Хижина в лесу

      Томас проснулся и напряженно прислушался. Шум, разбудивший его, явно походил на людские голоса. Вот только откуда им взяться в чаще леса да еще глубокой ночью? Все еще смутно надеясь на продолжение сна, он вылез из-под одеяла, натянул джинсы с майкой, обулся и вышел из дома. Доски мостика негромко скрипели, от воды веяло свежестью и тиной, звонко квакали лягушки. На небе висела огромная луна, слегка подернутая облаками.       Он поселился в этом доме неделю назад. Хотя дом — это слишком громкое название для небольшой деревянной хижины, стоящей посреди озера на маленьком островке в окружении деревьев. От берега к ней вел старый дощатый мост. А вокруг на несколько километров растянулся лес. Сюда его — писателя малоизвестных детективов — занесло в поисках вдохновения. Несмотря на то, что дом был маленький, у него была своя электрическая мини-станция, душ и второй этаж с кроватью. Внизу располагался диван, стол и что-то наподобие кухни. Томасу вначале было дико обходиться без всех благ цивилизации, но спустя пару дней он привык. И даже узнал, что отсутствие интернета крайне полезно: он начал бегать по утрам, читать, самостоятельно готовить. Но вот вдохновенье настойчиво не желало появляться. Точнее, стало еще хуже — садиться писать не тянуло вовсе.       И вот его одиночество нарушали непонятно откуда взявшиеся люди. Томас с любопытством шел вперед, выхватывая из общего шума хохот и пение, с каждым шагом становившиеся все громче. Нормальный человек никогда бы не пошел ночью в лес. Один. Сколько раз, смотря ужастики, он удивлялся глупости героев, которые спускались в тёмный подвал и спрашивали: «Здесь кто-нибудь есть?», а потом, умирая, получали ответ на свой вопрос. А сейчас, как зачарованный, он сам шел навстречу неизвестности. Нет, он, конечно, осознавал, что это может быть опасно. Но любопытство всегда брало верх над его разумом. Этот раз не был исключением.       Он остановился за деревом. Впереди, в нескольких метрах от него, горел огромный костёр, языки которого тонули во мраке ночи. Вокруг него, заливисто хохоча и что-то напевая, танцевали обнаженные девушки. Томас замер. К такому он оказался не готов. Он ожидал здесь чего угодно: туристов, обкуренных хиппи, слёт маньяков, даже нло не поразило бы его так сильно. Но сборище нудисток… Их стройные тела изящно кружились вокруг костра, высокие голоса звенели в ночной тишине. Неожиданно одна из девушек прыгнула прямо в огонь, а затем абсолютно невредимая вышла из него и, смеясь, продолжила плясать. Затем это повторила вторая, и третья, и четвертая…       Томас похолодел. Мысли метались в голове. Вдруг одна из девушек заметила его, пронзительно взвизгнув. Остальные остановились и разом повернулись в сторону Томаса, который робко, но не слишком поспешно отодвинулся за дерево. Через секунду он выглянул и онемел от увиденного. Молодые лица девушек превратились в ужасно уродливые, морщинистые морды с гнилыми зубами.       Напрасно Томас считал, что у него нет талантов (помимо удивительной способности притягивать неудачи). Как минимум один у него точно был — способность к бегу на скорости, которой позавидовали бы все спринтеры. Он мчался, не разбирая дороги. И удача смилостивилась, выведя его прямо к дому.       Заперев дверь, Томас вытащил из кармана телефон и набрал номер Минхо. Слушая гудки, он отчаянно молился всем богам, чтобы друг ответил. Гудки сменил ворчливый сонный голос. Томас отметил про себя, что, если он выживет, обязательно сходит в церковь, мечеть, пагоду и прочие пристанища богов с благодарностью. — Совсем спятил, ты разбудил Терезу, а это, сам знаешь, карается… — Минхо, мать твою, здесь такое творится. Эти старухи меня чуть не сожрали. Прикинулись красотками, еле ноги унес. Сию секунду приезжай за мной, пока они меня не нашли, вдруг они людей едят? Еще принесут меня в жертву. Черт, черт, черт! Домик посреди леса… — Томас, что за чушь ты несешь? Какие старухи? — Голые старухи! Нет времени объяснять, слышишь, моя жизнь в опасности! Мне с первого дня казалось, что в доме кто-то есть, вдруг тут еще и привидения водятся?! — Неужто тебя так голые девицы напугали? — Томас выронил телефон. Волна ужаса пробежала по его телу, а сердце снова заколотилось с бешеной силой. Он в шоке обернулся на источник голоса.       На стуле, закинув ногу на ногу и откинувшись назад, сидел светловолосый юноша. Воротник его черной рубашки был расстегнут, рукава небрежно закаты, черные узкие брюки облегали худые ноги. Он озорно улыбался, водя пальцем по губам. Несмотря на вполне дружелюбный вид, он внушал неописуемый ужас Томасу, у которого волосы на затылке вставали дыбом от одного взгляда этих глаз.       Брюнет осторожно попятился в сторону стола, а незнакомец с ухмылкой пристально следил за Томасом, пытающимся нащупать нож. — Убирайся отсюда, — максимально твердо произнес он, выставляя руку с ножом вперед.       Блондин закатил глаза и цокнул языком. — Боже, я конечно уже понял, что ты затворник и не любишь гостей, но что ты грубиян, я и не подозревал, — кокетливо произнёс он. — А еще писатель называется. Хотя, что с тебя взять? Ты явно ненормальный — нормальные сюда не суют… — Ты глухой? Убирайся к чёрту из моего дома. — Не суются. К черту? — он ухмыльнулся, затем резко вскочил и приблизился к брюнету настолько, что грудью коснулся острия ножа. — Я не шучу. Я убью тебя. Убирайся прочь, — руки Томаса дрожали.       Незнакомец лукаво смотрел в широко открытые глаза парня и игриво улыбался. В его тёмных глазах плясали все черти мира. Внезапно он рывком подался вперед, полностью нанизывая себя на лезвие. Томас в ужасе открыл рот и отдернул руку. Нож остался торчать в груди блондина, но тот продолжал улыбаться. — Ты … ты живой? .. — дрожащими губами прошептал Томас, больше не сомневаясь, что он сошел с ума. — Видел бы ты своё лицо — хохотал со мной, уж поверь, — сказал блондин, между делом вытаскивая нож. На нём не было крови. Томас снова замер с открытым ртом. Незнакомец шагнул к нему, притягивая к себе и пытаясь поцеловать. Но Томас резко оттолкнул его, стирая рукой вкус чужих губ. — Что… что ты творишь? — Это было слишком для нервной системы Томаса. — Не мог удержаться, глядя на твой открытый ротик. Я же не железный, в конце концов! (Томас мог с этим поспорить) — Нет, я точно сплю. Это кошмар, — он закрыл глаза, обхватив голову руками.       Вдруг страх куда-то ушел. Вернулось ощущение, что это происходит не с ним. — Слушай, расслабься ты, наконец. — А ты свали отсюда, наконец.       Господи, что за хрень творится в этом лесу? Хотел отдохнуть в тихом и спокойном местечке. Выбрал, молодец. Хотел? Наслаждайся. Незнакомец не переставал улыбаться, грациозно вышагивая по комнате. Двигался он легко и непринужденно. Как лебёдушка плывёт, — сказала бы Тереза, если б увидела это. — Что тебе нужно и кто ты вообще такой? — неожиданно для себя произнес Томас. — Мне нужен … — он резко замолчал и недовольно поджал губы, уставившись в окно. А затем бросился к выходу.

***

      Томас вздрогнул и распахнул глаза. Солнце уже подкралось к дивану, значит, времени было около обеда. Он рассеянно потер лоб, вскочил с дивана и несколько раз облетел комнаты. Никого. Вдох облегченья сорвался с его губ. — Сон. Всего лишь сон, — с улыбкой произнёс он. Его тело расслабилось, он сел к столу и опустил голову на руки.       «Боже, я чуть в штаны не наложил вчера от страха, приснится же», — мысленно сокрушался он, как вдруг заиграла музыка. Парень подпрыгнул на месте и потянулся за телефоном. -Я же просил звонить только в крайнем случае. — Твоя поехавшая крыша — это разве не крайний случай? — Что? — Да ничего. Не знаю, может у тебя от одиночества разум помутился или ты наелся волшебных грибов, но чушь вчера нёс редкостную. — Я звонил тебе вчера? — упавшим голосом спросил Томас. — Ну как вчера, сегодня часа в два ночи. — И что я говорил? — с отчаяньем спросил Томас, чувствуя, как с каждым словом друга в нём умирала надежда, что всё происходившее было кошмарным сном. — Много чего говорил. Про старух голых, которые тебя чуть не убили. Фу, мне даже представлять это мерзко. Как тебе это в голову пришло, а, писатель? Надоело строчить детективчики, так ты на романы решил перейти? Спешу тебя огорчить: ТАКОЕ точно никто читать не будет, только если старики ка… -Стоп, Минхо, заткнись. Это правда. И танцы у костра, и этот странный парень, который … — О, там еще и парень был! Не знал, что ты у нас с голубизной, брат. — Минхо, я серьезно! Здесь творится что-то ненормальное. Тот парень вытащил нож из сердца, как ни в чем не бывало! — Томас, слушай у тебя реально не все дома. И пока единственное ненормальное существо здесь — это ты. Я уже еду. Ты только успокойся и постарайся протянуть до вечера, окей? — Это точно было, я не псих. Приезжай быстрее. Сам убедишься, что я говорю правду. — Ага, конечно. До вечера, чокнутый. Не кури больше, — Томас закатил глаза. — Пока.       Томас не желал верить в то, что его ночные видения были правдой. Но и обратный расклад его не устраивал. Он был уверен, что это ему не привиделось. Слишком всё было …реалистично. Да и отличать глюки  от действительности ему уже приходилось: несколько лет назад он пробовал дурь, от которой накрывало как во время шторма. Но в этот раз было иначе.       Он стоял возле окна, рассеянно постукивая пальцами по деревянному подоконнику, и всё думал и думал. Томас никогда всерьез не относился к мысли о существовании всего такого… мистического. Магия, гадалки, призраки, бог… Для него это было запредельно абсурдным, верить во что было абсолютно глупо. Однако сейчас он лично столкнулся с чем-то действительно сверхъестественным. Это пугало и влекло одинаково сильно. К несчастью, любопытство одержало верх над страхом. Поэтому он обул кеды и вышел на улицу, твердо решив найти доказательства своей адекватности, а именно место вчерашнего шабаша. Но сколько бы он не искал, нигде не было ни то, что похожей поляны, а поляны вообще.       «Где же ты есть, твою ж мать!» — пиная корягу, думал Томас.       Он бродил по лесу уже несколько часов, но не встретил ни намека на что-то необычное, как вдруг до него донеслись обрывки неясных звуков. Томас прислушался: кто-то пел. Обрадованный, он рванулся в сторону голоса, которой звучал трепетно и нежно.       Голос становился всё громче, деревья постепенно расступались, открывая вид на лазурно-голубое озеро. Он замер. На берегу, весь в белом, сидел его вчерашний незнакомец.