Школа Звартноц и ее обитатели

Ефремову позвонила на телефон старая проходимка Макгонагалл и потребовала его на собрание. Срочно. Как будто ей не спалось ночью. Номер был незнакомый, не Невилла. Неужели карга завела себе трубку? Так она же теперь всех с кишками сожрёт. Надо сохранить и спросить Геру, как её заблокировать. Пусть уж лучше сов шлёт, от неё всегда можно отвертеться, что был не дома или в Интернете. Бросить девочек, которых надо доставить в Мунго... Он уже взял за них ответственность. Поговорить с «дедом Сето», что они и впрямь переусердствовали с пуганьем девочек, — уж больно страшная магия. И ещё невидимыми розгами высекли, заклинание Флагелло… руки исполосованы и шеи. Там, наверно, шрамы по всей спине. Ничего, в больнице справятся. На то и стационар. Девочки поговорили с отцом и представили ему Ефремова. Гарри тоже не отставал и расхваливал его на все лады. Ефремов счёл, что он сам вдруг наклюкался Феликса Фелициса, настолько всё сложилось удачно. Если они со Снейпом купируют развитие последствий, то можно просить подписать бумаги на землю. Коротко переговорив с мэром о том, что всё в Лондоне и гомеопатическая больница тоже в Лондоне, что с ним будет ассистент Севостьян Тихонович, он бросил Поттеров собирать девочек на лечение. Джинни упаковывала им сумки с бельём (симпатичные ведьмовские панталончики с рюшами) и банными принадлежностями, а также наряжала по погоде; Гарри страдал от нетерпения трансгрессировать в клинику к менталистам. Ефремов раскланялся и вышел в камин, на зов драной кошки. Там собралось целое собрание: Минерва в кабинете директора терзала бедолагу Соболевского, там сидели Снейп и Джек. Терки с бригадой пришлось отодвинуть на завтра, и так было много времени. — Итак, молодой человек, я много наслышана о том, что вы с сомнительными дружками занимаетесь некромантией. Я видела даже раздвоенный язык вашего старшего и уважаемого друга, который вы получили в результате ваших возмутительных опытов... — Язык — это случайность, несчастный случай... Я хотел восстановить мир в душе братьев Дамблдоров. А это так, побочный эффект, который быстро прошёл. — В результате вмешательства гоблинской магии Флитвика, — подчеркнула Минерва. — Он сам доложил мне об этом. «Не мог он доложить, это ты, старая ведьма, его просканировала. Вскрыла даже полугоблина», — обиженно подумал Гера. — А ещё вы оживили хулигана Фреда и пили с ним огневиски, его видел весь Хогвартс и переполошился. — А откуда они его знают? — По газетам и картинкам от шоколадных лягушек. Что это погибший герой войны. Что к десятилетию битвы за Хогвартс весьма неприятно. Вы напились и хулиганили. Ему так и осталось двадцать три, а вам уже тридцать, а вы балуетесь как дитя. — Но я же герой войны, основатель русской школы... — Это я вас назначила, а вы зазнались! — отрезала Минерва, вопреки обыкновению, срываясь на крик. На портрете ожил Альбус Дамблдор: — Минерва, дорогая, не кипятись. Этот мальчик — маглородок с весьма развитой магией, и если вы его разозлите, то он такое натворит! Причём стихийно, не из мстительности. Накажите его зарплатой, отдайте штраф тому, кто замещал его по информатике. Джек подал голос: — Нечего тратить деньги школы, пусть компенсирует. И обрезать ему скорость Интернета, чтоб доктора Хауса не скачивал, и бэкапы злосчастные. Пусть будет только в Ассамблеум выходить и преподавать. А трансгрессировать не сможет. — Но я не умею трансгрессировать без Ассамблеума! — Учись у Гарри. Или запишись на курсы, как я. — Мне денег не хватает, а ты, Джек... — Я тебе Евгений Алексеевич. Напоследок Снейп велел Гере раздеться по пояс и высек его при всех заклятьем Флагелляции. Ефремову стало не по себе, когда он увидел самостоятельно появляющиеся красные рубцы на спине. Жалко парня, сорвётся ещё в депрессию. Тут Геру отпустили. Уходя от директрисы, Иван набросился на Снейпа: — Сева, ты что, озверел — взрослого человека лупить?! Это же чёрная магия. — Ничего, заживёт. Иван Львович хотел передать Гере льдинок, но не успел. Гера же пошёл пить антидепрессантные капли и направился в теплицы к Невиллу то ли выпить, то ли попросить обезболивающих листьев. А усталый Ефремов пошёл в лазарет поговорить с больным и фельдшерицей. Терки со своими исполнителями он решил отложить на некоторое время. Сейчас надо было угомонить Гургена и уговорить не шастать по замку с глазом на ноге и не стращать малышню. Только Тедди не боялся, но он и не боялся страшных существ на уроках Хагрида. — Вохчуйн, Гурген. Карох эс русерен хосел?² — Привет, Галлеоныч. Уже могу. Ну, слава богу, магически индуцированный психоз прошёл. Но ментальное зелье ещё надо попить. Со сладким, если он так лучше переносит. — Гуго-джян, тебе нужно удалить глаз из пулевого канала. — Нет, не хочу, он мой! — заверещал Гурген. — Я крутой колдун, у меня есть третий глаз. — У настоящих колдунов третий глаз на лбу, да и тот невидимый. — А у меня видимый, это прикольнее, — парировал юнец. — А ну выщипывай ресницы на глазу и брей лобок. — Я хочу сохранить глаз! — Нельзя. Это эпициклическая инфекция, даже Сева не может помочь. Надо энуклеировать³. Как в последней стадии глаукомы⁴. — Да вы хотите из него зелье приготовить, я знаю. Ми хапир, Галлеони джян. — Я не пизжу, как ты изволишь выражаться. Я тебя в училище учил, жить к Шишкину устроил, а ты сука неблагодарная. Разболеешься ещё с этим глазом. Ампутация и точка. После шести не есть, после полуночи не пить. Готовимся к операции. Утром уколю тебе ментального зелья. — Может, не надо операции? — Тогда расскажу Минерве, как ты семикурсницу трахаешь. — Нет, это моя любовь. Чи карели. — Вот и договорились. Делай всё, как я сказал. Измученный врач припёрся домой, вяло поковырялся в тарелке и ухнулся спать, к неудовольствию Сусанны. Та хотела интимных отношений. — Теперь, когда эта мохнатая тварь подохла, можешь уделить мне полчаса внимания? — Не могу, даже и не стоит уже. — Вот лети обратно в Хогвартс и трахай свою восьмидесятилетнюю начальницу. Ей много не надо. — Угу, — буркнул Вано и отключился. Удовлетворив поутру свою вздорную Сусанну, отчего она смягчилась, он отправил её в школу, где она преподавала, а сам полетел забирать больного в клинику микрохирургии глаза имени Фёдорова. Прощупал парню желудок, вроде пустой. Значит, операция состоится. На всякий случай прихватил из украдки рвотного зелья, чтобы дать его в случае промывания желудка. Сонного Гургена было тяжело держать на руках, накачался парень в цветнике, таская кадки и воюя с живыми ветками. В приёмном покое он проснулся и стал проситься в туалет, но Ефремов не пустил его, убеждая, что надо сделать анализы, а для этого нужна утренняя моча. — Де шерел эм узум⁵! — Терпи. Все присутствующие косились на пижаму Гургена, Иван Львович забыл её трансфигурировать в брюки и рубашку. К ним пришаркала любопытная старушенция с катарактой и спросила, чего это ясноглазый юноша тут делает. — Да мы на скорой из другой больницы, на обследование и эксимерную коррекцию роговицы. Близорукость, — отбился врач. — Сегодня операция. Наконец, дошла их очередь в смотровую, к молодому ординатору. — Срочно готовьте операционную, любую. У парня вот что. Ефремов задрал на Гургене штаны и показал третий глаз. — Ты в анатомии такое видал? Ординатор молча достал из карманов хиркостюма флягу, свинтил крышку и отхлебнул. Отрыгнув пары коньяка, он ответил: — Читал про одноглазых, про глаз на лбу, но не на ноге же. А анализы, направление есть? — По cito⁶. Анализы здесь сделаете, — врач наводил на молодого окулиста чары Конфундуса, иначе дурильную порчу. — А если лейкоциты повышены или гемоглобин понижен? Надо пролечиться. — Зальёте эритроцитную массу или антибиотики. Срочно удалять, а то проблемы будут. Как больной зуб. — Парень, закрой глаза, на ноге открой. Сколько пальцев видишь? — Ты мне фак показал, док, — нагло заявил юноша. — Правильно. Но зачем удалять живой и здоровый глаз? Ефремов достал своё служебное удостоверение и начал качать права: — Я тоже врач, и это мой пациент. Давайте бланк согласия на медицинские манипуляции, пусть подписывает. Это злокачественный глаз и на ноге ему не место. — Опухоль, что ли? — Вроде того. Медлить нельзя, иначе закроются глаза на лице. — Ты что, коллега, бухой или под кайфом? Или вы с дурки приехали, вон пижама на парне… — офтальмолог упёрся и фотографировал третий глаз на Айфон, заливая в Инстаграм. — Ты мне гонор не показывай, окулист! — взорвался Ефремов. — Анализы давай делай. У нас опухоль. — Дайте я вас на офтальмоскопе⁷ посмотрю. Уссыкающийся Гурген встал на стол, приложив глаз к аппарату. Окулист долго разглядывал диво через светящуюся щель, а психотерапевт продолжал наводить морок: — У нас опухоль сетчатки в начальной стадии. Наконец пришла сестра — лаборант для забора крови и мочи. Гурген облегчился, перелив далеко за края банки. Лужу вытер сам, колдовством. Через полчаса анализ был готов, а ординатор названивал по внутреннему телефону хирургу и анестезиологу. — Какая операционная пуста?.. Третья? Готовьте стол и спуститесь в пятую смотровую с каталкой, тут сложный подросток, походу, в психозе. Надо седатировать⁸. Врачи собрались на консилиум, к возмущению очереди, прямо в смотровой. — Психоз, говорите, а следы психотропов в анализах есть? — Нет, какие-то психоактивные вещества, наверно, спайсы курит. — Нет, это гомеопатия, — вступился лечащий врач. — Строго под моим наблюдением. Не долечился, глаз заболел. Все дивились третьему глазу, но резать так резать, раз глаз больной. — Чем седатировать будем? Парень, тебе восемнадцать есть? — Да. — Тогда можно местную анестезию, чтоб после общей у тебя глюканов не было. — Сестра, уколите ему хлорпротиксен⁹ и сводите в туалет, чтоб катетер не ставить. Тем более, глаз на ноге. Сестра прилюдно раздела больного, уколола, и у Гургена резко закружилась голова, да так, что до туалета он шёл по синусоиде¹⁰, держась за сестру, и писал сидя. Потом его раздели донага и уложили на каталку, укрыв простынёй. Итак, операция началась, пришли намытые хирург с анестезиологом в латексных перчатках и Галлеоныч в хиркостюме с мобильником наперевес. Как они допустили его до контроля над операцией, Гургену было уже пофиг. Главное, родное лицо над головой. А он боялся за глаз, хотел вскочить, лягнуть хирурга и переколошматить инструменты, разгромить стол и сбежать. Но не мог даже пошевелиться. Когда ногу обкалывали анестетиком, она задрыгалась, и тут он чуть не лягнул врачей. Анестезиолог сказал: — Надо вводить оксибутират натрия¹¹. Ефремов запротестовал: — Буратинку? Что, сторчать хотите нашего пациента? У него такие глюканы пойдут, мама не горюй. Делайте диприван, ему можно и нужно. — У меня нет дипривана. — Врёшь, ты им просто приторговываешь. — Иван Львович пока убрал телефон в скрытень и выудил пару-тройку сиклей. — Вот тебе коллекционные серебряные монеты, столько хватит? — А сколько они стоят? — Дорого. Если загнать их правильным коллекционерам, они и голову отдадут. До них есть охотники. — А диприван стоит двадцать тысяч. — Ничего, сговоримся, — Ефремов протянул монетки в карман анестезиолога. Тот приказал операционной сестре вытащить из шкафчика ампулу. Гургена укололи в вену, и он закрыл глаза, даже проблемный третий. На глаз наложили векорасширитель и принялись выстригать глазными ножницами конъюнктиву и косые мышцы. — Эх, мне бы детский набор, глаз больно мал, — бурчал хирург. Потом глазное яблоко прошили проволочками и вытянули наружу. Обрезали зрительный нерв и стали унимать кровотечение тампонами и перекисью водорода. — А как красиво сформирована глазница в голени, — ахнул хирург. — Детский имплант из силикона! — приказал он сестре. — Не надо, мы протезироваться не будем, — возразил психотерапевт. — Оставьте так, пусть будет вмятина, это же нога, под брюками не видно. Костеростом зарастим. Тем временем, хирург вколол в глазницу шприц какой-то бурды, и Ефремов поинтересовался: — Это вы нерв ботоксом убиваете? — Нет, это антибиотики. — А нерв из голени и бедра удалять будете? — Нет, сам атрофируется. Конъюнктиву зашили шовником и веки тоже. — В какую палату мы его везём? — обратился хирург к сестре и санитарке. — Не надо, я его заберу, только распишите послеоперационный уход. — Капли ирис и глазной «Солкосерил®». Потом к нам на перевязку и снятие швов. Антибиотики внутримышечно. — Будить? — подал голос анестезиолог. — Нет, пусть поспит. Хирург наложил повязку на бывший глаз, санитарка одела больного, врачи побросали перчатки и собрались уходить. Ефремов вынул мобильник и изрёк заклинание: — Обливиэйт Парциалис Женио, операции не было, препараты вы пропили. Иван Львович запустил руку в карман анестезиолога и забрал сикли, попутно нащупав там пару гондонов. Нечего зарплатой сорить. Её и на рубли обменять можно. Ефремов переоделся в раздевалке в цивильное, поднял с кушетки Гургена и трансгрессировал в Хогвартс. Наказал мадам Помфри послать сову или говорящего патронуса, когда Гурген проснётся, а сам телепортнулся за лекарствами. После аптеки он понял, что ему пора в Мунго. Но нужно было подождать, пока кончатся пары у Снейпа. Скорее бы в Хогвартс поступила на работу Гермиона или хотя бы Ханна Аббот. Так он и сделал: послал школьную сову Ханне, не зная, есть ли у неё мобильник. Попросил от имени ордена Сокола подменить Севу на уроках, а сам сдёрнул Снейпа на консультацию к девочкам Лужковым. Минерва, хоть и выходила на трансфигурацию, всё равно успела на подмену и стала распекать по телефону школьного психолога, где они шляются со Снейпом в рабочее время. — У меня сотрудник Звартноца больной лежит, и ещё скандал по поводу земельного участка под школу. Мне надо на приём к мэру. — Вы должны были согласовать это заранее, а так я ставлю вам обоим прогул. Больничный для Хьюго я оплачу, но чтоб те скорее выздоравливали. И в какую вы дрянь ввязались, что торчите попеременно у его постели. Если бы не Альбус, я б давно всех вас уволила, некроманты драккловы, всю вашу школу. Один дурак начудил в Интернете, а вы пользуетесь. «Да безлимит у нее, что ли?», — раздражённо подумал горячий армяно-грузинский джигит Ефремов и сбросил звонок, резко буркнув на прощание. Минерва же, отведя пол-урока и загрузив учеников практическим заданием, сразу полезла в ассамблеумы за бэкапами. И каждый раз Гугль выдавал ей надпись «forbidden gateway»¹². Минерва аж вышла из аудитории и звякнула Невиллу в теплицу, что это значит. — В ворота путь запрещён, Невилл, мальчик мой, объясни? — Значит, что такого сервера нет или он перегружен. — Если перегружен, значит, кто-то скачал все бэкапы и натравил их на меня, чтоб я умерла от тоски по умершим? Я не выдержу, если среди них окажется мистер Элфингстоун Уркхарт. Я убью мистера Германа, это же его проделки, ведь так? — Нет, почитайте отзывы через переводчик, сервер рухнул, вот они, жалобы, что ни одного бэкапа скачать нельзя. Значит, его уничтожил Валез, владелец ассамблеумов. Его просят вернуть всё на место, ролевики скучают. — Пусть скучают, меньше скандалов будет. — Но ролевики помогли одолеть порождение Серёжи Макарова. А вы же с Кингсли Шеклболтом отправили его в ссылку, где нет компьютеров и Интернета. — Сослала, но мне нужно поговорить с одним из умерших. — Простой спиритизм не подойдёт? — Раздобудь мне мужской череп. — Да что я вам, гробокопатель?! Пошлите мистера Мосеева в Лютный. Он всё равно мало работает на школу и занимается бизнесом. Он может покинуть рабочее место в любой момент. Ефремов и Снейп стояли при входе в больницу св. Мунго в неурочный час для посещений, тупо таращились на заброшенную витрину, полную старых манекенов. Наконец, Снейп послал говорящего патронуса в отделение менталистики: «— Мы, врачи-менталисты, должны проведать русских девочек, которых привезли вчера вечером». Через несколько минут к ним явился призрачный волк и проговорил: «— Девочкам плохо, не тревожьте их. Нам нужны опытные легилементы и обливиэйторы. — Я Северус Снейп, кавалер ордена Мерлина и магистр тёмных искусств, в том числе и прикладной Легилеменции. Совсем газет не читаете? — Входите». Они синхронно шарахнулись в витрину и очутились в холле. Непривычно. Прошлый раз Ефремов и компания трансгрессировали через Ассамблеум или через камин, Иван точно не помнил. Сейчас Сева был проводником. Вот они поднялись в отделение менталистики к заведующей миссис Джигли. Та сидела в кабинете в бусах из золотых пчёлок и просматривала Омут памяти. — Здравствуйте, миссис Джигли, всё так же заведуете менталистикой? — Снейп, кажется, оробел перед дамой, чьи накрашенные волосы цвета красного дерева были накручены крупными кудрями. — А мастер Ираклий, он жив? — Да, до сих пор работает провизором, варит зелья для аптеки. Я хорошо помню, как вы проходили у него стажировку в восьмидесятых. — Я разрывался натрое, преподавал в Хогвартсе, ассистировал мастеру Ираклию и шпионил в рядах Пожирателей Смерти. — Но как вы остались живы? Ираклий был на ваших похоронах... Или хоронили кого-то другого, а вас спрятали? Но укус змеи был смертелен, мне ясно как врачу. — Нет, я погиб и ожил. Вот этот человек и его друзья помогли мне воплотиться. — Эдак можно и Волдеморта воплотить! — И он воплотился. Мы победили его и стёрли возможность оживлять его. Миссис Джигли обернулась к Ефремову. — Кажется, я вас знаю. Вы навещали одного магла, увидевшего дементора. — Я его лечащий врач, друг и начальник. Мы преподаём в русской школе магии для взрослой рабочей молодёжи. Он не магл, а колдун, и он спас меня от Волдеморта. — Так мы коллеги? А Легилеменцией вы владеете? — Да, вполне. Не так как Северус, но с больными нахожу общий язык. Я осмотрел девочек перед госпитализацией, хочу попросить вас наблюдать за ними в динамике. — Что вы о себе возомнили! Их не может просканировать мой аспирант-ординатор, они встречают его с закрытыми глазами и при этом утверждают, что это Гарри Поттер, и ссорятся, кто первая из них вступит с ним в половую связь. — Почему такое повышенное внимание к простым девочкам в психозе? — Они маглянки, а у меня докторская стоит по влиянию магических воздействий на простецов. Но материал, в основном, книжный, я преподаю в научных библиотеках, и тут такой случай. Второй за мою практику. Первым был ваш Герман. — Герман колдун, стихийный и необученный, но девочек-то... Вы не думаете, что сёстры Лужковы — стихийные маги-маглородки? — О, мы их протестировали. Никакой магии. Они только закрывают разум глазами, прерывая зрительный контакт. — Что ж, ваша диссертация полезна, тем более перед слиянием магического и магловского мира. — А разве таковое планируется? — В России. По завещанию Дамблдора. — Откуда у вас эта информация? Ефремов достал мобильник и показал портрет Альбуса. Тот провозгласил тоном, будто выступает на собрании Визенгамота: — Друзья, я верю в альянс силы магии и технологии маглов. Особенно это касается медицины. — А войны не будет? — спросила менталистка. — Если бы я предвидел войну, то не просил бы господина Ефремова продолжить моё дело. У него тоже девять планет в зодиаке, как и у меня. Значит, он сильный маг. — Но произошло страшное: маги напали на двух девочек-подростков и пытали их! — Если это какифе-то бандиты, мы приложим все усилия к их поимке и обезвреживанию. Возможно, это беглые пожиратели, которым место в Азкабане. Ефремов фигурально обосрался, представив, что старина Дамби сложит два и два и вычислит банду «деда Сето». Он же видел их на празднике в честь битвы за Ассамблеум. И ещё благодарил, что они встали на путь исправления. Джек случайно не залил им портрет в смартфоны? Тогда Хана — хуй. Надо с ними встретиться и серьёзно перетереть. Иван Львович выключил портрет от греха подальше и снова переключился на медицинскую тему. — Как бы то ни было, оставим показания девочек для милиции и аврората, но только когда они поправятся. А сейчас мы с Северусом хотели бы ознакомиться с медицинской документацией или поговорить с пациентками. — Насчёт «поговорить» я подумаю, но вот материалы их ментальных проб чтоб мы успели собрать за ночь. Миссис Джигли позвала санитарку, дежурившую у палаты девочек, отняла у нее аметистовый кулон и окунула его в дубльдум, выдав амулет на замену для беспрестанной слежки. — Мне вообще сейчас смену сдавать, а вы меня дёргаете, леди. — Передашь кулон сама, я разрешаю, у меня консилиум¹³. Это надолго. Не забудь сказать своей сменщице, чтоб она записывала их сны. Сонная санитарка ушла, а легилементы уставились на дубльдум. — А вы взяли информированное согласие на эксперименты с отца пациентов? — Они что, несовершеннолетние? Они сказали, что им 17 лет, и они прекрасно сложены для этого биологического возраста. — У маглов совершеннолетие наступает в восемнадцать. А им шестнадцать и четырнадцать. — Да? Младшая — акселератка¹⁴? Они сказали, что они двойняшки. Но её сексуальное развитие соответствует полной зрелости. И она не девственница. Не могу сказать, что их изнасиловали, они открыты к сексу. Смотрите сами, мой аспирант Альберт навещал их ночью. Альберт проходил мимо палат по отделению, как вдруг услышал там шум. Зайдя в тёмное помещение, он крикнул: — Кто здесь? В дальнем углу послышался тихий девичий голос, полный облегчения: — Мы. Альберт засветил люмос на конце палочки и посветил им в угол, из которого слышался голос. Это оказалась одна из девушек, которых ранее пытали. — Почему ты сидишь в углу? — спросил Альберт. — Я боюсь лежать в кровати. — Почему же? — А если они придут за мной? Если они будут знать, где я лежу, придут ночью, воткнут нож мне в сердце? Но я окажусь хитрее них. Я положу гору подушек, и они не заметят подмены. А потом тихо подползу и убью их сзади, выстрелю им в голову. Аспирант понял, что девушка бредит. — Ложись в постель. Будь уверена, никто ночью к тебе не придёт. — Я бы так не говорила, — на секунду в глазах девушки мелькнул безумный взгляд, полный страха и отчаяния. — Ты не представляешь, на что они способны. Но ты же меня защитишь, Гарри, да? — она схватила его за рубашку и начала судорожно трясти парня и повторять одно и то же. — Ты же спасёшь меня? Спасёшь? Спасёшь?! И займёшься со мной сексом? Молодой доктор сам испугался до жути, когда всё это происходило. Однако взяв себя в руки, вспомнив, что он взрослый благоразумный человек и с кем он имеет дело, он обнял её и ответил: — Да, точно. Удивительно, как девушка сразу же успокоилась. Будто и не было никакой истерики у неё до этого. Парня смутила эта резкая смена настроения, но делать было нечего: сказано — значит сказано. Но легилементировать он не рискнул, слишком темно, и больная сударыня блаженно прикрыла глаза, прижимаясь к его груди. Прибабахнутые увиденным, члены ордена Сокола переглядывались между собой. — А я применил к ним фоновую Легилеменцию за чашкой чая, — похвалился Иван Львович. — У них была эйфория. Не предполагал, что они так ухудшатся за полсуток. Больше похоже не на шизу, а на биполярный психоз. У нас это лечится за месяц. А как они реагируют на зелья? — Мы даём им льдинки, чтобы снять страх. Я считаю, что вся надежда на стирание памяти о травмирующих событиях. Наши штатные обливиэйторы бессильны, их не подпускают к себе девочки, а министерские ничего не смыслят в медицине. — Так есть я, лейб-медик Волдеморта, — осторожно подал голос Снейп. — Я стирал память особо прытким Пожирателям по заданию Дамблдора. И наводнял их разум подменными воспоминаниями, чтобы они не ощущали провалов в памяти. Дайте нам с русским доктором поработать с их памятью в спокойной обстановке. Дайте нам подписать научный подряд, и мы поставим их на ноги сеансов за десять. — Дайте мне подумать, — провозгласила миссис Джигли. «Цаца. Ничего эта старая сука нам не даст, а будет измываться над пациентками два месяца. И не вылечит, а загонит биполярный психоз вглубь. И тогда не видать нам плюшек от Лужкова», — как-то синхронно подумали телепаты. «Да она недостойна медицинского звания, она только калечит. Как Герку спасли тут, сам диву даюсь», — думал Ефремов. «Ладно, по-хорошему мы ничего не добьёмся. Всё она про меня читала, боится меня. Надо было оборотку пить. Но теперь будет по-плохому», — телепатировал в ответ Сева. — Обливиэйт парциалис! Ты не видела ни Снейпа, ни Ефремова, мы русские родственники девочек, хотим увидеться и доложить вести их папе, русскому чиновнику. Оторопелая миссис Джигли глупо улыбалась и упустила момент, когда Снейп умыкнул кулон-следилку из дубльдума. Снейп трансфигурировал их мантии в целительские с кадуцеем на шевроне, и мужики спокойно прошли в нужную палату. Сёстры Лужковы лежали на животах, покрытые простынями и мирно посапывали. Санитарка сидела возле распахнутой двери и клевала носом, выставив кулон. — Их, наверно, намазали зельем от шрамов, какое я варил Невиллу на седьмом курсе, когда их пытали брат и сестра Кэрроу, — сообщил Снейп по-русски. «Надо купить такого же в больничной аптеке», — подумал психотерапевт, беспокоясь о Гере. — Слушай, у меня живот что-то скрутило, где здесь сортир? — приврал Ефремов, но Сева уже не читал его мысли и отправил по адресу. Новоявленный целитель пошёл на всякий случай отлить, чтобы потом не бегать, перекурил и отправился на поиски аптеки, но случайно забрёл в отделение проклятий крови и нарвался на заместителя заведующего, самого́ Соломона Райзенберга. Ефремов просто догадался по описанию Флитвика, ведь он сам хотел полечиться у него, но сэкономил. — Вы кто и почему шастаете по больнице в мантии? Для стажёра вы староваты; или вы из аврората перешли как наш скоропомощник? — Я директор русской магической школы и практикующий врач, — Ефремов сунул еврею удостоверение. — Ах да, читал в газете. То-то лицо знакомое. У нас лет двадцать пять назад был магловский менталист. Знаете, из нашего отделения сделали диагностическую помойку. Вы к нам по какому вопросу? — Я в аптеку иду, за зельем от шрамов... Не подскажете? — Только нужен рецепт из больницы, вы так ничего не купите. — Тогда полечите нашего декана, точнее двух. Мадам Помфри не справляется. У одного глаз на ноге сегодня вырезали, я боюсь, что заново вырастет, а другому мазь нужна. Сколько это стоит? — Для директора — нисколько. У меня внуки в Хогвартс не пошли, в Израиль уехали. Но они взрослые, им по тридцать. По-русски хорошо говорят, по-английски и на иврите. Вы возьмёте их в школу? — Возьму, я как раз взрослыми занимаюсь. Иврит — древний язык, не поддаётся магическому переводу, они могут подрабатывать преподавателями иврита на факультативе, хотя у нас обязательный язык армянский. Я так, кавказский еврей, если знаете, у нас армян много. Но все неграмотные. Ищем преподавателя... — Ефремова понесло. — Армянина я вам не найду, а если вы зачисляете моих внуков, то возьмите ещё и котика. Книзла, последний остался. Ефремов сообразил, куда можно его пристроить и согласился на оба условия. Учить-то надо, а то ролевики больно прошаренные, скоро могут сертифицироваться. А кот пригодится. — Я им портключей пришлю, чтоб летели домой, ждите пополнения. Райзенберг делал их нелегально, в обход министерства. — Так срочно? А они хоть бытовой магии обучены? — колебался Ефремов. — Я, чему смог, сам научил. А в Бер-шеве школы нет. Вы филиал в Израиле не откроете? — Да мы сами без помещения, в Интернете занимаемся. — Тогда и ключей не надо, я пошлю им сову с адресом прямо сейчас, с больничного совятника. Ефремов зашёл в кабинет, списал с мобильника адрес на пергамент, приписал, что необходимо купить палочки у Тевудера по почте. Забрал из лукошка котёнка камышового окраса и затолкал за пазуху. Райзенберг пробежал глазами записку, расписался на ней и выдал рецепт на мазь. Затем они позвонили мадам Помфри по камину и справились о состоянии Гургена. Оказывается, он очнулся, наблевал желчью, ему укололи костерост и антибиотическое зелье, но с головой у него нелады, он опять зовёт Джека продавать Ованнеса и Аствацатура. Перематывая повязку, Поппи увидела, что швы разошлись, веко моргает, а зашитая конъюнктива кровоточит. Но переводить в Мунго юношу можно только завтра, когда он отойдёт от наркоза. Да и то под оборотным зельем. Чтоб избежать шумихи. Вырвет волосок с головы какого-нибудь семикурсника. Спросила про Снейпа, Вано ответил, что тот завис в менталистике с личными пациентками и тормошить его не надо. И с Гургеном работать будет тоже он, а на зелья надо срочно ставить Гермиону, пусть ей в минмагии дадут хроноворот, а то Макгонагал пусть выкручивается, как хочет. Потом, по дороге в аптеку, директор ШРМ позвонил Макгонагалл и попросил её со Снейпом отпуска на полторы недели по делам ордена Сокола, но та согласилась на это, если они по вечерам будут выходить в подшефную школу. — Вечно у вас какие-то неприятности. Опять Тома Реддла возродили? — Нет, просто нас одолевают его последователи. И губят здоровье орденцев и простых маглов. — Это некие Ованнес и Аствацатур, как я слышала от мистера Соболевского? По именам, наверное, армяне. Разбирайтесь сами и не впутывайте нас в ваши неприятности, а то я не проведу детям Интернета. — Надо подключить к проводке кабеля Геру и Арутюна, они специалисты. — Арутюн же вроде бы врач вашей школы? — Он инженер-самоучка, Кулибин¹⁵. — Да, я читала про русских замечательных маглов и вдову магла. «Что ж ты нас поначалу невзлюбила?», — с горечью подумал Ефремов. Потом он позвонил Гере и узнал, что тот лежит в подсобке у Невилла, облепленный листьями кипкиара и обрадовал его, что шлёт с почтовой совой горшочек мази от шрамов, на что раненый ответил, что Лонгботтом уже поставил варить мазь сам. — Вот полечишься хорошенько, будешь и Интернет в Хогвартс тянуть, наша директриса велела. Носи хэбэшную майку и не мойся, пока не заживёт. Я тебе от самого Ираклия мазь достал. — Я пил зелья Ираклия и его стажёров. — Представляешь, наш Сева его бывший стажер. Какие талантища. Гера, при упоминании Снейпа, взял и отключился от обиды. Чтобы снова не потеряться, Ефремов трансгрессировал к Севе. — У тебя там что, понос? — съехидничал Снейп. За магломедика ответил котёнок из-за пазухи. — А-а-а, у еврея-полугоблина побывал? Фелинотерапию открыл опять? Луну жалко стало? Сменившаяся санитарка была под заклятьем перевода и всё понимала. — У нас жил книзл Райзенберга, Ид. Чёрный такой, огромный. Недавно умер от рака желудка. А этот малыш опять нам? — Нет, персонально девочкам. Они заберут его в Россию как подарок от моей школы. Приготовьте ему лоток и накормите. Я не знаю, что едят книзлы. — Да как простые кошки. — У меня луна была, мусор ела. Верная, как собака. Тут проснулись девочки. Магломедик выпустил кота в палату, куда он побежал, принюхиваясь по сторонам. Сёстры Лужковы завизжали, увидев двух мужчин у стеклянных дверей. — Им надо переодеться,— пояснила санитарка. — Ничего, девочки, мы врачи, а значит, существа бесполые. — Но чертовски сексуальные, — остроумно парировала старшая. Ефремову и Снейпу пришлось отвернуться. Девочки напялили зелёные больничные ночнушки и джиннины халатики, которые они не снимали в память о визите у Гарра Поттера. Скрытни тоже были набиты подарками миссис Поттер. Котёнок запрыгнул на кровать к младшей. — Доктор Ефремов, когда к нам опять придёт Гарри? — Может, вечером, в час посещений... — грустно подыграл врач. — А я пришёл лечить вас по поручению миссис Джигли. — А кто вам платит? — Орден Соко... Феникса. Минерва Макгонагалл. Вы же пострадали от чёрной магии. — Да, к нам применили болевое проклятие, но мы не сошли с ума. Зачем нам находиться в отделении менталистики? — У вас депрессия. Вам же давали красные конфетки? Это от тревоги. И котик вам в подарок, заберёте домой. Он лечебный. — Они забрали наши ноутбуки и телефоны, а там наши фотографии и Интернет. — Сейчас вам нельзя пользоваться Интернетом, вы должны побольше спать и пить зелья. — А как мы позвоним папе и маме? — Напишите им письмо, только не расстраивайте их. Вам дадут перья, чернила и пергамент. — Как настоящим волшебницам? — Да. А вы умеете писать пером? — Нет. Дайте лучше карандаши. Санитарка принесла письменные принадлежности, и девочки уселись за стол писать записки. Ефремов же решил их потихоньку выкинуть и уже тыкал эсэмэску Гарри, чтобы тот позвонил Лужкову сам, что через две недели девочки прибудут в Москву с чемоданами и в полном здравии. Отписавшись, он принял клочки пергамента и сунул в карман. — Иван Львович, а с вами кто, Снейп? — Нет, мой друг по курсам повышения квалификации, доктор Севастьян Тихонович Слиньков. Сева, покажи паспорт. Снейп подчинился. Ольга не унималась: — Вы шпион, у вас должно быть много паспортов! — Никакой я не шпион, я врач. — А чёрная метка есть? Северус закатал левый рукав — предплечье было чистым. После возрождения она просто исчезла. — Вот видишь, Оль, он просто врач, — напирала Елена. Ольга нехотя согласилась. — Мы будем применять на вас НЛП, а вы не отказывайтесь от зелий. Смотрите нам в глаза, мы контузии вас в гипнотический транс, а потом вы начнёте видеть образы, как во сне. Сначала на них наложили заклятье неразглашения, а потом каждый по отдельности принялся осторожно стирать память. У Снейпа лучше получалось наводнять голову Елены ложными воспоминаниями, чтобы у неё не было провала памяти. Ложные воспоминания были о том, что похитили их друзья в масках анонимусов, и увели на продолжительную пати с выпивкой и развратом, и БДСМ. Потом пришёл сам Гарри Поттер и забрал их оттуда, дабы прекратить безобразие. А потом они мирно пили чай у своего кумира. В принципе, старшенькая была уже готова и могла хоть сегодня выписываться. А вот Ефремов только экспериментировал с наводнением ложных воспоминаний. Перед полётом он конечно получил инструктаж и образы от Севы, но его навыки не были отточены. Так что с Ольгой придётся возюкаться все десять дней. После процедуры у неё разболелась голова и она захотела спать. Но пришло время обеда, и санитарка принесла поднос. Прошлые медики разбудили девочек из транса и ретировались на поиски аспиранта. Он же легилемент, что же будет, если он увидит девочек резко поздоровевшими? Его тоже надо заколдовать, как следует. Поискав по больнице, гости госпиталя нашли коллегу в кафе, где он ел салат из мха с майонезом. Заказали по чайку, представились скоропомощниками из проклятия крови. Разговорились. Аспирант узнал Снейпа, он у него учился в Хогвартсе, порадовался встрече. А зря. Ему тоже отшибли память и наводнили мозг страшными рассказами девочек. Пусть старая Джигли снимает с него мысли и радуется продвижению терапии. Это уже изгалялся Ефремов, наслушавшийся о жизни таких россказней и бредов, что хоть роман пиши. Выйдя из клиники, они разделились: Сева улетел в Малую башню, а Ефремов наведался в бывшую поликлинику к терапевту Чашке, понежиться в объятиях любви до уроков в ШРМ. Надо было бы навестить своих криминальных друзей, но он так устал колдовать, что решил встретиться с нежной любовницей. Девять планет — это, наверное, хорошо, но он поздно начал практиковать магию. Но ещё надо раздобыть пару карт, куда записывать ход лечения. Не впервой выдумывать медицинскую документацию. Придётся описывать подложную терапию. НЛП или эриксонианский гипноз, чтобы родителям было понятно и наукообразно. А потом они выкупят эти карты и уничтожат. Гера получил свёрток от Галлеоныча и воспользовался мазью от Ираклия, так как невиллова бурда ещё не доварилась. Больной и пьяный, он завалился в свой бывший НПО, законфундусил охранника, просочился на старое место работы и сел играться за свой бывший компьютер, осмысливая сказанное другом из Хога. Невилл Легилеменцией не владел, и Гарри тоже, так что нужно было то ли искать курсы Окклюменции, то ли обратиться к директору Звартноца. Снейп перебесится и забудет, а вот Галлеоныч вполне себе телепат и, главное, настроен дружественно, вон какой подарок прислал. Пусть позанимается. Но и старому другу Гера доверять свою тайну не стал, хотя раньше изливал душу по самые гонады. Жаль, Арутик не телепат, хотя кто его знает. На парах Гарри узнал, что Ефремов со Снейпом летали в Мунго, справился о состоянии спасённых девочек, на что получил ответ, что эти две кобылы чуть ли не дрочат на него, и вообще, к ним лучше не соваться, порвут на клочки из ревности. — Что сказать их отцу, мистеру Луговому? — Лужкову. Что они в тяжелом состоянии и их надо переводить в травматологию, залечивать побои. — А разве полиция и аврорат не должны их зафиксировать? — Это сделали в больнице, вышлют полиции по запросу. Но пускать отца к дочерям опасно, их психика нестабильна, и для выздоровления потребуется не менее двух недель. К тому же, они простые маглянки и их держат лишь благодаря тебе, Гарри. Хотя завотделением менталистики жадная сука и потребует больших денег на лечение, так что надо скидываться со всего ордена Сокола и тебе с Арутом. — Мне не жалко, лишь бы девочки выздоровели. Я спасатель... — Я помню, Гарри. Летом опять поплывёшь в автономку? — Не знаю, теперь я радею о школе. Деньги у меня есть, наследство. Часть я вложил в дело Рона и Джорджа. Дивиденды¹⁶ капают, хотя я боюсь, со смертью второго близнеца бизнес прогорит. — Не думаю; можно оживлять Фреда и заказывать ему изобретения. Хотя Гера и Арут тоже изобретательны на фокусы, их можно устроить технологами. — А они разве не работают? — Гера уволился из 🌟нии ещё при третьем пришествии Волдыря. — А у нас второго мая десять лет битвы за Хогвартс, пойдёте праздновать? — Мы не орден Феникса и не отряд Дамблдора. Мы втихую шуршали. — Да, но вас всё равно распиарили на всю газету. — Когда? — На празднике в честь битвы за Ассамблеум, в библиотеке лежит номер и на 🌟ru_harrypotter в 🌟жж. — Это ты сайт себе завёл? — Нет, ролевики наши. Это их Ассамблеум. — Надо посмотреть. В нём телепортироваться можно? — Не знаю. После пар Ефремов завалился в Кабанью Голову, где «забил стрелку» с «дедом Сето» в отдельном кабинете, чтобы не раздражать своим присутствием трактирщика, который до сих пор не отошёл от разговора с сестрой. Даже портрет занавесил, хотя микрочип с аурой и бэкапом давно отключился. Но зато простил брата и хотел напроситься в Хог посмотреть на его портрет, ибо не знал, что члены ордена Сокола носят его с собой. А вот носит ли его бригада? Не слил ли Джек своим друзьям? Надо выяснить. — Привет, брат, — начал разговор Иван. — Вохчуйн, ахперик.¹⁷ Они поручкались и заказали сливочного пива и остатки фиолетового вина с мясом полувидима. Эльф принёс это через десять минут, но пока не принесли еду, Иван мрачно молчал. «Сето» недовольно спросил: — Кто Алишеру память отшиб и где девчонки? — Где — это уже не твоя забота, чай не в полиции. Тебе шат шнора¹⁸, что пособил. А про Али не знаю, не был я у вас. Девчонки сказали, что вы у них электронные цацки отняли, гоните в обратку. Никакой отсебятины, а то место в совете потеряешь. С папашей я сам разберусь, только головы девочкам на место поставлю. Перестарались вы их стращать, спятили они. — Да мы их всего пару раз мучили, под запись. Так что хлипкие чиксы оказались. Мы им и кормёжку, и биотуалет, и олвейсы с крылышками... — А пороли за что? — Это Али сорвался. — Вот и пусть теперь сидит с пустой башкой, больно умный выучился, самородок, бля... Хорошо, что вы их по кругу не пустили, люди добрые, — съязвил Иван. — А откуда ты знаешь это? — округлил глаза «Сето». — Ты чё, телепат? — Ага, как Сева. — А научишь? — Этому не учатся, это дар, — устало сказал Иван, допивая бутылку. На том и разошлись. Девочки в течение положенных им десяти дней отпаивались седативными зельями, донимали Альберта, когда же придёт Поттер или родители, но про русских врачей спросить не могли. Северус трансфигурировал печати на картах под клинику Мунго, которая не менялась двадцать пять лет, и писал по-английски, под диктовку ход лечения. Спать на постелях они уже не боялись, только Ольга каждый раз выбрасывала свой и сестрёнкин зелёный светильник из схистотеги в мусорное ведро, мотивируя это тем, что её раздражает, по идее, успокоительный зелёный свет. Иван Львович ещё раз заглядывал к ней и 🌟навождал ей память приемлемыми воспоминаниями под руководством Снейпа. Правда, девочкам ещё снились кошмары, которые записывала сиделка. Всё было путем. Ефремов ждал, когда бригада привезёт их цацки, но отдавать их он решил после перлюстрации и в день выписки. Одуревшая Джигли требовала денег, но русский врач решил отложить гонорар для жадной суки тоже на день выписки, деньги только собирали. Уговорить её подождать не составило труда. — Мы платим за результат, а не за опыты, которые вы проводите. Вот, приведите двух маглянок восемнадцати лет, пусть их заколдует хулиган Блейн с мужской половины отделения, пока он не сдал экзамены. Вот вам будет материалу. — Это непозволительно — поощрять хулиганство. — Но Блейн явный социопат и лечить его зельями бесполезно. Я думал, с ним ведут воспитательно-психологическую работу. — А разве вы врач, чтоб советовать мне, как его лечить? — Я его преподаватель, миссис Джигли. — Вот и воспитывали бы сами, а не сдавали в менталистику! — Изоляции требовали декан и директор, он нам школу чуть не разнёс. — А почему его навещает только декан? — Потому что, в первую очередь, он ненавидит меня. — А что вы преподаёте в Хогвартсе, если не секрет? Конечно же, она ничего не помнила из разговора при знакомстве. — Магловедение, практический семинар. Знакомлю детей с техникой. — Но куда смотрит Артур Уизли? Это его надо было поставить на семинар... — Ему достаточно работы и в министерстве. Меня пригласили, и я преподаю. Точно эта старая поганка газет не читает, не знает о Звартноце и речи Дамблдора с портрета. Вся помешалась на диссере. Да и мне пора садиться за писанину. Или, может, Снейпу заплатить, он накропает? Он же учился на курсах психотерапевтов. Или ему пособить надо? А, всё равно вдвоем писать, разберёмся. Кстати, Минерва выдала маховик времени Невиллу и он вёл одновременно зелья и гербологию. Девочек выписали ровно через десять дней после первого прихода «русских родственников». Деньги вручили Джигли, девочкам телефоны, ноутбуки и загранпаспорта, но ехать им было не в чем, кроме халатиков Джинни Поттер. Пришлось их трагсфигурировать в шерстяные платья. Сева и Вано сопроводили их в аэропорт, где те получили багаж и переоделись в туалете, а чемоданы попрятали в скрытни. Вот так налегке они трансгрессировали к порогу Гарри, позвонить отцу. На этот раз первым с Лужковым говорил психотерапевт из Скайпа Ольги. — Я был лечащим врачом ваших дочерей в гомеопатической клинике Лондона, я сумел изъять карты из картотеки и вручаю на хранение вам, Юрий Михайлович. Можете ознакомиться с ходом лечения. — Какую оплату вы требуете? — Никакой. Только подпишите документы на землю под строительство моей школы. — Подойдите после экспертизы независимого психиатра. В мою приёмную. Сообщите о своём имени, я приготовлю пропуск. Вышлю совой, как у вас там с Гарри Поттером принято. Вано представился полностью, назвал домашний адрес и пропустил девочек к экрану. Девочки, папины дочки, смотрелись на удивление ровно и спокойно, и через час болтовни Гарри доставил их к калитке охраняемой пасеки, как нейтральный объект. Гурген долго отходил от наркоза, но его успели поколоть антибиотиками, помазать мазями и каплями, конъюнктива перестала кровоточить, но швы на веке расходились каждый раз. Вроде бы глаз не рос, но пугающе моргал. Не удалили глазные круговые мышцы. В Ассамблеум прибыли два двадцатипятилетних жидёнка на факультет Джека и весьма зазнайски себя вели, когда их экзаменовали. Ефремов велел юношам умерить пыл, но при доставке бывшего медбрата в проклятия крови нашёл Райзенберга и положительно доложился о новичках. Гурген Арутюнянц был заколдован под одного из семикурсников Хога и снабжён флягой оборотки, из которой должен был прихлёбывать каждый час. Только во сне он был сам собой, да и жуткий армянский акцент выдавал его с головой. Но подобие конспирации надо было соблюдать. Рита Скитер могла пронюхать и теперь как независимый журналист тиснуть пасквиль¹⁹ в Ведьмополитен. Сам Райзенберг даже разбираться не стал, а вызвал хилера Квин Лолу на консультацию. Та отругала Ефремова за магловскую операцию и заявила, что мальчик должен будет подвергнуться ещё одной операции, только хилерской, со снятием проклятия, для чего лучше позвать самого Максимилиана Харта, заведующего. Что они занесли в ногу во время трёх вмешательств, разберутся только Харт с Райзенбергом. На чём деканы Звартноца расстались. — Мне работать надо, Гуго. Навещать почти не смогу. Может, потерпишь? Эсэмэски пиши, когда захочешь, если смогу, отвечу. Геру пришлю, он посвободнее. В семействе Лужковых же творился полный шурум-бурум. Папины дочки наперебой расхваливали Гарри и русского доктора (при выписке он снял заклятье неразглашения), который приходил к ним прямо в палату и вёл профилактические беседы, отчего они так быстро выздоровели. Английские карты с красивой печатью клиники св. Мунго переправились в сейф, а к девочкам вызвали Джуну Давиташвили. Та обследовала их и заявила, что они подверглись экстрасенсорному воздействию и надо бы показать их Мише Виноградову. Михаила Викторовича сдёрнули с кафедры командным голосом, и тот примчался на дачу Юрия Михайловича с ветерком. Ещё бы, сам мэр вызывает — значит, что-то серьёзное. Вдумчиво читал карты на иностранном языке, посмотрел видео, обследовал пациенток. Никакой патологии не нашёл, велел при волнении пить «Тенотен®», как легкое гомеопатическое средство. На что девицы ответили, что они вполне обеспечены лекарствами, и показали бумажные пакетики с красивым красными леденцами. — Это льдинки. От тревоги. Доктор Ефремов велел пить их редко, это же не карамельные конфеты. Затем они показали фото на смартфоне, где они втроём стояли в терминале Хитроу. — Вот наш врач. Он хороший и умный, прям как вы. — Ну, значит, грамотный гипнолог попался. Подозреваю, что с зачатками экстрасенсорных способностей. — Так он же школу экстрасенсов открыл, учит их... — В обход меня? Надо с ним побеседовать. Девочки отдали папе вырезанную фотографию доктора Ефремова, которую он вставил в шаблон пропуска и распечатал на их глазах. Михаил Виноградов нацарапал короткую записку коллеге и приложил к пропуску. Выпускали сову впятером. _______________ ¹ In treatment — «в лечении». ² Привет, Гурген, можешь по-русски говорить? (арм.) ³ Энуклеировать — ампутировать. ⁴ Глаукома — болезнь глаз, вызванная повышением внутриглазного давления. ⁵ Ссать хочу. (арм.) ⁶ По cito — срочно. ⁷ Офтальмоскопия — осмотр глазного дна с помощью специальных инструментов (офтальмоскопа или фундус-линзы), который позволяет оценить сетчатку, диск зрительного нерва, сосуды глазного дна. ⁸ Седатация — успокоение, угнетение, расслабление. ⁹ Хлорпротиксен — тиоксантена гидрохлорид. Высокоактивный и в то же время относительно мягкий нейролептик. ¹⁰ Синусоид — разновидность кровеносных капилляров диаметром 25 30 мкм, имеющихся в некоторых органах, например, в печени или надпочечниках. Особенно большое количество синусоидов можно обнаружить в печени. ¹¹ Натрия оксибутират (лат. Natrium oxybutyricum, также натрия оксибат) — лекарственное средство, натриевая соль оксимасляной кислоты. ¹² Запретные врата. (англ.) ¹³ Консилиум — совещание врачей для определения тяжёлого заболевания и изыскания способов его лечения. ¹⁴ Акселерат — ребёнок, подросток с ускоренным психологическим, физиологическим и физическим развитием. ¹⁵ Иван Петрович Кулибин (1735一1818) — известный русский изобретатель-самородок, механик-самоучка. Разработал проект и построил модель одноарочного моста через реку Нева пролетом в 298 метров, создал «зеркальный фонарь» (прообраз прожектора), семафорный телеграф, усовершенствовал шлифовку стеколдля оптических приборов, а также изобрел множество других механизмов и технических новшеств. Имя нарицательное для всякого рода энтузиастов-изобретателей, работающих, как правило, в одиночку безспециального образования (шутл.-ирон.). ¹⁶ Дивиденд — часть прибыли акционерного общества или иного хозяйствующего субъекта, распределяемая междуакционерами, участниками в соответствии с количеством и видом акций, долей, находящихся в их владении. ¹⁷ Привет, брат. (арм.) ¹⁸ Пасиб. (арм.) ¹⁹ Пасквиль — клеветническое сочинение с оскорбительными нападками.