Comme j'ai mal

Очередной учебный день. Очередные бессмысленные разговоры, своей необходимостью и официальностью походившие на светские беседы dames et messieurs* в девятнадцатом веке. Обмен любезностями. Несмотря на эти дурацкие привычки и нормы, подростки в лицее не отличались особенной вежливостью и тактичностью. Парень мог пройти мимо и толкнуть девушку плечом, а следом позвать на свидание. И если парень - красавчик, то отказать было невозможно, иначе подруги тебя засмеют. К слову, свидание зачастую не являлось просто прогулкой, во время которой можно пообщаться и узнать друг друга лучше. Здесь свидание больше походило на длинную и приличную прелюдию к сексу. И да, если в семнадцать лет девушка все еще была девственницей, колкие шуточки и насмешки будут ей обеспечены. Маритт лгала подругам о своей личной жизни. Когда она училась в коллеже, то встречалась с одним парнем. Они скорее были друзьями, нежели парой, их чувства были трепетными и наивными. А потом он уехал в другой город и больше они с де Грас не виделись. С тех пор у девушки никогда и никого не было, но когда одноклассницы спрашивали, приходилось врать, что были парни и секс. Поддерживать эту «светскую» беседу. Je ressens ce qui nous sépare* В коридоре стоял шум десятков разговоров, чей-то смех, негромкая музыка. Кто-то ждал, когда освободится кабинет, кто-то просто общался и отдыхал от занятий. Расстояние от Маритт исчислялось целым коридором - от одного угла, до противоположного - где, ссутулившись и обняв свои книги, стояла Ариана. Мари пусть и не хотела этого, но всякий раз искала взглядом огненно-рыжую макушку. Это позволило ей заметить, как особенно отличающийся своим высоким ростом Жак остановился возле Готье. Его ни с кем нельзя было спутать, но в том неприметном углу коридора, казалось, ни единая душа не обратила внимания на этих двоих. Маритт встревожилась, её взгляд забегал по безмятежным лицам, будто они могли чем-то помочь. Приятели Жака смеялись и периодически бросали на Ариану желчные взгляды. Они знали, что там происходит. Впрочем, ничего ужасного и не происходило. Эти двое просто разговаривали, и де Грас не могла определиться, успокаивает её это или же пугает сильнее. Жак нависал над невысокой и худой Готье, словно скала над тонкой осиной. Он стоял спиной к Мари, и девушка даже по губам не могла прочитать, о чем был их разговор. Ей было видно лицо Арианы, но говорила она мало, судя по всему, только отвечала на вопросы и сильно хмурилась, хотя и не выглядела оскорбленной или напуганной. Me confie au gré du hazard* Все же умом Маритт понимала, что не должна волноваться об этом. Даже если бы она хотела, то не смогла бы ничего сделать. А она, признаться честно, не очень уж и хотела предпринимать что-либо, предпочитая доверять судьбе и плыть по течению. Наблюдать со стороны. Будто в замедленной съемке видеть, как сильная мужская ладонь хлестким ударом ложится на светлое лицо. Как выступает кровь на разбитой губе. Как отходя к своей компании, ухмыляется Жак, и смеются его друзья. Совершенно забыв об осторожности, де Грас откровенно пялилась на Ариану, пока та проходилась языком по нижней губе, пробуя рану на вкус, а затем пыталась тыльной стороной ладони стереть кровь с лица. Видимо, сейчас взгляд Мари выражал целую палитру эмоций от удивления до беспокойства, потому что когда Готье подняла на девушку глаза, то не смогла сдержать ухмылки. Она подняла руку, демонстрируя Маритт следы крови, и недовольно покачала головой, после чего отвела взгляд в сторону. В течение целого учебного дня Мари не замечала Ариану. Старалась не замечать изо всех своих сил. Прятала лицо в учебник, не сводила глаз с доски, лишь бы снова не зацепиться взглядом за оранжевые колючки и белоснежную кожу. Оставался всего один урок, прежде чем все смогут уйти домой, но у Маритт уже не было ни сил, ни настроения. Бросив подругам, что плохо себя чувствует и подремлет на задней парте, девушка не слишком твердой походкой прошагала к одному из последних в ряду столов и села ближе к окну. Снег не сыпал, вместо него на небосводе сквозь тонкую пелену облаков прорывалось солнце, заставляя покрытые снегом прямоугольники крыш сверкать. Мари совершенно забыла о том, кто сидит за этой же партой обычно. Глядя в окно, она лишь почувствовала, что за парту рядом с ней кто-то сел, а дыхание в ту же секунду перехватило от осознания. Теперь де Грас боялась пошевелиться, боялась оглянуться и увидеть, что права. Сначала в голове девушки промелькнула мысль, что с этим рано или поздно придется встретиться, что нельзя будет затягивать эту паузу вечно. Эта мысль была инстинктивна, будто повернуться и заговорить сейчас – то же самое, что пожать протянутую руку при встрече. Тот факт, что Маритт никому ничего не должна, пришел ей в голову несколько позже. - Привет, - как-то неловко начала она, в порыве волнения заправляя за ухо прядь волос. – Как ты? Девушка кивнула в сторону лица Арианы, глядя на уже покрывшуюся корочкой трещину на её губе. Рыжая не смотрела на нее, что-то записывала в свою тетрадь, хотя записывать сейчас ничего не нужно было – на уроке литературы преподавательница в основном беседовала с классом. Когда она все-таки посмотрела на де Грас, немного приподняв брови в немом вопросе, Мари не выдержала, опустила глаза и уставилась на ладони своей соседки по парте. - А, ты об этом, - Готье прошлась по ране кончиками пальцев и чуть поморщилась. – Нормально. Вполне. Для такой колкой внешности, таких острых реплик и при всем мальчишечьем поведении, у Арианы был слишком уж нежный девичий голос. Такой спокойный и размеренный, будто несколько часов назад Жак поднял руку не на нее, а на кого-то другого. Маритт поджала губы в грустной улыбке и чуть склонила голову, снова позволяя себе скользнуть взглядом по лицу рыжеволосой. - За что он тебя так? – осторожно поинтересовалась Мари. - Как будто ему нужен повод, - хмыкнула девушка в ответ, вновь склоняясь над тетрадью и что-то старательно в нее записывая. - Я видела, как вы разговаривали. В это мгновение взгляд Арианы изменился, стал холоднее и строже. Девушка испытующе посмотрела прямо в глаза де Грас и замолчала на несколько тягучих мгновений, во время которых Маритт успела тысячу и один раз пожалеть о том, что заговорила об этом. - Что ж, если ты хочешь знать… - рыжая ухмыльнулась, отводя взгляд в сторону и закрывая свои записи. – Он пообещал, что больше не тронет меня, если я сделаю ему минет. А я послала его к черту. Сперва на лице Мари отразилось искреннее удивление, а затем отвращение, и она шумно выдохнула, отводя взгляд в окно. Это похоже на Жака – пытаться затащить в постель каждую встречную девчонку. И непохоже на него, потому что той самой очередной встречной вдруг оказалась Ариана. – Да уж, - задумчиво произнесла де Грас, отводя взгляд в сторону мирно живущего за окном города. - Этому идиоту здесь никто не может дать отпор, он всегда получает, что хочет. Кроме тебя, как оказалось. Молодец. - Не лукавь, - в голосе Арианы послышалась улыбка, и Маритт даже повернулась, чтобы увидеть её своими глазами. При этом девушка не совсем понимала, что Готье имеет в виду, и, судя по всему, это отразилось на её лице, потому что улыбка рыжеволосой превратилась в беззлобную усмешку. - Ты сама дала ему отпор, - продолжила Ариана, склоняя голову к плечу, а в карих глазах на мгновение промелькнул загадочный блеск, который несколько заворожил Мари. – Вчера. Помнишь? Маритт охнула и вновь отвела взгляд, чувствуя, как покрываются легким румянцем щеки. Она уже благополучно выбросила этот инцидент из головы, как вдруг на неё снова обрушились те чувства и эмоции, которые терзали её вчера перед сном. Девушка не могла заставить себя поднять глаза на Ариану теперь, но та, похоже, сама не особенно стремилась встречаться с де Грас взглядом. - Конечно, мы не самые сильные, не самые уважаемые, - проговорила Готье, глядя прямо перед собой. – Но это не значит, что они имеют право подминать нас под себя, запрещать нам иметь личное мнение, пространство, гордость. Рыжая невесело ухмыльнулась, а Мари поразилась тому, насколько свободны и непредвзяты её мысли. Может быть, она недостаточно сильна, чтобы пресечь издевательства, изменить отношения класса к себе, но она не боится. Она мужественно несет это бремя, ни на секунду не опуская руки и не сдаваясь. Снова и снова прокручивая в голове этот разговор, де Грас упорно и отчаянно собирала все кусочки большой головоломки. Внимательный взгляд во дворе. Благодарный – в классе. Улыбка. Беспокойство. Интерес, который Мари упорно отторгала. Узнавание. Последний пункт стал решающим. Je vis hors de moi et je pars A mille saisons, mille étoiles* Стоило только Маритт прикоснуться к настоящей Ариане, осознать, что скрывается за алебастровой кожей и омутом карих глаз, она поняла, что не Готье отличается от других. Она не глупая, не уродливая, не трусливая и не злая, а вот в каждом из тех, кто её обижал, кто смотрел и ничего не предпринимал, когда её обижали, найдется хоть одна из этих черт. А может и все сразу. Это все они отличались от Арианы. Больше Мари не хотела отрицать свою тягу к ней. Теперь она осознанно хотела тянуться к Готье. Хотела обрести подругу в лице этого непокорного мальчишки с пламенными волосами, в такой честной и мудрой не по годам девушке. Разгоряченная мыслями, она не хотела и представлять, как к этому отнесутся её одноклассники. В душе де Грас взыграла невообразимая отвага, но очень просто представлять себя сильным и смелым лежа в своей постели. В реальности гораздо сложнее вырваться из рамок чужих ожиданий и следовать зову сердца, который так усиленно подавляли годы напролет. ______________________________________________________________ Dames et messieurs - дам и господ Je ressens ce qui nous sépare - Я вновь чувствую то, что нас разделяет Me confie au gré du hasard - Полагаюсь на волю судьбы Je vis hors de moi et je pars - Я живу вне себя и ухожу A mille saisons, mille étoiles - К тысяче времен года, тысяче звезд