Comme j'ai mal

Снегопад не прекращался уже несколько часов. Снега становилось больше и больше, но на улице было довольно тепло для середины зимы, и на большой перемене почти все выбрались во двор. Рослые парни с задором двенадцатилетних бегали друг за другом, бросаясь снежками, а их громогласный смех отражался от стен здания, улетая куда-то вверх, навстречу снегу. Маритт де Грас стояла вместе со своими беспрестанно болтающими одноклассницами у входа в здание лицея и просто наблюдала за всем, что творилось во дворе. Она не стала надевать шапку, и теперь снежинки путались в её длинных темных волосах, будто белые птицы, попавшие в плен терновника. Новый взрыв хохота и улюлюканье одноклассников заставили девушку торопливо пробежаться взглядом по двору, дабы понять, что вызвало у одноклассников такие бурные эмоции. А причиной была Ариана. Всегда она. Такая нескладная, походившая на мальчишку, с вечно торчащими во все стороны короткими рыжими волосами, Ариана Готье не могла не стать магнитом для издевок и подколов. Ей даже прозвище дали – garçon*, будто подчеркивая отсутствие в ней женственности и выражая свое пренебрежительное отношение. Мари не смогла сдержать легкого смешка, когда увидела, как неловко девушка пытается достать снег из воротника куртки, но в ту же секунду себя одернула и опасливо глянула на подруг. Те были увлечены беседой и не заметили спонтанного веселья де Грас, что было очень хорошо. Маритт не хотелось привлекать лишнее внимание к Ариане, ей и без того доставалось. Je bascule à l'eau…* Когда Мари вновь посмотрела на рыжую, по её телу пробежала дрожь, будто ледяной водой окатили. Ариана в упор смотрела на нее, словно услышала тихий смех девушки и теперь хотела воззвать к её совести. По крайней мере, так подумала Маритт, встретившись с Готье глазами, однако направленный на неё взгляд оказался скорее любопытным, нежели укоряющим. Иногда, разглядывая Ариану, Мари ловила себя на мысли, что в её несуразном лице было что-то манящее. Да, губы не очень уж и пухлые, но правильной формы, такие изящные. Глаза небольшие, посажены далеко друг от друга, но в ореховой глубине радужки блестел огонь, который не погасить и всем невзгодам этого мира. А её белоснежная кожа без единого прыщика, без единой веснушки, несмотря на пламенный цвет волос, и вовсе вызывала у Маритт восхищение и легкую зависть. Порой де Грас искренне не могла понять, почему эта очаровательная непохожесть на обычных девчонок вызывает у сверстников такую жгучую ненависть. Но так уж сложилось: когда толпа ставит на человеке клеймо козла отпущения, то нужно обладать нечеловеческой внутренней силой, чтобы его стереть. Именно поэтому среди подростков всегда есть притеснители и изгои – первым просто необходимо самовыразиться через насилие, а вторые еще слишком юны и слабы, чтобы дать настоящий отпор. Признаться честно, Мари была рада, что изгоем оказалась Ариана, а не она сама. Конечно, это было несправедливо, но в первую очередь думая о собственном комфорте, девушка ценила свои ровные отношения с классом. Иногда де Грас чувствовала потребность в близком человеке, верной подруге, но прекрасно понимала, что выделить в этом обществе кого-то одного значит смерть для двоих, если ты недостаточно силен. Сильной Маритт себя не считала. Минут за пять до звонка многие вернулись в класс, чтобы подготовиться к уроку. Вернулась в класс и Мари, по обыкновению села за первую парту, что была ближе к двери, и стала доставать учебники. Девушка не заметила, в какой момент в кабинете появилась Ариана, и когда проходящий мимо парень успел крепко толкнуть её плечом, но в какой-то момент ладонь Готье оказалась на парте Маритт. Длинные тонкие пальцы, короткие нежно-розовые ногти. Изящество. — Научись ходить, мальчик! – вальяжно протянул Жак, сидевший за преподавательским столом и закинувший на него ноги. На светлое дерево падали капли растаявшего снега с его сапог. – Разве не видишь, что мешаешь людям заниматься? Де Грас подняла взгляд и увидела, как Жак ей подмигивает. Она мимолетно улыбнулась, вымученно, будто её тошнило или болел живот, после чего посмотрела на Ариану, торопливо убирающую руку с парты, за которой сидела Мари. — Все в порядке, Жак, — громко отозвалась девушка, скрещивая руки на груди. – Разве ты не видишь, что она сделала это случайно? Взгляд парня изменился. Он прищурился, а в его глазах промелькнули молнии. Один из дружков-прихвостней Жака оперся плечом о стену неподалеку от парты Маритт, хищно ухмыляясь. — А с каких это пор мы прощаем убогим случайности? – выразительно проговорил Жак, снимая ноги со стола. – Что такое случайность, так это парень с сиськами. Хотя, постойте... Я бы это даже сиськами не назвал! Под дружный гогот класса, который уже вовсю прислушивался к их разговору, Жак театрально провел по столешнице, намекая на абсолютно ровную поверхность. Мари успела пожалеть о том, что затеяла этот разговор и нахмурилась, а Ариана уже успела скрыться от всеобщего внимания за последней партой. …l'horizontal Démissionne ma vie vertical* — Лучше бы тебе заткнуться, Жак, — дерзко посоветовала де Грас, глядя прямо в глаза одноклассника. Поступок столь же отважный, сколько безрассудный. Парень медленно поднялся, являя все свои сто девяносто сантиметров роста, и прошел к парте Маритт, так же как и она, скрещивая руки на груди. — Так, так, так… — угрожающе процедил Жак, ядовито ухмыляясь. – Ты у нас такая смелая, крошка Мари. Разговоры вокруг стихли, все внимательно следили за развитием событий, а главный хулиган и самая неприметная девушка лицея неотрывно смотрели друг другу в глаза. Еще мгновение, и казалось, у них из глаз начнут вырываться искры. В этом нечеловеческом накале, когда даже воздух вокруг становится гуще, прозвеневший звонок был сродни звуку, который издает гвоздь, когда им проводят по школьной доске. — Уважаю, — Жак растянул губы в довольной улыбке и отправился на свое место, а Маритт наконец-то смогла выдохнуть и расслабиться. Она сама не понимала, что на неё нашло, но вступиться за Ариану в тот момент казалось единственным правильным решением, пусть Мари и не были свойственны какие-либо конфликты и словесные перепалки. Когда де Грас украдкой оглянулась назад, чтобы посмотреть на рыжую, то наткнулась на абсолютно удивленный взгляд, а после… на трогательную улыбку, и полные благодарности глаза. Уже поздним вечером, лежа в постели, под закрытыми веками Маритт промелькнул образ Арианы. Улыбка и благодарность во взгляде. Девушка никогда в своей жизни не видела, чтобы Готье на кого-нибудь так смотрела. И ни разу до этого случая не видела, как она улыбается. Не сказать, что счастье шло ей намного больше меланхолии, но однозначно преображало. Некрасивый мальчишка, будто по мановению волшебной палочки превращался в милую девушку. Чего Мари не могла понять, так это необъяснимой внутренней симпатии к Ариане, взыгравшей в её душе. Что это было: взгляд, устремленный на неё во дворе лицея, который позже побудил её к такой глупости с Жаком, или же теплая улыбка, никем доселе невиданная и адресованная не кому-нибудь, а именно Маритт – очень сложно было соединить точки и прийти к какому-либо выводу. Ma pensée se fige animale Abandon du moi Plus d'émoi* Единственное, что де Грас понимала прекрасно, так это то, что подобные настроения могут быть чреваты для нее проблемами. Несмотря на свое желание с кем-нибудь дружить, девушка даже не помышляла о том, чтобы её выбор пал на человека, которого ненавидят буквально все её знакомые. И окончательное решение в пользу Арианы было бы для Мари невероятной дикостью, схожей с той, которую она проявила, вступившись за нее сегодня. Она решила, что должна выбросить подобные мысли из головы. Больше не поддаваться собственным чувствам, этой непонятной симпатии, что свалилась на нее, будто снег на голову, будто ведро ледяной воды. Жить, как и прежде, спокойно и мирно, не наживая себе врагов и неприятностей. Маритт свято верила, что именно безопасность и стабильность являются залогом её счастья. Но если эмоции можно взять под контроль, отправить в дальний ящик своего сознания и спокойно уснуть, то сокрытое глубоко в душе желание так просто не выбросить и не спрятать. И разве от большого счастья появляется это желание? Навязчивая мысль о том, чтобы заткнуть кровоточащую рану, вызванную одиночеством. Обрести человека, который будет рядом не физически, но душевно. Рядом с которым больше не будет больно. ______________________________________________________________ Garçon - мальчик, официант Je bascule à l'eau… - Я качусь в воду L'horizontal - по горизонтали Démissionne ma vie vertical - Отказываюсь жить по вертикали Ma pensée se fige animale - Мои мысли становятся животными Abandon du moi - Отказ от себя Plus d'émoi - Больше никаких эмоций