Школа Звартноц и ее обитатели

В записке Виноградова содержалась настоятельная просьба встретиться с коллегой и провести беседу с «экстрасенсами». Иван Львович даже не удивился, ибо намеренно проболтался девочкам про школу. Ну не мог мэр не перепроверить его работу. Но чтоб сдёрнуть самого главного опекуна экстрасенсов — это уже, конечно, перебор. Хотя заручиться поддержкой лица медицинского профиля — это будет тоже неплохо. Только вот что он собирается делать с учениками? «Битва экстрасенсов», на которой пиарился Михаил Викторович, конечно, — цирк уродов. Поглядеть хотя бы на его участников — с первого взгляда в глаза — это юродивые, типа как из Зонди- теста. Почти все как на подбор. И Виноградов как врач это понимает. Только молчит в тряпочку. Это как же ради бабла надо лицо потерять! Но общаться надо, он влиятелен. Ещё к записке прилагался рабочий телефон, но, к сожалению, городской, кафедра в НИИ им. Сербского, поди дозвонись. Жаль, Ассамблеум не телефонизирован, придётся деньги тратить с мобильного. Не из дома же звонить, вдруг там определитель? Заебут потом почём зря, а карманную игрушку и выключить недолго. Теперь для колдунства палочка есть, только её надо овеществить. Вот Снейп себе купил, с обсидианом внутри, разорился наконец, потому что зарабатывать стал. А если б не интервью, он бы гомеопатом числился в поликлинике по липовой трудовой, пришлось бы устраивать. Ну ладно, садимся набирать кафедру. — Алло, кафедра? Михаила Викторовича можно к телефону? — Ефремов щипал себя за усы. — Это из школы экстрасенсов его беспокоят. Да, он просил позвонить. — Сейчас посмотрю, — пискнула лаборантка и оставила трубку на столе. Во сейчас денег съедят! Михаил Викторович поблагодарил Светочку-лаборантку, отложил газету и не спеша поднял трубку в своём кабинете, недоумевая, кто это его беспокоит: — Виноградов слушает, — произнёс он своим самым вежливым тоном. — Это доктор Ефремов вас беспокоит. Вы что-то хотели? — А, Иван Львович! Ждал вашего звоночка, — Виноградов сразу преобразился. Расслабленности как ни бывало. — Ну, как там ваша школа? Учеников не прибавилось? — Прибавилось. Парочка засланцев из Бер-Шевы, очень талантливые. Дедушка у них врач, у них явный дар на лекарственные отвары. — Чудно, чудно. Сколько интересных молодых дарований вы собрали, какая коллекция, право слово! — Михаил Викторович жмурился, как кот на мартовском солнце. — Ах, оставьте, право слово, — откровенную и грубую лесть Иван Львович выслушивал как должное, но ждал какой-нибудь пакости. — Мы скромные трудяги, четыре факультета в одном помещении. И ведь лезут посреди курса. Хорошо, что не с нуля учить. Мы как курсы японских истребителей Великий Ветер. — Ох, Иван Львович! — рассмеялся Виноградов. — За словом в карман не лезете! Я же вам завидую просто! Такое поле для исследований — эта ваша школа. Собственно, перейдём к делу. Я бы, уважаемый Иван Львович, очень был бы благодарен, если бы вы пригласили меня в вашу школу для знакомства (тон Виноградова стал деловым и властным). «Хорошо, что недолго телился». — Должен сказать, что занимаемся мы в Интернете и попасть в школу можно только по гиперссылке. Вы должны зарегистрироваться на сайте Ассамблеума, тогда попадёте к нам в гости. 702-й кабинет. Там в поисковике всё написано. Если бы вы дали рабочий мобильник, не пришлось бы столь долго объяснять. — Ох, как у вас всё технологично! Боюсь запутаться. Ну ничего, Светочку попрошу, она зарегистрирует. А рабочий мобильный я просто так не раздаю, но вам при следующей личной встрече обязательно дам. Значит, Ассамблеум, — он быстро черкнул название в блокноте. — Понял, понял. — Я и сам едва выучил. Но вы понимаете, молодежь... Вы говорите, исследования... Психотесты? Или работа с ясновидением? Сразу предупреждаю, мы не специализируемся, у нас только одна преподавательница этим занимается. — Да-да, психотесты на экстрасенсорику, биоэлектрография... Лимбическую систему¹ будем обследовать. Если вы не возражаете, конечно. От вас ничего и не требуется, мои сотрудники проведут тесты. Очень уж любопытный у вас контингент. Вы имеете в виду ЭЭГ² и МРТ³? Хорошо. Анализы крови не надо? Лимбическую, говорите? Я как-то на лобные доли грешил, но всё может быть, всё может быть... Я простой психотерапевт, а не невролог... — Да, кровь тоже. Желательно с ликвором⁴. Перед тестами пускай подъедут к нашему Центру, тут на первом этаже в лаборатории можно сдать. Серотонин, эндорфин и дофамин. На голодный желудок. И накануне алкоголь не пить, — улыбнулся Михаил Викторович. — Знаю, коллега. Оповещу всех через Ассамблеум. На какое число запишете? — Давайте на ближайшую среду. Я дам команду своим специалистам подготовить оборудование и реактивы. «Ликвор... Как же Гера со своей мигренью люмбальную пункцию⁵ перенесёт? После неё же голова болит...». Светочка привычно зарегистрировалась на новом Интернет-ресурсе, старательно записав логин и пароль для шефа на бумажке, но потом при залогинивании начало происходить странное. Она попала в неизвестное помещение с двумя окнами, интерактивной доской и длинным столом посередине, за которым сидели два оболтуса лет тридцати и бились в карты. Кинутая последней, карта взорвалась с хлопком пистона и обдала лицо нерусского игрока едким дымом. — Всё, Арут, ты дурак теперь! — торжествующе возгласил русский. — Гера, у меня же козырь остался! — возмутился Арут. — А ты не зевай, магия знает, что делает. — Магия мягкий вагон ищет, — передразнил Гера. — Молодые люди, вы кто? — пискнула Светочка в испуге. — Компьютерщики, — ответил Гера, оглядев 🌟пришелицу с головы до пят. — Маги и колдуны, — балагурно стращал Арут, явно флиртуя. — Хотите мы превратим вас в крысу? Светочка впала в ступор от наглости хозяев. — Девушка, вы по какому вопросу? — посерьёзнел Гера. — Арутик, хватит её стращать, она боится. — Ну вот, а ты говорил, что эмоции не считываешь... — Я от шефа... — А кто у вас шеф? — наседал Гера, пытаясь разобраться с незваной гостьей. — Михаил Виноградов... Теперь Гера резко опупел и смутился: — А наш шеф ничего о вас не говорил... — Слушай, а кто этот Виноградов? — поинтересовался Арутик шёпотом. — Психиатр-криминалист. Магией тоже интересуется. Битву экстрасенсов комментирует. — Я такое не смотрю, — ответил Арутик. — Я тоже. Галлеоныч рассказывал. — Молодые люди, а как сюда шефа привести, он в Интернете ничего не понимает? — девушка испугала Геру ещё больше. — Он без меня не умеет... — Учите. Кто сидит за компом в момент логина, того сюда и засасывает. Или за руку его подержите, — обмирал Гера перед грядущей комиссией. Всё-таки чужих врачей он побаивался. Только по знакомым Ивана Львовича ходил лечиться, по его звонку. А психиатров исподтишка ненавидел, хотя запоем читал научные труды в этой отрасли. И все интервью Виноградова тоже. Но ждать, чтоб он вот так нагрянул и сдал их всех на опыты, — бр-р-р! Короче, он только что вырыл себе яму. — Спасибо. А как мне отсюда выйти? — Через окно, если хотите обратно домой. — Это шутка? — Нет, если через дверь, то на автобусе или на троллейбусе до метро, а там домой. — У меня и денег с собой нет... А через окно — я не разобьюсь? Это же не первый этаж... — Представьте свой дом, а потом шагните. Вас телепортирует обратно. Тут на доске появилась SMS-ка от Львовича, крупными такими буквами: «Всем ученикам и педагогам явиться в ближайшую среду в чистом белье и парадных мантиях. Натощак, будет диспансеризация. Мочу не сдавать, только во вторник не напиваться и не трахаться, анализ крови будет на гормоны. Женщинам вне зависимости от цикла, в любой день». Гера очень смутился от этих слов и старался заслонить надпись от гостьи. Хотя она, конечно, будущий врач, но не своя боевая и постельная подруга. Всё равно, свойское обращение директора Звартноца не всем по вкусу. В означенный день курсисты ШРМ собрались за столом с раннего утра, взяв отгулы на основной работе. Голодные и понурые. Кто-то, кто привык завтракать, не мог испустить Патронуса, хотя Ефремов прогнал их по чарам и заклинаниям. Арутик опять сотворил дождь вместе с заклятием левитации. Гера страдал желудком. — Скорей бы уже в Серпы... Гургена вызвонить не смогли, его заперли в бокс-изолятор Мунго и обследовали на различные сглазы. Пока что он мазал рану «Солкосерилом®» и втихую кололся антибиотиком в бедро, соблюдая послеоперационные рекомендации. Михаил Викторович оглядел себя в зеркале, поправил красиво седеющие волосы. 𑠘мпозантно. Прихватил свой портфель и вышел из кабинета, направившись в лаборантскую. — Светочка, я готов. — Да-да, Михаил Викторович. Спешно закрыв пасьянс на экране компьютера, Светочка открыла Интернет Эксплорер. — Секунду. Я пока залогинюсь, а вы рядом сядьте. Пока грузился Эксплорер, она схватила сумочку с телефоном и мельком глянула в зеркало. Наконец, логин и пароль были приняты системой. — Возьмитесь за меня! — запоздало воскликнула девушка, протянув шефу руку с наманикюренными пальчиками. Шеф схватил её за талию. Секунда — и они оказались в Ассамблеуме. Слегка встрёпанный Виноградов огляделся и отпустил пунцовую Светочку, пройдя вперёд. — Утро доброе, уважаемые. — Факультеты и деканы к обследованию готовы, — доложил директор Звартноца. — Штатные преподаватели тоже. Конечно, сидели там не все, а только Гарри, Снейп и Парвати Патил, прорицательница и ясновидица. Невилла никто не отпустил из Хога, еле Снейпа отпросили. Там его срочно замещала Гермиона, сорванная с министерского кабинета, где она просто просиживала юбку. Михаил Викторович пристально вгляделся в обследуемых. Ему показалось, что волны биополей и магическое излучение так и прёт из них. — Значит, давайте запишемся все вот в эту тетрадку. Светочка подала ему толстую тетрадь. — А потом стартуем в наш центр. Сначала кровь сдаём, потом тестирование. Тетрадь пустили по кругу: сначала директор, потом учителя-англичане, потом сброд шэрэмэшников. Возмутился Славик по кличке Псина: — Я и сам психолог, любое тестирование проведу. — Так что же вы не провели его при поступлении молодёжи в школу? — въедливо поинтересовался Виноградов. — А у нас головной анализатор биополя — раз, и мы почти все тут друг друга знаем — два. Из одной тусовки пришли. Мы за этот класс воевали с террористами... — проболтался огрызающийся Псина. — С какими ещё такими террористами? — Да так, был у нас один маньяк-шизофреник, весь Рунет захватил, — подхватил Ефремов, сочиняя удобоваримую версию для коллеги. — Все наши поднялись его ловить, ОМОН вызвали. — Как его фамилия? Он у нас лежал? Я проверю... — Нет, его застрелили при поимке. Он был вооружен, — доплёл Иван Львович. А старший коллега снова переключился на Псину. — Значит, придётся вам довериться нашим специалистам, — проворчал Виноградов. Кроме того, я сомневаюсь, что у вас есть такое оборудование, как у нас в центре. Прошу всех: за мной, — махнул он рукой, — Приступим к диспансеризации⁶. Света что-то прошептала ему на ухо, переставила пустой стул, и недоуменный психиатр-криминалист взобрался на окно. Ефремов скомандовал всем взяться за руки и вцепился в лаборантку. Михаил Викторович совершенно не понял, что произошло. Только что он лез в окно, как вдруг вновь оказался в лаборантской родного института. Взяв себя в руки и отпустив, соответственно, руку Светочки, он скомандовал: — А теперь на первый этаж в порядке живой очереди. Все ломанулись к выходу, и он последовал за напряжённо гомонящей толпой. Толпа рассеялась по лестнице, кто-то пихался в лифты — короче, экстрасенсы вносили свою лепту в мировую энтропию. На первом этаже они расселись по всем кушеткам около кровяной лаборатории. Доктор Виноградов велел им приложить их сверхъестественные способности, чтобы испытать эмоциональный подъём. Наиболее спокойные выпустили Патронусов, которых испугался криминалист, но не подал виду. Остальные гоняли на палочках «Люмос — Нокс», отрабатывая энергию. Виноградов схватил у Псины палочку и придирчиво оглядел её кончик на наличие светодиода. Не обнаружил. Ну и фокусы, на конце простой деревяшки светится луч. Непонятно. Прям магия какая-то. Виноградов одобрительно покивал головой и вошёл в лабораторию. — Зинаида Петровна, примите тут очередь на кровь. Серотонин, дофамин, эндорфин, как обычно все. Только там англичане есть, если что, жестами объясняйтесь. Зинаида Петровна флегматично допила чай и достала пачку стерильных перчаток: — Ишь, англичане. Подумаешь. И не с таких кровь высасывали. Следующий! — гаркнула она так, что Виноградов вздрогнул. Развернувшись на каблуках, он вышел из кабинета, направившись в кабинет МРТ. Первым шёл директор, подавая пример безбоязненности при венепункции, доставая полис на ходу. — Не надо полиса, это научное исследование за счёт института, — отмахнулась матёрая медсестра. — И англичанам вашим переведите. — Они и по-русски понимают хорошо. Чай, в России преподают. На самом деле уже никто почти не вспоминал про заклятье перевода, так все к нему привыкли. — Ясно. Поднимайте рукав... Скоро на столе Зинаиды Петровны выстроилась батарея промаркированных пробирок с кровью. Снейпу даже 🌟медсестра-т.л. диагностировала загущение крови и поинтересовалась, принимает ли он тромболитики с банальным аспирином, 🌟тромбоаз или кардиомагнил. Снейп пообещал исправиться. Затем шла люмбальная пункция. Ефремов никогда не делал её и не подвергался, но знал из научных фильмов, что нужно лечь на бочок калачиком и притихнуть. Колдовать при этом деле — затруднительно, если только не поймать чей-то взгляд для Легилеменции. Однако он забыл побрить волосяной кряж на пояснице, который вырос на нём ещё в пубертате. Медсестра бритвы не имела и отказалась пунктировать ему спинной мозг, ибо волоса в шприц попадут. — Да, и Соболевскому не делайте, у него медицинские противопоказания, — Иван Львович ткнул сестричке своё врачебное удостоверение. — Я его лечащий врач, у парня мигрень. Ему ещё ЭЭГ и МРТ сдавать. ...Виноградов, выйдя из кабинета МРТ, после раздачи ценных указаний, узрел в коридоре притихшую толпу слегка зелёных обследуемых. — Ну, теперь, товарищи, прошу на МРТ. В порядке очереди. Наш специалист Константин даст вам все необходимые инструкции. Ефремов, зажав вату в локтевом сгибе, отправился на двадцать минут в МРТ, одной рукой снимая золотую цепочку с шеи и обручальное кольцо с пальца, которое по армянскому обычаю носил на левой руке. Мобильник ему пришлось оставить у Константина, так что колдовать в тёмном пенале МРТ стало нечем. Глянул в глаза оператору МРТ и прочёл его ненавидящие пациентов мысли: «Вот, мне тут целый день до вечера сидеть, это ж надо, сколько вас тут в очереди. И полчаса на каждого. Интересно, пообедать дадут?». В это время Сева пошёл на ЭЭГ к Светочке, а Арут, Псина и Гера с трудом левитировали хилую кушетку. Виноградов сидел в кабинете МРТ и заглядывал Костику через плечо, наблюдая на экране томографа довольно интересные вещи. Практически у всех лимбическая система работала активнее, чем обычно. У некоторых так просто зашкаливала. Но Костик ничему не удивлялся. Только однажды матюгнулся, когда пациент Слиньков, разнервничавшись в аппарате, начал испускать зелёные искры. — Выпустите меня отсюда, я в гробу!!! Не выпустили. Также интересно было то, что у Слинькова и Ефремова были необычно активны обе височные доли неокортекса⁷ и гиппокапм⁸, что свидетельствовало о необычайной способности к распознаванию слов, языков и обонятельных сигналов вкупе с могучей долговременной памятью. То есть получался живой детектор лжи. Виноградова чрезвычайно заинтересовался этим фактом: — У вас случайно нет способностей к телепатии? — Случайно есть, — лучезарно улыбнулся Ефремов, явно подавляя своего более учёного коллегу. Но испугать любителя экстрасенсорики было не так просто. — А что у вас с ясновидением? Вопрос повис в воздухе, потому что принесли энцефалограмму⁹ Соболевского. — Михаил Викторович, тут аномалия какая-то... неравномерные импульсы от разных отделов мозга. Врачи оба впёрлись в плёнку, внимательно читая показания. — У нас подозрение на шизофрению, — озвучил нехороший диагноз Виноградов. — Это ученик или преподаватель? — Преподаватель... — убитым голосом ответил директор ШРМ. Его самые худшие опасения насчёт Геры сбылись в одночасье, хотя он их знал и в то же время гнал от себя. Ну, неординарный мальчик, талантливый... — И как вы ему позволяете преподавать? Он может быть опасен для общества... — У него нет позитивной симптоматики, у него лекарственная ремиссия. К тому же, он помог вычислить того маньяка, про которого вам говорили утром. Вот тот действительно был опасен. — Да я понимаю, что он герой и всё такое. Тут у вас все герои. Но вы поймите, на войне шизофреник — это одно, а в школе — совсем другое! А что родители скажут вам, если узнают? А если, не дай бог, рецидив случится? Да вас минобразования сожрёт просто! — нагнетал Виноградов. — Одно дело — магия, другое — психиатрия. Ефремов замялся. Пока в школе была анархия, он и не требовал с Герки никаких справок, но терять умного компьютерщика и орденца не хотел. — Ну, в больнице полежит месяца полтора, я прослежу лично. В лучшем месте, в МНИИП им. Ганнушкина. Я могу устроить. — Иван Львович, вы же понимаете, что как только ваша школа станет официальным учебным заведением на госбюджете, то вы и преподаватели будете обязаны проходить медосмотры. А сейчас на волне педофилофобии, и такого прочего, врачи и родители к этому относятся очень внимательно, шизофреника не пропустят. Больница — это хорошо, но вы же в курсе, что это не лечится. Мне самому не хочется талантливого парня отстранять от дел с таким клеймом, — Виноградов притворно вздохнул. «Как же, проникся он! Но мужик упёртый, с ним не сладишь». «Мы ещё не лицензированы, нам платят из Англии, и мы подчиняемся директору их экстрасенсорной школы. Нам бы рабочую молодёжь пока воспитать, а деток мы ещё не принимаем. Пусть до выпуска поработает, а там посмотрим. И я сомневаюсь, что мы не останемся платной школой. Но рискнуть в 🌟гороно я согласен. Руки только не доходят. Мне приходится преподавать в Англии, еле отпросился на обследование. «Вот и допрыгались, если такое полезет в попечители. Может, Геру отстранить обратно в НПО, он же там от профосмотров косил. Ну да, лечился у меня, но я же не давал ему справок... А так замену искать из маглов. Или не вешать на себя медицинского попечителя, проще будет». Порвать энцефалограмму, и дело с концом. Но плёнка уплыла в цепкие лапы криминалиста. — Даже если он не будет контактировать с детьми, где гарантия, что у него не случится приступ? Что он не покалечит коллег? И, в конце концов, подумайте о репутации вашей школы. К сожалению, такая информация очень легко просачивается в СМИ, даже если они… э-э-э… волшебные, — Михаил Викторович помахал плёнкой перед глазами Ефремова. — Коллеги у него специфические, тоже две войны прошли. Скрутить могут в мгновение ока. И не пикнешь. Виноградов подивился упрямству Ивана Львовича. Или он прикидывается, что не понимает, к чему всё идёт? — Ну, если вы хотите, чтобы ваша так называемая школа оставалась полулегальным притоном, — это ваше право, уважаемый. Лично я почёл бы за честь помочь этому заведению приобрести хорошую репутацию, повысить уровень, так сказать. Заручиться поддержкой минобразования и минздрава, где я, как вы понимаете, не последний человек. Ефремов понимал, безусловно. По глазам понятно. — Однако, не имея прямого доступа к делам школы, я не могу гарантировать, что о ней сложится должное мнение в обществе. Особенно с таким преподавательским составом, — выразительно повёл бровями Михаил Викторович. Итак, он открыл все карты. Очень уж прельщала его перспектива попечительства в этом многообещающем заведении. «А вот и не возьмём тебя, падлу. Лучше уломать непосредственно мэра или напрячь связи в лице Ары Абрамяна. Лужкову-то в первую очередь в уши надуют, что препод не здоров. И как быть, ведь школе лекбаза нужна...». Везение, истраченное на заминку истории с похищением, кончилось. Надо думать, как и когда сказать Герману его диагноз. Только если этот принципиальный хер не разболтает это сейчас же. Ефремов молчал, упрямо глядя на Виноградова. Михаил Викторович улыбался. — Значит, в моей помощи вы не нуждаетесь? Ну, как знаете, Иван Львович, как знаете. Константин, дайте-ка бланк заключения по МРТ. Я его для этого случая сам составлю. Интересный результат, ох, интересный. Включу его в свою монографию, обязательно. Тут скоро будет конференция как раз по экстрасенсорным проявлениям и их диагностике. В Праге. Представляю, сколько шума наделает эта МРТ. Магия и шизофрения! Корелляция¹⁰ и диагностика, — Виноградова понесло. — Если в попечители не попадаем, так хоть карьеру подвигаем. «А то твои питомцы по Битве не такие? Небось, уже на эту монографию надраконил. Хоть бы с глаз долой поскорее убраться и забыть. Не надо нам таких попечителей. Если Минерва скажет набрать дюжину, по помойкам пойду, но насобираю. Тот же Шишкин. Этот врач — так врач, а какой человек порядочный. Только его в магию посвятить. Ничего, отдадут на руки результаты анализов и плёнки, сразу пойду хлопотать за школу. И лекбаза для Хезгетина будет моя». Ефремов так и не сказал ни слова, а молча покинул комнату оператора, потеряв интерес к происходящему. Только прислать Гургена, когда поправится, за результатами. А все дела с Шишкиным. Запишем две плёнки ЭЭГ на Гургене и сдадим за двух разных человек. До колдовства и после. Чтоб разное показало.

*Благодарю Марию Ламихову, молодую мать и писательницу за эпизод*

Ночью Наринэ плохо спалось. В принципе, беременным вообще плохо спится, но после вчерашнего стресса живот просто стоял колом. Она не могла найти положения для сна, как ни пыталась. Даже роскошная постель в вилле казалась неудобной. Наконец, она не выдержала и, кляня обрюхатившего её Волдеморта, пошла на кухню. Но стоило ей пройти пару шагов, как она почувствовала резкую боль внизу живота. Схватившись за косяк, она обмерла от страха. Кажется, началось. На негнущихся ногах Нара доплелась до спальни Иннесс. Без стука ввалившись в комнату, она взвыла: — Инка, я рожаю! Иннесс подскочила с кровати. Её кошачьи глаза сверкнули в темноте. — Ты чего? Рано ещё же! — Я знаю! Вызывайте скорую, у меня преждевременные! Кто-то судорожно набирал номер французской скорой, тогда как Наре всё плохело. Резко закружилась голова, и она села. Бельё оказалось мокрым — от крови. От этого зрелища Наринэ вскрикнула и закатила глаза. Иннесс смотрела из своей кровати на подругу по несчастью. Маглянка упала в обморок, и Иннесс решила встать и помочь Наре. И тут у неё по ногам потекло. Она тупо смотрела на увеличивающуюся в размерах лужу на полу. Тер-Петросян, который в это время диктовал адрес диспетчеру скорой, запнулся на полуслове. Потом сел на кровать и произнёс: — Мадемуазель, у нас тут не одни, а две преждевременные роды. — Эй, я же ведьма, мне в магловский госпиталь нельзя, — возмутилась девушка. — У тебя выхода нет. Иннесс понимала, что он прав. Она схватила палочку и нанесла маскирующие чары на себя, надеясь, что это сработает. Через три минуты скорая помощь прибыла. Двое рожениц сидели рядом на кровати, Наринэ в отключке, прижавшись к Иннесс. Тер-Петросян каким-то образом решал вопрос отсутствия международной медстраховки у обеих, тогда как санитарка уже начала готовить их к транспортировке в ближайший госпиталь «Ле Шамп Элизе». Тер-Петросян помог погрузить дамочек на носилки и прыгнул вслед. — А вы им кем приходитесь? — поинтересовался врач. — Мнэ-э-э... Типа крёстного отца, — промямлил экс-президент. Когда скорая влетела в открытые двери госпиталя, Нара всё ещё была без сознания. Иннесс же с ужасом почувствовала, как внутри живота будто прошла судорога. Не очень больно (пока), но она все равно схватила санитарку за рукав. Ещё она начала понимать, что не сможет контролировать нормальную работу маскирующих чар. Сознание стало уплывать, палочка в кармане вибрировала. Следующая схватка пошла уже в приёмном покое, где их оформляли в родильный зал. Иннесс смутно слышала обращённую к ней французскую речь, но уже не могла сконцентрироваться и воспользоваться заклятьем перевода. Вместо неё на вопросы отвечал Тер-Петросян. — Кажется, у тебя шерсть проглядывает, — в ужасе прошептал он вдруг. Иннесс закрыла лицо руками, не представляя, что делать. Внезапно от стойки регистрации отшатнулся и кинулся к ним какой-то мужик в белом халате. Иннесс бросились в глаза его нереально длинные усы пшеничного цвета. — Мадемуазель, вам плохо? — спросил он её на английском языке. Иннесс от удивления даже про схватки забыла. — Ну ваще, да. У меня тут роды на 27-й неделе. Врач загородил её от толпы народа и прошептал: — У вас кошачья морда. Я это имел в виду. Иннесс пощупала лицо. Шерсть. — Чёрт. — Вы волшебница? Девушка похолодела. Как он может знать? — О чём вы?.. — Неудачный эксперимент? Я сейчас вас отсюда отправлю. Ваша подруга тоже ведьма? «Ещё какая», — подумала она. — Нет, но её ребенок от того... от волшебника, короче. А-а-а! — её вновь скрутило так, что стало трудно дышать. — Не волнуйтесь, сейчас я всё устрою. Он что-то сказал армянину, тот закивал удивлённо. Затем пшеничный мужик взял каталку, на которой лежала Наринэ, и сказал следовать за ним. Регистраторы совсем не обратили на них внимания. Их лица были подозрительно безмятежными. Иннесс висела на руке Тер-Петросяна. Пшеничный вещал, дескать, что в каждой магловской больнице есть дежурный волшебник, который переправляет случайно попавших туда магов в больницу святого Мунго. Тем временем, они вошли в неприметную дверку, за которой оказалась пустая комната. Иннесс думала с ужасом, что от аппарации или дымолетного порошка она просто отключится. Пшеничные-Усы достал палочку: — Энервейт! К щекам Нары прилила кровь, и она открыла глаза, не понимая, где находится. — Это портальный зал. Специальная магия для бережной транспортировки больных. Встаньте сюда. Они передвинулись в середину нарисованного на полу красного круга с крестом, образованным двумя палочками. Эмблема Мунго... Врач что-то прошептал, и вокруг них закружился серебристый вихрь. Запахло мятой почему-то. Может, в качестве успокоительного, подумала ведьма. Иннесс закрыла глаза, когда её мягко качнуло. Открыв их вновь, девушка увидела до боли знакомый холл больницы святого Мунго. Регистратор приняла их, приветливо болтая с Иннесс. Иннесс хотелось пульнуть в неё Круциатусом. — Вам на первый этаж, дополнительное отделение — налево. Зал номер 2, экстренные роды. Пшеничный передал их местным санитаркам. Нара под действием Энервейта была как под кайфом, хихикала, глядя на идущих мимо пациентов — кто со стрелой в голове, кто с метлой в... сзади, короче. В родзале было холодно и гуляло эхо. Санитарка взмахнула палочкой, включая чары обогрева. Наринэ положили на кресло, и на пелёнке под ней почти сразу расползлась лужа крови. Иннесс подумала, что это плохой знак. Когда она взобралась на кресло и её скрутили очередные схватки, которые теперь шли всё чаще и больнее, внезапно в комнату ворвался волшебник в синей мантии и властно потребовал главного целителя. К нему подбежал целитель и повитуха, оба яростно зашептали о неподходящем моменте и — «Вы не имеете права». — Имею! Одна из рожениц здесь в международном розыске. Иннесс глухо застонала. —Кто? — опешил целитель. — Да я, я, — раздражённо отозвалась девушка. — Я понимаю, что авроры не ждут никого, но можно мне сначала родить? Я быстро, правда. Аврор и целитель немного ошалели от её наглости. — Я буду дежурить за дверью. Когда родит... — ...Когда родит, она, скорее всего, отключится, — проворчала повитуха. — Имейте совесть, подождите до утра хоть. При этих словах повитуха ловко влила в рот Иннесс зелье обезболивания, которое та узнала по резкому запаху валерианы. По телу разлилось ощущение неги и расслабленности. — Милая, ты только не отключайся. Я сейчас твоей подругой займусь, у неё уже потуги, а ты лежи. Дыши животом, на схватке особенно. Иннесс старалась расслабиться, но не могла. Её тело как будто перестало её слушаться. Накрывающие спазмы схваток оглушали болью и не давали дышать. Зелье помогло лишь немного. Рядом Наринэ лежала белой, как мел, её лоб покрылся испариной. Она не кричала, но и не тужилась, хотя должна была. Заклятье стимуляции целитель произнёс уже дважды, но безрезультатно. Нара не реагировала. — Так, всё. Режем. Санитарка побежала к столу с инструментами. Целитель достал палочку, поднял сорочку на животе маглянки и произнёс режущее заклинание. Нара закричала и задёргалась. Пока санитарка и повитуха её держали, целитель бережно извлёк на свет ребёнка. И чуть не выронил. Это не было человеком. Что-то непомерно большое, с длинными конечностями, с кожей ярко-синего цвета висело в вытянутой руке колдуна. Первой пришла в себя повитуха: — Давайте сюда его, пуповину надо обрезать. Иннесс онемела от шока. Нет, ну это было предсказуемо, что сын «Того-Кого-Нельзя-Называть» будет странным, но синяя кожа... — И зубы. Звериные, — отстранённо констатировала повитуха. Наринэ заплакала. — Что это такое? — шёпотом произнесла она. — Это твой ребенок, — неожиданно резко воскликнула повитуха. Она взяла «создание» и положила Наре на грудь. Все удивлённо смотрели, как оно потянулось зубастым ртом к её груди. — Ай! — вскричала армянка. — Оно меня укусило! Уберите! Снимите его с меня! Унесите его! У неё началась истерика. Повитуха схватила синекожее чудовище и положила в прозрачный бокс. Нара металась на кресле. Тут Иннесс почувствовала, что пришёл её конец. Она уже не видела, как Наринэ отрубилась от Глотка Живой Смерти, и её стали зашивать, потому что у Иннесс тоже начались потуги. Удушающая судорога сводила её таз и живот каждую минуту. Она уже чувствовала, что сейчас сдастся и отключится, когда повитуха воскликнула: «Давай, давай, уже почти вышел!». И Иннесс собрала все силы и закричала. Вместе с криком на руки повитухи выскользнул, будто мокрая рыба, её ребёнок. Иннесс закрыла глаза и пыталась отдышаться. Ей не хотелось смотреть на ребёнка. В это время малыш закричал, а целитель подхватил его со словами: «Мальчик. Меньше двух килограммов». Тут она вновь почувствовала потуги. — Наверное, плацента, — начал целитель. Но это была не плацента. На этот раз Иннесс почти ничего не почувствовала, только услышала плюх, когда второй ребёнок упал на руки повитухи. — Мёртвый, — произнесла та, почти равнодушно. — Мёртвый мальчик. Иннесс распахнула глаза. — Как мёртвый? Но не успела она осознать горе, как ещё одна потуга сковала ей таз. — Мерлин, да сколько можно?! — Ещё один?! — воскликнул целитель. Он передал первого мальчика санитарке. — Под колпак. Слишком маленький срок, — и вернулся к креслу Иннесс. Через десять минут всё кончилось. Иннесс родила ещё одного мальчика, чуть меньше полутора килограмм, и девочку, ещё меньше. «Кошачий помёт», — думала она отстранённо, пока санитарка обрабатывала её несчастное тело. В обрывках фраз целителя она уловила «последствия кошачьего оборотного зелья», «все под колпаком, по крайней мере, на два месяца» и «что сказать аврору?». Ей было абсолютно безразлично. Она хотела спать, и сон пришёл, как награда за труды. Спасательная темнота. Ефремов, забрав справки у Виноградова и провернув свой финт на Барсегове (Гуго держали под наблюдением в Мунго), отправился к Шишкину с документацией спросить, не хочет ли он опекать школу экстрасенсов. Старый психотерапевт долго изучал листки и якобы Герино обследование, невозмутимо вопросил, почему вместо справки МРТ — ЭЭГ и анализ крови. На что младший коллега ответил, что справку потеряли, а за деньги отдали исходники, подтверждающие экстрасенсорику Соболевского. Шишкин закурил новую сигарету и изрёк, что, дескать, не хочет ввязываться в попечение над нелицензированной организацией. — И что мне скажут? Доктор шарлатанов финансирует? — бубнил он, стряхивая пепел. — Отчего же шарлатанов? Мы экстрасенсы. Я, допустим, даже телепат. Меня Англия отрядила эту школу организовать. — А в Англии это что, вседозволенность? Чем отчитываться будем перед иностранцами? Ефремов свернул инициативу, но документы забрал в сейф. Теперь не пропадёт ни одна выписка. После аудиенции написал Макгонагалл, есть ли у неё минутка для подшефной школы. Она назначила 45 минут окна, но с ней они быстро сговорились. — Департамент магловского образования? Я их припугну, и пусть они только пискнут у меня. Я за вас горой. Ефремову не надо было узнавать адрес Департамента Минобраза, его жена была педагогом и регулярно появлялась там с донесениями от школы, привозимая мужем на жигулёнке. С порога департамент образования встретило недружелюбно. — Куда прётесь? Видите, полы мокрые! — заверещала бабка-уборщица, которая только что домыла полы в холле. К слову, никакого знака «Мокрый пол! ∅», естественно, не наблюдалось. Да и какие могут быть знаки в России! Ефремов культурно попросил тряпку вытерить ноги, а колдунья последовала его примеру. Бабка-уборщица перекрестилась, глядя на тряпку, и уползла задом в свою подсобку. Ефремов и Минерва пошли по лестнице с выщербленными мраморными ступенями, гадая, где же в этом мрачном здании кабинет Главного. Поднявшись этажом выше, они увидели сидящую за узким столом, прямо на лестничном пролёте женщину лет сорока. Перед ней на столе стояла табличка «Стол справок». — Вы не подскажете, где отдел лицензирования учебных заведений? — Ефремов источал само обаяние. Тётка флегматично докрасила губы фиолетовой помадой. — Пятый этаж, направо. Лифт не работает, — злорадно добавила она. Привычные к Хогвартсу, магопедагоги прошли на указанный этаж, благо, что лестницы оказались куда короче. Наконец, в лабиринте одинаковых дверей нашлась нужная. За дверью находилась приёмная руководителя департамента образования. В опрятной приёмной сидела молоденькая блондинка с ярко-красным маникюром. — Занят он, — не глядя на посетителей, отрезала она. Ефремов показал сумку (специально не стал совать в скрытень, дабы не травмировать потенциальных собеседников) с горлышком семисотграммовой бутыли армянского коньяка, привезённого некогда Гургеном. — А так? Блондинка презрительно фыркнула: — Непьющий он. Записывайтесь, через недельку примет. Если в Питер не уедет. Жаль, универсальный ключ не сработал. Пришлось записываться, к неудовольствию директрисы шефской школы. Она хотела, было, что-то наколдовать, но директор подшефных остановил её. — Вы по какому вопросу? — вопросила барышня, записывая их в журнал. — Так, лицензию надо, — буркнул врач. — Мы подождём. — А документы все собрали по 174-му постановлению? Пошлину оплатили? — С просить приехали. Сколько за школу? — Список документов на сайте посмотрите или в коридоре на стенде. Пошлина одна на все виды учреждений, 2600. Реквизиты оплаты там же, — девица тараторила инструкции как пулемёт. Видать, частенько тут лицензируют. Тут она остановилась: — А санэпидзаключение от Роспотребнадзора получили уже? И от пожарных? Ефремов достал блокнот и на ходу записывал информацию. Зря колдунью только сдёрнул. Но пусть слушает, ей полезно. — Вам вообще сначала бы к инспекторам на третий этаж, они бы и перечень дали, и всё объяснили. Зачем к руководству сразу? Сюда идут, если проблемы какие, — блондинка отчего-то прониклась сочувствием к странной паре. Хотя почему странной? Мужик нормальный вроде. Тётка немного дико выглядит в костюме в шотландскую клетку, это в мае-то. Но эти учителя всегда со странностями. Ох, не посоветовался с женой перед поездкой, какое фиаско! Что они ещё запросят: готовое здание, библиотеку или 30 человек методистов? Ефремов был готов ко всему, так бесславно заканчивался его день. Инспекторы встретили их сурово. Ибо они явились как раз на момент разрезания чьего-то торта. Видимо, день рождения у кого-то. — Я вас слушаю, — раздражённо ответила женщина под шестьдесят с «химией» на голове. —Простите, мы, наверное, невовремя, — стушевалась грозная Минерва. — Нам бы гослицензию школы, вот её директор. Она подтолкнула бывшего врача к её столу, а сама спрятала правую руку в левый рукав. Для волшебника этот жест ничего хорошего не означал. — У нас вообще-то не приёмный день, — начала она обычную песню всех чиновников. — Знаем-знаем, — загадочно произнёс директор, раздумывая, то ли отдать бутыль лакомства даме, то ли самому отхлебнуть. — Секретарь вашего руководителя сказала, что у вас можно получить информацию. Дама смутилась. — Ну ладно, если вы недолго. Вы в курсе, какие документы надо собирать? Пошлину оплатили? И какой тип учреждения у вас? — Средняя образовательная, — буркнул Иван Львович, мечтая о том, как бы заключить контракт с медколледжем и так обеспечить непрерывность обучение лечебному факультету. — Правда, для особенных учеников. Предупреждая вопрос, не коррекционная, а с уклоном. — По Москве работать будете или область тоже включаем? Ой, блин, а у нас и иностранный факультет, с приезжими! Они же подмосковники у нас. — Область тоже. Планируем строительство общежития для детишек. — Ой, ну тогда вам вообще не к нам! — тётка расслабилась и снова взяла в руку чашку чая. — Вам в министерство образования, к федералам. Тверская, 11. «Вот задница! Ничего за день не сделали. Даже пошлину не оплатить. Все к федералам. Искать их ещё. Ладно, зря только Минерву сдёрнул». Ефремов за дверью отдал ей коньяк, который она спрятала в сумочку — скрытень. Надо же ей расслабиться. «Федералам новый купим, в магазине “Армения”. Попроще. Подмены не почуят. А шефов злить нельзя попусту». _______________ ¹ Лимбическая система (от лат. limbus — граница, край) — совокупность ряда структур головного мозга. Окутывает верхнюю часть ствола головного мозга, будто поясом, и образует его край (лимб). ² ЭЭГ — ³ Магнитно-резонансная томография — это один из лучших и точных способов диагностики патологии в мягких тканях организма. Но всё же существуют противопоказания для прохождения этой процедуры. ⁴ Спинномозговая жидкость, ликвор — жидкость, постоянно циркулирующая в желудочках головного мозга, ликворопроводящих путях, субарахноидальном (подпаутинном) пространстве головного и спинного мозга. ⁵ Люмбальная пункция (поясничный прокол, спинномозговая пункция, поясничная пункция) — введение иглы в субарахноидальное пространство спинного мозга на поясничном уровне. Проводится с целью диагностики состава спинно-мозговой жидкости, а также с лечебной или анестезиологической целью. ⁶ Диспансеризации — ⁷ Новая кора, неопаллиум, осн. часть коры больших полушарий головного мозга. ⁸ Гиппокамп (от др.-греч. — морской конёк) — часть лимбической системы головного мозга (обонятельного мозга). Участвует в механизмах формирования эмоций, консолидации памяти (то есть перехода кратковременной памяти в долговременную). Генерирует тета-ритм при удержании внимания. Происходит от гиппокамп — гиппокампус, гиппокамп, также называемая гидриппусом — в греческой мифологии морская лошадь с рыбьим хвостом. ⁹ Энцефалограмма — графическое изображение, получаемое при исследовании головного мозга путём энцефалографии. ¹⁰ Корреляция — взаимная связь, соотношение.