***
Проснулась я одна. С брезгливостью отлепившись от постельного белья, надела измятое платье и поспешила к себе — сначала гигиенические процедуры, затем первый приём пищи и Тренировочная. Неужели мне по силам обвести вокруг пальца Альрона? — думала я. От самой вероятности захватывало дух и отчего-то тянуло страхом. Нет, пока рано заглядывать так далеко вперёд. Сначала следовало попытаться приучить ратенмарца к своему пребыванию на его территории, вне зависимости от его желания. В моей мысли не было ничего незаурядного. Когда-то наш сосед, Эдкин, завоёвывал измором одну молодую вдову. Её муж погиб на охоте, а наш плотник всегда поглядывал в её сторону. Впрочем, хотелось отдать ему должное — он смотрел, но не приближался. Девушка осталась одна и он стал наведываться к ней. Помогал по хозяйству, хотела она того или нет. Мог без спроса починить скамейку у дома или повесить ставни на новые крюки. Так и привыкла она к нему, хоть долго ругалась и спроваживала. Эдкин ждал и не настаивал, но дорогу позабыть отказался. Я собиралась проделать нечто похожее, не зная заранее о результате. Не найдя достойных аргументов против, которые не покоились бы на смущении, простом нежелании приближаться к ран Альрону и банальном отвращении, я решила приложить усилия, неважно, приятно мне лежать в каком-то положении или нет. Вряд ли тейанцы, отыскавшие последний приют в сырой земле, лежали удобнее чем я кругом ранее. Так что я спрячу свои желания подальше и сделаю что должно. Круг подходил к концу и после третьего приёма пищи я решила побродить в Прогулочной. У озерца с шинкатами было необычно пусто, и я присела неподалёку — вид спокойной воды завораживал и дарил успокоение. — Юна! — окликнул смутно знакомый голос чуть погодя. Я подняла взгляд — ко мне направлялся Тезар. Тезар был десантником, одним из тех, с кем я занималась в компании Ринка. Такой же здоровый, как и все они, он запоминался взъерошенной рыжеватой копной, походившей на разворошённое гнездо. — Здорово, — бросил он и уселся рядом. — Здоровья, — откликнулась я. Он замолчал, посмотрев в сторону. Видно было, что он хотел поговорить о чём-то, но не решался. — Что-нибудь случилось? — Да не. Всё путём. Я тут просто хотел спросить… — Он потянул носом. — О чём? — Ты не против, если я зайду к тебе попозже? — сверкнул он тёмными глазами. Вопрос слегка озадачил. — Зачем? — Ну как, — десантник вздёрнул брови и тут же свёл их над переносицей, говорить он был не мастак, — познакомимся поближе? — Поближе? — Юна, чего ты меня мучаешь? — рассердился Тезар. — Займёмся чем хочешь. Я по-всякому люблю. Наконец до меня дошёл смысл сказанного. — Извини, но я… — Что я вообще должна была сказать, чтобы не сжигать мосты к этой наглой морде? — Я не интересуюсь, — как можно дипломатичнее поставила я запятую, не желая окончательно портить отношения — парень мог ещё пригодиться. — В смысле? — Он обвёл меня взглядом, словно до этого не замечал тщательно скрываемый недуг, о котором я впервые заикнулась. — В прямом. — Синий начинал меня раздражать. — Да ладно, — после паузы улыбнулся он. — Все интересуются, а ты нет? Стало не по себе — что происходило с другими, я понятия не имела. — Тез, прости, но я не обманываю. И мне пора, — я начала подниматься. — Юна… — он перехватил моё запястье и заставил сесть на место. Учитывая перевес сил, ему удалось это без особого труда. А меня заставило напрячься и бросить вороватый взгляд вокруг. К моей величайшей досаде, я не смогла отыскать ни одного ратенмарца в пределах видимости. Небольшая искусственная низина скрывала нас от посторонних взглядов. Тезар тем временем продолжил: — Юна, я понимаю, ты новенькая и думаешь, что очень нужна капитану, но пройдёт время и ты уяснишь, для каких конкретных целей ты просто необходима, но что касается его сердца, — десантник насмешливо хрюкнул, словно пытаясь объяснить прописные истины несмышлёной девчонке, — оно принадлежит Империи, если, конечно, его ещё не удалили за ненадобностью. Понимаешь? — Он придвинулся ближе, уперевшись в мою ногу бедром и скользя липким взглядом по телу. — Если он был твоим первым, это ещё ничего не значит. Хотелось дать ему затрещину, но Тезар неожиданно оказался первым десантником, кто заговорил со мной о капитане, и я согласилась немного потерпеть и поиграть ту дурочку, которую показывала увальням в Тренировочной. — Что ты имеешь в виду? — похлопала я ресницами. Судя по всему, Синий остался доволен реакцией и придвинулся ближе, кладя руку на моё плечо. — Понимаешь, Юна, у тебя будет ещё много прекрасных парней. Не таких холодных и безразличных, как наш капитан, и не таких хлюпиков, как этот механик, с которым ты дурачишься. Он, конечно, тоже мечтает залезть тебе под юбку, но давай рассуждать здраво, — десантник вещал с очень серьёзным лицом. — Что он сможет тебе предложить? Я сморщила нос, словно всё ещё не улавливая. — Ох, Юна, — запустил он пятерню в и без того спутанные волосы. — Взгляни на меня. Неужели ты думаешь, что со мной тебе будет плохо? У меня всё выросло в правильных местах, — Синий поиграл мышцами, словно не делал этого каждую тренировку, — и сердце на месте, — ударил себя кулаком в грудь. — Мы с тобой отлично поладим, цветочек, — шептал он уже в ухо. — А капитан не будет против? — Нет, конечно. — Откуда тебе знать? — недоверчиво сузила я глаза. — А как не знать-то. Ты же у нас не первая Хранящая. После дюжины или даже раньше, до ду… до них наконец доходило, что капитану наплевать, и они искали более отзывчивых и понимающих парней. И ни разу я не слышал, чтобы были проблемы. — А-а, — неопределённо потянула я, собираясь с мыслями. — Так что? Зайду к окончанию круга? Несколько вариантов развития событий пронеслось в голове. Давать согласие было не в моих интересах. Десантник вряд ли обладал важной информацией и всё же — пока я не была в этом окончательно уверена. Я, конечно, могла пригласить его к себе и расспросить с пристрастием, а потом, уверившись, что он действительно не знает ничего важного, послать на все четыре стороны. И что дальше? Мне придётся обслужить всех его друзей, а потом их знакомых и так далее, надеясь, что один из них, рано или поздно, обмолвится нужным словечком. Это было всё равно что испытывать терпение самого капитана, как я уже сделала это однажды. С другой стороны, я, к примеру, могла укусить Тезара за член, надеясь, что одного удара громилы хватит, чтобы выбить из меня дух. Тогда бы со всем было покончено разом. Но он мог не успеть нанести удар или я могла остаться в живых. Другая важная причина, почему я хотела держать Тезара на расстоянии, заключалась в том, что я собиралась сблизиться с ран Альроном. И если волею судьбы мне это всё же удастся, то всё необходимое я выведаю у него самого. Пусть он действительно был безразличен к Хранящим, как пытался уверить меня десантник. Но они не были мной. А перед псевдоратенмарками у меня имелись неоспоримые преимущества — я была умнее, просто потому что меня учили как положено и у меня имелся чёткий план действий. Шанс на успех, конечно, мал, но пока ничто не говорило за то, что его и вовсе нет. Если мне удастся задержаться на территории ран Альрона, то дальше я попытаюсь заставить его убедить, что мне можно довериться. Но мне точно не удастся этого сделать, начни я водить к себе толпы десантников. К тому же, ран Альрон и наши встречи были необходимостью, которой я не могла избежать. Хотела ли я чтобы другие ратенмарцы пользовались мной по собственному усмотрению? Ответ был очевиден. Я отстранилась от Тезара, уперев руку ему в грудь. — Ты классный парень, Тезар, но мне нужно подумать об этом. Я и помыслить не могла, что такое возможно, — и распахнула глаза в смущении. У озера наконец показались другие Синие. — Юна, я… — Я подумаю, — твёрже сказала я и он, должно быть, не желая терять моё мнимое доверие и видя, что у нас появились наблюдатели, кивнул. — Только когда решишь, Юна, я должен стать первым. — Он облизнул губы и мне понадобилось сделать над собой усилие, чтобы не скривиться от отвращения. Я кивнула и поспешила уйти. Гаденькое, зловонно попахивавшее предложение Тезара явилось неожиданностью. Позже я размышляла над своим ответом Синему и пришла к выводу, что всё сделала правильно. Собрать сведения от случайных знакомцев было, конечно, несложно, но велик шанс, что всё ограничится общеизвестными фактами, которые вряд ли принесут желаемый результат. Однако кому как не ран Альрону было знать о собственных тайнах? Значит, на это и следовало сделать ставку, отодвинув второстепенные источники на задний план. Признаться, одна крошечная победа над капитаном накануне меня сильно воодушевила, и то, что казалось пустым круг назад, сейчас представлялось в новом свете. Даже если надеждам не суждено оправдаться, делая всё правильно, я всегда сумею повернуться в сторону десантников. Там приоритеты казались однозначными и потому не требовали чрезмерных усилий. Но я всё же узнала кое-что любопытное. Если верить словам Тезара, то выходило, что спустя приблизительно дюжину Хранящие, питавшие Альрона до меня, отыскивали себе новых «друзей». И, судя по намёкам десантника, речь шла о множестве. С чем это было связано, сложно сказать, учитывая, что своими глазами я ничего не видела, довольствуясь чужими словами. И всё же я была склонна верить Синему, вспомнив как на Матере девушки выбирали себе Проводящих по душе и едва могли дождаться практических занятий по энергообмену. Я уже давно пришла к мысли, что парни остаются равнодушными к Хранящим как к личностям, и опять же это было легко объяснить. По мнению ратенмарцев, Хранящие являлись имбицилками. Во всем была виновата система, но это не отменяло того, что девушки действительно становились недалёкими одноклеточными созданиями в сравнении с Проводящими — цветом Ратенмара. Ребята прекрасно знали, с кем имеют дело, не могли они не видеть и не замечать. К тому же я понятия не имела, что им вдалбливают с детства про роль и суть Хранящих. Должно быть, правду: мы не более чем средство для достижения результата. Было несложно представить, что рано или поздно девушкам предстояло познать вкус разочарования. Они не могли закрывать глаза на потребительское отношение Проводящих вечно, даже если поначалу им хватало энтузиазма на непроницаемую пелену романтического флёра. И вот когда разочарование наконец настигало и они приходили к несложным и, вероятно, очень обидным для себя заключениям, они искали кого-то на стороне. Чем ещё, по сути, было заниматься, учитывая, что они почти ничего не знали и были абсолютно бесполезны, лишённые возможности выполнять хотя бы какое-нибудь дело? Не сомневаюсь, что оказавшись спутницами самого ран Альрона, они были на седьмом небе от счастья, считая себя особенными… и каким же горьким было разочарование от приказа оставить каюту после удовлетворения вполне очевидных нужд. Такой исход я предполагала ещё находясь в стенах Матеры и сейчас, получив подтверждение собственным догадкам ничуть не удивилась. Может быть, они и пытались что-то изменить, но, исходя из имеющегося у них опыта, равнявшегося по большому счету нулю, если не считать сомнительных практик, направленных исключительно на физическую составляющую, и почти пустой головы, я не сомневалась, что ран Альрон разделывался с ними очень быстро. Не удивлюсь, если всё начиналось с желания пробудить в капитане ревность, выбрав в спутники одного из Синих. А дальше такие, как Тезар, уже не отступали от предложенного. Отстаивать свою позицию Хранящим должно было быть очень сложно, если вообще возможно. Хранящие не были способны активно добиваться своего — у таких, как мы, не должно было быть желаний, мнений, интересов. Итак, они делили себя со многими и ран Альрон не имел ничего против. С этим было понятно. Репутацию заработали себе соответствующую и мне предстояло пожинать её плоды. Тезар наверняка был первой ласточкой. Но меня волновало не это. То, что капитану было плевать, с кем его Хранящие, говорило, что ему, во-первых, нет дела до девушек и, во-вторых, неясно, могла ли я рассчитывать на собственнический инстинкт. Ещё дома мама объяснила, что мужчины, к какой бы расе они ни принадлежали, ревностно относятся к женщинам, которых считают своими. Я видела это и среди односельчан. Значит, ратенмарец не считал Хранящих важной частью своей жизни, раз беспрепятственно позволял проводить время с другими. Впрочем, для меня такие обстоятельства могли нести как минусы, так и плюсы. Неизвестно, возможно было ли вообще пробить толстую шкуру, однако, если это возможно, то, думаю, у меня есть шанс. Ран Альрон вряд ли готов к моей осаде. И поэтому я не собиралась следовать пути его предыдущих Хранящих. К тому же, эта дорога всегда была открыта. Через цикл всё повторилось вновь. Я не ушла, снова сделав вид, что задремала. Капитан не стал меня гнать, избавив от собственных следов, как и в первый раз. Заснуть удалось быстрее, и на следующий круг, не обнаружив рядом ран Альрона, я чувствовала себя бодрее и немного увереннее в себе. Похоже, у меня действительно был маленький шанс добиться своего. Главное — нигде не оплошать. Посещения Тренировочной я решила сократить, меняя приоритеты на ходу. Да и откровенно говоря, часто видеть Тезара и всех остальных не очень хотелось. Взгляды Синих никогда не отличались целомудренностью, но одно дело предполагать, а другое — столкнуться лицом к лицу. Другой неожиданностью стала реакция моих псевдодрузей на сократившиеся визиты. Спустя некоторое время у Ринка хватило наглости отчитать меня, словно ребёнка. — Юна, нельзя так запускать себя, — качал головой Синий, недовольный, что вместо четырёх раз теперь я посещала палубу физической нагрузки один-два раза. — Обрастёшь жиром, и ни один мужчина не посмотрит на тебя с интересом. «Тогда чего ты так пялишься?» — мысленно спросила я, оставляя на лице самое невинное выражение. — Чем я смогу помочь ран Альрону, если потрачу здесь всю энергию? Пожалуй, мне удалось озадачить здоровяков. — Это ты так решила или капитан приказал меньше заниматься? — спросил Эльмин, переставший почёсывать коротко остриженный затылок, подкидывая мне неплохую мысль. — Капитан приказал. Несколько секунд я даже ожидала удар током, но, видимо, несущественная ложь мне была позволена. Ринк перестал улыбаться, а Тезар демонстрировал недовольную физиономию до конца тренировки.***
После третьего приёма пищи я, как обычно, помогала, Кэртису. Мы условились встретиться у деревьев с полосатыми стволами. Это место за лабиринтом часто пустовало и потому ничто не мешало нам погрузиться в учёбу. — Я не сдам, — продолжал предаваться упадническому настроению механик. Экзамен был всё ближе и Кэртис, казалось, терял уверенность с каждым новым кругом. — Сдашь, — твёрдо говорила я, словно ни на миг в этом не сомневалась. На самом деле я понятия не имела, сможет ли Синий сдать экзамен. У Хранящих ничего подобного никогда не практиковалось, а если оценка нашей успеваемости и происходила, то мы об этом ничего не ведали. — Запнусь на двадцать четвёртом узле и всё пропало, — терзал сам себя парень, закрыв лицо руками. Действительно, снижение давления охлаждающего блока никак не поддавалось Синему. Нам удалось добраться только до двадцать четвёртого узла, не сбиваясь и не показывая, насколько не уверен Кэртис. Всего узлов было двадцать девять и каждый последующий содержал большее количество вовлечённых в работу элементов. Мы бы, конечно, осилили систему охлаждения без лишних сложностей, если бы она была единственная, но система Прогулочной палубы включала сто шестнадцать блоков, поделённых на отсеки и узлы. Узлы в свою очередь раскладывались на элементы, число которых могло доходить до нескольких сотен единиц разной степени сложности. Подразумевалось, что Кэртис должен был знать не только предназначение деталей, но и их свойства теплообмена, электропроводимости и многое другое. Сдать экзамен действительно казалось непросто. — Не запнёшься. У нас ещё есть время. — Всего два квартала, Юна. — Осилим. — Мне бы твою уверенность. — Бери, она мне ни к чему. — Вот смотрю я на тебя и удивляюсь. Я всё же оторвала взгляд от панели. — Ты совсем не похожа на Хранящую. — Ты о чём? — Синему удалось заставить меня волноваться одной-единственной фразой. — Девушки до тебя были другие. Они ни к кому не приближались… если, конечно, не хотели пригласить к себе. — Судя по розовеющим щекам Кэртису было неудобно упоминать об этом и он поспешил продолжить: — Ели всегда в одиночестве, если вообще выбирались из каюты, и ничем не интересовались, насколько я знаю. «И не пытались ни с кем ввязаться в драку», — мысленно закончила я за Синего, а вслух спросила: — Ты с ними общался? — Нет. Но я иногда обращал на них внимание. Из чистого любопытства, — поспешил он добавить. — Ирт и Киона были… были… тихие, неприметные, будто тени. — А что с ними стало? — Не знаю, — пожал плечами парень, не отводя глаз. — Ирт я почти не помню. Видел её, когда только прибыл на Зигму. А Киона исчезла незадолго до твоего появления. Учитывая, что Синий работал на Зигме всего три дюжины, выходило, что первая Хранящая пробыла с Альроном довольно долго — около четырнадцати дюжин, если самому Альрону было тридцать две. И тогда получается, что вторая Хранящая, Киона, продержалась на корабле всего около двух дюжин… Пропорция была настолько неравнозначной, что заставляла задуматься о причине. Увы, пока ни одного, даже самого шаткого и неправдоподобного объяснения в голову не приходило. — Кэртис, они выглядели здоровыми? Взгляд парня потерял чёткость, словно он углубился в собственные воспоминания, стараясь припомнить. — Вроде всё с ними было хорошо. Я не заметил, чтобы они выглядели больными. Да и как? Их бы немедленно поместили в оздоравливающую капсулу и дело с концом. Слова Кэртиса следовало понимать так, что с виду всё действительно было в порядке. Истощённый источник энергии тейанок был заметен по потухшему взгляду, постному лицу и индифферентности к происходящему, первые два признака, конечно, можно было заметить, но это означало бы присутствие неподдельного интереса. Вряд ли такой наблюдался в отношении «батарейки». Последний признак заметить было сложнее, учитывая специфические нормы поведения Хранящих: отсутствие интереса в них воспитывали как добродетель. — Юна, ты спрашиваешь, потому что плохо себя чувствуешь? Это из-за того, что я мучаю тебя своими заботами? — Ничего подобного, — поспешила я перебить не в меру сердобольного парня, пока он не придумал ерунды и сам же в неё не поверил. — Я как-то не подумал, что ты устаёшь с капитаном и тебе нужно много отдыхать. — Кэртис, говорю же, всё в порядке. Я не устаю. Кажется, парень не до конца мне поверил. — Ран Альрон заботится обо мне. — Поверить не могу, что язык всё же повернулся сказать такое. Но, похоже, этот аргумент оказался более убедительным — Кэртис согласно закивал: — Наш капитан такой. Он всегда заботится обо всех… — … без устали охраняя границы Империи, — повторила я его недавние слова, однако моя ирония была потрачена напрасно. — И не только, — воодушевлённо продолжил Синий. — У него есть целый благотворительный фонд помощи матерям и детям, чьи мужья погибли на войне. — Как благородно, — выдавила я. Сомневаюсь, что помощь распространялась на семьи погубленных им народов. Однако наконец выдался шанс узнать нечто новое о капитане, и я поддержала разговор: — Когда же он всё успевает? Я хочу сказать, что он загружен на Зигме, неужели он находит время на такие дела? — Находит. Приблизительно один раз в цикл капитан посещает Ратенмар — навещает семью. — Мне казалось, ты говорил, что он попрощался с близкими будучи малышом. — Да, и рос в школе. Но после обучения Проводящему разрешено восстановить связи, если он того хочет. Образ любящего сына никак не вписывался в сложившийся портрет Дария ран Альрона. Хотя… не стоило принимать слова Кэртиса буквально. Кто знает, зачем он восстановил связи с семьёй? На то могли быть сотни причин. Фонд тоже мог быть исключительно прикрытием для тёмных дел или показуха на публику. За что-то же они ему буквально поклонялись? — Кэртис, ты говоришь, что видел капитана не более двух раз, но тогда откуда тебе известно, что он регулярно покидает Зигму? — Ой! — искренне заволновался парень и тут же посмотрел на свой комм. «Вот оно!» — обрадовалась я, понимая, что это значит. Нас действительно прослушивают, теперь я была полностью в этом уверена, и поэтому Кэртис запереживал, не сболтнул ли лишнего и не будет ли у этого последствий. Мой браслет молчал, экран не зажегся и, насколько я могла судить, удара тока не последовало. — В общем, это меня не касается, просто работая на Спасательной площадке, мне, как главному механику отсека, приходится проверять отчёты всего блока. Я вижу движение «Энтурии», транспортника, на котором обычно перемещается капитан. Наверное именно на нём я прибыла на Зигму. — В этом… есть что-то особенное? — не удержалась я, действительно желая понять, о чём переживал Кэртис. Синий глубоко вздохнул. — Это, должно быть, закрытая информация, и теперь, — он бросил на комм ещё один печальный взгляд, — у меня наверняка будут проблемы. — Но если она секретная, то откуда тебе стала известна? Остановить себя я уже не могла — если нам обоим всё равно придётся расхлёбывать, то хотя бы я соберу больше фактов. — Юна! — взмолился механик. — Почему? Он потёр лоб всей пятернёй и сощурил глаза. — Транспортник рассчитан на двадцать пассажиров. Это определённый вес, который отражается в отчётах. Судя по весу, Энтурия летает с одним пассажиром на борту, не считая команды. Ты наверняка не знаешь, принимая во внимание вашу особенную программу Хранящих, но один из базовых принципов устройства всех наших систем — это бережливость. И только этот транспортник регулярно не следует этому принципу, и ничего не меняется последние две дюжины. Ну и я соотнёс некоторые вылеты с публичными выходами ран Альрона в Инфополе. Вот, — почти промямлил он. — Ты умный, — честно ответила я, впервые глядя на Синего другими глазами. Пусть часто парень выглядел наивным и не умел держать язык за зубами, но голова у него варила. — Спасибо, — без особой радости улыбнулся он. — Только от этого мне не легче запомнить все эти бесконечные названия, а так-то я давно во всем разобрался. И теперь меня вряд ли допустят к экзамену. Хорошо, если всё обойдётся выговором и взысканием, а так могут и с Зигмы отправить. Ладно, Юна, чему быть, того не миновать. Время позднее, идём отдыхать. Ничего не оставалось, как подняться следом. Отправляясь на свою палубу, Кэртис предупредил, что, похоже, на этом наши занятия закончатся, снова упомянув, что слишком много болтает. Перемещаясь на трансфере к себе, я подумала, что, пожалуй, будет жаль наших усилий, к тому же учиться было интересно — хоть какая-то пища для ума. Но ничего изменить уже было нельзя, поэтому придётся просто принять последствия нам обоим. Как ни странно, за себя я отчего-то совсем не волновалась. Зная, на что способен комм и не сомневаясь, что за мной наблюдают, я была уверена, что последствия настигли бы меня в тот же кун. Что мешало наблюдателям приказать нам обоим вернуться к себе, сразу же оборвав разговор? Случись это, Кэртису бы влетело в любом случае за разглашение секретов, но я бы не узнала ничего… Этого не случилось, и значит, мне было разрешено это услышать, так же как и увидеть планы и блюпринты систем Зигмы. Оставалось надеяться, что Кэртиса не отправят с корабля насовсем. Я немного привыкла к его обществу и не хотела бы лишиться его компании. Как бы я ни упиралась, но приходилось признать, что единственным недостатком Синего было то, что он принадлежал ратенмарской империи телом и душой.***
На следующий круг я направлялась в Обеденную с ощущением лёгкого волнения в душе. Следовало ли полагать, что судьба Кэртиса уже решена или нужно было дождаться третьего приёма пищи, чтобы узнать всё наверняка, я не имела ни малейшего понятия. Поднос в руках почти ничего не весил, пока я, погружённая в раздумья, шла в глубь помещения, облюбовав обычно пустующий столик. К моему удивлению, меня ждали. — Юна! — Кэртис поднялся, одёрнув простого покроя китель. Лицо парня сияло улыбкой, глаза горели. — Здоровья, — поспешила оказаться я рядом, понимая, что Синему не терпится со мной поговорить. — Здоровья, — с энтузиазмом поприветствовал он меня в ответ, переступая с ноги на ногу. — А где твой поднос? — Там, — кивнул он в сторону, — я с Дженом сегодня, извини. Но просто не мог не сказать, не выдержал бы до конца рабочего дня. Юна, меня без экзаменов перевели на позицию младшего помощника механика Прогулочной палубы! Теперь у меня есть наставник! После некоторого времени, когда он решит, что я готов к самостоятельной работе, мне будет присвоен разряд механика Прогулочной палубы. А это уже две специализации к двадцати четырём дюжинам, представляешь! — Рада за тебя, — улыбнулась я, не лукавя. Трудно было оставаться безразличной, видя, как откровенно счастлив Кэртис… в конце концов, он не виноват, что родился ратенмарцем. — Спасибо! Правда меня всё равно накажут за болтовню. Лишат половины вознаграждения за квартал, но всё равно, Юна, — он не смог хмуриться и кун, — я теперь младший помощник механика! — Да, я поняла, — по-доброму подтрунивала я над Синим. — Тогда я пошёл. До конца рабочего круга, хорошо? — А что мы будем делать? — не очень понимала я. Ведь Кэртис достиг чего хотел, став механиком Прогулочной. — Как что? Дальше учиться. Если от экзамена освободили, это не значит, что мне не нужно выучить тот материал, который мы с тобой мучаем, назубок. — Так точно, — кивнула я, нехотя заражаясь чужим энтузиазмом.