***
Какаши каждый раз шёл на работу, как на каторгу, с которой нельзя сбежать. Он воин, он шиноби, он привык убивать и прятаться. А его заставляют сидеть в хорошо освещённом кабинете посреди селения, где каждая собака знает, где он находится, и общаться с людьми, гася конфликты словами, а не убиением одного из участников. У многих АНБУ, к слову, были схожие проблемы с открытыми пространствами, но никто из них не сидел на самом видном месте деревни. Но куда деваться?.. Сегодня хотя бы Учиха слегка разбавлял обстановку, своим чёрным силуэтом отчаянно не вписываясь в светлый и открытый кабинет. И будто бы даже слегка источая мрак. Ему и маска досталась подходящая — не то ворон, не то тенгу. И в этот мрак хотелось закутаться, спрятаться под крыло, привычно скрыться. И становилось легче. Возможно, поэтому день сегодня выдался не таким уж напряжённым. Конфликты удавалось рассудить быстро, обнаглевших просителей — отбрить по букве закона, проблемы с заказчиками перенаправить… А особо настойчивого Саске просто вытолкал за дверь. Причём даже не прикладывая физической силы. Просто надвинулся, заставляя сделать шаг назад, придвинулся ещё раз… И так пока перепуганный клиент не переступил порог. — Хокаге занят, — холодно сообщил Учиха. — В следующий раз уточните его график у чунинов в центре выдачи миссий. — Спасибо, — проговорил Какаши и вздохнул тяжело. — О, что сейчас будет… Я-то удивлялся, чего они раньше не пришли. Учиха оценил кучку обеспокоенных шиноби — кажется, из штабных — хмыкнул. И намертво стал в дверях. — Хокаге занят. — Но как же?.. Но где же?.. А вдруг что-то срочное?.. А вдруг враги?.. Бумаги не подписаны, клиенты важные ждут… — Хокаге не обязан ежесекундно находиться в доступе, — всё тем же безжизненно-металлическим голосом сообщил Саске. — Как сильнейший шиноби деревни, Хокаге должен много времени уделять поддержанию формы и самосовершенствованию. Посетители зачарованно кивнули. — Хокаге обязан защищать каждого жителя Конохи, — ещё один дружный кивок. — Долг каждого — помочь ему в этом, — нестройное гудение. — И не отвлекать по пустякам, — Учиха впихнул в руки ближайшего чунина исписанный лист бумаги. — Озаботьтесь, чтобы впредь работа происходила по графику. Саске закрыл дверь и развернулся, чтобы наткнуться на взгляд Хокаге, полный обожания. — Э-э… Что, никто раньше не додумался повесить расписание? Или дать по башке тому, кто влезет без очереди? — Расписание где-то есть. Но всем же «на секундочку» и «очень важно», — вздохнул Какаши. — Иногда бывали драки за то, чья глупость важнее. Итак, бумаги… — Значит, некому было табуреткой по морде дать, — кивнул сам себе Учиха и принялся невозмутимо сооружать ловушку на входе в кабинет. Хокаге умилился и с приподнятым настроением принялся разгребать завалы. Если подумать, всё было не так уж страшно… Ужасно не хватало времени, просто чтобы почитать книгу и поугрызаться, но с делами он справлялся. — Кстати… Не хочешь по деревне прогуляться? Думаю, всё не так плохо, как ты себе представляешь. — Хм. Может быть, позже, — Саске перешёл к окнам. Всё равно большая часть вхожих к Хокаге шиноби предпочитала попадать в кабинет именно так. Какаши дождался установки ловушек, которые, по задумке автора, должны были мощным толчком отправлять прыгунов восвояси, и поднялся, заходя к Учихе со спины и вроде как разглядывая эти самые ловушки. — Хм… Может, тёмные шторы повесить, как считаешь? — Поплотнее, — кивнул Учиха. — Чтобы сюрикены соскальзывали и особо настырные запутывались. Какаши кивнул, благодарно сжал руку на плече и пошёл это дело оформлять. Саске проводил его задумчивым взглядом. Кажется, уйти будет не так просто, как он думал. И, похоже, это его не особо волнует.***
После окончания рабочего дня — строго по расписанию — Какаши отправил Саске прогуляться, а сам пошёл в госпиталь. Не покидало ощущение, что он идёт докладываться, хотя Хокаге тут всё-таки ещё он, но ситуация требовала решения. — Наруто, — произнёс Какаши, меряя беспокойного джинчурики тяжёлым взглядом. — Саске в порядке. Мстить никому не собирается, себе — тоже. От фанаток спрятан, к делу пристроен, в одиночестве не оставлен. Пожалуйста, хватит убегать из госпиталя. — Но!.. — Операция сложная. Ты джинчурики. Не прирастёт, оторвётся, загноится… — Ксо! Какаши-сенсей! Буду я в госпитале, только хватит нудеть!!! — Я принесу тебе книги, — удовлетворённо заключил Какаши. — Ксо… Надеюсь, он про порнуху… — проворчал ему вслед Узумаки. Хатаке, уже взобравшийся на крышу, усмехнулся. Можно, конечно, обрадовать ученика чем-нибудь из книг Джирайи — но, пожалуй, он подберёт для него что-нибудь более интересное.***
Саске неторопливо шёл по улице, запрятав руки в карманы и держа на лице маску отстранённого превосходства. Посмотреть на перестроенную Коноху было интересно — так многое изменилось. Но, право слово, Учиха предпочёл бы делать это в маске АНБУ и откуда-нибудь с горы Хокаге. Ненавидящими взглядами его не сверлили, но общее напряжение чувствовалось. Казалось, люди вообще недоумевают, что он тут делает. М-да уж, нелегко пришлось Наруто… Он в такой атмосфере отчуждения рос с детства. И как только умудрился остаться жизнерадостным идиотом? Впрочем, это же Наруто. Он всегда вытворяет что-то невообразимое. Может, и в самом деле попроситься в отряд безликих бойцов? Навыки у него достаточны, а татуировка и маска надёжно скроют личность. И ничего не надо придумывать. — Йо, Учиха! Саске обернулся. Ему с улыбкой махал рукой рослый Инузука, рядом с которым довольно скалился крупный нинкен. С некоторым удивлением Учиха узнал в этом парне Кибу. — Ну, привет, если не шутишь. — Шучу? Да я страшно рад тебя видеть! — С чего бы? — Саске нахмурился. — Ну так, раз ты в Конохе, Наруто перестанет вставлять «Саске» на каждое слово. И разливаться о том, что обязательно тебя вернёт. — Что, так достал? — невольно усмехнулся Учиха. — Смеёшься? Да любое слово на «сас» можно было приравнять к Кучиёсе болтливого Узумаки! — фыркнул Инузука. — Хм. Ну извини, не знал. — Как будто если бы знал, то вернулся бы, — второй фырк вышел ещё более выразительным. — Ты всегда был тем ещё засранцем. — А ты постоянно задирал нос. Кое-что никогда не меняется, нэ? Киба окинул его неожиданно серьёзным взглядом: — Да нет, кое-что всё-таки изменилось. Раньше из тебя было слова не вытянуть. Саске неопределённо пожал плечами. Что на это отвечать и надо ли отвечать вообще, он не знал. — Так, я понял. Ты идёшь с нами в бар! И рассказываешь, что вы там с Наруто наворотили, пока остальные были в Муген Тсукуёми! — Э-э?! Но Инузука уже не слушал, нахально схватив Саске за руку и буквально потащив за собой. А сзади ещё и нинкен подталкивал. — Давай, Учиха, не будь полным засранцем, нам же интересно… Саске мысленно плюнул и смирился. В конце концов, надо же хоть когда-то попробовать, что это такое — дружеские посиделки в баре с рассказыванием баек.***
В предопределённое место ночлега Саске вернулся далеко за полночь, когда благопристойный Хокаге уже посапывал на неожиданно большой и холодной кровати. Учиха явно был выпивши, но насколько пьян — непонятно. Вроде на ногах держится, движения чёткие, взгляд… Неожиданно спокойный и умиротворённый. — От одного до десяти, насколько ты пьян? — уточнил Какаши, приобнимая. — Ну-у… — Саске задумался. — Балла на четыре. Меня очень хотели споить. Сильно пахнет? — Нет. Хм… Не буду уточнять, сколько ты выпил. Буянить, в ванную или спать? Учиха шало улыбнулся: — А вариант «сидеть и обниматься» есть в наличии? — Есть. Сидеть предпочитаешь на кровати или на диване? — А это принципиально? — Учиха пропустил руки под мышками, обнял. Потёрся щекой о плечо, словно огромный кот. — Нет, — отозвался Какаши, поглаживая его по затылку. — Совсем не принципиально. Пойдём, хотя бы сядем… Хатаке потянул его за собой, усаживая на кровать. Разгорячённый алкоголем, непривычно расслабленный… А вот пах не очень, одежда и волосы пропитались запахами бара, толпы и алкоголя. Саске и сам это заметил, придирчиво обнюхал рукав рубашки, поморщился. Стряхнул её на пол. Снова прижался, окутывая жаром молодого сильного тела. — Боишься, Какаши? — вдруг спросил он. — Боюсь, — спокойно признался он. — А мне есть чего бояться? — Ты жить боишься… — Саске протянул руку к маске. — Не меня… Потянул тонкую ткань вниз. Прижался губами к открывшейся скуле. Остановился, давая возможность оттолкнуть. — Ты боишься, а я не умею… Какаши вздохнул, зарываясь рукой в непослушные чёрные волосы — с характером, как их владелец. Такое развитие событий было заметно на горизонте ещё вчера, но всё равно как-то подкралось всё неожиданно. И оттолкнуть — можно, хотя бы оправдывая опьянением, или вовсе без оправданий, Саске позволял. Но… Хотелось ли? Какаши чуть сместился в сторону, целуя. Саске целовался не слишком умело — но так жадно, жарко, страстно. Скользил ладонями по плечам, зарывался в волосы, оглаживал спину. И не было в его действиях ни единой нотки отчаяния одинокого человека. И пьяного шального куража тоже не было. Была только жажда, страсть человека, привыкшего во всё окунаться полностью и без остатка. Как тут устоять? Разумные доводы и привычное стеснение не подавали голоса, полностью опьянённые пылом огненного Учихи. Стянуть свою водолазку, прижаться кожей к коже. Провести носом по плечу, вдыхая запах — настоящий, терпкий, уже мужской, но с нотками детской чистоты. И едва заметная нотка озона, въевшаяся с Чидори. Идеально. А Саске и в самом деле полыхал, вспыхивал искрами на каждое прикосновение — как будто и не шиноби, привыкший получать раны и почти утративший чувствительность к боли. Или всё дело в том, что это не боль? Жадничает, почти кусается и при этом невесомо-ласково ведёт кончиками пальцев по старым и ещё свежим шрамам. Прижимается, норовит опрокинуть на кровать — не в желании доминировать, а чтобы прижаться ещё плотнее. Отстраняется на секунду, облизывает непривычно-яркие губы. Выцеловывает, вылизывает грудь, согревает дыханием соски. Жмурится, проминается под руками, как мягкий воск. Учиха, настоящий Учиха — только они умеют так отшибать мозги… Какаши оценил шансы, что его просто заездят, решил, что они достаточно высоки. Порадовался, что успел немного поспать. Запустил руки под пояс штанов. «Это же твой ученик! Он совсем пацанёнком прибегал к тебе технику учить!» — вопил внутренний голос. Но… Перекатиться, подмять, выцеловывая гладкую грудь. Ниже, чуть покусывая живот… Стянуть штаны. М-м-м, как вкусно! Какаши сам не был особо опытным, предпочитая сублимировать с книгами. Но у Саске, похоже, не было даже этого, только погоня за силой и месть. Иначе не стонал бы так сладко, выгибаясь в дугу. Не дрожал бы, словно лист на ветру, от не самых искусных ласк. Не выдыхал бы так, что кости плавились в лужу вслед за мозгами. Но темперамент брал своё, и только получать удовольствие Учиха был не согласен. Оттолкнулся локтями от кровати, перекатился, оседлал. В три движения расправился со штанами Какаши, прижался кожа к коже. Запрокинул голову, не сдерживая сладкий вздох. Снова вцепился в губы поцелуем, ёрзая и притираясь как можно плотнее. — Хочу, — глаза в глаза, и у Саске они шалые, блестящие и чуть отливающие красным. — Всего хочу… Какаши пронзило жаром от этих слов до самого нутра. Он мысленно помолился и потянулся к тумбочке — обеспечивать это самое всё. Вообще, ёрничество помогало сохранять рассудок относительно здравым и не окунаться так… Самозабвенно. Вот это было страшно. Прав Саске, он жить боится. А жить-то хочется…