спать. Но к телу словно подвесили тяжёлые гири, тело было ватное, появилось ощущение, что она двигается в киселе. Хотелось прикрыть глаза и наслаждаться в дрёме чужими прикосновениями. Последнее осознание заставило резко распахнуть глаза и вынудить мозг работать более активно. — Вот почему тебе нельзя спать рядом со мной, — полушёпотом пробормотал на ухо знакомый голос. Тейт оказался сверху, приподнимаясь на локтях над ней, его тело нагрелось от контакта с её, и это было бы так по-человечески, если бы не абсолютная мышечная беспомощность. Он коснулся губами её мочки уха, слегка оттянул и прикусил. Покрыл слабыми укусами кожу от уха до подбородка и накрыл тёплыми и сухими губами шею. Вайолет непроизвольно раскрыла её, вновь забываясь. — Мы оба не можем сопротивляться. Я не могу оторваться от тебя, потому что желаю дать тебе удовольствие, от которого ты так прелестно извиваешься, и потому что не могу насытиться тобой. А у тебя просто не остаётся сил. У нас больные отношения, Вайолет, — он сокрушённо покачал головой, но блеск в глазах выдавал его игривость. — Убьёшь меня? — прошептала Хармон и подарила смазанный поцелуй, когда Тейт склонился к ней. — Я думаю нет, контролировал же ты себя столько времени, — продолжила она, выдыхая ему в губы. — Вайолет, ты играешь с огнём, — что-то промелькнуло в его взгляде. — Если ты про то, что я хочу тебя, то да. Желание и слабость выбили последние остатки стыда и здравомыслия. Она заигрывала с тем, что не подчинялось ей до конца, но продолжала делать это, нисколько не страшась последствий. Просто была уверена, что оно того стоит, просто потому, что ни разу не испытывала такого, и из-за юношеского максимализма полагала, что не испытает. Вайолет раздвинула ноги и одной обняла ногу Тейта, притягивая его к себе. Тейт неразборчиво выругался, переставая пытаться подняться. — Тебе уже плохо, Вай, ты понимаешь это? — Так это называется «плохо»? — хмыкнула она лениво, удобнее устраиваясь на подложенных подушках, рассматривая лицо Лэнгдона. Она взъерошила его волосы, чуть оттягивая светлые пряди. Тейт прикрыл глаза от удовольствия. — Отлично, так хотя бы видно, что не мне одной приятно. — Ты сейчас уснёшь, Вайолет. И ты не удержишь меня. — Ладно, — Вайолет освободила его ногу и прекратила массировать кожу головы, — обычно, если парню предложить секс, то он не отказывается. Если что, это не я целовала спящую девушку. — Так хочется обидеться на меня? — Тейт нависал над ней и внимательно рассматривал лицо девушки. — Разрядки-то не было, — парировала она, с вызовом смотря на него. — Я бы с удовольствием посмотрел, как ты это делаешь сама. У Вайолет не нашлось слов, она смутилась и, кажется, покраснела, судя по опалившему щёки жару, но постаралась удержать лицо. Тейт широко улыбнулся с оттенком дьявольской улыбки. — Даже не пытайся переиграть меня в полемике, — зашептал он ей на ухо, а затем прошёлся влажными поцелуями по шее, прихватывая кожу, которая тут же краснела. Вайолет чаще задышала, не сопротивляясь, да и сил, честно говоря, на сопротивление было маловато. Слабость вместе с частым стуком ошалевшего сердца растекалась по венам и артериям, достигая капилляров и клеток тела. — А теперь тебе, и правда, нужно поспать. Нормально, — Тейт поднялся. — Но спасибо, что призналась, что хочешь меня. Вайолет с прикрытыми глазами показала ему средний палец, и пальцы тут же ослабли. Кажется, она услышала мягкий смех в ответ. Не уверена, что ей это не приснилось.[…]
Вайолет проснулась, когда дождь перестал шуметь, а улицу скрыла вечерняя тьма. Голова была тяжёлая, и Вайолет с громким тяжёлым вздохом перевернулась на другой бок, уронив голову обратно на подушки. Она некоторое время полежала в темноте, разбавленной свечением тёмно-жёлтой гирлянды, с полуприкрытыми глазами, приводя мысли в порядок. В теле стояла противная слабость, в голове словно катался шарик, но зато ничего не мешало ей двигаться. Тело вновь её слушалось. Вайолет бездумно рассматривала некоторое время окружающую её комнату и очертание предметов, затем разблокировала телефон и, не найдя ничего интересного для себя, вновь заблокировала, предпочтя проигнорировать сообщения от Изабель и отца. Последний сообщал, что уехал по делам где-то пять часов назад, судя по уведомлению. В последнее время у него было много дел. Не иначе как осеннее обострение*[прим. Речь идёт об ухудшении протекания психических заболеваний, которое связано со сменой времён года]. Вайолет прошлась расчёской по волосам, оставляя их распущенными, и убрала резинку в один из карманов рюкзака. Она ещё посидела, ни о чём конкретно не думая, и вышла из комнаты, раздумывая правильно ли поступает. Какая-то часть неё хотела остаться на диване и продолжить спать. В коридорах и на лестнице горели только бра, царила та же тишина, значит, домочадцы не вернулись. Из кухни раздавались приглушённые расстоянием звуки. Вайолет обогнула угол и вошла в помещение, которое источало аппетитные запахи. Тейт как раз вытаскивал противень из духовки. Вайолет улыбнулась своим мыслям о его хозяйственности. А если серьёзно, то в парнях, которые умели вкусно готовить, было что-то соблазнительное. Куда ему быть ещё соблазнительнее. — «Охотник за разумом»**[прим. сериал, выпущенный «Netflix»]? — спросила она, проходя дальше и садясь на стул возле работающего ноутбука. Тейт поднял на неё взгляд. — Смотрела? — он поставил противень на электрическую плиту и остановил ход сериала. — Вместе с отцом. Я как никак дочь психиатра, — Вайолет подпёрла голову ладонью, наблюдая за действиями парня. — Нравится? — Ловлю себя на мысли, что мог бы стать тем преступником, которого бы они опрашивали, — съязвил Тейт, разрезая пакет для запекания, из которого повалил ещё более ароматный запах. Вайолет хмыкнула, её разбирало слишком ленивое настроение, чтобы более эмоционально отреагировать на специфическое заявление. Она встала и подошла к стойке с кружками, чтобы налить себе воды из-под крана с фильтром. — Наверняка тебе было бы о чём рассказать, — Вайолет отпила из стеклянной прозрачной кружки, она отвернулась, чтобы поставить её на столешницу. — Но ты бы осталась нетронутой, — Тейт коснулся руками её бёдер и на мгновение прижался к ней всем телом, а затем продолжил «препарировать» запечённую с приправами курицу. — Вот это честь, — Вайолет вздёрнула бровь, выражая свой скептицизм. — И наверняка ты бы продолжила общаться со мной, ведь ты бы чувствовала себя особенной, и это бы заводило тебя, — размеренно произнёс Тейт. Вайолет усмехнулась и вновь села за стол. — Поверь, есть что-то интереснее парня, сидящего за серийные убийства девушек. Ну ты понимаешь все вытекающие из этого последствия, — в тон ему ответила Вайолет. Она закусила губу, смотря на него, Тейт также перевёл взгляд на неё. — Сомневаюсь, — покачал он головой, не прерывая зрительный контакт. В ней поднялось желание, скручивающие мышцы. Определённо ненормально возбуждаться с сомнительных словесных фантазий. И не одна она тут такая. — Продолжай, — наконец выговорила Вайолет, откидываясь на спинку стула. Она наблюдала за выверенными и размеренными движениями Тейта, позволяя мыслям свободно путешествовать в своём сознании. В один момент она поймала себя на мысли, что это была бы самая лучшая жизнь, если бы они жили в обычном городе, в нежарком штате, случайно встретились где-нибудь, понравились бы друг другу своими специфическим юмором и отношением к жизни. Сошлись бы в предпочтениях в книгах, фильмах, взглядах на совместную жизнь и предпочтениях в сексе. Были бы одной из тех пар, у которых проблем друг с другом нет. Разве что совершенно разные семьи, пожалуй. Вайолет поняла, что прожила бы эту жизнь и другой бы больше не просила, даже если бы это означало забвение, но с горечью понимала, что такого у неё никогда не будет. Она никак не могла примириться с реальностью. — Скажи, ты веришь в перерождения? — неожиданно спросила она. Тейт принялся разрезать курицу медленнее, и бросил на неё один внимательный взгляд, прежде чем закончить, убрать нож в раковину и выкинуть целлофановую упаковку. — Я о четырёх жизнях души, — пояснила Вайолет. — Я не уверен в этом, Вайолет, но, если я застыл в своей одной жизни, то почему бы и нет? Вайолет склонила голову и углубилась в свои мысли, слушая плеск воды оттого, что Тейт мыл руки. — Будешь ужинать? Вайолет кивнула. Если она всё правильно проанализировала, то это её последняя, четвёртая жизнь. Она взглянула на раскладывающего приборы Тейта. А он, кажется, проживал всё ещё первую. Если существует предназначение то, что происходит с душой, которая больше не встретит свою пару в последующих жизнях? — Я поставлю чайник, — вызвалась помочь Вайолет. При условии, что души существуют. И особая связь между ними.***
Неожиданно проснулась совесть, хотя с самого утра Вайолет хотела лишь лечь уснуть, но так не вовремя проснувшееся моральное качество не дало ей не помочь Изабель, которая была вся в делах из-за предстоящего перед Днём Благодарения спектакля, ставившегося местной группой единомышленников. Вайолет даже знать не хотела, откуда в Кларк столько энергии, поэтому, когда она шла нагруженная сценическими костюмами из одного кабинета в другой после уроков, она мысленно чертыхалась, говоря себе, что не стоит больше совершать подобных ошибок. Личное время того не стоит. Тем более ей нужно было разобраться в математике, но, кажется, для этого ей придётся попросить Линкольна. Вайолет завернула за угол и налетела на кого-то, теряя равновесие от неслабого удара. Очевидно, оба спешили, и их траектории совпали. — Мисс Хармон? Аккуратнее, пожалуйста, — знакомый голос. Мистер Мартин придержал гору, норовившую упасть. — Прошу, не убейте меня раньше экзамена. Вайолет улыбнулась на извечную иронию учителя истории и покрепче обхватила свою ношу. — Прошу прощения, мистер Мартин, — поспешно сказала она, думая о том, что еле избежала падения. Она встала полубоком, чтобы увидеть мужчину как всегда в идеально сидящем костюме и свежей рубашке. Мистер Мартин рассеянно кивнул ей и посмотрел куда-то поверх неё на лестницу позади неё, немного щурясь, видимо, он где-то забыл свои очки. — Мистер Ксавье, когда вы почтите меня своим присутствием? Я не в восторге от вас, вы не в восторге от меня… — Так, может, сойдёмся на этом? — гулкие шаги по лестнице прекратились. Так вот кто так топотал. Вайолет решила, что ей пора уходить отсюда. Голос Зака был невероятно хриплым, наверняка недавно курил, возможно, от него даже пахнет густым сигаретным дымом. Поразительно, но его сигаретный дым удушал её. Что он курит? Если честно, Вайолет не предпочитала его компанию. Она сделала несколько шагов к мистеру Мартину. — Вай, тебе помочь? — девушка поморщилась. С каких пор он так её зовёт? — Я справляюсь, спасибо, — она растянула губы в улыбке, старясь не смотреть на парня, всё ещё стоявшего на пару ступеней выше с неизменными солнцезащитными очками на глазах. — Мистер Ксавье, лучше пройдёмте со мной, — продолжил Кевин Мартин, поднимаясь к ученику. На секунду Вайолет показалось, что мистер Мартин, самый элегантный учитель школы, услышал мысленное «спасибо», когда он обернулся на неё и встретился с ней взглядом, лукаво улыбнувшись. Но Вайолет поспешно ушла в сторону импровизированных примерочных. Ей показалось, что ещё чуть-чуть, и она увидит, что скрывается за тёмными стёклами очков Ксавье. Буйная фантазия. В главном зале, сейчас отданном под вечерний ученический спектакль, во всю кипела жизнь. В этом водовороте чужой занятости ей абсолютно нечем было заняться. Даже если и хотелось, то Вайолет замкнулась в себе для приветливого поведения. Изабель было сложно не заметить; всегда яркая, сейчас она вихрем носилась между всеми присутствующими и о чём-то с ними говорила. Вайолет, пожалуй, больше не встречала людей, которые способны не распыляться на тысячу дел одновременно, а действительно их выполнять идеально. Она собралась было уже уйти, когда отдала одному из учеников коробку с костюмами и пакет с остальной атрибутикой, однако заметила Тейта, сидящего на краю сцены и чинящего одну из декораций. Невероятное зрелище. В груди что-то защемило. Вайолет нахмурилась, не понимая мимолётной эмоции. Она сделала к нему несколько шагов, не отдавая себя в этом отчёта. Это ведь и есть кусочек нормальной жизни. Очевидно, она лицемерка. Кто-то её окликнул. Вайолет обернулась, чтобы увидеть, как к ней спешит Изабель. Её яркое платье привлекало внимание, красота обезоруживала. Кларк, улыбаясь ей, обняла её. — Привет, рада видеть тебя, — тёплая улыбка. — Решила приобщиться? — хитрая улыбка. — Не то чтобы, просто помогла с вещами, занесла, — Вайолет кивнула в неопределённую сторону. — Ладно, конечно, — Изабель вновь улыбнулась, но дала понять, что она не поверила в версию подруги. — В общем, приходи, — её глаза блеснули, когда она посмотрела за спину Вайолет, — у тебя есть хотя бы одна причина, — Кларк заговорещски ей улыбнулась. — Буду рада тебя увидеть. — Я подумаю над этим, — кивнула Вайолет. — И да, спа-день ты мне всё-таки должна, — Изабель рассмеялась, когда Вайолет закатила глаза с гримасой на лице. Изабель упорхнула разбираться с какой-то проблемой. Вайолет думала, что она обидит Изабель Кларк, если не придёт. Но и идти не очень-то хотелось из-за скопления людей. Ей этого и днём хватало. Вайолет вздохнула и вновь машинально пошла в сторону Тейта. — Здравствуй, — она поняла, что сделала, когда услышала его голос. — День добрый, — в тон ему ответила Вайолет, присаживаясь рядом с ним на край сцены, не доставая ногами до пола. Она расправила складки платья и натянула рукава свитера на ладони, пытаясь согреться. Слегка развернулась к нему, наблюдая за его ловкими пальцами, уже заканчивающими работу. — Всегда занимаешься декорациями? — спросила она. Тейт пожал плечами. — Одно из немного, что мне нравится. — Ты всегда смотришь спектакли, в постановке которых участвуешь? — Вайолет скользила взглядом по его пальцам, рукам в шерстяном кардигане грубой вязке, чуть грязных ботинках от осенних луж, непослушным светлым кудрям и красивым чертам лица. В глаза намеренно не смотрела. — У нас нет театра, к нам он не приезжает. Приходится, — он подарил ей кривую улыбку. — Я не то чтобы в восторге. Вайолет улыбнулась. — Ты любишь искусство. — Верно. Сомневаешься приходить ли? Приходи. Я отвезу тебя домой после него. — Лестно, но лучше не до дома. Отец не в восторге от тебя, — будничным тоном произнесла она, повторив. Взгляды их встретились; Вайолет намеренно молчала, давая ему право высказаться. — Констанс, — наконец вынес Тейт вердикт. Вайолет пожала плечами: — Не так уж и важно. Так значит свидание… — Вайолет вернула ему кривую улыбку. — В семь, здесь. Вайолет закусила губу, дразня Лэнгдона, потому что вновь попала под очарование его тёмных глаз и шальной улыбки. Она аккуратно встала, спрыгнув, захватывая кожаный рюкзак. — Мне пора, увидимся. — Чем планируешь заниматься? — Тейт повернулся к ней. Вайолет кокетливо полуобернулась к нему в ответ и дёрнула бровью: — А ты как думаешь? Конечно, заниматься с Линкольном наукой, — она послала ему лукавую улыбку. Тейт хмыкнул. Ещё один кусочек нормальной жизни. Хотя бы так. Она пошла в сторону выхода. Вайолет запахивала пальто и заматывала шарф, когда шла по пустым коридорам школы. Её шаги гулко отдавались среди пустых стен. Она толкнула дверь, и её тут же объял холодный ветер. Кажется, она почти привыкла. Вайолет засунула руки в карманы. Мимо газонов проходил дворник. Вайолет бы прошла мимо, если бы не знакомый сковывающий лёгкие запах сигарет в воздухе. Она безотчётно повернула голову. На перилах сидели двое. Зак неизменно курил в солнцезащитных очках, а Мэй с нечитаемым выражением лица составляла ему компанию. Её волосы и распахнутую косуху трепал ветер, но холода она явно не чувствовала. Красивы, но так сильно отталкивали. Зак ей кивнул, Мэй словно не обращала внимания, с неё будто слетела вся обманчиво приветливая шелуха, и теперь перед Вайолет была та, кем она действительно являлась, — равнодушной и молчаливой. Нечитаемость эмоций напомнила Вайолет Тейта. — Я полагал, что ты участвуешь в спектакле, — завёл разговор Ксавье, когда Вайолет собиралась уже уходить. Ей пришлось повернуть голову в его сторону и ответить: — Нет, просто помогла Изабель, — намеренно проговорила она имя подруги. — А как же мир искусства? Главная роль? — Зак даже не собирался заканчивать беседу. — Пожалуй, не моё. Зак цокнул языком. Вайолет плотнее просунула руки в карманы. — Разве? Никогда не хотелось сыграть в какой-нибудь драме? Трагедии, может быть? — предположил он, склонив голову по-птичьи. Смешок. Мэй активизировалась. Вайолет прищурилась и тонко улыбнулась, переведя взгляд на красочную листву внизу ступеней, собравшуюся в «лужи». — Определённо нет, я за правдоподобные финалы, — она, не дожидаясь ответа, пошла прочь, прокручивая в голове произошедший разговор. Что скрывалось за его очками?***
Бен позвонил Вивьен утром, чтобы сообщить, что в местной библиотеке сегодня проходит тематический день, а значит, есть шанс осуществить то, что они задумали. Если быть честными, то их план был смехотворным и трещал по швам, но другого варианта у них не было. Опросы пациентов психиатрической больницы зашли в тупик. У Бена, к тому же, была своя практика и свои пациенты, которых ему нужно было лечить, а это отнимало и времени, и силы. Причём, второго больше. Вивьен часто приходилось его «откачивать» после некоторых сеансов терапии. Мисс Коллинз увидела его работу изнутри и больше не питала иллюзий по её поводу. Исполнение плана очень хотелось остановить, но Вивьен не могла и отдавала себе в этом отчёт. Погода не изменится. Да и при солнце ей покажется, что они валяют дурака (пожалуй, так и было), ведь подобное могли придумать только развлекающиеся подростки. Вивьен надеялась, что после сможет со спокойной душой переехать в другой город. Чудесную квартиру она, к тому же, подыскала. — Не волнуйся, — сказал ей Бен, одной рукой сжав её руку, а другой держа руль автомобиля, когда они ехали в сторону библиотеки. Вивьен бы предпочла пройтись, расстояние было небольшое, но, как назло, пошёл мелкий, противный дождь, от которого не менее противно сырели и пушились волосы. — Воспринимай это как игру. Вивьен поджала губы. Она журналистка, да, но сейчас робела как неуверенная девчонка. Сомнительное качество для профессионала своего дела. Кажется, она боялась. Вивьен сжала губы, злясь на себя. Пожала руку в ответ. А Бен был беспечен, расслаблен. Коллинз восхищала в нём его способность абстрагироваться и не волноваться. Такая уверенность в своих действиях, непоколебимость, пожалуй, и привлекла её. Она смогла блекло, но улыбнуться. Бену предстояло отвлекать сотрудников, а Вивьен прошмыгнуть в архив. Предполагалось, что перед Днём благодарения его в спешке забудут закрыть, да и Вивьен сомневалась, что у него супер-режим защиты. Их план сработал, хотя Вивьен трясло. Для этого дела она сменила привычные каблуки, колготки и пальто на бесшумные кроссовки, тёмную куртку и толстовку с большим капюшоном, чтобы спрятать волосы. Чёрт, и почему не покидает ощущение, что занимается она невероятной глупостью. Библиотека была наполнена школьниками младших лет, учителями и библиотекарями. Никто не обратил на неё внимания, когда она спустилась на этаж ниже, ориентируясь на месте, из-за занятости. Она прошла по полутёмному коридору вперёд, пробегаясь по табличкам взглядом. Нужное ей помещение оказалось в самом конце. Стояла тишина, которая сейчас давила на уши, несмотря на проснувшийся азарт и росшую уверенность. Зданию не помешал бы основательный ремонт с сохранением стиля и первозданной лепнины. Красота погибала от неумолимого рока времени. Вивьен толкнула деревянную дверь с местами облупившейся белой краской. Заперто. Она уже собралась было чертыхнуться, но вовремя заметила обыкновенную защёлку. Вивьен повернула её, не надеясь и надеясь одновременно. Замок щёлкнул. Дверь медленно поддалась со скрипом. В нос ударил запах бумаги, который Вивьен полюбила ещё в детстве, познакомившись с притяжением книг. Тысяча материалов. У неё закружилась голова от восторга, от такого количества письменных источников. Не зря она любила исторические труды. Но, к счастью, задачу облегчали таблички с указателями. В архиве царил полумрак, Вивьен из соображений безопасности не включила свет, ориентируясь с помощью фонарика на телефоне. Всё та же ставшая привычной тишина сопровождала каждый шаг её поиска. Коробки со старыми выпусками она нашла без труда благодаря труду архивариуса. Она пару раз оглянулась, пока вытаскивала нужные ей номера по датам и аккуратно складывала их в заранее подготовленный рюкзак. У архива имелся второй этаж с бесконечными стеллажами книг. Но и там серела темнота в тусклом свете пасмурного дня, еле пробивающегося сквозь плотно задёрнутые жалюзи. Вивьен облегчённо улыбнулась, когда закрыла за собой дверь и поспешила обратно. Бен будет доволен и посмеётся над её тревожностью и нервозностью. Наконец-то они смогут продвинуться в изучении истории этого чёртова города.***
Свет был самым последним благом, который ей требовался для полной жизни, поэтому уже вошло в привычку читать и сидеть среди книг в утреннем полумраке; поэтому вышло любопытно, когда Вивьен Коллинз, эта дотошная журналистка, успокоившись, забрала какие-то газеты. Она догадывалась какие. Улыбнулась, когда мисс Коллинз истерично оглядывалась назад, словно чувствовала, что не одна, но ни чьего присутствия рядом с собой не заметила. Интерес и некий азарт не отпускали, поэтому она продолжала стоять и наблюдать, покручивая нитку жемчуга в руке, не предпринимая попытки напугать или застать с поличным. Раздались тихие шаги изящных бархатных туфель, шелест юбки длинного шифонового платья. Она прошла к коробкам, пробегаясь изящными, цвета слоновой кости пальцами по выпускам старых-старых газет местной редакции. Она предполагала, какие выпуски Вивьен Коллинз бессовестно украла, но лишь хотела подтвердить свои домыслы. Вивьен Коллинз было всего лишь невдомёк, что Нора Монтгомери, негласный мэр города, любила проводить время посреди истории, которая текла мимо неё.***
Вайолет вернулась домой от Линкольна ближе к пяти часам вечера, прождав автобус полчаса на непривычном морозе. Они прошлись по типовым задачам и письменным конструкциям-клише для сочинения. Вайолет осталась довольна. Подготовка к экзаменам продвигалась. Но большую часть времени она пыталась поднять ему настроение. Звучит забавно, учитывая, что и она периодически ходила апатичная и замкнутая. Линкольн поругался с Мэй. Вайолет не лезла в это, предполагая, что ничего в этом не понимает. Она была единственным ребёнком в семье — взращённый эгоист в этом деле не поможет. Ей просто хотелось, чтобы у него всё было хорошо, но также она радовалась, что Линкольн, несмотря на всё, остаётся при своём мнении, не позволяя собой манипулировать. Но Вайолет повторяла себе, что ничего не знает о конфликте. Ну, и также было приятно выпить ароматного чаю с Мартой Митчелл и послушать о её продвигающейся работе. Вайолет отметила в голове, что стоит заглянуть в книжный магазин и купить что-нибудь. Ей бы не хотелось, чтобы он закрылся. В гостиной кипела какая-то работа, судя по голосам. На вешалке висели помимо папиной верхней одежды ещё и женская куртка, а на подставке стояли незнакомые женские кроссовки. Вайолет неспеша развязала шарф. Из комнаты выглянула Вивьен. — Привет, Вайолет, — Коллинз в непривычных на ней джинсах и толстовке помахала ей рукой. За ней вышел отец. Обоих переполняла какая-то энергия. Они тянулись к друг другу и переглядывались. Партизанили. — Будешь ужинать? Мы собирались заказать китайской лапши, — уведомил он. — Если успею. Завезёшь меня в школу к семи? Там проходит спектакль, — Вайолет стянула ботинки и с облегчением вытянула ноги, греясь всем телом, сидя на мягком пуфе. — Без проблем. — Это тот, который традиционно ставится перед Днём благодарения? — уточнила Вивьен. Вайолет кивнула, продолжая наблюдать за взрослыми. — Возьму у тебя после интервью. В этом месяце я заполняю школьную колонку. Надо будет придумать что-нибудь интересное. Повисло молчание. Вайолет хмыкнула. Не то чтобы ей было очень интересно, она бы предпочла бездумно лежать на кровати, но она всё же спросила, будучи привлечённая нетипичным поведением отца, который даже сеанс отменил ради какого-то совместного дела с Вивьен. — Ну так чем вы занимаетесь? — резонно спросила она, склонив голову. Вивьен заулыбалась, а Бен замялся. — Да ладно тебе, — пробормотала Коллинз. — Это же твоя дочь, — они вновь переглянулись, а Вайолет вздёрнула бровь. А вот теперь заинтересована в происходящем. — В общем, мы уже месяц занимаемся исследованиями этого города. Я подумала, что я слишком мало о нём знаю, и никто не хочет делиться информацией. Когда основан, кем, история коренного народа — всё словно в забвении. — А я решил помочь, — добавил Бен. Вайолет последовала за ними в гостиную, проводя параллель между своей злостью от незнания и словами Вивьен. Оказывается, всё это время они занимались одним и тем же. Только Вайолет сомневалась, что Вивьен и отец знали что-то реальное о тенях. — И сегодня нам выпал настоящий шанс кое в чём разобраться. Вайолет прошлась взглядом по десятку газет, раскрытых на разных страницах, пожелтевших от беспощадного времени. Тонкая бумага лежала на столике, полу, диване. Вайолет пролистнула несколько страниц, ощутив сухое и хрупкое волокно под пальцами. — Вы ограбили архив, — вынесла Вайолет вердикт. — Не думала, что ты, папа, на такое способен. Бен хохотнул, убирая страницы в газету и аккуратно складывая её, с терпением всё убирая на место. — Никогда не сомневался в твоей логике, Вай, — Вайолет скорчила ему гримасу с лёгкой улыбкой. Она села в кресло, пробегаясь взглядом по увеличенным строчкам заголовка. Вивьен возбуждённо сделала несколько неконтролируемых шагов, ступая по мягкому ковру. Вайолет наблюдала за ней. — Ты только представь, какой материал можно будет подготовить на основе этого. Ты в школе наверняка не проходишь местную историю? — Вайолет мотнула головой. — Именно. И местные жители, в том числе я, даже не празднуют какие-то локальные праздники. Это ведь… — она запнулась, подбирая слово. — Ненормально, — подсказала Вайолет сумрачно. Она хмурилась. Можно ли так лезть в самое нутро этого города? Она сомневалась, что он промолчит в ответ. Она думала о нечитаемом взгляде Мэй, молчании Линкольна и Изабель, сдержанности Тейта. — Верно, — с улыбкой обратилась к ней Вивьен. Бен продолжал убирать газеты, постоянно обращая взгляд на женщину. — Ты вот знала, что некая Виолетта ван Дейк подожгла особняк Лэнгдонов и спрыгнула с крыши собственного дома, её состояние было тяжёлым, но умерла она от пневмонии, простудившись после своей «пробежки» по снегу в Рождество. После этого особняк Лэнгдонов горел ещё раз, в котором погибло много людей. Мой муж и дочь, — тише добавила она, — а также Виоль Купер, дочь нефтяного магната, француза. Но никто не предал этого огласки. — Больше всего интересно, почему это произошло, что определило выбор Виолетты ван Дейк, почему больше ни одно производство не закрепилось здесь… — подхватил Бен. А Вайолет молчала. Так вот как их звали. Её. В это не верилось. Следовало поблагодарить Бена и Вивьен за проделанную работу. Они, того не зная, ответили на часть её вопросов. Вайолет всё пыталась сглотнуть тошнотворное чувство, стоявшее в горле. Он поёжилась. Неуютно в собственном теле. Хармон всё смотрела и смотрела на эти газеты, слушая диалог, в какой-то момент пространство начало двоиться, ещё немного, и она бы заглянула в кусочек прошлого (наверное), но с силой моргнула. «Стоп, хватит, не желаю». Вероятно, не зря её тянет к смерти. Это за ней уже закрепилось.***
Тейт занял себе и ей наиболее выигрышные места в третьем ряду. Кресла первого и второго ряда стояли слишком близко. Линкольн вместе с Изабель находился за кулисами, наблюдая за происходящим изнутри. Он предложил это и Вайолет, но она отказалась. Не зря. Не выдержала бы ещё большего волнения и суматохи. К слову, Линкольн, кажется, собирался заменить одного из второстепенных героев. Они преимущественно молчали, пока буквально находились в водовороте людских общения и эмоций. Вайолет всё никак не могла собраться с мыслями, чувствуя, что они захлёстывают её, внешне оставаясь спокойной. Она пыталась сдержаться, честно, ведь рядом с ней сидел персональный «счётчик Гейгера»* [прим. Прибор для подсчитывания количества ионизирующих частиц. В данном контексте происходит некая игра понятий и параллелей], но, если быть честной с собой, то хотелось закричать и сжать голову руками. Мысли разрушали не меньше, чем постоянная назойливость наслойки сути на действительность. Шорох бумаги. Тейт положил ей на колени плотный лист бумаги для акварельной живописи небольшого размера с двумя перпендикулярными неаккуратными сгибами, словно рисунок поспешно смяли. На нём была изображена она в чёрно-белых штрихах грифеля. Сидела на краю сцены, в профиль к зрителю в сегодняшнем голубом свитере и цветастом платье с синим подтоном. Талию перетягивал тонкий ремешок с плетением. Волосы в том же беспорядке после лабораторной по химии, но она улыбалась. Была красива. — Поговори со мной, — тихо сказал ей Тейт, когда Вайолет долго смотрела на рисунок. Вайолет втянула воздух, сдерживая слёзы. Она не плакала так давно, а этот город словно вознамерился выжать из неё все соки. «Уничтожь меня до конца, раз уничтожаешь раз за разом», — хотелось сказать ей в ответ, но она промолчала. Речь директора, а после погас свет. Вайолет провела пальцами по сгибам и убрала рисунок в сумку в темноте.***
Миссис Монтгомери отправила своего мужа заводить машину и прогревать салон, а сама осталась переговорить со своими подругами после отгремевшей школьной постановки. Она считала своей обязанностью ходить на подобные мероприятия, несмотря на равнодушие и апатичность мужа. — До скорой встречи, дорогая, — тепло проговорила она и улыбнулась, тронув рукой женское плечо, чтобы удалиться. Так получалось, что перед ней расступались, её пропускали, ей улыбались и с ней соглашались. Может быть, дело в громкой фамилии, может быть, в деньгах, может быть, в яркой женственности, что сквозила в речи, манерах и одежде. Ей помогли надеть дорогое пальто поверх платья от известного дома моды. Нора не сомневалась да и даже не задумывалась над тем, что кто-то может выглядеть ещё более властно и успешно. Что ж, она любила то время. — Миссис Монтгомери? Она обернулась, привлечённая мужским хриплым голосом. — Да, Зак? — лоск не пропадал, но с подобными себе она держалась более холодно и строго — расслаблялась. Она развернулась. — Расскажите мне о своём походе в библиотеку. — Ещё о чём мне перед тобой отчитаться? — насмешливо ответила она, слегка опешив от наглого заявления юноши. Как она могла не заметить чужое лишнее внимание? Зак улыбнулся: — Меня интересует только это, остальное неважно, поверьте. — Уважай и моё, и своё время, — процедила женщина, натягивая бархатные перчатки жемчужного оттенка на руки, параллельно думая об стирании манер. — Именно поэтому вы мне всё расскажете, — мягко и ласково повторил он, снимая очки.***
Спектакль смог её отвлечь. Современная интерпретация греческой трагедии школьниками вышла на редкость удачной с подтекстом к грядущему празднику. Вайолет выходила из школы вместе с остальными, потому что задержалась в уборной. Линкольн, Изабель и Тейт должны были ждать её у крыльца. Странная у них компания. Она небрежно обмотала шарф и не застегнула пальто до конца, чувствуя вспыхнувший жар после душного зала, хотя обыкновенно он не был полностью прогретым. Родители хвалили детей, общались друг с другом, администрация школы принимала поздравления. Возможно, скоро к ним поступит финансирования на дальнейшее развитие местного искусства и поддержания инициативы молодёжи. Во дворе школы ярко горели фонари, разгоняя вечерний мрак осени. Изо рта вырывался пар. Вайолет сразу же заприметила у знакомой машины Линкольна. Постепенно семейства разъезжались, ей пришлось пропустить несколько машин, прежде чем она добралась до друга. — Линкольн! Это был неплохо, — с улыбкой сказала она. — Неплохо? Да я был потрясающ, и вообще-то подсказал Джексону его же реплику, — фыркнул, играя, Кэмпбелл, сдавая актёра главной мужской роли, — он стиснул Вайолет в объятиях из-за переизбытка чувств, но быстро отпустил, пока она не запротестовала. — Вайолет тебе не даёт зазнаваться, умник, — к ним подошла Мэй, обогнув капот машины. — Но мне понравилось, — она улыбнулась брату. Вайолет передёрнула плечами, предпочитая не смотреть на то, как Линкольн оттаивал под взглядом близнеца. Невероятно похожи и различны. Она заметила, что к ним идут Зак и Тейт, Оба о чём-то тихо говорили без обыкновенных обоюдных шуток, судя по мимике лиц. Снова солнцезащитные очки. Вайолет не знала, почему акцентирует на этом внимание. — Ждём Изабель? — спросила Хармон, постукивая подошвой высокого ботинка по асфальту. — Она написала, что её забрал отец сразу же после спектакля, у них какой-то очередной важный семейный ужин, — ответила Мэй, прислоняясь к брату и прикрывая глаза. Линкольн обнял её в ответ. — Да наверняка мистер Кларк собрался заключить очередную прибыльную сделку, — посмеиваясь, сказал Линкольн. — Ладно, тогда поехали. К сожалению, поместимся все, — пробормотал он, видимо, заметил приближавшийся дуэт. А Вайолет не двигалась, внимательно смотря на Мэй, которая продолжала что-то говорить брату. Посторонние звуки отключились, окружающий мир перестал существовать, пока она смотрела на суть. Она копошилась и не складывалась, была искажена и уродлива. Бросалась в глаза. Такое невозможно было не увидеть. Пара секунд, а казалось, что она рассматривала часами. Если бы ложь имела форму, то она выглядела бы именно так. — Чёрт, я забыла расчёску в уборной, — вскинула она голову от пронзившей мысли сознание. — Пару минут, не больше, — Хармон сорвалась с места, оповещая их об этом будничным тоном. — Вайолет? — Тейт. — Скоро вернусь, — крикнула она и всё-таки сорвалась на бег, не сказав никому о своих подозрениях. Они и в голове-то казались глупыми. Вайолет ворвалась в школу, быстро шагая в сторону главного зала, пробормотав что-то охраннику. Двери зала были распахнуты. Вайолет никак не могла совладать с небеспочвенным страхом. Между рядами ходил уборщик. — Что-то потеряли? — отреагировал он на спешащую девушку между креслами. — Да, — нервно улыбнулась она, — когда ходила за кулисы и вручила цветы Изабель Кларк, ну, знаете, да, оставила там пакет. — Посмотрите, конечно, я ещё не убирался там. — Спасибо, — Вайолет пошла ещё быстрее, еле удерживаясь от того, чтобы не сорваться на бег. За сценой свет горел через лампу. Она медленно шла, боясь пропустить. А, собственно, что она искала? Попался мусор от подготовки к спектаклю, Вайолет прошла вдоль всей сцены и ещё раз огляделась. Не могла успокоиться. Ведь что-то явно шло не так. Одна из работающих лампочек заморгала. Тени от неё привлекли внимание к двум прислонённым к друг другу стеллажам. Вспомнился момент её похода в магазин за красками для расписывания потолка. Их дрожание и чьё-то злое намерение. Вайолет склонилась, а заметив блеск лакированной туфли, со всей силой пнула один из стеллажей, который с грохотом упал на пол, рассыпав никому ненужное содержимое. Вайолет вовремя подхватила тело, которое с двух сторон подпирала списанная мебель, тут же упавшая, потеряв опору. Она лихорадочно вытащила телефон и набрала короткий номер службы спасения. Свитер и платье покрылись пятнами от крови, которая стекала по перерезанным запястьям. Изабель Кларк была без сознания, но Вайолет смогла прощупать пульс холодными, непослушными пальцами. Мир вновь обрёл целостность. Суть сложилась. Ничего не изменилось. Но сердце Вайолет стучало так быстро; она испытывала страх и злость на максимуме возможного. — Что тут… — уборщик, привлечённый шумом, заглянул за сцену с другой стороны, и, не договорив, вскрикнул. Вайолет, не обращая на него внимания, дрожащими пальцами нажала на номер Тейта, другие варианты даже не рассматривались. Это не он сделал. Что, если и тогда был тоже не он? — Что случилось? — сказал Лэнгдон, прежде чем Вайолет. Чутьё? Не словил же он её эмоции. — Я нашла Изабель, — выдохнула она, прижимая к себе безвольную подругу с прерывающимся дыханием.