Сигарета, три катаны и безумная любовь

На часах было четыре двадцать. В комнате было темно, и яркость телефона на минимуме, чтобы не резать глаза. Нами и Луффи периодически перешептывались. Был слышен шелест их пухового одеяла, когда Луффи укутывался поплотнее или рыжая девушка закидывала на него ноги. А Санджи боялся дышать. Он боялся смотреть направо, на лицо Зоро, которое будет так чертовски близко – слишком, и не знал, как поступить. Зоро молчал и тоже не крутил головой. Смотрел в потолок, наверное. - Не холодно? – голос Луффи был игривый, как всегда. - Им спать давно пора, Луффи, не мешай! Нами тоже улыбалась, послышался звук поцелуя, потом громкая, но короткая возня. - Давайте, вырубайтесь, - приказала она. Зоро счастливо хмыкнул. Санджи подумал, что сейчас хорошее время, чтобы повернуться: будто они все еще компанией сидят за столом, а не лежат на этом чертовом узком матрасе только вдвоем с Маримо, и не должно быть неловкости, и Зоро, конечно, не должен расценить это, как жалкую попытку Санджи выиграть немного внимания мечника. Несмотря на то, что их плечи и бедра не соприкасались, при повороте Санджи носом чуть не задел щеку Зоро. Он уловил щекотку теплоты чужой кожи, такую приятную и отчасти родную, но поспешил отпрянуть. Блондин сдвинулся еще, и край матраса подло оказался ближе, чем Санджи рассчитывал - под его левой лопаткой, левой половинкой задницы и ногой не было ничего. От перестановки сил на матрасе по его шершавой поверхности, под простыней, пошла волна, упругим толчком боднувшая мечника в плечо. Санджи больше не двигался. - Не падаешь? – спросил Зоро. - Нет, - соврал блондин. Горячая рука поддела кока за талию и притянула к Зоро. Санджи позволил руке себя утащить, потому что тело его так и рвалось навстречу, а сердце неслось галопом в районе горла. - Не падай, - и Зоро нагнул голову, устраиваясь на плече Санджи, касаясь носом открытой кожи выше ворота кофты. Санджи замер. Он положил ладони на приобнявшую его руку Ророноа, сквозь одеяло, скорее не для того чтобы потрогать, а чтобы как-то зафиксировать положение: вот, да, он меня обнимает. И после стало совсем не важно, что дальше, потому что момент сейчас уже прекрасен. А дальше Зоро не спал. И Санджи тоже; и они тихо-тихо крутились на узком матрасе, не хотели будить уморенных днем беготни Луффи и Нами, но хотели прижаться еще ближе. Кофта Санджи сильно задралась, до груди, он постоянно съезжал, и Зоро подмял его под себя на половину, закинул чужую ногу себе на бок и перехватил под ляжкой. Санджи двумя руками обнимал Зоро за шею, шевелил зеленые мягкие волосы на затылке, и если немного их дернуть, сжать в кулаке, левая рука Зоро – та, что под блондином, та, из-за которой Санджи круто прогибается в пояснице, что даже спина болит – сухая и шершавая, обнимала его крепче; и Санджи плыл. На трех человек и одного чокнутого Санджи в комнате было слишком мало свежего воздуха, а Зоро был чудовищно горячий. Шея неприятно «запотевала» от его дыхания, да и вся поза блондина была натянутой, искусственной, а Зоро впечатался в нее своим массивным телом, своей невозмутимостью – не двинуться. Хотя Санджи ни за что бы не двинулся. И упустил бы такой момент - он что, дурак. Нет, у них есть полтора часа до будильника - у Санджи есть полтора часа до будильника - и раз он тратит их безоглядно, то эти крохи времени, что остались, должны быть безупречны. Он, конечно, не любит спать в жаре и в обнимку, и спина действительно ноет, но Зоро нет-нет да и опустит ладонь на задницу Санджи, огладит, сожмет и выдохнет шумно. Возбужденно. После такого Санджи уже не терпит – наслаждается. В какой-то момент они затихают надолго, и Санджи проваливается в отрывочный сон: падает глубоко в темноту и так же легко выныривает в эту душную (лучшую) комнату, когда Зоро поддерживает тело блондина, переворачиваясь. Через скачков пять включаться приходится окончательно: звенит будильник. Зоро очень недовольный, не вынимая руки из-под Санджи тянется к мобильнику на полу, быстро жмет кнопку и укладывается обратно. И укладывает Санджи, как там поудобнее. Приглушенный занавесками и еще не окрепший солнечный свет уже заливался в комнату. И Санджи проснулся. Он напугался потому, что будильник отбил время расставания, и значит, сейчас они встанут, и сказка закончится, Зоро уйдет и как всегда оставит Санджи позади. И пока бегущая строка неизбежного будущего кружила Санджи голову, он поднялся на локте и обнял руками смуглое красивое лицо. - Маримо, чтоб тебя, пора тащить свою задницу на занятия. Ресницы дрогнули, и Зоро лениво приоткрыл глаза. Блондину показалось, что под веками у Зоро жидкий металл и звезды далеких планет, так они гипнотизировали, он молчал и смотрел все с той же ленцой, а руками потянул Санджи и обхватил его талию. Дернул на себя и поцеловал. И Санджи как с цепи сорвался. Вскочил сверху, не давая никому из них шанса растерять это пьянящее чувство, не позволяя Зоро передумать. - Язык мне не откуси, страстная Поварешка. Санджи непременно наподдал бы этому дурацкому зеленоголовому недоразумению, но можно и подождать. Как говорится, весь мир подождет - пусть только Зоро его целует. И сейчас казалось, что весь вечер шел к этому поцелую; все, что было – долгая прелюдия, нервная, и, наконец, можно отпустить себя в чужих объятиях. Спустя несколько головокружительных столкновений языками, парочку укусов они размыкают губы. Зоро улыбается, одними уголками, тепло – возбуждение все еще горит, но не жжет, согревает. Хочется греться под одним одеялом, воровать вот эти маленькие кроткие улыбки, их отблески, а не срывать с Зоро штаны и трахаться. Санджи чувствует удовлетворенность. Да, это не признание в чувствах, но Санджи рад и тому, что Зоро тоже хотел целоваться, а не держать нейтралитет. Одна эта мысль делает Санджи безудержно счастливым.