Дорога к могуществу

      Утро выдалось туманным. Дождь прекратился, но день обещал быть пасмурным. В первый же день занятий у Гарри в расписании значились два новых предмета: на девять арифмантика, а потом прорицание.  — Что-то слишком сложно, — жаловался Малфой, идя на второй урок — он будет проходить в Северной башне, а к ней путь не близок, из-за чего они спешили. — И это только первое занятие. Что будет дальше?  — Уже жалеешь, что выбрал арифмантику? — спросил Нотт, ему, в отличие от Драко, понравилась лекция профессора Септимы Вектор и размер домашнего задания его не пугал.  — Нет, — молвил он и стушевался под насмешливым взглядом идущего рядом Гарри. — Немного, — более правдиво добавил он.  — Ты всегда можешь бросить, — подбодрил его Тео. — Только смотри, чтобы остались исключительно самые легкие, ведь меньше двух дополнительных предметов иметь нельзя, — с легкой издевкой сказал Нотт.  — Подожди месяц и переживи ту же нагрузку, которую избрал Гарри и мы с тобой заодно, а потом повтори мне это, — не стушевался Драко, одолевая очередную ступеньку и прерывисто дыша. — Дэвид говорит, что мы с ума сошли, выбирая четыре дисциплины. Я склонен ему верить.  — Не переживайте, если для вас новое расписание окажется слишком сложным, — сказал Гарри, поднимаясь с седьмого на восьмой этаж. — Это даст вам шанс ознакомиться со всеми предметами, а потом решить, что вам ближе, — не покривил он душой. У ребят не было таланта и страсти к двум, считающимся сложнейшими дисциплинами в школе: ни к рунам, как у Пьюси, ни к арифмантике, как у Дэвида. Получить хорошие отметки им ума хватит, даже, возможно, проявив усидчивость и усердие, смогут прыгнуть выше головы. Но после школы сомнительно, что эти знания надолго задержатся у них в памяти. Они быстро позабудутся за ненадобностью. Однако это не умаляло того, что они оба были хороши в магии боевого направления. И стремились развивать свои навыки, без лишних понуканий. — Только сразу не бросайте, продержитесь хотя бы месяц, — с усмешкой закончил он. — И предварительно обсудите это со мной.  — Угу, — буркнул Драко, запыхавшись.  — Хорошо, — согласился Тео, ему тоже требовалось отдышаться. Лишь Гарри не испытывал дискомфорта от быстрого подъема по ступенькам. Ритуалы и тренировки благоприятно сказывались на нем.       Миновав картину с ругающимся коротышкой в доспехах, яростно трясущим мечом возле флегматичного пони, пощипывающего травку на нарисованном зеленом лугу, они добрались до узкой винтовой лестницы. Рядом висело еще одно полотно с дамами в кринолинах.       Старшекурсники объяснили перед занятиями, где располагается аудитория профессора прорицания. Так что, не мешкая, они поднялись по ступенькам. Оказавшись на тесной площадке, где кроме них пока никого не было, они заметили, что вместо двери был люк на потолке с бронзовой табличкой: «Сивилла Трелони, профессор прорицания».  — Я к профессору Трелони, — произнес Гарри нужную фразу. Дверца люка открылась и к их ногам упала серебристая веревочная лестница. — Если нужно навестить профессора в течение дня, то так можно активировать лестницу, — пояснил он на вопросительные взгляды ребят.       Друзья решили не забираться наверх, пока не объявятся остальные ученики.  — Можно было и не спешить, — проворчал Драко, прислонившись к стене. Приятная прохлада от камня остужала разгоряченное тело.  — Ты сам сюда практически бежал, а ведь Гарри говорил, что мы будем здесь первыми, — заметил Нотт, скрестив руки на груди.  — Тогда чего он не сказал мне идти помедленнее? — пробубнил почти шепотом Малфой, но Гарри, казалось, отвлекшийся на разглядывание хихикающих и строящих ему глазки нарисованных дам, его услышал.  — Потому что вам полезны физические нагрузки, — с усмешкой произнес Поттер, переведя взгляд на раскрасневшихся парней. — И ждать нам долго не придется. — Кислое выражение лица от Драко и задумчивое от Тео были ему ответом.       Поттер оказался прав: Фэй, Дафна, Софи, Пэнси появились минуты через две — первого урока у них не было.       … Выходя из кабинета прорицания, Гарри пришел к выводу, что эти занятия не будут настолько бесполезны, как о них говорят.       В первом семестре они будут изучать гадание на чаинках, во втором — хиромантию. Потом их ждут кристаллы и гадание по языкам пламени. Эти методы просмотра будущего были доступны абсолютно любому магу. Нужно лишь освоить умение правильно интерпретировать увиденное, но без длительной практики и доверия интуиции все попытки овладеть способностью предвидеть будущее будут тщетными. Не удивительно, что первые полгода они будут распивать чай.       Набравшись терпения и освоив прорицание, даже не обладая даром, можно научиться узревать вероятности грядущего. Для результатов необходима выдержка, а также отсутствие скептицизма. Многим этого недостает.       Так что Гарри со всей серьезностью был готов изучать прорицание.

***

      После обеда Поттер в компании Нотта, Данбар, Малфоя, Крэбба, Гойла и Булстроуд направился в сторону Запретного леса, где будет проходить занятие с Хагридом по уходу за магическими существами.       Ступая по мокрой после вчерашнего дождя траве, Малфой экспрессивно делился своими впечатлениями от первых уроков. Гарри слушал его с улыбкой. Позади, на расстоянии в несколько метров, за ними тащились остальные ученики. Прохладный ветер теребил волосы и разгонял сонливость, навеянную душной комнатой класса прорицания. Поттер пребывал в отличном настроении.       Хагрид встретил их возле своей хижины. На нем красовалась кротовая шуба, а рядом смирно сидел пес — Клык. Не успели они дойти до него, как профессор нетерпеливо крикнул им, чтобы они поторапливались и следовали за ним.       Пройдя вдоль опушки, ученики увидели пустующий загон.  — Прошу всех встать вдоль изгороди! — распорядился Хагрид. — Чтобы всем… э-э… было хорошо видно. А теперь первым делом откройте книжки…       Дальше последовали возгласы гриффиндорцев и пояснение лесничим, как открыть учебники, в котором друзья Гарри не нуждались.  — Неудачники, — прокомментировал Малфой с ухмылкой, заработав злобный взгляд от Парвати Патил и Лаванды Браун, услышавших это.  — Драко, прекращай, — приказным тоном произнес Гарри.  — Извините, — с неохотой попросил прощения Малфой. Девочки фыркнули, понимая, что раскаяние его притворное. Однако зла на него не затаили. Они улыбнулись Гарри, выражая признательность.       Хагрид, велев себя ждать, скрылся за густыми деревьями. Не прошло и минуты, как послышался топот, схожий с лошадиным — галопом к ним неслись не меньше десятка гиппогрифов, чьи шеи, увенчанные орлиной головой, украшал ошейник, а кончик цепи, пристегнутые к нему, находился у Хагрида в руках. Крылья и передние лапы, на которых красовались длинные и опасные на вид когти, были также словно у орла-переростка. А вот хвост и задние конечности, казалось, пришили этому животному от коня. Гиппогрифы глядели на них умными оранжевыми глазами.  — Перво-наперво запомните, — вещал Хагрид, то, о чем Гарри уже знал и из-за этого слушал не внимательно. — Это зверь гордый. Никогда ему не грубите. Не то и с белым светом проститься недолго… Подойдете к нему, поклонитесь. И ждите. Он в ответ поклонится, можете его погладить. Если на поклон не ответит, не троньте и скорее отходите подальше: когти у него как сталь. Кто первый хочет познакомиться?       Видя опасение других учеников, он сделал шаг вперед — на эти занятия маг записался, чтобы учиться, и не собирался отсиживаться в сторонке — и слегка улыбаясь, уверенным тоном произнес:  — Я хочу.  — Отлично, — Хагрид захлопал в ладоши от радости, глядя на Поттера, и хотел было повторить инструкцию, но Гарри не дал ему.  — Я помню, что вы говорили, — сказал Поттер и легко перепрыгнул через ограждение. Глядя одному из заинтересовавшихся его персоной гиппогрифу в глаза, он плавно поклонился. Тот чуть поколебался и повторил за магом. Распрямившись, Гарри подошел к зверю и погладил его могучую шею.  — Прекрасно, просто прекрасно, — радостно заулыбался Хагрид.  — А можно на нем прокатиться? — поинтересовался Поттер, проведя пальцами по орлиной голове.  — А чего бы и нет? Лезь сюда, между крыльев. Смотри не дергай за перья, он это не любит, — подсказал профессор.       Гарри без труда вскочил на спину гиппогрифа и, оказавшись верхом на волшебном существе, ощущая гладкость его перьев, использовал беспалочковое заклинание, чтобы не свалиться вниз.  — Вперед! — крикнул Хагрид, хлопнув гиппогрифа повыше хвоста.       Раскрыв глянцевые и отливающие синевой на солнце четырехметровые крылья, животное с всадником взмыло в небо. Гарри чувствовал, как ветер дул в лицо, и улыбался. Все мысли ушли прочь, как при медитации.       Облетев загон, они приземлились. Полет, к его изумлению, понравился Гарри. Он отметил про себя, что не прочь научиться летать без чьей-то помощи. Его друзья с восторгом встретили его внизу. А Трейси Дэвис скорчила гримасу, словно лимон проглотила:  — Выпендрежник, — буркнула она. Гарри сделал вид, что ничего не услышал.       Видя перед собой пример, остальные утратили страх и принялись знакомиться с гиппогрифами. Правда, Малфой, казалось, позабыл слова Хагрида о том, что этим зверям нельзя грубить. Пришлось Гарри приструнить его, пока тот не наделал глупостей.  — Прости, — покаянно произнес тот. Гарри кивнул, принимая извинения, но на смену хорошему настроению, пришло раздражение. Ведь это в очередной раз напомнило ему, что перед ним дети.       Оставшееся время до конца урока прошло без происшествий. Все, кроме Дэвис, направились обратно в замок, обсуждая гиппогрифов. Насколько Гарри знал, та осталась, чтобы пообщаться с Хагридом. После смерти Рона она зачастила ходить к лесничему. Они оба горевали об ушедшем в мир иной Уизли.       В целом Хагрид оказался, на удивление, неплохим учителем. Да и вызывало любопытство, кого он приведет на урок в следующий раз?..

***

      Имя Питера мелькало чаще всего рядом с Перси Уизли. Гарри пришел к выводу, понаблюдав за перемещением предателя Поттеров, что Петтигрю, вероятней всего, был анимагом. Тот не изменял внешность, чтобы выдать себя за выпускника из Гриффиндора (ночевал он в комнате мальчиков седьмого курса) — это можно было утверждать с уверенностью. Ведь все семикурсники отображались на карте — никто из них не пропадал и исправно посещал занятия, когда Питер находился один в гостиной Гриффиндора. Невидимость также отпадала, по причине того, что Перси заметил бы, если бы в его постели кроме него спал еще и незримый мужик. А тот, судя по краткому обзору его воспоминаний, ничего подобного не замечал.       Гарри вспомнился случайно услышанный разговор между Перси и Джинни Уизли, а идеальная память услужливо предоставила фотографию из «Пророка», где на плече старосты была крыса. Подбросила она и картинки из прошлого, где Рон таскал на занятия Скабберс. У грызуна отсутствовал палец. А от Петтигрю нашли всего лишь… Не может же быть все так просто?.. Да и питомец делил с Уизли кровать — это также извлечено из мыслей Перси.       В течение дня Поттер раздобыл волосы Кларка Вилсона, проживающего в одной комнате с Уизли. Дождавшись ночи, Гарри выпил оборотное зелье и направился к портрету Полной Дамы.  — Фортуна мэйджор, — назвал он пароль, разбудив нарисованную леди.  — Что ж вам не спится по ночам, — проворчала она, открывая проход. — Все на приключения тянет.       Войдя в пустую гостиную Гриффиндора — он специально выжидал, когда все разойдутся — Гарри окинул взглядом круглое помещение: красно-золотые тона доминировали в оформлении. То здесь, то там стояли мягкие кресла; привлекал внимание огромный стенд, висевший на стене, где находились все важные для школьников объявления. Над камином, где сейчас тлели угольки, висел герб факультета — величественный лев, высокомерно взирающий на всех. На столиках виднелись забытые студентами учебники.       Не задерживаясь, он наложил на себя чары хамелеона и ночного зрения, а также заклинание, позволяющее неслышно передвигаться, и направился к входу, ведущему в комнату мальчиков седьмого курса. Поднявшись по лестнице, маг быстро нашел нужную дверь.       Гарри вытянул ладони перед собой. Между ними образовался серый туман, словно от залитого водой костра. Он разросся до приличных размеров и просочился сквозь дверную щель. Массовые сонные чары помогут избежать случайностей.       Гарри подождал минуту, давая чарам сделать свое дело и вошел внутрь. Перед ним предстали четыре кровати с темно-красными пологами, которые были раздвинуты из-за жары. Рядом находились комоды. Поверх них стояли подсвечники со свечами, а также разного рода безделушки, принадлежащие проживающим в этом помещении.       Поттер быстро наткнулся взглядом на крысу, лежащую на первой кровати от двери поверх тонкого одеяла, которым был укрыт Перси Уизли. Вытащив карту из левого кармана, он удостоверился, что та отображалась на ней как Питер Петтигрю. Положив обратно карту, чародей подошел к анимагу и наклонился, чтобы отрезать, применяя магию для этих целей, немного шерсти.       Из правого кармана он достал одну из серых мышей, что была предназначена для различных запрещенных и не очень варев, и наполненный флакон, откупорив который, маг сразу добавил в него шерсть.       Гарри заставил грызуна вылакать полученное зелье и наблюдал, как тот становится точной копией крысы. С легкостью остановив мышиное сердце, он поменял ее местами с анимагом.       Общеизвестно: оборотное зелье может превратить только в человека, который на момент употребления зелья жив, и ни в коем случае не в животное. Однако частичка анимага, взятая с его звериной ипостаси и добавленная в зелье, попадая внутрь обычного животного, изменит его форму, при относительной сочетаемости их видов. То есть мышь может стать крысой, а лошадь с жуком станет жутким гибридом. У Гарри даже была таблица совместимости различных видов.       Оборотное зелье воспринимает мага в звериной форме, как животное. И не только оно. Например, даже будучи покусанным оборотнем, волшебник никогда не заразится ликантропией, находясь в аниформе. Ведь животные ей не болеют.       В случае смерти в чужом облике, тело не принимает прежний вид. И теперь Гарри не нужно волноваться, что крысу будут искать. Ведь она для всех мертва.       Гарри использовал на Питере чары невидимости, стер следы своего колдовства и покинул помещение.

***

      Поттер сидел на мягком черном диване, находившемся внутри чемодана, и глядел на тело невысокого полного мага, лежащего у его ног. Бесцветные жидкие волосы того были растрепанны, а на макушке виднелась лысина. В чертах лица присутствовало что-то крысиное, сохранившиеся от аниформы. Питер Петтигрю был погружен в стазис несколькими минутами ранее, после того, как Гарри просмотрел его память, не приводя Хвоста в сознание. Зачем Поттеру с ним разговаривать?..       Питер привык, будучи любимцем Рона, к свободе передвижения. Когда Перси во время отдыха в Египте посадил навязанное животное в клетку и ненадолго отлучился, Петтигрю ухитрился вылезти из нее. Клетка не была зачарована. Ведь старосте не хватило бы на это умений, а купить подобное — денег. Те запирающие чары, которые он знал, перекрыли бы питомцу воздух. На беду Перси, Молли Уизли заметила крысу, когда она убегала из номера. Скандал был знатный. Мать Перси обвинила того в безответственности, задев за живое. С тех пор он повсюду таскал с собой крысу, не оставляя ее без присмотра. Из-за чего Питер и попал на фото, напечатанное впоследствии в «Пророке».       Блэк оказался невиновным, а то, за что тот отбывал срок в Азкабане, дело рук Петтигрю. Также выяснилось, что Люпин был оборотнем. Впрочем, даже без памяти анимага, это вскоре стало бы ему известно. По внешним признакам и после личной встречи, когда Гарри залез бы в голову Люпина.       Сириус и Джеймс, как и Питер, освоили анимагию будучи учениками в школе. Первый имел форму огромного черного пса, второй при жизни превращался в оленя. Эта информация может ему еще сгодиться.       Приняв решение пока ничего не делать с Петтигрю, Гарри принудительно вернул его в форму крысы и посадил в деревянную невзрачную коробку. Он найдет ему применение, но не сейчас. Вот только прятать Хвоста у себя маг не будет. Для этих целей есть Выручай-комната. Как выяснилось: никто в ней находящийся нигде не отображается.       Жаль, что в прошлом году, когда у него случались приступы, из-за чего ему пришлось взять с собой в школу магглов, он о ней не ведал. Над жертвами проходилось проводить обряд стирания имени, тратя один объем безопасного резерва на одного человека, чтобы те не отображались ни на одной карте. Он негативно сказался на их самоидентификации и повредил им слегка рассудок. Впрочем, до этого Поттеру не было никакого дела.       С другой стороны, излишне сожалеть. Даже зная о чудесных свойствах Выручай-комнаты, лучше страховаться ритуалом стирания имени, если не волнует рассудок того, кого он будет прятать.       Питер же ему пока нужен в здравом уме и твердой памяти…

***

      Перси не горевал о смерти питомца.  — Скабберс в нашей семье жил двенадцать лет, — говорил он за завтраком. — Неудивительно, что он умер от старости.       В четверг Снейп разделил учеников на пары. Роупер с победной улыбкой села возле Данбар. Ведь всем известно, что если кому-то достанется в партнеры Фэй или Гарри, то те делали любое задание от декана Слизерина понятным и простым, а это гарантировало положительную отметку. Поттеру достался Нотт.       Зелья прошли спокойно. Все слизеринцы и одна гриффиндорка справились с заданием, а до остальных им не было никакого дела. По окончании урока друзья направились в Большой зал.       После обеда их ждал первый урок ЗОТИ — он проходил в той же аудитории, что и с Дэвоушен. Новый профессор не менял интерьер: не захотел или не успел.  — Сириуса Блэка видели недалеко отсюда, — только они расселились по местам, как Пэнси поделилась новостями, которые Гарри читал в утрешнем «Пророке». Дети считали, что преступник охотится за Поттером. Гарри их не разубеждал.  — Кто его видел? — поинтересовался Нотт.  — Маггла, — ответила Пэнси. — Она обратилась в их маггловский аврорат.  — В полицию, — поправил ее Гойл, заработав удивленные взгляды. — Мне Джастин рассказывал… — не меняясь в лице, пояснил он.       Дальнейшее обсуждение было прервано появившимся профессором. Тот выглядел значительно здоровее, чем на банкете в честь начала учебного года. Сказав, что их ждет практическое занятие, тот повел их в учительскую. По дороге им встретился Пивз. Полтергейст был прогнан Люпином…       … Несколько часов позднее, сидя на диване в секретной комнате, Гарри думал о боггарте, подобие призрака, превращающегося в то, что человек боится. Люпин выпустил его из шкафа в учительской, где он, по словам профессора, недавно завелся, предварительно дав им простенькое заклинание Риддикулус, способное помочь справиться с тварью. Представляешь свой кошмар в смешном виде и используешь его… Смех лучшее лекарство от боггарта… если ты третьекурсник.       Уроком Поттер был не слишком доволен. Показывать всем свои страхи… Такие занятия лучше проводить только в кругу тех, кому доверяешь. Впрочем, он лукавил. Он знал то, чего опасаются все его друзья. Эти страхи связаны с ним. Они продемонстрируют степень влияния Гарри на его окружение. И ему бы пока этого не хотелось. Благо очередь до большинства слизеринцев не дошла — привидение исчезло. Но и одного Теодора, перед которым предстал боггарт в виде Гарри, разочарованного в Нотте, было достаточно, чтобы породить в нем гнев на Люпина. Умом-то он понимал, что это не рационально, но чувства не всегда поддаются разуму. Внешне чародей не демонстрировал то, что ощущал, и не шел на поводу у них, так что можно было позволить себе и поворчать. Однако только в своих мыслях.       Тео, умный и способный маг, с легкостью справляющийся со сложными чарами, не смог даже представить Поттера в смешном виде. Гарри пришлось вмешаться. Боггарт принял форму темного сгустка — магия разума не давала тому доступа до его страха — профессор почему-то решил вмешаться, став перед тварью. Та превратилась в серебристый хрустальный шар, похожий на луну. Использовав Ридидикулус в последний раз — боггарт лопнул, оставив после себя лишь дым, исчезнувший через минуту.  — Все молодцы. Оценки: по пять баллов каждому, кто сражался с боггартом, — проговорил профессор. — И пять мистеру Поттеру за правильные ответы. Домашнее задание: прочитать в учебнике о боггартах, законспектировать и сдать в понедельник. Всё, — закончил он урок.       Теодор, белый как мел, вышел из аудитории.  — Не думай о боггарте, — уверенно произнес Гарри, заставив Нотта взглянуть в его глаза. — То, что он показал — ложь. Ты не совершил ничего такого, что бы могло меня разочаровать.       Помедлив, тот кивнул. Остальные пытались его отвлечь, возмущаясь профессором, идя в их секретную комнату. Страх Нотта разделяли многие, и в этом — заслуга Гарри.

***

      После второго занятия по ЗОТИ, перед обедом, Гарри задержался и завязал беседу с профессором.  — Я слышал, что с помощью Патронуса можно передавать сообщения, — сказал Гарри и, поймав его взгляд, проник в сознание Люпина, ощущая барьер — впервые он встретил подобное сопротивление в этом мире. — Можете объяснить, каким образом?  — Это сложная магия, — заметил профессор.  — Я не оспариваю, — проникал все глубже в память Люпина, копируя часть себе, попутно уклоняясь от агрессивной твари, сидящей в подсознании. — Но как это возможно? — Гарри слегка подтолкнул его к откровению.  — Ладно, расскажу, — усмехнулся. — Нужно проговорить слова, которые ты желаешь передать, в своей голове, вместо счастливых воспоминаний, и сконцентрироваться на образе получателя… или получателей, — необходимость владения базовым уровнем окклюменции он «позабыл» добавить — ведь кроме текста сообщения в мыслях ничего не должно присутствовать. Со второй частью инструкции также не справиться без нее. — И произнести «Экспекто патронум», — и оборотень не пояснил, что существует заклинание, разработанное самим директором, чтобы те, кто не способен освоить окллюменцию, могли общаться с помощью защитников. Да, даже с помощью небольшого магического толчка от Поттера, Люпин не горел желанием делиться знаниями.  — Спасибо, — искренне поблагодарил Гарри, но не за диалог, а за скопированные воспоминания.  — Обращайся, — напутствовал его Люпин.  — Непременно, сэр, — улыбнулся Гарри.

***

      В аудитории было душно из-за камина, на котором грелся большой медный чайник. Пахло благовониями. Гарри откинулся на мягком кресле и скользнул взглядом по интерьеру. Темно-красные шторы застилали окна, не пропуская солнечный свет. Мутные стекла многочисленных ламп цвета запекшейся крови не давали им ярко светить, создавая интимный полумрак. В круглые стены были встроены полки, забитые вещами, в основном связанными с предсказанием будущего: разнообразные по форме и цвету кристаллы, свечи, карты… Перед ним стояла пока еще пустая чашка, украшенная голубыми незабудками.       Возле Гарри, с унылым видом, подперев подбородок кулаками, сидел Тео. Малфой же рисовал забавные карикатуры на одноклассников. Фэй, Дафна, Софи и Пэнси находились вместе за одним из типичных для класса прорицания круглых столов, сидя на низких пуфиках и что-то рассматривая, тихонько хихикали.       Поттер размышлял о сведениях, полученных из головы Люпина часом ранее.       Питер Петтигрю и Ремус, на взгляд Гарри, были никудышными друзьями. Первый — предатель. А второй, упиваясь своими страданиями, ни разу не подумал навестить сына мистера и миссис Поттер.       Ремус искренне верил: его не выбрали Хранителем Тайны только из-за того, что тот оборотень. Как будто он не видел, что сам давал повод в себе сомневаться… Гарри бы его и как слугу не принял, смотря на проявление Люпином преданности Дамблдору. Оборотень по гроб жизни был обязан директору. Он дал ему возможность получить образование, несмотря на возможные для себя проблемы. Дамблдор помогал ему финансово, когда еще действовал Орден Феникса. Директор дал ему работу, когда тот жил отшельником в полуразрушенном доме в Йоркшире, голодая. И как Люпин отплатил ему за это? Утаил то, что Джеймс, Питер и Сириус были анимагами.       И не верность друзьям, как можно было подумать, была причина его молчания. О нет! Тот помалкивал из-за стыда. Ведь начав рассказывать об анимагах, ему пришлось бы поведать и причину, по которой те захотели научиться превращаться в животных. И поделиться тем, как они нарушали всевозможные правила. Ведь Люпин должен был сидеть каждое полнолуние в Визжащей хижине, а не разгуливать с приятелями по окрестностям замка и деревне Хогсмит, подвергая их обитателей нешуточной опасности. Этим он сильно подставлял директора, позволившего оборотню учиться среди нормальных волшебников. Им несказанно повезло, что Люпин никого не заразил. Хотя был к этому близок. И не раз. Но тот после каждого такого происшествия затыкал свою совесть и в очередное полнолуние продолжал гулять с дружками в недозволенных местах.       Даже побег Блэка не заставил того поделиться информацией о аниформе бывшего друга. Люпин верил, что тот преступник. Дамблдор переводит на оборотня дорогущие ингредиенты для зелья, помогающего сохранить разум во время полнолуния, а тот все равно молчал.       «Неблагодарный, — со смешком думал Гарри. — Интересно, способен ли директор преодолеть естественные ментальные щиты оборотня и справиться с мохнатой зверушкой, живущей внутри?..».       Закипел чайник, и Гарри подошел к профессору за чаем. Сев обратно на свое место, Поттер, отхлебнув довольно вкусного напитка, подумал о крестражах.       Тот, кто забрал медальон Слизерина, вероятней всего, состоял в Ордене Феникса или был Пожирателем. Из-за памяти Тома Риддла, воспоминаний Геллии, Питера и собранной за два года самим Поттером информации, у него был, наверно, один из самых полных списков представителей двух противоборствующих сторон. И инициалы Р.А.Б встречались лишь у одного — младшего брата Сириуса. Регулус Арктурус Блэк. Он считался погибшим. Так это или нет, Гарри не знал, ведь тела так и не нашли.       Если Регулус забрал крестраж, то разумней всего навестить всех оставшихся Блэков. Андромеду, Нарциссу и найти Сириуса. Вдруг Регулус отдал кому-то на хранение (или просил помощи с уничтожением) кусок души Волдеморта или поведал, что сделал с ним. Из памяти Питера известно, что у того не было близких друзей, которым можно было доверить этот секрет, но может Петтигрю чего-то не знал, что будет известно родственникам? Проверить не помешает.       Гарри допил чай и перевернул чашку на блюдце. Пришло время узнать, что могло ждать его в грядущем.

***

      В начале октября он столкнулся с близнецами Уизли, когда возвращался с арифмантики в сопровождении Малфоя (несмотря на первое впечатление, ему понравился предмет), бросившего прорицание и руны, и Тео (тот пока тянул четыре дисциплины).  — Добрый день, ваше величество, — шутливо поклонился Фред. А Гарри скользнул в его разум — последний месяц он так делал с каждый встречным. На поверхности болтался образ знакомой по памяти Питера карты Мародеров. Они пользовались ею буквально несколько минут назад. Не показывая своего желания в ту же секунду ее отнять, он изобразил на лице любезную улыбку.  — Славно видеть вашу сиятельную персону, — добавил Джордж. — И вашу свиту. Мистер Малфой, Мистер Нотт, — легкий кивок в их сторону. Подобные приветствия со стороны близнецов при встречи с Гарри стали обыденностью, начиная с прошлого года, когда его наградил небезызвестным прозвищем Колин Криви.  — Фред, Джордж, и вам хорошего дня, — пожелал он, а Драко и Теодор ограничились «привет».       Они разошлись каждый в свою сторону. А в ближайшие планы Гарри, после этой встречи, добавилось еще одно дело.