Кокон

Человек сидел на скамейке напротив Инны, и солнце освещало его лысоватую, но очень симпатичную голову. Лучи образовывали на белёсых остатках волос золотой лавровый венок, как у тех древнеримских героев, которых так любила рисовать её мать. Но мужчина не был похож на героя. Откровенно говоря, Инна думала, что если бы он попробовал хотя бы постучаться в клуб, где они возлежат на подушках и пьют вино, его непременно с шумом выгнали бы оттуда. Но Инне человек нравился. Его звали Василий Петрович, он работал банковским служащим и любил на обед выходить в парк, чтобы съесть свой бутерброд. Клерк - какая обычная, какая нормальная работа. Инна тоже хотела такую, но у неё не получалось. Из-за собственного чёрного кокона и демонов, которые кружили рядом с каждым, кого она видела. Они прятались среди страниц эротических романов, что читали забитые жизнью и скованные бытом немолодые женщины, даже не пытающиеся скрывать свои тяготы и невзгоды. Тайная похоть как вызов повседневности, как бунт, который не заметит даже муж, что уляжется в давно остывшую постель и не притронется к своей супруге. И только он, демон, ввинтится с другой стороны, и она охотно подвинется, давая ему место. Инкуб явится во сне в образе усатого красавца из книжки, обнимет бестелесными руками и сгинет с первым звонком будильника. Чтобы оставить одну - разочарованную, неудовлетворённую, озлобившуюся. Демоны витали возле витрин с блестящими буквами "SALE!". Тщеславие и Алчность, Инна видела их оскаленные пасти, длинные крокодильи морды, что щёлкали над головами доверчивых подростков. "Покажи, что ты можешь себе это позволить!" - пели они голосами сексуальных моделей и красивых накачанных парней. - "Продемонстрируй всем, как ты крут! Тебе нужно это! И это тоже!". Длинными, как щупальца осьминога, пальцами поворачивали головы к ярким рекламам, и всё - ты попался, ты тоже под их властью. Они складывались в посты в социальных сетях, чужими руками писали псевдосамокритичные тексты о том, что кто-то завтра бросит курить, но это точно будешь не ты. Оправдывали бездействие, влекли в заманчивую пустоту инертности. "Завтра будет ещё один день, ты успеешь," - говорили они, и Инна видела, сколь многие с готовностью их слушали. Они жили в безразличии и равнодушии. Сколько раз, устраиваясь на "нормальную" работу куда-нибудь в магазин или фото-студию, Инна наблюдала, как с лицами, закутанными белёсыми демонами, приходили люди и делали то, что следует делать. Бездумно. Бессмысленно. А у Василия Петровича демонов не было. Он жил в своём уютном маленьком мирке - старый холостяк, всю свою скромную жизнь посвятивший скромным радостям. У него была собака - старый скотч-терьер по имени Тотошка, с которым они неспешно прогуливались утром и вечером. Мужчина немножко курил, немножко пил, но никогда не изменял своему шахматному клубу, где обучал детей и куда ходил каждое воскресенье вот уже двадцать лет. Инна скрытно следила за Василием Петровичем, чувствуя себя подземным чудищем, которого болезненно и непреодолимо тянет к свету. Она видела в нём шелкопряда - маленького червяка, скручивающего драгоценную нить, на которой стоит этот мир. Василий Петрович был доволен собой, и через сверкающую стену этого тихого счастья не мог пробиться ни один демон. А они пытались, о, они пытались! И не раз! Иногда Инна сама вытаскивала из почтового ящика Василия Петровича буклеты с заманчивыми предложениями. Но у них не получалось, и женщина радовалась этому. Теперь её объект сидел напротив, с аппетитом жевал свой бутерброд и излучал счастье, которого одержимые, проходящие мимо, не могли заметить. Потому что не может одинокий лысоватый мужичонка в клетчатой рубашке и вязаной жилетке быть счастлив. Это нонсенс, он не успешен, в нем нет ни ауры, ни харизмы, ни сексуальности. Но Инна видела. И ей страстно хотелось дотянуться до него, согреть руки в этом спокойном сиянии. Но у неё тоже были демоны - страхи, сжимавшие её сердце так сильно, что она физически ощущала эту боль. Паника окружала её чёрным коконом, от которого отчётливо несло серой. И робко потянувшись в сторону чуда, которого никто не замечал, Инна увидела как пепельный след тянется за её ладонью, жадно хватаясь за возможность испортить ещё одного человека. И женщина опустила руку.